«Запретный плод сладок»

Как же трудно снова сидеть на своей мягкой кровати обняв подушку и смотреть, как твоя любимая сестренка воодушевленно напевает радостную песенку и готовится к очередному свиданию, подбирая самый лучший наряд, а ты сидишь и понимаешь, что вновь будешь испытывать ту же боль, которую испытываешь чуть ли не каждый день, понимаешь, что она так счастлива с другим, а не с тобой. С парнем, а не с сестрой. Опять эта безысходность, опять терпеть муки безответной любви. Эти мысли уже давно не покидают меня, моя постоянная печаль иногда перебирается даже на мою маленькую сестренку. Я понимаю, что она искренне беспокоится за меня, знаю, что ей хочется узнать причину грусти, помочь и поддержать. Но я не могу ей признаться. Не могу признаться в том, что вот уже несколько лет назад поняла, что люблю сестру вовсе не как сестру. Как она на это отреагирует? Я стану ей отвратительна, я упаду в её глазах, я потеряю её навсегда, потому что она может отвернуться от меня. Слишком большой риск и слишком ничтожный шанс на успех. — Как тебе это, сестрёнка? — вновь оборачивается она ко мне, прижимая к себе уже другое платье, коротенькое, с большим вырезом и открытой спиной, сочно-красного цвета. Я лишь в очередной раз давлю из себя улыбку и поднимаю большой палец вверх. Какая же она красивая… Ни капельки макияжа на лице, по-дурацки завязанное полотенце на голове после душа, и светло-розовый банный халат, который так соблазнительно распахивается каждый раз, когда она делает какое-то движение, оголяя ее идеальные бедра без единого грамма жира и каких-либо недостатков. Она буквально сводит с ума. Постоянные мысли о ней иногда прогоняют сон по ночам, заставляя до боли растирать измученный клитор, а по выходным и вовсе прибегнуть к игрушкам. Мне уже 21, и моё мнение о моей «временной» ненатуральной ориентации улетучилось сразу же после того, как мне перевалило за восемнадцать. Теперь не получится всё смахивать на переходный возраст или подростковый интерес. Теперь я довольно взрослая и опытная девушка, которая прекрасно знает о своих желаниях и предпочтениях, и которая просто без ума от своей семнадцатилетней сестрёнки. Джой умела в макияже куда больше меня, она знает, что ей подходит, а что кажется вульгарным. Её милое личико вмиг озаряется светлым, естественным макияжем. Глаза горят, пухлые губы смакуют только что нанесённый блеск, и вот, она уже берёт сумочку и надевает каблуки, выходя в коридор и диктуя мне инструкцию того, что я должна съесть, убрать и протереть в девять часов вечера. — Ты же знаешь, я не ем после шести, — закатываю я глаза, уже подустав повторять сестре одно и тоже. — Ты в последние дни вообще не ешь, так что будем считать, что я этого не слышала. — Она вновь делает это серьезное лицо и у меня снова возникает чувство, будто это не я старшая, а она. Тихо прыснув в кулачок, я с улыбкой провожаю оставившую мне воздушный поцелуй сестру и закрываю за ней дверь, скатываясь по ней на пол и зарываясь руками в волосы. Когда это закончится? Когда я перестану это испытывать? Боже, как же я устала... сделай что-нибудь... Она возвращается лишь под утро, уже громче стуча в дверь, а я с удивлением замечаю, что заснула там же, на пороге двери. Поднявшись на ноги и в полудрёме открыв дверь на распашку, за ней я замечаю свою маленькую сестрёнку с дорожками слез на щеках, испорченной причёской, сломанным каблуком, порванными колготками и в неуклюже надетом платье. Что же с ней случилось? Перебираю в голове сотни мыслей за считанные секунды, шумно выдыхая и вдыхая воздух. Сон как рукой сняло, усталость ушла на второй план, сейчас важно лишь то, что случилось с моей Джой. — Джесс.. — сипло выговаривает она моё имя дрогнувшим и охрипшим голосом, падая в мои объятья. Я тотчас прихожу в себя и завожу сестру в дом, снимая с неё одну полноценную туфлю, и вторую сломанную, держа за талию и помогая дойти до комнаты. Как я поняла, она сейчас подвыпившая, потому что её одежда и она сама сильно пахнут алкоголем. Я стараюсь не задавать таких волнующих меня вопросов и молча укладываю Джой на кровать, влажными салфетками вытирая её потёкшую тушь, которую она нанесла еле заметно, вынимая шпильки из красивых волос и распуская длинные черные пряди. — Ты же моя хорошая, — я пытаюсь отвлечь Джой, медленно стягиваю с неё порванные колготки и замечаю кровь между стройных ножек сестры. Тело бросило в жар, а руки начали предательски дрожать. Джой лишь сильнее всхлипывает и плачет, уткнувшись в изгиб локтя, а я теряю дар речи. Мою сестру... изнасиловали? Я впадаю в ярость от одной только мысли и уже готовлюсь подорваться с места, чтобы схватить телефон и тут же сообщить в полицию. Но нежная и мягкая ладонь Джой так отчаянно хватается за моё запястье и останавливает меня, что я просто не могу не обернуться к ней. Она не может выдавить слов и лишь качает головой. Она просит меня не делать этого. Но почему? — Я с-сама пошла туда... куда не следовало идти.. — я лишь кивнула на её признание, понимая, как моей маленькой сейчас тяжело. Все вопросы я задам потом, сейчас её надо успокоить и отмыть. Как же мне хочется впиться ей в губы и забрать всё, что испытывает Джой страстным поцелуем, и как же я себя ненавижу за эти мысли в такой тяжёлый момент. Я медленно тянусь к боковому замку на красном платье, тяну собачку вниз и аккуратно стягиваю его сестрёнки, с ужасом замечая, что на ней нет белья. — Охх... — я не сдерживаю удивлённый, взбудораженный или даже ликующий выдох, не в силах оторвать взгляд от её прелестей. Чёрт. Что же она со мной делает... Как же трудно держать себя в руках... Я заметила, что Джой стало очень неловко и она попробовала прикрыться руками, а я не желала смущать сестру ещё больше, поэтому решила помочь ей встать с кровати и осторожно довести до ванной комнаты. — Я помогу тебе отмыться, — шепчу я ей севшим после сна и шока голосом, наклоняясь и не спеша переставляя ножки Джой в ванную, помогая залезть. Сама же я встаю перед зеркалом, смотрю себе в глаза и тяжело вздыхаю, вмиг снимаю с себя шёлковую ночнушку и расстёгивая так и не снявший ночью бюстгальтер, выпуская свою немаленькую грудь наружу. Я слышу какой-то звук со стороны Джой, то ли полу-стон, то ли непонятное мычание, и пугаюсь, что ей не хочется принимать мою помощь в таком виде, но посмотрев на сестру и увидев её мягкую, измученную улыбку, я поняла, что это не так. Я залезла к ней в кабинку абсолютно голая, подмечая для себя её поалевшие щёки и опущенный взгляд. Ей неловко смотреть на меня, и неловко стоять передо мной в таком виде. — Всё хорошо, мы ведь сёстры, — стараюсь её успокоить и вижу, что она заметно расслабляется. Я тянусь к мятному гелю для душа и беру мягкую мочалку, веду по хрупким плечам и спинке сестры, оставляя после себя белую пенку. Встаю к ней лицом и провожу мочалкой по шее, спускаясь к ключицам и груди, чувствуя, как сестра вновь напрягается. Мне уже самой невмоготу, не могу я здраво мыслить, когда моё самое заветное и сокровенное желание стоит передо мной в таком виде. С плоского животика с еле заметным прессом я сразу спускаюсь к бедрам, а после принимаюсь смывать пенку, одной рукой ведя душем, а второй поглаживая кожу сестры по тем же местам, где проходится вода. Я боюсь последствий своих дальнейших действий, но всё же неуверенно отправляю ладонь между ног сестры, заставляя её схватиться за мои плечи и раздвинуть ножки шире. Я удивлена такой реакции, она позволяет мне отмыть себя даже там. Ох, какая же она нежная, гладкая и мягкая. Я слишком увлекаюсь и слегка надавливаю указательным пальцем на влагалище, проникая лишь фалангой пальца. Ощущения у сестры могут быть неприятными после явной грубости партнёра противоположного пола, но сейчас я не собираюсь отступать и намерена сделать то, что мне так давно и долго хотелось. Вытаскиваю палец и провожу рукой по киске сестры, глажу и ласкаю, периодически надавливаю, выключая воду и убирая душ в сторону. Я накрываю её упругую грудь свободной ладонью и делаю пробное действие, мягко сжав. Больше всего меня удивляет отдача сестры, то, как моя Джой начинает тихо постанывать, а её киска намокает под моей ладонью. Я не спешу отправляться в неизведанное мною нутро младшей, продолжая размазывать её прозрачную и скользкую смазку по всей длине промежности, наклоняясь к её вставшим от возбуждения соскам и прильнув губами к одному. Ммм, как же я долго этого ждала. Как же мне сейчас хорошо. Я посасываю небольшую, розовую бусинку и прикусываю её, выбивая из сестры первый полноценный стон. Убираю свою ладонь со второй груди, которую сжимала до этого, и проделываю то же самое со вторым соском. Не отрываясь беру руку сестры в свою и укладываю на свою давно мокрую промежность, замечая похоть и желание в глазах сестры. — Ах... ты течёшь, — констатирует она факт, а оно и неудивительно, ведь я от одного представления о её шикарном теле позорно текла, а сейчас так хозяйничаю с ним. Ладошка сестры мягко гладит меня и массирует клитор, заставляя стонать с соском во рту. Боже, как же я её хочу. В следующую минуту мы обе понимаем, что душ — не самое удобное место, поэтому очень быстро перемещаемся на большую кровать в комнате родителей, покинувших нас на целый месяц. Я нависаю над ней и накрываю её губы своими. Такой долгожданный момент, такой долгожданный поцелуй. Он получился намного страстнее, чем я предполагала, ведь моя сестра с такой отдачей целует меня, что я на автомате перестаю дышать, а она шумно вдыхает и выдыхает через нос, укладывая свои шаловливые ручонки на мои ягодицы и с аппетитом сжимая, пока я делаю то же самое с её грудью. Я непроизвольно делаю поступательные движение телом, имитируя секс, спустя долгие минуты отрываясь от припухших губ сестры и переходя на изящную шею. Сестра стонет, когда я раздвигаю её ноги и прохожусь по её киске своей, начиная рваные толчки, жадно вбирая её кожу в рот и посасывая, оставляя фиолетовые бутоны засосов на шее и груди. Мы больше не в силах останавливаться, назад дороги нет, обе слишком возбуждены. Я провожу кончиком носа по её животику вниз и останавливаюсь у лобка, смыкая губы на припухшем клиторе сестры и быстро сося его, позволяя Джой выгнуться от неожиданности и удовольствия, слушая её протяжный стон. Её бёдра вздрагивают, когда я выпускаю клитор и провожу языком по всему влагалищу, а я не могу удержаться от желания сжать эти аппетитные прелести, на которые до этого могла лишь смотреть. Она красива даже там, её женский запах дурманит рассудок, который я медленно, но окончательно теряю. Я ласкаю Джой языком, я посасываю её нижние губы и прикусываю клитор, вновь зализываю. Я напрягаю язык и врываюсь им в призывно сжимающее влагалище, трахая сестрёнку языком, исследуя мягкие, горячие стенки и с удовольствием проглатывая её накопившийся сок во рту. Когда она настигает свой пик, то с полминуты приходит в себя и тут же отталкивает меня за плечи, укладывая на спину и нависая надо мной. — Моя очередь, — с вызовом выдаёт она мне, лицом зарываясь между моих широко раздвинутых ног и прильнув в моему лону, творя неведомые мне до этого вещи, принося не испытанные до этого ощущение и показывая неземное удовольствие. Я не сдерживаюсь, стону в голос, одной рукой сжимаю простынь, а второй волосы Джой на затылке, надавливая и прижимая ближе к своей изголодавшей плоти, прося ещё и ещё. Джой повинуется, она набрасывается, как голодный зверь и выбивает весь кислород из моих лёгких. Сестра врывается в меня двумя длинными, тонкими пальцами, она ласкает меня, стимулирует чувствительные точки, она просто сводит меня с ума. Её язык и губы творят что-то невероятное с моим клитором и киской, что я уже задаюсь вопросом, впервые ли она это делает? Я больше не выдерживаю, мой предел заставляет тело крупно дрожать, судорога оргазма застаёт меня врасплох и я пачкаю губы сестры своим соком, замечая, что она вовсе не брезгует и с аппетитом вылизывает его, пока я всё еще дрожу от невероятно сильного оргазма, которого никогда до этого не испытывала. Пока я пыталась придти в себя и нормализовать сбитое дыхание, моя «невинная» сестрёнка успела порыться в моих вещах и нашла мой двойной фаллос, который, трудно поверить, я покупала как раз для секса с сестрой. Но дело в том, что во время покупки я и подумать не могла, что все мои муки и печали могут оправдаться в один день, что мы всё-таки воспользуемся этой прелестью. Она соблазнительно облизывает оба конца, а я привстаю и сажусь на кровать, упираясь коленками в матрас и принимая точно её позу. — Уверена? — тихо спрашиваю я у Джой, зная, что с ней сделали и беспокоясь, выдержит ли моя сестрёнка этого. Но мой вопрос остался без ответа, вместо этого моя девочка направила один конец между своих ног и проникла игрушкой в своё влагалище, смотря мне прямо в глаза. Чертовски... это чертовски возбуждает, это так пошло, так желаемо, что я снова не выдерживаю. Повалив Джой на спину, я насаживаюсь на второй конец и начинаю вбивать игрушку в сестру, тем самым сильнее вбивая её в себя. Грудь сестры подпрыгивает при каждом толчке, и я сдерживаю желание укусить её за сосочек, но ласки сестры отвлекают меня. Она теребит мои соски между пальцами, а я всё быстрее ускоряюсь и непроизвольно закатываю глаза. Из нас течёт сок, что позволяет игрушке легче скользить, создавая пошлые хлюпанья. — З-Зачем... ты пошла к нему? — спрашиваю я сквозь стоны, сжимая мягкие бёдра сестры и грубее врываясь в неё, шлёпая по попе, постепенно начиная злиться из-за её опрометчивого поступка и визита к насильнику. — Чтобы.. н-не думать о т-тебе.. — медленно, но внятно выдаёт сестра, достигая пика удовольствия и кончая со мной в унисон. Мне потребовалось немало времени, чтобы обдумать то, что она сказала, но я так и не смогла понять, что она имела в виду, пока не услышала её следующих, самых желанных слов в моей жизни: — Я люблю тебя, Джесс.