мост

стены тонкие. как обойные листы в плоских фрезиях. за этой всасывающей проницаемостью марафоном крутится порнушка. всё это сопровождается дзыканьем микроволновки, иногда вызовом доставщика пиццы. стабильность — это про соседа. нихуя не будет, а он будет. массовый потребитель порно индустрии. шерил фантазирует по его душу: расстался с девушкой, развёлся с женой, похоронил ротвейлера (передёргивать при собаке, почти члене семьи, странное развлечение, с оттенком психического отклонения) и теперь стабильно спускает на пульт, подлокотник, экран, в кулак, салфетку, искусственную вагину. довольно отвратно. блоссом засыпает. мало ей мерзостей? она отсеивает звуки слева. этажом ниже дэнни зовут ужинать. в половину первого ночи. . кофе и нарисовать глаза для невзрачной жизни. едва ли её кто-то заметит в ряду свежезамороженных овощей. шерил работает в супермаркете. такое бывает, когда не успеваешь сориентироваться по жизни или бежишь от чего-то абсолютно пустым. остановка. автобус. у лайлы жвачка размером с шарик пеннивайза. вот бы её отрубленными конечностями сейчас поразмахивал дебиловатый клоун. это шерил про себя, не про недалёкую простушку лайлу. блоссом мечтает, чтобы автобус, везущий это племя — её и мыслеобразы людей, колесящей за ней в её голове на медленной дрезине, остальные не виноваты, — съехал с моста, но он всё едет и едет, тащится мокрой улиткой по туманному утреннему городку. и мостов здесь нет. . — что есть из просрочки? — спрашивает джесси, копаясь в отбракованной продуктовой тележке. — херня какая-то. пена для бритья? — благотворительность продолжается? — встревает конопатая лиззи, расчёсывающая пуговичную экзему на шее. — разве это можно назвать благотворительностью? одна пена, да расчёски без зубчиков, — паренёк кривится, будто это не расчёска, а голая беззубая десна старика. шерил роется в простенькой кнопочной звонилке. — роман до сих пор пьянствует? — его дочь всё ещё мёртва, а он всё ещё не в порядке, лайла. не надо выпячивать свою тупизну. побойся господа. лайла хороша в своём беззлобии. за неё хочется вступаться. и блоссом взывает к правосудию через обвинение (за ней мёртвых-то побольше, она супертяжеловес): — он же пьяница. — а мужчины в твоей жизни явление временное, но это не делает тебя в наших глазах шлюхой. пока что… джесси заочно, в эту смену, прозван шерил придурком. но он придурок от справедливости своих замечаний. — время, — старший по смене постукивает указательным пальцем по наручным часам. как неудобно, что это джесси. шерил неуютно от мысли, что они будут в конце дня сбрасываться прибившемуся к ним бродяге на «не сдохнуть». а он ведь даже не бродяга дхармы. а колесо сансары каждому идёт бесплатным приложением. «катайся и страдай» . она смотрит на годфри. он красив, гладковыбрит, слишком опрятен для бесхозного, непристроившегося человека. высок. выше всех, кого шерил встречала. роман бы мог пригодиться им в отделе бытовых товаров, чтобы не рвать сухожилия запястий, пытаясь дотянуться до верхних полок. для паренька, у которого смерть посвежее, с запахом сырой комковатой земли под ногтями, выглядит запредельно маняще. правда, не тогда, когда сныкивает алкоголь, запрятывая его под футболку. блоссом всё равно. пусть хоть весь магазин вынесет. или возьмёт её в заложники. ему есть чем, она уверена. это будет её утешением, если автобус не захочет сбрасываться с моста. главное, чтобы не увёл деньги из бухгалтерии. зарплата через два дня. шерил проходит мимо. роман едва ли смущается. . всё конечно. и скучнейший рабочий день тоже. однообразность выматывает не хуже четвертующей активности. — я и тебе выпить украл. присоединишься? — годфри победно трезв, или толерантен к алкоголю в силу запойности своей натуры, и собой загораживает дверцу какой-то надраенной на автомойке раритетки. очередной богатенький клептомальчик. — хочу успеть на последний автобус, вдруг он отклонится с маршрута и съедет с моста, — шерил не теряет надежды. убеждённость сильнее отсутствия моста. — ты же в курсе, что в этом городке нет мостов? — его «вынужденный» алкоголизм, наверное, уже не кажется ему проблемой. тут случай поинтереснее. клиника. — а может, я специально в городе без мостов, чтобы спасти себя? может, меня спасает бобби, тем, что никогда не изменит заданную траекторию, — нудит философскую дрянь и сама не верит в то, что говорит. какое к чёртовой матери спасение при таких травмах? — пить, значит, не пойдём? — не зацикливается, отпускает её. чтобы к нему не прикопались. у него такой философии не найдётся. придётся брать остатками харизмы. — откажусь. — ладно, счастливой дороги. какую бы ты не выбрала, — кивает винной бутылкой, уведённой из маркета, на плавающую равнину из огней. . стена транслирует порно. порно вшито в стену. сосед успокаивает видак и стучит по стене — «эй, дафна*, хочешь пиццы?». пицца в полпервого ночи. дэнни вот-вот позовут ужинать. раз. два, «ДЭННИ». шерил пересчитала все свои трупы, пронумеровала — «1, 2» «2, 1», но всё равно не заснуть. «ДЭННИ» «ДЭННИ, хочешь пиццы?» — кричит сосед, не зная, что дэнни настолько же реален, насколько мост блоссом. старая шизофреничка бетси в безобидных фазах психической болезни зовёт дэнни. что примечательно, зовёт отужинать, не покалечить. а кого позовёшь ты? тебе есть кого? к дэнни привязывается попугай жако миссис хёрз, которая проживает над шерил. всё это не способствует сну, наоборот, отодвигает блоссом к спутанным временам бессонницы. «не угомонишь птицу, я снесу ей бошку» — угрожает ближайший сосед миссис хёрз. интеграция попугая в эту странноватую ночь проходит успешно. «пол, хочешь пиццы?» «не из твоих дрочливых рук, приятель» шерил зачитывается гороскопом. нихера хорошего у тельцов. . на верёвке в дверном проёме болтается человек. такой натурализм, что хочется «зависнуть» рядом. а потом ноги висельника находят раскладную табуретку и висельник оживает, как хренова проталина в лесу. магия исчезает. и шерил в лицо выбрызгивается половина тюбика с фейковой кровью. это не соседи, это чума. костюм готов (никаких затрат) — блоссом идёт в супермаркет, обляпанная бутафорской кровью. хэллоуин всё-таки. . блоссом напрочь забывает о хэллоуине. мрачный тематический ассортимент в супермаркете и взбрякивающие скелеты у парадного входа в дом не вызвали у неё подозрений накануне. у шерил расстройство речи из-за вампирских клыков. клыки теперь часть ансамбля рабочей униформы до конца праздника. — не в моих правилах подсаживать себе в рот всякую гадость, — протестует лайла. — и у меня, мать твою, брекеты, недоумок. — посмотри на шерил, с ней никаких проблем, — джесси накладывает на передние верхние резцы клыки. маленький, прошаренный, лишённый справедливости ублюдок. остальным достаются пластмассовые протезы. — выпендрёжница, — хмыкает челси. у неё дымятся волосы под адовыми температурами, выжатыми из плойки. — твоя окровавленность не даёт никаких очков. — девочки, мы не в хогвартсе, — джесс рекламно улыбается, тем самым призывая дать оценку его образу., но все заняты запихиванием челюсти себе в рот. четыре клыка торчат башнями румынского замка (замка для бедных). — конечно, не даёт, — джесси не отчаивается, он доберёт комплиментов в зале от постоянных покупательниц бумажных полотенец. — все наравне, просто шерил чуть ровнее, как живая изгородь у миссис гарсиа. дожила. вот это успех! . шерил сплёвывает клыки в пустой пакет из-под ланча. скудный обед с видом на фермерскую ярмарку, неторопливо разворачивающуюся на парковке супермаркета. она не должна быть толстой, когда её выловят в речке под мостом. вероятно, её хорошенечко прополощет по камням. и пусть. джейсон в морге выглядел хреново. ей надо так же. — прокатимся? — годфри тормозит рядом с блоссом, в уме подбирающую юбку, что будет сочетаться с песчанным или галечным берегом. что-то нейтральное? о, а может, мексиканскую юбку вразлёт? — спасибо, я пока не собираюсь увольняться. мостов нет и не предвидятся. — я знаю, где есть. — это не то, — блоссом ворошит пластиковой вилкой витаминный салат. — нужен элемент неожиданности. — как угодно. я, пожалуй, прокачусь. кстати, на… — роман бросает ей футлярчик с накладными клыками. удобными. как у помелочившегося джесси. — краденые? — неа, с киностудии подогнали, — он проводит по волосам рукой до шеи и кладёт руку обратно на руль — повадки совравшего. шерил разгадывает его. — особо в роль не вживайся, а то жить понравится. сразу столько возможностей, ууу-уу-уу. а он разгадывает её в ответ. . лайла несётся сквозь ряды. её зафиксированные лаком волосы не трепыхаются. ни единого отрёкшегося от её головы волоска. за лайлой еле поспевает челси, располовиневшая своё лицо уродским помадным шрамом. черничный восторг? ежевичный блюз? сливовый джем? шайка вампиров отбивается от создателя — джесси — и превращается в самобытное чёрти что. план всеобщей вампиризации провален. — это невероятно. мы перестали читать газеты и пустили жизнь на самотёк. годфри владеет прибыльной компанией в каком-то местечке «…гроув». на этом исписались все газеты в «…гроув». — глупость выписывать газеты из какого-то «…гроув» в наш город. и тебе никогда не казалось странным, что роман передвигается на не дешёвой машине? — шерил смотрит на лайлу, как на человека с узким кругозором — с превосходством. куда им до её наблюдательности. — зачем он тогда притворялся неблагополучным? — у неё озадаченный тон в духе тошнотных ситкомов. — это джесси отнёс его к категории неблагополучных, — поправляет блоссом. — предлагаю собраться всем коллективом и потребовать назад свои деньги. — но мы не скидывались, — мямлит челси. — ДЖЕССИ… лайлу не разубедить. если она затребует, то деньги достанет и самовыкопавшийся от её нытья мертвец. . шерил не нужно клянчить сладости, угрожая египетскими казнями. пачка жевательного мармелада прилетает ей в лицо, выбивая подаренные романом клыки. хохот убегающей ведьмы. миленько. . «дрочливого» соседа зовут чарли, и он выходит лицом на процентов восемьдесят, что позволяет ему общаться с женщинами напрямую, а не через экран. другое дело, что ему сложно находить с ними тот язык, который он хочет, который он ежевечерне взыскивает с телевизионного экрана. шерил от чарли перепадает остывшая пицца с желатиновыми червяками, расползшимися по сырной тягучке и кольцам перца. «весёлого хэллоуина, дафна» — попросил доставщика, чтобы он потряс детей на улице. стэн мой лучший друг, — голос его неуверенный, местами пугливый. несоциализировавшийся ребёнок. — я рада за вас, ребята. у меня для тебя ничего нет, приятель, — разговаривает с ним, как с ласковой бродячей собакой, ожидавшей угощений или хотя бы одобрительного поглаживания. — пустяки. на вечеринку пригласишь? — а? — там что-то затевается, — тычет в её запертую дверь. — тебе показалось. никого там нет. это всё нечисть. невесть что может привидеться. либо этот чарли её клеит путём вранья, либо внутри действительно кто-то есть. и… копошится в коробках с пометкой «джейсон», перчит его прахом мясо, рядится им на хэллоуин. чёрт. шерил чуть ли не стонет. это её территория, её клочок безвестности. надо было обклеить дверь знаками радиационной опасности. но кого это остановит, ровным счётом. здесь все отбитые и посягающие на личное. одни стены толщиной с душевую шторку чего стоят. в квартире темно. никакого движения. чарли приду… стоит щёлкнуть выключателем, как из углов, переставших копить тьму, со скоростью атакующих щупалец кракена выползает праздный нарядный люд. в них она узнаёт миссис хёрз и остальных многострадальных жильцов дома. даже бетси. — а почему чарли не позвали? — отчитывающе спрашивает присутствующих. никто не откликается. перебивает музыка. только бетси, добравшаяся до неё, в эпилептическом припадке ясновидения бубнит — «в твоей жизни так мало радостей». и вновь зовёт дэнни. ужинать. шерил никого не выпроваживает. это энергетически затратное мероприятие — гнать всех в шею, но просить оставить сладости для диабетической комы. шерил решает надраться в лоскуты. . подумать только, её убогая квартирёнка вмещает столько народа. а казалась клоповником, клетушкой. среди толпы находится и роман. вот уж сюрприз. его было сложно вычленить. он не возвышался над толпой береговым маяком. наоборот. он нашёл самое низкое кресло и отсиживался в углублении с бутылкой горячительного и собственными мыслями. судя по его отстранённому лицу, не очень весёлыми. — ну, годфри из «…гроув», что тебя сподвигло заявиться ко мне? — она подсаживается к роману на подлокотник кресла, подпирая его плечо бедром. блоссом уже успевает приложиться к чьему-то высокоградусному стакану, и её моментально вышибает в мир приятных, мягкообитых иллюзий. всему виной низкокалорийная диета и несопротивляемость алкоголю. — моё наплевательское отношение к чувствам и желаниям других? — быстро соображает вдатый магазинный воришка с капиталом, что не поместится в карман брюк. её бы поместился. — нас было бы двое таких. — почему было бы? — смотрит захмелело, рассредоточено. всё никак не соединит не сращивающиеся точки. — потому что я закончилась. меня прежнюю замещает какая-то унылая девица, — кривит губы. — я её не знаю, но мирюсь с её присутствием. — поздравляю, нас таких двое, — отсалютовывает ей бутылкой годфри. — приятно знать. приятно до такой степени, что они трахаются в туалете, затыкая друг другу рты звуконепроницаемыми ладонями. . роман не остаётся до утра. ничего такого, что сподвигло бы шерил приготовить ему кофе, избегать его шарящих взглядов, обороняться неловкими, пунктирными улыбками. она удовлетворена. а большего ей и не надо. особенно довеска из чужих чувств. . в автобусе душно. лайла наглаживает в переноске кота. у шерил начинаются слезиться глаза. аллергия. вот что её убьёт. не отсутствующий исторический мост, а рыжеватая кошачья шерсть. здесь места для одной рыжей. лайла делает вид, что ничего не происходит с её соседкой. блоссом приходится выйти из автобуса. корчи в удушье не входят в её план. ещё юбка не утверждена. может, всё-таки, малиновую юбку годе? — прохлаждаешься? — роман катится в «круизном» автомобиле рядом с шерил. от него исходит сигаретный дым, будто пар от свежего асфальта в знойный день. никакого отзвука внутри шерил от того, что он рядом. ничто не трепыхнулось зацветающей веткой вишни. — пытаюсь не преставиться раньше времени, — она устраняет излишки помады с губ и, захлопывая пудреницу, продолжает: — хочу, чтобы всё было по правилам. — а они есть? — угу. — поделишься? — пытается выманить из малоразговорчивой блоссом хоть что-нибудь. — они в разработке. — я тебе мешаю? — ты просто попал не в то моё настроение, — отшивать, как и влюбляться в тех, от кого перепадает секс, шерил похоже разучилась. — я тебя понял, — он отруливает от неё, сворачивая кабриолет-джакузи на другую улицу. джесси обязательно бы отчитал её, узнай, что она пренебрегает бродяжкой, который не дурак подставить их, крадя алкоголь. ведь он ещё не оправился. но ей то что. она тоже не оправилась. . джесси суров. шерил его обходит по правую сторону в пустующем отделе бытовой химии. — что у тебя с романом? — без всякой деликатности выдаёт джесси, прокручивая в руках крышку от бутылки с отбеливателем. — ничего, что могло бы заинтересовать полицию. — можно высказать свои наблюдения? — зачем спрашиваешь, если всё равно это сделаешь? — воспитание. шерил давится смешком. — если вы вдруг сошлись, то вам вдвоём только народ пугать. — с чего ты взял, что мы сошлись? — весь автобус видел. будь неладна эта лайла и её шерстяное недоразумение. — он же уехал. — вот, в этом-то и дело, ты не замечаешь жизнь. автобус сломался в метрах ста от вас, — наконец-то что-то начинает сбываться. силой мысли стаканы можно двигать. вселенная ей благоволит. — и роман такой же, как ты. только с водительскими правами. это кончится катастрофой. в этом и заключается замысел шерил. —…вам бы для раскачки вашего забвения выбрать кого-то другого. вы слишком однородны с годфри. вы неживые. бу! поздно спохватился, хэллоуин прошёл. зомби улеглись по могилам. — это всё? — всё, работай. я не могу, я неживая. . в квартире роман. какого чёрта?! он горбится над столом, с которого скинул всё лишнее. от кофейника до квитанций. шерил немного стыдно, что за стеной чарли, сопровождаемый порнушными стонами, ахается со своей рукой. — откуда у тебя ключ? — необвинительно спрашивает блоссом. — в разгар вечеринки ты отдала дубликат ключей миссис хёрз, — роман распрямляется. блоссом подходит к столу. на нём диорама моста. на мосту миниатюрные фигурки людей, высыпавшиеся из автобуса. «зеваки» — подсказывает себе блоссом. — хочешь спрыгнуть, сигани отсюда, закрой гештальт, — он протягивает ей фигурку, что меньше лего-человечка; на маленькой розовой маечке просматривается имя «шерил», на джинсиках есть кармашки (никаких юбок), — и не будем возвращаться к этому. в его длинных пальцах она ничтожно крошечная. незначительная. шерил хочется расплакаться. — они ждут, — подгоняет годфри, пододвигая к ограждению моста игрушечных зевак. — они же тебе нужны? тут есть и бобби, и лайла, и джесси… шерил кивает. — с тобой это сработало? — ну я же здесь, с тобой. шерил падает в карандашную зеленовато-голубую воду. его /накануне недооценённых/ глаз.