...
6 августа 2018 г. в 23:32
— Не капризничай, принцесса! После грозы выглянет солнышко, а разбитую коленку всегда можно замазать зелёнкой!
Папа всегда успокаивал меня в трудные времена. Но детство проходит, папа тоже, а разбитые коленки в моей жизни, к сожалению, стали не редкостью.
Встаю, иду в ванную. Бедра дико болят, но что поделать. Два шага вперед, еще два по диагонали, рукой слева от двери, три шага вперед, остановиться, открыть стеклянную дверцу, достать антисептик, смочить им вату, вытереть кровь. Уже даже не больно, я привыкла. Кожу саднит гораздо меньше, чем два года назад.
Она избивает меня регулярно. Постоянно. С 26 декабря. Тот вечер ещё долго будет мучить меня, как назло выскакивая в ночных кошмарах каждые три ночи, каждый месяц.
«Моё солнышко, моя роза, моя любимая девочка, как же я хочу тебя уничтожить, убить, как же ты надоела мне, тварь! Ты рушишь мою жизнь, я ненавижу тебя, ублюдочная потаскуха! Что, опять трахалась с кем-то, пока я вкалываю, как лошадь, да? Опять???»
Каждый день — это станция ожидания. Во сколько она придет сегодня? Откуда и какая? С каким гонораром? В настроении или без?
Сегодня я решила приготовить ужин. В принципе, я всегда так делаю. Потому что уже 4 месяца не могу выйти из дома — очень болят глаза, руки в синяках, а на ногах огромные кровоподтеки.
— Детка, ты дома? — Ри устала. Сразу же направилась к креслу. Поцеловала меня.
— Где же мне еще быть, — совершенно справедливо замечаю.
— Мало ли, — она смеётся, — вдруг ты убежала на свиданку, или вечеринку с какой-нибудь шлюшкой.
— Ты же прекрасно знаешь, что я такого не сделаю.
Ри смеётся.
— Ну дааа, святоооша! Можно подумать, я не читала твоих сообщений на фейсбуке! Что за светловолосая тварь, с которой ты переписывалась вчера? А? Отвечай, мразь! — она в момент оказывается рядом и отвешивает мне пощечину. Губу разбила во второй раз, кровь так и хлещет.
— Это моя бывшая одноклассница… — у меня нет сил оправдываться. Всё равно не услышит.
— Одноклассница? Да кому ты врешь, сволочь! Ты трахаешься с ней, пока меня нет дома! Пока Я работаю для того, чтобы покупать тебе платья и лифчики!
— Тогда брось меня! НУ БРОСЬ!!! БРОСЬ МЕНЯ! — я срываюсь на крик. Сразу же садится голос — последний раз я кричала полгода назад и поплатилась за это тремя швами на брови. — Давай, вышвырни меня на улицу! ВЫШВЫРНИ! Я ЖЕ ТРАХАЮСЬ СО ВСЕМИ! Я же тварь, мразь и сволочь! Не покупай мне лифчики! Блять, да я устала!
Ри моргает. Раз, другой. Замахивается на меня и… опускает руку. Тихонько уходит в спальню, садится на постель. Я вижу это. Стягивает с себя штаны, потом блузку. Остается в одних стрингах. Подходит ко мне.
— Ударь меня.
Я морщусь — разбитая губа всё еще саднит.
— Иди нахуй.
— Ударь меня.
— Тебя заело?
— Ударь меня.
Закрываю глаза и со всей дури бью её кулаком в живот. Очень сильно, припоминая все обиды и злость.
Я люблю её.
Ри складывает пополам, она выплёвывает кровь на бежевый ковер. Падает на диван.
— Теперь можешь идти.
Я не удивляюсь. Вытаскиваю из шкафа огромный концертный чемодан, запихиваю туда вещи. Ри сидит и ковыряет ногтем с бежевой эмалью обивку дивана.
Присаживаюсь рядом. Девушка поднимает на меня глаза, в которые я когда-то влюбилась.
— Бросаешь меня?
Тут бы возмутиться, да что-то не дает.
— Типа того.
— Я не буду тебя бить больше, — Ри опускает глаза куда-то вниз.
— Я не верю тебе.
— А если так, — она наклоняется, осторожно целует мою разбитую губу. Мне немного больно, но я не осмеливаюсь сказать ей об этом.
Пальцы легонько сжимают кожу на бедрах, ощупывают синяки. В конце концов, я без одежды лежу на ковре, на том самом месте рядом с пятном, а Ри лежит рядом и доводит меня рукой. Целует, целует быстро, как-то спешно, словно в последний раз. Я вдруг понимаю, что никогда раньше не видела её такой. Не чувствовала. Она словно маленькая фарфоровая кукла из дорогого магазина в Антверпене, которую не купить нищенке. Сейчас я — та самая бродяжка, к которой попала эта кукла. Предположим, её дала подержать мне богатая сверстница, так, хвастовства ради.
— Мой цветок, я ведь погибну без тебя, — часы показывают шесть утра, а мы всё так же лежим на полу в гостиной. Нет, надо возвращать куклу.
— Мне пора. Мне пора идти, — я встаю, одеваюсь, беру чемодан. Ри клубком сворачивается на ковре.
— Прости.
***
Я успешная писательница. Две недели назад вышла моя третья книга, которую я не могла опубликовать ранее. У меня отличное финансовое положение и куча фанатов.
Вчера пошла на твиттер, проверить сообщения и фотки. Наткнулась на пост Рианны. Она уже третий месяц в запое. Всё так же даёт концерты.
Пишет довольно мрачные песни, которые агонистически нравятся публике.
Я каждую ночь плачу, не вспоминая про ринопластику и испорченную руку.
Боюсь, что когда-нибудь всё-таки напишу ей. И вернусь.
Только вот нужны ли ребенку, страдающему аллергией на сладкое, тонны шоколада?
Пристрелите меня, пожалуйста.
Но ведь все равно надо расчесать укус комара до крови. Интересно, что из этого выйдет.