Простая математика

      «Так, всё, надо взять у маман ключи от дачи, и всё будет хорошо», — нервно сжимал кулаки Влад, мучаясь смущающими, но оттого не менее сладкими воспоминаниями. «Иначе я просто взорвусь…» — он прикрывал непроизвольно краснеющие щёки ладонью и улыбался.       Дело предстояло не сказать, чтобы лёгкое. Просто так его мать вряд ли бы отдала ключи, потому что возникли бы самые разнообразные вопросы, начиная от «А ты туда один? А ты туда зачем?», заканчивая эксплуататорским «А посадишь вот это? Время уже пришло».       И именно поэтому Владу надлежало не попросить ключи, а тайно их позаимствовать, а если коротко, то спиздить. Только вот как это провернуть — он не знал.       Казалось, что на них со Славиком ополчился весь мир, начиная от математика, заканчивая их родителями. Кто их на даче потревожит? Почтальон Печкин? Соседка за рассадой зайдёт? Ребёнок с велика прямо под их окнами упадёт? Или, может, самое банальное — родители позвонят, сбивая весь настрой уже самим этим фактом? Что может произойти в ещё только начавшем оживать дачном посёлке?       Найдя ключи, стоило матери уснуть, Влад облегчённо выдохнул, спрятав их в школьный рюкзак. Утром он просто отпросился гулять на весь день, а мать и была рада, что он больше не сычует в своих интернетах.       «Знала бы ты, чем мы с этим «другом» занимаемся — тут же радоваться бы перестала», — мысленно усмехался он, прикусывая губу в предвкушении.       Особых приспособлений для секса у Влада не водилось, кроме пачки подаренных кем-то на шестнадцатилетие презервативов и рандомного крема, опять же стащенного без спросу. Ну и про подготовку собственного тела он тоже не забыл.       И вот, время Х, в которое они договорились встретиться на автобусной остановке. Сказать, что Влад нервничал — ничего не сказать. К тому же он не мог с уверенностью заявить, что всё пройдёт нормально. Откуда-то в мыслях появились самые что ни на есть печальные теории, что ничего на самом деле не будет, что это развод, что сейчас Слава вообще не придёт, и ничего не произойдёт. И настолько он себя накрутил, что полностью ушёл в свои мысли, не заметив появления как раз-таки своей «проблемы».       — Даров, — Славик шутливо ткнул гота под ребро пальцем, заставляя того ойкнуть и удивлённо захлопать глазами. И затем, конечно же, обрадоваться, что дождался.       — А-ага, — смущённо, но без такого сильного заикания, как в первые разы. — Привет.       — Ну, чо, на какой нам, — беззаботно и даже как-то дружески спросил гопник, потирая заспанные глаза.       — Десятку ждём и едем, — гот спрятал глаза, но потом решил, что просто неловко молчать — как-то не то. — Как дела?       — Ну, не считая домашнего ареста, начинающегося с завтрашнего дня — всё заебись, — Славик потянулся. — Еле выбил сегодняшний день угрозами, что ваще учёбу заброшу.       Влад от последнего заявления смутился. «Ради встречи со мной он поссорился с отцом. Чёрт», — сердечко делало «тудум», гоняя кровь по организму, но почему-то задерживая её в районе щёк.       — Чо затих? У тя чо, как? — всё такой же спокойный тон. Приятельский… — О, десятка, айда!       Брюнет спохватился, мысленно пнул себя за мысленные заёбы, после чего они вдвоём залезли в автобус.       — Долго пилить до твоей дачи? — светловолосый потянулся, пропуская Влада к окну самого заднего сиденья, а сам сел почти у начала прохода, преграждая ему путь.       — Не, минут двадцать на автобусе и там минут пять пешком, — ситуация начала малость напрягать уже тем, что в голубых глазах Славика заплясали черти, говорящие явно не о том, что он сможет поспать в автобусе.       И верно. Широкая ладонь гопника протиснулась между спиной Влада и сиденьем, заползая на талию первого.       — А? — практически не удивился тот, но всё равно смутился. — Н… н…       «Да ебучее заикание!» — мысленно зашипел на себя брюнет, когда в реальности залился краской по самое не балуй.       — Да не ссы, всё равно никто не видит, — и Славик надавил ладонью на бок гота, заставляя того шумно выдохнуть, придвигаясь чуть ближе и кладя голову на обтянутое синей тканью плечо.       Ниже талии шаловливые ручки не поползли, зато её они ощупали со всей возможной скрупулёзностью, забравшись под неизменную толстовку и ощутимо, но бесследно царапая кожу. Своими пальцами Влад вцепился в штанину спортивок гопника, стараясь не слишком сильно показывать, насколько его плавит от таких, по сути, невинных касаний.       Только вот стоило Славику переползти пальцами выше и сжать аккуратную бусину соска, как из груди брюнета всё-таки вырвался тонкий стон, который он попытался затолкать обратно, зажимая рот рукой…       — Моя б воля, прямо тут бы тебя разложил, — гопник произнёс это так же, как и вопросы про автобус и прочее, как само собой разумеющееся, обыденное, нормальное… да ещё и громко, заставляя своего собеседника вздрогнуть и испуганно на него посмотреть.       — А… а?.. — пальцы снова сжались на соске Влада, заставляя того выдать уже не вопросительное, но протяжное, пошлое и несдержанное, пусть и тихое «а».       — А-алфавит? — Славик слегка наклонился к парню, выдыхая ему прямо в ухо продолжение фразы: — В твоём алфавите сегодня только буква «А» и останется, — после чего чмокнул мочку уха и усмехнулся, убирая руку из-под толстовки и потягиваясь.       «Это что за… подкаты? Намёки? Что это? Памагити», — брюнет закрыл лицо руками и попытался успокоиться.       Разговаривая таким странным образом, где Славик выдавал что-то, что смущало Влада, а тот заикаясь пытался как-то это парировать, они доехали до нужной остановки. Уже на ней, переглянувшись и поняв, что никого в округе нет, они взялись за руки — не без «акающего» заикания со стороны Влада и его краснеющих щёк — и пошли к нужному дому.       На дворе стоял май — пора романтики, цветов и прочего. Только парней это не заботило.       Влад, к примеру, практически сошёл с ума от этого ожидания. Он-то надеялся переспать ещё два дня назад, после случая в школе, а тут такие задержки! Любой свихнётся, осознавая, что уже два раза до оргазма приходилось доходить в гордом одиночестве. Славику-то легче было — он вчера преспокойно спустил…       Запах пыли, гнили и сырости ударил в нос, стоило зайти в ветхий деревянный домик.       — Да бля-ядь! — провыл Влад, поджимая губы и стараясь сдержать слёзы досады. — П-прости, я не знал, что тут всё так…       Славик стоял молча, видно, задумавшись о чём-то.       — Слав? — брюнет обернулся к нему, боясь поднять глаза.       «Ну всё, пизда рулю», — безрадостно мелькнуло в мыслях.       — Не, тут ебаться, конечно, то ещё извращение, — гопник оглушительно чихнул, заставляя Влада поёжиться не только от слов.       «Всё накрылось медным тазом. Да вашу мать!» — кажется, досада брюнета была отражена на его лице, потому как его «утешающе» притянули к себе, а затем, стараясь не чихнуть снова, проговорили:        — Я тут видел лес. Чо насчёт ебли на природе? — Слава положил подбородок на тёмную макушку Влада, задумываясь. — Ну не мыть же тут всё, хули.       Решение было признано логичным, а потому, снова заперев дачу, парни отправились в ближайший перелесок, чтобы хоть где-то, хоть как-то, хоть под каким кустом переспать нормально, потому что хотели этого оба, потому что влажные сны уже одолели, потому что они ради этого вообще общаются.       — Слав… — Влад снял рюкзак, положив его на сухую и мягкую траву.       — Ась? — Славик зевнул, улыбнулся и плюхнулся рядом с рюкзаком.       — Выключи звонок на телефоне, — гот снова был смущён.       — Я уже, лол, — хохотнул тот в ответ, а потом потянулся вперёд, схватил оторопевшего Влада за руку и притянул к себе. — Чо, боишься, что снова облом, да?       — Н-н!.. — брюнет как-то внезапно оказался сидящим между ног гопника, смотря на него снизу вверх.       — А, не боишься? Уверен, что всё будет, да? — ехидная и пошлая ухмылка заиграла на лице Славика, который затем облизнулся, притягивая к себе для поцелуя.       Для слишком, сука, нежного поцелуя!       Влад даже всхлипнул от того, насколько ему хотелось большего, но вовремя до него дошло, что если хочешь что-то получить — нужно брать ситуацию в свои руки, а потому он эти самые руки потянул к застёжке олимпийки Славика, стягивая оную, а потом и под присутствующую сейчас футболку, оторвавшись от поцелуя на пару секунд, чтобы стянуть и её. Теперь гопник предстал перед Владом, сознание которого ещё не до конца было затуманено розовой пеленой возбуждения, во всей своей красе.       Кожу Славы холодил лёгкий ветер, будто намекая, что, чтобы согреться, нужны более активные действия, в виде несколько более тесных прикосновений к парню, что так нетерпеливо нарывается на трах.       И именно поэтому толстовка Влада как-то практически незаметно с него исчезает, заставляя парня поёжиться от резкой смены температур, а затем, недолго подумав, прильнуть к горячему телу Славы, который непосредственно был виновен в исчезновении верхней части одежды.       Стоит пальцам гопника пройтись вдоль позвоночника гота, как тот снова тянется за поцелуем, а добившись своего, тонко стонет прямо в чужие губы.       — Ну-с, что тут у нас на этот раз… — заинтересованно шепчет Славик, расстёгивая джинсы Влада, который уже сидит на его коленях, пошло раздвинув ноги и оставляя недвусмысленные царапины на плечах гопника, от которых тому ни горячо, ни холодно, но самооценка повышается.       Заставив брюнета привстать, чтобы стянуть джинсы, парень не позволяет тому сесть обратно, обхватывая за бедра и легонько прикусывая набухший под трусами бугорок.       — Ч-что?! — задыхается Влад, едва стоя на ногах, опираясь о всё те же плечи светловолосого, цепляясь за них, будто утопающий за трос.       — Да ничо, — усмехается Славик, запуская руки под бельё парня и стягивая его, получая выскакивающим из-под них членом по носу, слегка тряся головой.       Гот что-то порывался сказать, но из-за подступающего к горлу смущения не мог выдавить ни слова, только прикусил губу и простонал, стоило залупившейся головке коснуться хоть чего-то, пусть это и был нос, а не язык, рука или губы.       Слава времени зря терять в этот раз не стал, прошептав только:       — Смари, — привставая на колени, заставляя Влада разогнуться и взглянуть в «улыбающиеся» голубые глаза.       Больше взгляда он оторвать не мог, дрожа всем телом, когда напряженная головка исчезла во влаге чужого рта, оглаживаемая мягким языком и сдавленная, ко всему прочему, тёплой ладонью.       Порывшись свободной рукой в кармане спортивок, Славик достал оттуда обыкновенный детский крем, убирая руку с члена Влада, но начиная несколько активнее двигать головой, заставляя парня сходить с ума.       «Бляблябляблябля», — вертелось в голове гота, когда он уже сам рефлекторно начал толкаться в горячий рот, будто пытаясь пробиться в горло.       Всё это сносило крышу капитально, а ещё сильнее снесло тогда, когда обмазанные кремом пальцы нащупали пульсирующее отверстие ануса и начали постепенно его смазывать и разминать. В это же время другая рука вернулась на своё место на члене Влада, но опустилась чуть ниже, массируя яички и промежность, чуть ли не в точности повторяя вчерашний «трюк» брюнета.       Теперь он уже окончательно сошёл с ума, цепляясь то за волосы, то за плечи, не зная, куда ему двигаться, то ли насаживаться на проникшие всего на одну фалангу пальцы, то ли толкаться в рот. Он метался между тем и тем. Парню было чертовски мало — хотелось почувствовать пальцы глубже, но вместе с этим желание уважить собственный член тоже было сильно.       — Хва-атит! — прохныкал Влад, выбирая всё-таки насадиться на пальцы так, чтобы они вошли настолько, насколько могли, едва доставая простату.       — Да-а? — Славик выпустил головку изо рта, чтобы, поиграв бровями, провести языком по всему стволу, вместе с этим делая резкий толчок пальцами, заставляя гота подавиться воздухом. — Чот не верю.       — По-по-по… — колени брюнета задрожали, а потом он и весь осел на собственную удачно брошенную толстовку, соскальзывая с пальцев, а оттого хныча и нетерпеливо поводя бёдрами. — По… пожалуйста…       Он отвёл взгляд, разводя ноги в сторону и ложась поудобнее, так, чтоб было видно, как пульсирует его блестящий от крема анус.       — Бля, ну ты, конечно, — мысли теперь поплыли и у Славика. Он, конечно, понимал, что этот парень может быть чертовски эротичным — ради этого и смущал его всеми способами, но чтобы настолько…       Достаточно быстрым движением выудив из, казалось, бездонного кармана спортивок блестящую упаковку с презервативом внутри, разорвав её и старательно раскатав его по собственному члену, только что появившемуся, благо, не из кармана штанов, а из-под них, Славик «упал» к Владу.       Смазанный поцелуй, снова ладонь на округлой ягодице, не менее смазанный и едва уловимый поцелуй в шею и приставленная к проходу головка члена, обтянутая резинкой.       — Да…да… — бормочет Влад, пытаясь насадиться самостоятельно. — Да войди ты уже, ёб твою ма-ать!       И задыхается, когда в него проникают резко и быстро, не заботясь больше ни о чём, будто желая проучить.       Больше они ничего не говорят, потому что опять целуются.       «Ура. Ура, меня ебут. Наконец-то, чёрт побери!» — радуется Влад, цепляясь за уже и без того изрядно исцарапанную спину Славика, млея от сладкого распирающего изнутри чувства.       Мозги плывут в неведомые дали всё сильнее с каждым новым толчком, толстовка из-под спины выбилась, а потому голая и чувствительная спина елозит по траве, но это уже никого не заботит. Дыхание сбивается снова и снова, одной рукой брюнет начинает ласкать себя спереди, стараясь не переставать подмахивать гопнику, который теперь кусает его плечи, покрывая их красными следами, за которые потом обязательно влетит.       Шелест раздвигающихся кустов остаётся замеченным только Владом, который издаёт только слишком громкий стон, отрывая одну руку от тела Славы, складывая из пальцев простую фигуру из кулака и среднего пальца, тут же забывая удивлённо вытянувшееся лицо случайного наблюдателя.       Сжимаясь всё сильнее и прикусывая губы до крови, стоило Славе слегка изменить угол проникновения, заехав прямо по его простате, Влад кончает в руку, тонко хныча и выгибаясь всем чуть ли не дугой. Толкнувшись ещё несколько раз в постепенно обмякающее тело парня, Славик тоже спускает, а затем выходит и падает на траву спиной.       — Заебись, — с улыбкой он протягивает, стягивая презерватив и завязывая его. — Ну тк, сколько будет «Ты плюс Я»? Простая ж математика.       — Ну, «дохуя», видимо, — брюнет едва нормализует дыхание, а потом будто невзначай говорит, уже осмелев: — я тут, это, универсал, если что.       — Пиздец как удачно, — смеётся Славик. — Ну, значит, вдвойне дохуя, чо.       «Значит, мы теперь… ээээ… да похуй. Трахаться будем — и ладно», — Влад приподнимается, нашаривая рюкзак и стараясь найти в нём салфетки, чтобы вытереть сперму с живота. Из бокового кармана выпадает заготовленная намедни пачка презервативов, заставляя бедного парня залиться краской.       — Да я смарю ты у нас затарился, — гопник садится на собственную олимпийку, после чего жестом подзывает гота к себе.       — Это… это не то, о чём ты подумал! — брюнет вспыхивает ещё сильнее, но к парню всё-таки садится. На колени. В позу наездника.       — Да-да, конечно, — ухмыляется Славик, кладя руки на ягодицы Влада и утягивая того в поцелуй.       И совсем не важно, будут ли у них отношения завязаны только на сексе, вспыхнет ли между ними что-то большее. Какого хера это должно быть важно, если сейчас их мир ограничен только одной полянкой в ближайшем перелеске?       «Охуенно, блять, поохотился на выходных!» — думает Василий Иванович, идя куда глаза глядят по лесу. «Не, ну и устраивай им потом эти чёртовы дополнительные занятия по улучшению успеваемости неуспевающих. Ишь что математика с людьми делает…»