Две линии одной судьбы

POV — Камила Его мягкие, но требовательные губы опьяняли. Я ощущала, как мгла накрывает меня с головой и засасывает в эту воронку бесконечных событий. Не знаю, что нашло на меня в тот момент. Воспоминания о том, как когда-то нам было хорошо вместе, сладость запретного плода или же желание почувствовать себя слабой, какой я чувствовала себя по-настоящему только рядом с ним. Время остановилось, а я напротив с бешеной скоростью летела на красный цвет, позабыв о возможных последствиях и, ощущая колебание каждой мельчайшей частички в воздухе. Почему-то хотелось раствориться в его крепких мужских объятиях, но он не позволил сделать этого. А потом всё закончилось, так и не успев начаться. Что я почувствовала в тот момент? Мне было стыдно, ужасно стыдно. Я, будучи в положении, только что чуть не переспала с человеком, с которым когда-то меня связывали близкие отношения, в которого когда-то я была безумно влюблена. — Камила, прости. Это всё неправильно. Ты замужняя беременная женщина, а моя девушка ждёт ребёнка. Я не хочу, чтобы мы причиняли боль своим половинкам. Ты будешь сожалеть об этом. Я повёл себя не так, как мне следовало бы. — Тебе лучше уйти. — Я не нашла ничего лучше этих слов. Я чувствовала себя легкодоступной девицей, которой только что отказали в сексе. С одной стороны я понимала, что-то, чем мы собирались заняться низко и подло по отношению к Томасу, Мартине, отчего мне было противно от собой себя, но с другой — я чувствовала себя ненужной. Будто меня использовали и выбросили, как ненужную вещь. Определенно, между нами не было никакой любви, меня задевало это именно, как женщину. — Камила, — он перехватил мою ладонь и устремил свой взгляд прямо в мои глаза, отчего моё тело пронзила ледяная дрожь. — Посмотри на меня. Я не хочу, чтобы мы вот так заканчивали нашу историю. Я хочу общаться с тобой и дочкой, — он хочет общаться, интересный вид общения вырисовывается. И как он вообще смеет называть её дочерью? — Она не твоя дочь, — выпалила я, сделав акцент на последнем слове, — и никогда не была ею, и никогда не будет, — что-то изменилось в его взгляде, после моего вердикта. Словно блеск огоньков угас, а на его место пришла терпкая боль, могу поклясться, что в уголках его небесных глаз мне удалось разглядеть капельки слёз. — Прости, я хотел сказать с твоей дочерью. Мне наверное и вправду лучше уйти, — Бенхамин в спешке направился к входной двери, он попросту пытался спастись бегством. Странно, что слова о Мел задели его. Собственно говоря, чего он ждал. Она же и вправду не его дочь. Он сам избегал её, неужели после сегодняшнего вечера всё изменилось, или он уже давно привязался к ней, а я просто не замечала этого, потому что была занята совсем другими проблемами. — Постой, Бенха! Ответь мне только на один вопрос, — я догнала его и коснулась рукой его плеча. — Что ты хочешь спросить? — он сглотнул комок, подступивший к его горлу. — Ты согласился помочь мне с Мел ради меня или ради себя? — только это меня волновало сейчас. Я с замиранием сердца ждала, что же он ответит. — Это уже два вопроса. — Но всё же, ответь, — почувствовав, как он напрягся, мне полегчало. Я была уверена в своей правоте, поэтому лишь оставалось ждать его четкого ответа. — Камила, мне и вправду пора. — Ты не ответил… — он развернулся и с грустью посмотрел на меня, а затем аккуратно заправил выпавшие пряди моих каштановых волос за ухо. — Ради тебя, ради себя, ради нас, какая вообще к чёрту разница. Ты попросила об одолжении, я выполнил его. И да, ты права, я привязался к твоей девочке. Она у тебя замечательная. Я искренне рад, что познакомился с ней, и поверь, ни о чем не жалею, — Бенхамин мечтательно улыбнулся, а потом продолжил, — тебе нужно ложиться, уже поздно, пожалуйста, береги себя и ребёнка. Я почувствовала его тёплые губы на своей щеке. Он ушёл, оставив вместо себя непреодолимое чувство тревоги. Я ощущала частые толчки внизу живота. В ту ночь я так и не смогла заснуть. То и дело, в память наглухо врезались моменты из прошлой жизни, жизни, которая была с ним. Наши страстные поцелуи, необузданный секс. Казалось, что я уже не вижу граней прошлого и настоящего. Всё стало одним временем. Так хотелось чтобы он вернулся, кинуться в его объятия, и оказаться той девчонкой из прошлого. Может всему виной частые командировки мужа, и мне просто не хватает мужского внимания, пыталась утешить себя напрасными мыслями. POV — Бенхамин — Где ты был? — Мартина сорвалась на крик и швырнула чашку, находящуюся в ее руках, прямиком в стену. Мелкие осколки вдребезги разлетелись по всей гостиной. На секунду мне показалось, что она готова на всё, даже придушить меня. — Что с тобой? — надев маску равнодушия, совершенно спокойным тоном я задал свой вопрос. — Что со мной? Я уже минут десять пытаюсь вынудить из тебя ответ, а ты продолжаешь молчать. Ты что оглох? — она выглядела раздражённой, и то и дело хмурила тонкие брови. — Я гулял. — сейчас мне меньше всего хотелось быть участником её допроса. — Это теперь так называется? Гулял? Я беременна, а ты оставляешь меня дома одну. — её напряжение возрастало. Она то и дело сжимала свою правую ладонь в кулак. Возможно, она даже хотела ударить меня, но в последний момент передумала. — Иногда мне хочется побыть одному. И потом, ты же не больна. Миллионы женщин беременны, это абсолютно естественный процесс. — У тебя появилась другая? — Мартина с недовольством поглядывала на меня, отчего между её бровями образовывались глубокие морщинки. — Не говори ерунды. Я просто устал. — честно говоря, я ни чувствовал ни капли вины перед ней. Мне хотелось поскорее уйти в комнату и заснуть, представляя совсем другую жизнь, главное место в которой занимала бы Камила и её дочь. — Я чувствую, что у тебя появилась другая! Не ври мне! — как же мне хотелось прокричать о том, что совсем неважно есть у меня другая женщина или нет. Важно совсем другое. — Я же сказал, что у меня никого нет. С чего ты это вообще взяла? Опять начиталась тупых глянцевых журналов? — вся эта ситуация начинала выводить меня из себя. Я изо всех сил пыталась сдержаться, но ведь всему в этой жизни приходит конец. — Почему ты врешь мне? — Мартина, всё-таки, замахнулась на меня кулаком. — Почему? — Пожалуйста, успокойся, — я аккуратно перехватил её руку и плавным движением отвёл в сторону. — у меня нет другой женщины. Однако совсем недавно я узнал, что у меня есть дочь. — Дочь? Как ты мог скрыть от меня такое? — Мартина задрожала от обиды, а я попросту ничего не чувствовал: ни жалости, ни сожаления. — Успокойся! Я же говорю, что сам узнал об этом недавно. Моей дочери скоро двенадцать. Я боялся, что ты не поймёшь меня, поэтому стал обманывать тебя и говорить, что задерживаюсь на работе. Я провожу вечера с ней. Ты должна понять меня. - Я соврал не потому что хотел обмануть Мартину, я сделал это лишь потому, что хотел верить в правдивость сказанных мною слов. — Это она да? Она вернулась в твою жизнь? — О ком ты говоришь? — я сделал вид, что ничего не понимаю. — Не притворяйся идиотом. Весь Интернет пестрит о ваших прошлых отношениях, о вашей чертовой химии. Это Бордонаба! — Да эта наша общая дочь, но это ничего не значит. Между мной и Като ничего нет. — Като? — Мартина истерически засмеялась. — Рохас — ты полный кретин. Её личная жизнь не заладилась, поэтому она решила приписать тебе чужого ребёнка? Я знала, что наступит момент, когда эта умалишённая приползёт к твоим ногам. — Наступил тот момент, о котором я говорил. У каждого есть своя точка кипения, оскорблением Камилы была моя.я осторожно схватил Мартину за плечи. — Не смей, слышишь, никогда больше не смей говорить о матери моего ребёнка в таком тоне! Нравится тебе или нет, но я буду общаться со своей дочерью — отпустив девушку, я направился к входной двери. Мартину трясло то ли от злости, то ли от страха, то ли от жалости к самой себе. Я был настолько зол на неё, что единственное, чего мне хотелось — забыться. — Куда ты? — она жалобно посмотрела на меня. — Сегодня я переночую у родителей. Дверь захлопнулась, оставляя за собой лишь дымку неприятных воспоминаний…