Это был высокий улыбчивый парень. Первое, что заметил Рид — это просто поразительную схожесть с Коннором, андроидом Андерсона. Второе — это полное отсутствие каких-либо андроидских замашек. У него не было диода, не было фирменного презрения в глазах. Даже осанки идеальной — и той не завезли. Все из этого складывалось в плавающую и непонятную картину. Фаулер сидел за своим столом, бдил, следил своим орлиным взором. Почти не шевелился, но его присутствие ощущалось словно бетонная плита на плечах.
— Ричард Харт, — парень протянул руку и, едва дождавшись, пока Гэвин протянет свою в ответ, схватил его ладонь и потряс.
Кожа была теплая и мягкая. Человеческая. Когда Гэвин хватал за руку Коннора, ощущалась некоторая жесткость и неправильная гладкость. Сейчас же шероховатая поверхность правильно скользила, принося ощущение настоящей кожи. Не синтетической. Гэвин сжал пальцы чуть сильнее, чем надо, и увидел, как импульсивно едва дернулась верхняя губа этого Ричарда.
— Меня перевели сюда из Энн-Арбора, — Ричард в ответ с силой стиснул пальцы Гэвина.
Гэвин почти что оскалился в улыбке. Сжать руку с той же силой, как ее пожимает другой — абсолютно человеческая реакция. В меру задиристый и амбициозный офицер. Такой же, как и сам Рид, наверное, разве что моложе — Гэвин дал бы ему навскидку лет двадцать семь или двадцать восемь. Он в любом случае сможет посмотреть это в личном деле Ричарда чуть позже.
— Гэвин Рид, — представился в ответ детектив, — не ожидал, что мне на голову свалится офицер, да еще из плоти и крови, а не пластиковых проводов. Чем ты так насолил начальству, что тебя перевели в "город андроидов"?
Ричард на секунду замялся, потом хмыкнул — не злобно, скорее насмешливо. Отпустил наконец из хватки руку — но при этом даже не поморщился, когда натяжение кожи и чувство сдавленных костей исчезло. Сам Гэвин едва сдержался, чтобы не потереть ладонь — уж слишком сильная хватка была у этого нового офицера.
— Сам попросился, — Ричард пожал плечами, немного невпопад. — В отделе Энн-Арбора много офицеров, но из Детройта полиция повалила скопом. В том городе меня ничего не держало.
Он слегка дернул бровью и опустил кончик губ. Всего на секунду, но Гэвин заметил. За это движение будто бы зацепился взгляд, но Ричард открыто улыбнулся, и все эмоции пропали с его лица, осталось только открытое одобрение и любопытство. Он был открытым, такая свежая кровь, которая бросается под пули в надежде спасти невинную жизнь и с пеной у рта защищает любого ущемленного.
— Что ж, Ричард, — Гэвин мысленно послал Фаулеру всех благ. Желательно до конца его жизни, — надеюсь, ты у нас приживешься.
Гэвин криво усмехнулся, а потом навязчиво выглянул из кабинета Фаулера, кинув взгляд на стол Андерсона. Ричард проследил за его взглядом — Гэвин этого и добивался, — но никого, кроме Хэнка не увидел.
— И да, кстати, — добавил Рид, не отводя взгляда, — не пугайся, когда встретишь консервную банку точь-в-точь похожую на тебя.
Ричард нахмурился и приоткрыл рот, собираясь что-то сказать, но Гэвин одним кивком попрощался с капитаном и вышел наружу. Объяснять новоиспеченному подчиненному, что по отделу разгуливает андроид, внешность которого, судя по всему, брали именно с него, не хотелось. Все равно скоро все увидит. И догадается. Если не совсем дурак, разумеется, но дураков на службу не берут.
Фаулер выделил ему место аккурат рядом с Гэвином. Аргументировал это тем, что они теперь напарники, и что должны сидеть близко — прорабатывать теории и в целом просто оставаться рядом, чтобы поддерживать общение. Налаживать контакт.
Ричард был... ну, достаточно обычным. Именно так сначала показалось Риду — что он обычный. Шутил, подкалывал, остро реагировал на преступления. Первое решенное с Ридом дело праздновал до самой ночи. С самим Гэвином — почему-то больше никого у Ричарда не было. Это было объяснимо: он только что переехал из другого города, но потом Рид понял, что Ричард совсем недавно зарегистрировался в социальных сетях.
А потом Рид имел удовольствие наблюдать как Ричард впервые столкнулся с Коннором. Со стороны это казалось, будто кот врезался в зеркало. Они абсолютно синхронно выставили руки, когда Ричард полубегом вывернул из-за угла, когда Коннор в таком же темпе торопился к Андерсону с отчетом.
У Коннора диод вспыхнул желтым, и он порядком завис, сканируя Ричарда взглядом. Впрочем, Ричард тоже немного запнулся. Рассматривал андроида во все глаза, пока Гэвин с затаенным восхищением и любопытством следил за всем этим. Дальше Коннор, зачем-то сняв скин, протянул руку Ричарду для пожатия. Рид успел заметить тень непонимания и... отвращения? на лице Ричарда, но тот все-таки подал руку в ответ.
— Меня зовут Коннор, модель RK800, — почти что механически пробормотал андроид.
Ричард буквально вырвал свою ладонь.
— Да, меня предупреждали, что похожее на меня существо... — Ричард чуть замялся, — похожий на меня андроид работает в участке. Но я не ожидал, что настолько.
Коннор, кажется, был удивлен: эта реакция по-человечески приподняла Коннору брови и чуть округлила глаза. Он даже отступил на шаг назад, приподняв руки в полузащитном жесте.
— Простите, я, видимо, ошибся, — четко проговорил Коннор.
— Ричард Харт, — все-таки представился офицер, склонив голову. — С кого они брали внешность?
Коннор отступил еще на один шаг, но потом заметил Хэнка в глубине отдела — Рид тоже мельком отметил, что лейтенант вернулся с обеда, — и видимо расслабился. Кажется один только факт присутствия Андерсона в поле зрения неплохо придавал Коннору сил.
— Извините, сэр, я не знаю, — спокойнее ответил Коннор, но диод все равно мигал желтым — данная информация не была вписана в программу.
Ричард только хмыкнул, но отошел на шаг в сторону, пропуская Коннора дальше. То, как быстро смылся андроид, выдало его беспокойство. Ричард еще пару секунд посмотрел Коннору вслед, а затем развернулся и продолжил свой путь — уже гораздо медленнее и размереннее. Гэвин подошел после столкновения к Ричарду, так, поинтересоваться, как ему их местный механический детектив.
— Вы представляете, детектив, кажется, он принял меня за андроида! — со смешком выдал Ричард, перебирая бумаги. — Неужели я так похож на пластиковую куклу?
Гэвин рассмеялся в ответ и чуть прикусил язык. Ричард не был похож на андроида. Как-то даже подчеркнуто непохож, будто демонстративно. В нем все было нарочито по-человечески.
— Не, — все-таки сказал Рид, отвернувшись. — Я тостеров за километр чую. Ты человек.
Гэвин хлопнул Ричарда по плечу. Ричард даже не дрогнул, хотя и сидел спиной. Плечо прогнулось на доли секунд позже, чем должно было. Гэвин хмыкнул, и еще раз стукнул — как остаток, продолжение этого движения, и в этот раз Ричард отреагировал моментально.
Белая рубашка смялась, Гэвин мимолетом осмотрел спину и бока офицера. Рубашка выгодно облегала его тело, правильное, подкачанное. Гэвин усмехнулся самому себе — Ричард был дьявольски притягателен. Но это было не то, почему Рид начал рассматривать его, хотя, да, Ричард был красив.
Просто на дворе было уже лето, температура воздуха подскочила до тридцати, и если Рида самого спасали кондиционеры по всему участку, то вот Ричард сам вообще-то только что вернулся с патрулирования. С улицы, на которой вообще-то было адское пекло — если судить по мнению самого Ричарда.
А этот парень даже не вспотел.
Хотя, в принципе, и это могло быть как-то объяснено, это могло не вызывать реакции у Рида. А вот долгий тягучий взгляд, который послал ему Ричард, заметив внимание к себе, реакцию точно вызвал.
Конечно, это произошло спонтанно. Как и почти все в жизни Рида. С того разговора про андроидов прошел почти что месяц. Месяц достаточно неплохого сотрудничества — даже при условии скверного и переменчивого характера Рида. Почти месяц Гэвин если и ругался на кого — то только не на напарника. Это был месяц хорошей раскрываемости, достаточно приятного общения, хотя Рид не заводил друзей уже тучу времени, и весьма оживленного и взаимного флирта.
Гэвин из базы узнал, что Ричарду тридцать один — просто выглядит немного моложе. Оттуда же стало известно, что Ричард сирота, причем круглый. Ничего не было известно ни о родителях, ни о братьях-сестрах. ДНК тест Ричард не делал — и, как потом рассказал Гэвину, и не собирался. Говорил, что раз уж от него отказались, то и не важно, кто это был. Родители бы так не сделали, а если он им не был нужен — то какое право он имеет выискивать их сейчас, когда немного поднялся на ноги?
Гэвину нравилась эта позиция. Она ставила Ричарда практически наравне с самим Ридом: он мыслил похоже. А Рид уже давно не встречал человека, который мыслил бы похоже
на него. Это, пожалуй, подкупало. А еще поначалу настораживало.
Но Гэвин неплохо так покопался в базах. Ричард был пробившимся наверх парнем, который смог взять должность в департаменте полиции, а главное — смог на ней удержаться. У него был очень живой ум, он быстро сопоставлял любые улики и сведения, быстро реагировал на месте преступления. Ричард был очень и очень хорошим сотрудником. А еще — он почти никогда не уставал и был как-то неизменно-весел.
Так что, да. Это произошло спонтанно.
После очередного дела — весьма успешного дела, — Ричард снова позвал Рида праздновать. Он залил в себя рекордное количество алкоголя — Гэвин впервые видел, чтобы его напарник пил столько за раз, он даже подумывал его остановить.
И, в общем-то, когда Ричард почти перестал твердо стоять на ногах — он и вправду остановил. Если первую половину этого действа Рид веселился и вправду праздновал, то вот когда Ричард заказал шестую стопку — занервничал. Ричард впервые брал исключительно высокоградусный алкоголь.
И со стороны это выглядело, будто празднование поимки начинает походить на банальное запивание какого-то неприятного происшествия.
— Ну хватит, — Рид перехватил руку офицера, тянущуюся подозвать бармена и попросить налить еще, — ты перестарался.
Ричард с видимым трудом сфокусировал на Гэвине взгляд. Взъерошенные волосы торчали в разные стороны, а обычно светлые глаза в цвете тусклых лампочек бара казались не серыми, а скорее темно-охровыми.
— Не хочу домой, — это прозвучало почти что жалко, а Ричард зацепился пальцами за все еще удерживающую его ладонь. — Гэвин.
Рид вздрогнул бы, будь он трезв. Но он только улыбнулся — впервые напарник называл его по имени безо всяких детективов и фамилий. И имя неожиданно приятно прозвучало в устах Ричарда, хотя тот и вытягивал почти все гласные чересчур долго.
— Хорошо, а если я отвезу тебя к себе? — с некоторой провокацей спросил Гэвин.
Вообще-то говоря, он не имел ничего в виду. Он собирался довезти перебравшего коллегу к себе. И уложить на диване — к тому времени Ричард уже скорее всего отключится. Уж слишком много он выпил.
Ричард не ответил. Только расплылся в довольной улыбке и прикрыл глаза. Гэвин ухмыльнулся и кинул бармену денег за все выпитое. И на плече буквально потащил Ричарда с собой в машину. Офицер оказался невероятно тяжелым. То есть он, конечно, был выше Рида почти что на полголовы, и носил достаточно тяжелые строгие джинсы, но по всем прикидкам Гэвина высокий офицер со своим поджарым телом не должен был весить больше ста восьмидесяти фунтов. А у Рида сложилось полное впечатление, будто в Ричарде все двести пятьдесят есть.
— Ты зачем вообще столько выпил? — спросил Гэвин, пропуская на удивление не заснувшего в машине Ричарда в холл.
— Я, — Ричард остановился и прислонился к стене, пытаясь снять ботинки. — Хм.
Туфли с трудом, но поддавались. Ричард молчал все то время, пока стаскивал с себя обувь, было слышно только растянутое "я" и иногда те же самые "хм". Ответил он только когда избавился от надоедливых туфель.
— Если честно, Гэвин, то я просто пытался набраться храбрости, — не отлипая от стены сказал Ричард.
О, Гэвин знал, к чему это все ведет. Он не раз видел подобное — чаще всего, конечно, со стороны, и не про себя, но взгляд Ричарда говорил о многом. Ричард явно был чуть более трезвый, чем казалось Риду, но не это было главным. Главным было то, что офицер не сводил прищуренного взгляда с Гэвина, и в его глазах было не только желание — но еще вина и страх. Он винил себя в привязанности и одновременно боялся, что Гэвин его оттолкнет.
Рид и не собирался отталкивать. Он перенес вес с одной ноги на другую и чуть склонил голову.
— Храбрости для чего? — немного ехидная улыбка появилась на лице Рида.
— Мне нравится ваш шрам на носу, — невпопад ответил Ричард.
"Только шрам?" хотел спросить Гэвин, но Ричард неожиданно оттолкнулся от стены, сделал пару шагов, схватил Гэвина, положив ладони на плечи, и по инерции влетел вместе с Ридом в противоположную стену. И, кажется, это вообще Ричарда не волновало — и Гэвина в тот момент тоже.
Ричард целовал напористо, с силой, с каким-то надрывным отчаянием. Теплый шершавый язык скользил по ридовым губам, и, черт подери, конечно Гэвин это ему позволил. И целовать, и хватать, и даже наваливаться — хотя по факту Ричард банально прижал его к стене так, что Гэвин даже выбраться не мог. Он не особенно и хотел, хотя немного беспокойно дернулся, когда жесткие пальцы прошлись по ребрам, а потом по беззащитным бокам.
— Ты такой красивый, Гэвин, — хрипло прошептал Ричард. — Ты мне еще тогда понравился, как только мы познакомились.
Рид только посмеялся в поцелуй, с силой прижимаясь в ответ.
Ричард оказался пластичным и сильным. Он прижимал Гэвина к кровати, держал его руки, и быстро, почти судорожно двигался в нем, успевая при этом ласкать языком и зубами уже покрасневшие лопатки. Не очень трезвый Рид не сдерживался — хрипел и подмахивал, насаживаясь резче, послушно кусал пальцы, когда Ричард просовывал ладонь к его рту.
Гэвин не был удивлен, проснувшись в одной с ним постели. Учитывая всю динамику их отношений — все к этому шло. Даже, скорее, шагало семимильными шагами, хотя и было не очень верно с точки зрения морального кодекса. Никаких романов на работе — так раньше говорил себе Гэвин. Как-то об этом не помнилось, пока Ричард, мягко закинув на Гэвина руку, спал как младенец.
И это не стало систематикой, как сначала боялся того Рид. Ричард не стал тянуть с этим, он долго извинялся поутру, за то, что "воспользовался состоянием Гэвина", но так же долго уверял, что все ему понравилось, и что отнюдь не против, чтобы это все вылилось в долгие отношения. И без всяких ужимок, недосказанностей и прочих спутников случайных интрижек. Просто Гэвин слишком хорошо помнил, как Ричард глухо выстанывал его имя, как осторожно обводил руками бока и как целовал его шею. Помнил — поэтому и верил.
Так что можно сказать, что Гэвин начал встречаться с Ричардом, как бы дико для самого Гэвина это не звучало. Ричард помогал больше, чем должен был. Задерживался на работе ради Гэвина, приходил к его дому поздно ночью. Гэвину нравился Ричард — очень, он в принципе этого и не скрывал. И хотя Андерсон потом еще долго измывался над Ридом, Гэвин знал, что лейтенант скорее рад, что Гэвин направил все свои эмоции на напарника, и отвел их от прочих коллег.
Ричард был идеальным. Гэвину так и не удалось ни разу с ним поругаться — Ричард как-то мастерски либо уводил спор в другую плоскость, либо предлагал правильный компромисс. И это было чертовски странно. До этого с Ридом ужиться мог разве что кот. Тот хотя бы был неговорящим. В любом случае — ругаться с Ричардом из чистого спортивного интереса не хотелось.
Ричард был красивым, сильным, справедливым и добрым — и все это он направил прямиком Гэвину в сердце. Гэвин неплохо помнил все свои прошлые романы, что с девушками, что с парнями, чтобы понимать, что такое у него впервые. Стоит ли говорить, что Гэвин влюбился по уши?
Он не мог сказать этого Ричарду еще две недели — просто прижимался крепче, целовал нежнее, обнимал дольше. И улыбался. Не скалился, как раньше, не ухмылялся. Именно улыбался — открыто и ярко. Смотрел на высокого и изящного напарника, всегда цеплялся за неприлично-узкие штаны и за неизменно-белую рубашку, за каштановые волосы и горящий взгляд.
А потом Ричарда подстрелили на задании — ничего существенного, плечо, и пуля только задела мышцу и кожу, расцарапав и подпалив. Но кровь потекла быстрыми упругими толчками, красная и горячая. Если хотя бы когда-то Гэвин и сомневался в Ричарде, как в человеке — то сейчас не осталось и сомнений. Ричард корчился и хрипел от боли, а Рид, обезвредив преступника, остался сидеть с Ричардом до самого приезда скорой.
В машину его не пустили, Ричарда перевязали и остановили кровь, и он вылез из скорой с забинтованной рукой.
— Ну ты и засранец, — прошептал Рид, уже дома.
Ричард снова приехал к нему — в последнее время он предпочитал приезжать к Гэвину. А после ранения Рид сам буквально затащил с собой в машину офицера.
— А ты беспокоился? — изогнул губы в улыбке Ричард.
— Да, несносный ты придурок.
Ричард рассмеялся и стащил с плеч куртку. Из рукава ему помог выбраться Гэвин — Ричард чуть морщился, когда Рид задевал область вокруг раны.
— Почему? — перехватив предплечья Рида, спросил офицер.
Он смотрел прямо в глаза, сверкая светло-серой радужкой, и его зрачки были чуть расширенны и немного колебались, выдавая волнение. И Рид понимал, что это самое дурацкое признание, и самая неловкая ситуация, но он все равно гаркнул в ответ:
— Потому, что люблю тебя, идиот, — Гэвин опустил глаза в пол, скрывая смущение. — И боюсь за тебя, Ричард.
Вместо ответа Ричард обнял его — крепко, уткнувшись носом прямо в изгиб плеча, там, где кожа совсем тонкая. Теплое дыхание прошлось по коже. Гэвин почувствовал противоречивую тяжесть на душе, объятие было приятным, но молчание... несколько давило.
— Я тоже тебя люблю, Гэвин, — тихо, но вкрадчиво ответил офицер. — Пожалуйста, помни об этом, несмотря ни на что.
Это плохие слова. Гэвину не нравится эта формулировка, но все-таки сказанные слова обволакивают и успокаивают. Рид закрывает глаза на вторую фразу, и просто оставляет себя плыть дальше по течению — улыбается и прижимается в ответ.
— Просто будь осторожнее, — буркнул Рид и все-таки отпустил Ричарда.
— Обязательно, — серьезно кивнул Ричард.
Они проработали почти полгода. Душа в душу — если так вообще можно было сказать про Гэвина. И да, он ругался, но ругательства как-то плавно обтекали Ричарда. Он никогда не обижался — ни на что. Впрочем, Рид ни разу не пытался задеть его серьезно. И это было... странно.
Ричард ладил только с Гэвином. Коннора он обходил по широкой дуге, с Хэнком старался не общаться и отделывался короткими дежурными фразами. С большей частью отдела у Ричарда были тоже напряженные отношения. Он был улыбчивый — и, черт, Гэвин видел, что эти улыбки были направлены только на него самого. И ни на кого больше.
Ричард мог бы быть душой компании — если бы не сошелся с Гэвином. После того, как это стало известно в участке — Ричарда стали так же сторониться, как сторонятся и Рида. Гэвин как-то раз спросил у Ричарда, почему он выбрал именно его, и осознает ли он, что если он продолжит поддерживать контакт с Ридом — то так и останется белой вороной в отделе.
Ричард тогда сильно поднял голос на Рида, впервые, пожалуй, и Гэвин был бы и рад поругаться, но не стал: ругаться с Ричардом не хотелось. Совсем.
Однако эти несостыковки. Небольшие, но такие выпирающие.
Он не потел. Вообще — даже во время секса. Он переносил жару так же хорошо, как и переносил холод. Он почти не уставал, он был вечером так же бодр, как и утром, даже после целого дня на ногах или бумажной волокиты. Его шрам от пули был единственным на всем теле. И рана зажила в рекордные сроки, и это был единственный рубец. Ничего, даже шрамов из детства. У него не было знакомых. Вообще, никого из Энн-Арбора. Никто не знал его.
А Гэвин закрывал на это глаза.
А потом Ричард закрыл его своим телом.
Это была металлическая бита в руках двухметрового бандита-громилы. И эта бита снесла Ричарду всю чертову руку. Начисто.
Гэвин выстрелил в преступника — в плечо и колено, а сам прижал руки ко рту, увидев, как рухнул на асфальт Ричард. Подбежал ближе и в свете полуденного солнца увидел не развороченные кости, не отделенного и перемешанного мяса.
У Ричарда текла кровь — красная у поверхности кожи и верхних мышцах и синяя к центру. Провода и титановый каркас. Сломанные пластиковые панели.
Гэвин отшатнулся. И уперся спиной в кирпичную стену. Преступник стонал где-то позади.
— Заткнись! — рыкнул на громилу Рид.
Наряд был близко. Мужчину забрали в течение пяти минут — и все эти пять минут он шатался рядом с Ричардом, но не подходил. Ричард смотрел ему в глаза, но молчал. Просто следил за движениями Гэвина и смотрел.
— Я верил тебе, — тяжело бросил Гэвин.
Рид ушел оттуда, и когда он выходил из переулка, раздумывая вызвать хотя бы кого-нибудь, кто может помочь, он столкнулся лицом к лицу с работниками из Киберлайф. Это стало последней каплей. Гэвин просто сел в машину и уехал куда подальше.
***
— Детектив Рид, — знакомый голос раздался над ухом.
Со времени происшествия в переулке прошло почти четыре недели — чуть меньше месяца. Рид не слышал о Ричарде ничего, Фаулер и сам впервые узнал, что новый подчиненный — андроид. Это стало новостью, пожалуй, для всего отдела.
— Иди к черту, — рявкнул Рид, даже не оборачиваясь.
Эта модель. Продвинутая модель, улучшенный Коннор. RK900. Созданный персонально Элайджей Камски, черт подери, им же и введенный в отдел. Они сделали его совсем человеком — для работы под прикрытием, например. Потому, что андроида, при раскрытии, не жалко — его убьют, и это будет не человеческая жизнь. Андроида можно заменить.
Это объясняло все. Гэвин успел выкопать в своей душе огромную яму. И отсутствие реакции на температуру, и отсутствие пота. Даже его схожесть с Коннором — все, вообще все.
— Я просил тебя помнить.
— Я верил тебе! — внахлест крикнул Рид. — А теперь не верю.
Ричард коснулся его плеча — и Рид почти сразу же дернулся, сбрасывая руку. Но это движение было не для того, чтобы создать контакт — Ричард просто развернул его к себе. И Гэвин вздрогнул.
То же самое лицо, которое он видел перед собой так долго. На правом виске красовался стандартный андроидский диод. Одежда, так не похожая на прошлую, скрывала фигуру почти целиком.
— Меня восстановили в работе.
— Это не мое дело,
пластмасска.
Гэвин дернулся.
— Ты провел меня, — фыркнул он тихо, — молодец, поздравляю. Отлично справился с заданием. Потрясающая программа. Отправь мои поздравления своему создателю. Твое амплуа влюбило в себя человека.
— Это не было моим заданием, детектив, — моментально ответил андроид.
Гэвин ругнулся через зубы и отвернулся. Ричард простоял еще несколько секунд, а потом прошел на свое место. И сел — как и сидел до этого. Напротив.
— Надеюсь, потом ты вспомнишь. Я просил тебя помнить.
— Ты андроид, вы не умеете любить, — Рид рыкнул.
— Ты научил меня, — почти что зеркально отразив движение Гэвина. — И от того, что мне в голову вмонтировали подтверждение моей нечеловеческой природы, я не перестал тебя любить, Гэвин.
Рид выругался и резко встал. Стул откатился и врезался в стену.
— Я не верю тебе!
Гэвин буквально вылетел из отдела. Это было... ошеломляюще. Зачем вообще они вернули его обратно? Зачем вмонтировали диод, зачем напялили на него эту одежду? Это будто насмешка над детективом, мол, смотри, вот он, он одурачил тебя.
Этот вечер Гэвин предполагает провести дома в обнимку с алкоголем.
***
В дверь позвонили.
Рид подорвался. Неожиданный звук звоном застыл в ушах. Гэвин не успел выпить и половины запланированного. Он подумал, кто это может быть, только когда уже открывал дверь. Рид отвык от Ричарда в жизни — хотя его не хватало сильнее, чем можно было подумать раньше.
— Детектив, — Рид сразу же попытался закрыть дверь.
Ричард все равно вошел. Такой, как прежде. В черных джинсах и белой рубашке. Без диода. Без осанки.
Такой, как прежде.
— Гэвин.
— Не называй меня по имени!
Рид поднял руки и выставил их перед собой.
—
Гэвин.
Рид рыкнул и отшатнулся назад, прижав руки к лицу, спустив одну ладонь на шею. Ричард стоял там, не двигался. Такой бледный в свете тусклой лампочки в коридоре. Не по-человечески бледный.
— Я знаю, что ты помнишь.
— Да, черт подери, я помню!
Андроид улыбнулся. Так же, как улыбался все то время. Гэвин порывисто вдохнул и сделал один шаг вперед.
— Я прекрасно помню, Ричард.
Гэвин опустил голову, потеребив край домашней футболки. Его немного шатало — алкоголь шумел в ушах и немного мутил взгляд.
— И если это все было правдой, то заставь меня в это поверить.
— Не сомневайся, Гэвин, — тихо ответил Ричард, перехватив ладони Рида, подойдя на пару шагов ближе. — Я был честен. Ты поверишь мне.
Гэвин отвернулся, но рук не вырвал. Ричард все еще смотрел прямо в глаза и улыбался, а Гэвин не мог долго выдерживать его взгляд, постоянно опуская глаза, то поднимая их вновь.
Может быть и поверит.
Ричард ему поможет.
