По ту сторону

Глава 1       Капли дождя барабанили по окнам, словно в них стучали траурные призраки прошлого. Небо с красно-синими кровоподтёками туч изливало на грешную Землю свои рыдания. Издали то и дело раздавались раскаты грома, заставляя нервы напрягаться, подобно струнам. Ещё чуть-чуть, и они с треском порвутся. Идеальный вечер для того, чтобы расстаться с жизнью. Прикуривая очередную сигарету, коих за этот вечер он выкурил бесчётное множество, Алекс вдохнул горький дым. Сегодня он пришёл к осознанию, что не желает и не может продолжать свою бесполезную, лишенную радости и красок жизнь. Откровенно говоря, эта мысль пришла к нему очень давно и не давала покоя вот уже несколько лет подряд. Но всегда находились тысячи причин не доводить это до действий. Может, причина в трусости. Или срабатывал инстинкт самосохранения, заставляющий живое существо цепляться за любую возможность выжить. Но сегодня Алекс понял, что единственный способ прекратить душевные муки — избавиться от корня всех его бед — своей жизни. С самого рождения он был обречён на безрадостное существование, полное лишений, бед, ненависти, одиночества и страданий. Рождённый в семье наркоманов, не нужный даже собственной матери, Алекс вынужден был с раннего детства скитаться и голодать. К восемнадцати годам ему удалось избавиться от гнёта семьи, но ранние года жизни, проведённые в задымленной квартире, полной наркоманов, вид обдолбанной матери, не способной связать и пары слов, постоянное безденежье и приступы неадекватности отчима оставили в душе Алекса зияющую, словно горнило Ада, рану, которая, несмотря на время, никак не желала хоть сколько-нибудь затягиваться. Да и наконец начав собственную, ни от кого не зависящую жизнь, мало что изменилось в лучшую сторону. Проблемы с социальной адаптацией, нарушения в психике и страх перед людьми сделали свое дело — Алекс стал изгоем, боящимся лишний раз переступить порог собственной квартиры. Помощь психологов, попытки отвлечься не дали должного результата. Более того — они оказались абсолютно бесполезными. Мысли о прошлом и безуспешные попытки изменить настоящее и будущее закончились для Алекса глубокой и страшной депрессией, которую усугубляло пристрастие молодого человека к синтетическим психостимуляторам. Безвольный, замкнутый, слабый, забитый и измученный двадцатилетний парень долгое время верил, что однажды сможет выбраться из этой трясины. Но его вера не оправдалась. И однажды, дождливым июльским вечером, находясь на грани тихого безумия, Алекс принял решение. Сегодня его жизнь оборвётся. Сделав последнюю затяжку и затушив тлеющую сигарету, парень направился в ванную, предварительно захватив с собой давно лежащее в ящике компьютерного стола лезвие. Сердце его трепетало, как трепещет оно у ребёнка в предвкушении какого-то праздника. Не было страха или сожаления. Только решимость и даже некоторая доля радости. Впервые за много лет он чувствовал себя счастливым. Закрыв на щеколду дверь, ведущую в уборную, Алекс включил горячую воду. Когда её набралось достаточное количество, парень, не снимая одежды, погрузился в обжигающую ванную, попутно распаковывая лезвие. Одно быстрое движение — и вода в области запястья окрасилась в тёмно-вишневый цвет. Ну вот и всё. Теперь остаётся лишь ждать, пока с последней каплей крови из его тела вытекут остатки жизни. Ещё немного, и Алекс навечно уйдёт из давно опостылевшего ему мира людей. Голова начала приятно кружиться. Захотелось спать. Всё тело будто обволакивал густой и сладкий туман, уносящий его сознание в неведомые глубины мироздания. Наконец-то она рядом, Смерть. «Забирай мою душу. Я слишком долго тебя ждал» Глава 2 Вой сирен кареты скорой помощи разрывал полуночную тишину. Сегодня ночью бригаде врачей предстояло бороться за жизнь неудавшегося самоубийцы, соседи которого вызвали полицию и медиков, жалуясь на то, что их сосед сверху затопил их квартиру, но дверь никто не открывал. Взломав замки, их глазам предстало жуткое зрелище — повсюду вода вперемешку с кровью, переливающаяся через края ванной. Молодой парень с перерезанными венами, без сознания. Сперва бригада скорой помощи решила, что они опоздали, так как суицидент практически не подавал признаков жизни. Однако, вскоре выяснилось, что хоть он и потерял много крови, если они будут действовать быстро, есть шанс вернуть его к жизни. «Вот молодежь пошла. Один шлак у них в головах. Вместо того, чтоб жить по-человечески, они нам проблемы доставляют своими спектаклями с самоубийствами» — проворчал фельдшер. Ещё бы, вместо отдыха в приёмном покое за чашечкой чая ему пришлось тащиться на другой конец города, чтобы доставить в отделение ЦРБ истекающего кровью сопляка. Оказав самоубийце первую медицинскую помощь, наложив ему на руку жгут, его погрузили в машину скорой и повезли в больницу. Позже ему наложили швы на рану, единовременно пытаясь привести в чувство, но им это не удалось — парень не приходил в себя. Наутро стало понятно, что потеря крови повлекла за собой кому. Врачи не могли давать никаких гарантий относительно того, выживет ли пациент. Да и кому было давать их, если, как выяснилось позже, ни обеспокоенных родственников, волнующихся за его состояние, ни сердобольных друзей у парня попросту не было? О том, что самоубийца ещё жив, свидетельствовал лишь датчик, фиксирующий едва заметный пульс. Трубки, торчащие из носа и горла, обеспечивали непрерывное искусственное дыхание. Жизнедеятельность парня поддерживало огромное количество аппаратов, но фактически мозг был почти мёртв, хотя душа ещё едва теплилась в обездвиженном теле. Но душа не прекращала своего функционирования. Сознание, отделённое от тела, продолжало жить. Правда, в несколько иной ипостаси бытия. Он видел со стороны своё немощное тело, лежащее на железной больничной койке, испещрённое иглами, трубками и датчиками, словно какая-то поломанная машина. Он видел медсестёр, снующих туда-сюда по палатам, главврача, проводившего утренний обход. Алекс не мог понять, что же с ним произошло — он умер? Тогда почему тело его здесь, на койке, а не в морге на столе у патологоанатома? А если он жив, как же он может видеть своё собственное тело со стороны? Это сон. Да, точно, это просто странный сюрреалистичный сон. А когда он закончится, Алекс проснётся в этой самой палате, с мыслями о неудавшемся самоубийстве и о том, что надо во что бы то ни стало завершить начатое. Но это был не сон, и где-то на периферии разума он осознавал это, но боялся признать, что с ним происходит нечто гораздо более сложное и страшное, чем сон или смерть. Постепенно силуэты медработников начали таять перед взором парня, а больничная койка словно подёрнулась туманом. Словно суспензия, мир вокруг стал вязким и зыбким, подобно трясине. Глаза помимо воли начали закрываться, а рассудок — мутнеть. Алекс будто провалился в тёмную макабрическую бездну.