Небо Денвера.

John Paesano — I'm Sorry

Огонь пылает, сжирая всё на своем пути, не щадя никого и ничто. Небо Денвера кажется Терезе еще темнее, чем оно было обычно, ни одна звезда не освещает это огромное пространство. Тёмное, всепоглощающее, и девушка знает: вот он, конец. Ей кажется, что всё вокруг олицетворяет ту бурю, всё то, что внутри так дерёт, разрывает плоть, сжимает сердце на столько сильно, что биться ему невозможно. Безысходность — это всё, что окружает её. Их. Томас рядом. Тереза знает: он не поможет. Томас ранен, и она переводит на него взгляд с интервалом в каждую минуту. Минуту? Чертову секунду. А кровоточащая рана становится всё больше, кровь появляется везде, словно подтверждая безысходность ситуации. Кровь на руках Терезы, и она понимает, что не только сейчас. Они не просто по локти в крови: ей кажется намного больше, будто она действительно тонет в количестве этой боли и ненависти, которой пропитано всё её существование. Девушке кажется, что абсолютно вся её жизнь исписана тёмными красками, переплетена нитями черноты, среди которых есть проблески. Проблески — друзья. Бывшие друзья. Бывшие друзья, которые её ненавидят. Можно ли их назвать друзьями? Нет, нельзя. Но она называет, потому что проблески должны быть в жизни каждого. Сыворотка. Маленькая колбочка с голубой жидкостью. То, ради чего Тереза пожертвовала всем. Позволила поставить на себя клеймо предателя. Стала предметом ненависти, тягучей, ярой и чертовски ощутимой сквозь расстояние. То, ради чего было убито множество людей. То, ради чего она убила себя морально. То, что спасет Ньюта. — Прости, я пыталась. — Я знаю. И чёртов поцелуй. Такой, что она, кажется, взлетает в темноту Денверского неба и взрывается, подобно фейерверку, выплескивая всю ту боль, которой была наполнена всё это время. Такой, что, кажется, она не чувствует пламени, потому что её собственный огонь сжигает её до угольков. Такой, будто она, поднимаясь с глубины, делает вздох, и свежий воздух наполняет её тело свободой. Да, она должна была чувствовать именно это. Но ощущение вины не отступает, перекрывая всё остальное. Закрывая девушку в тисках и не позволяя выбраться. Душа её и усмехаясь попыткам. Шум. Берг. Спасти Томаса. Она знает, что пламя обжигает их плечи… словно заманивая или ловя в ловушку? А безысходность наступает и дышит прямо в затылок, твердя: «Не справишься». Тереза хочет рассмеяться ей в лицо, когда осознает, что Томас в берге. Она смогла. Но, поворачиваясь, видит лишь огромное здание и отдаленно слышит противный смех безысходности. Удар. В голове пустота, которой не было очень долго. А Тереза не успевает уловить момент, как она убегает слишком быстро, так, как ребята бежали по лабиринту. Так, как они бежали от молний в Топке. Так, как она бежала сама от себя в лагере «Правой Руки». Так, как она убежала от Ньюта, который хотел поговорить с ней о её состоянии, потому что беспокоился, потому что заметил: что-то не так. Только он заметил. Тереза с трудом поднимается и смотрит лишь в сторону открытого берга. Плевать на себя. Она уже всё давно решила. Её смерть — то, что искупит всё. Её смерть — то, чего жаждут многие. Она заслужила — она предатель. Глаза в глаза. Волны боли, ни капли ненависти, горы непонимания и океаны принятия. Словно именно в этот момент они говорят друг другу всё то, что не успели. И не успеют. Нужны его глаза. Необходимо увидеть эти искорки, которые появлялись, когда он улыбался. Эти ямочки на его щеках, которые Тереза непременно замечала и пыталась запомнить, потому что его улыбка — то, ради чего стоит умереть. Они в порядке, и это главное. Всегда было главным. Тереза окидывает взглядом бывших друзей, словно извиняясь. И падает. В прямом и в переносном смысле. Среди них нет Ньюта. И улыбки нет тоже. Ньюта нет. Ньюта нет среди них. Вина и безысходность разрываются в приступе смеха, видя её поражение, пробуя на вкус её горечь, вдыхая её боль, чувствуя на кончиках ледяных пальцев её слезы осознания. Тереза погибает, с грузом вины и чувством безысходности. Она летит в самый низ, но почему-то темное пространство становится ближе, раздавливая её. Томас поднимает глаза в темноту неба Денвера и замечает две ярких звезды.