Собери осколки жизни

После раскрытия правды, я был ошарашен по самые уши. Человек, которому я доверял, оказалась такой сукой. И после такого говорят, что человек лучше животного. Нихуя не так! Кругом один обман и предательство. Сжав кулак ещё сильнее, аж до того, что кровь полилась с новой силой, я вышел из клуба не проронив ни слова. За мной тут же рванула Катрин. Я ускорил шаг, так как не имел желания не то чтобы говорить с ней, даже видеть ее не хотелось. Так мы дошли до лестницы, где ей удалось меня догнать. -Касик, солнце, пожалуйста прости меня! Ты не так всё понял! Я просто хотела пошутить, — сказала она схватив меня за локоть. Я вырвал локоть из ее хватки и пусть это вышло грубо, мне было уже глубоко насрать! -Ты меня уже ЗАЕБАЛА! Я никакой не «Касик»! Пошутить?! ПОШУТИТЬ?! Ну и что смешно?! Отвали от меня! Я тебе больше не верю! У меня нет желания с тобой общаться и иметь хоть что-то общее! Проваливай! Что дело до репетиций новых песен, то забудь, считай что ты выгнана из группы! , -не выдержал я. Мне надоело, что мне врут! Ненавижу ложь! Катрин стояла ошарашенная, по её щекам текли слёзы. Она умоляла простить ее. «Ну и стерва, пусть катиться к чертям» подумал я и ушёл вверх по лестнице. За мной тянулась дорожка из капель крови. Многие студенты видя эту кровь предлагали пойти в медпункт. В ответ я говорил им что всё в порядке. На рану мне уже стало глубоко похуй. Всё моё существование было наполнено гневом, разочарованием, раздражением, злостью и немного печалью. Я же доверял ей. Да, мы не были парой и да, она не интересовала меня как девушка. Но я верил ей как другу, товарищу. А в итоге получил нож в спину. Разозленный на самого себя за наивность, за то что снова поверил людям, я решил пойти на крышу. Там меня точно никто не будет беспокоить до начала пары. К началу пары надо будет успокоится. Поднявшись на крышу, я уже положил в рот сигарету и только собирался закурить, как заметил, что нахожусь я здесь далеко не один. Ко мне в пол оборота сидела Николь и смотрела удивленным взглядом.

Несколькими минутами раньше.

Выйдя из редакторской я встретила Джея. — Николь! Что за чушь написали в газете? Это правда? Вы с Кастиэлем действительно встречаетесь? — накинулся он с расспросами. — Да нет же! Уф! Это просто чудовищное недоразумение, в котором виновата эта скотина Катрин, — ответила я. — То есть, это ложь? Вот же тварь. И как так можно нагло врать?! — возмутился Джей. — Значит как-то можно. Слушай, Джей, ты извини, но… Я хочу побыть одна. Прости, — с этими словами, я прошла мимо него и направилась на поиски укромного местечка, в котором меня никто бы не трогал. Как же надоели эти косые взгляды… Поднявшись на третий этаж, в конце коридора я увидела приоткрытую дверь, а за ней лестницу. Недолго думая, я зашла, прикрыла за собой дверь и поднялась наверх. Открыв очередную дверь, я обнаружила, что нахожусь на крыше. Подойдя ближе к краю, мне открылся прекрасный вид на город. Усевшись на бортик, я ушла в свои мысли. В памяти всплыли слова Катрин: -… Как ты появилась, Кастиэль перестал обращать на меня внимание! Он постоянно смотрит за тобой… Кас? Смотрит на меня? С чего бы это? По-моему, он ясно дал понять, что я ему безразлична. Но тогда получается, что Катрин врет? Нет, не похоже, чтобы она врала. Не так она себя вела для вранья. Значит… Тут мои мысли прервал звук открывающейся двери. Это был Кастиэль… «Естественно, ни я, ни она не ожидали встретить здесь друг друга одновременно» пронеслось у меня в голове. Между нами повисла тишина. Тишина абсолютная и неловкая. Но длилась она недолго, прервала ее Николь. Она встала и сказала: -Можешь не уходить, я уже собиралась уйти. -Я и не собирался уходить, — ответил я, как тем временем Николь перевела взгляд на мою руку, которая накапала довольно небольшую лужу крови. В ее взгляде тут же показалось... беспокойство? -Ч-что с твоей рукой? М-может тебе помочь? , — спросила она, всё также наблюдая за тем, как капают с неё капли крови. Голос у неё дрожал. «Она что, крови боится? Вроде, когда учились в школе у неё боязни не было. Мы ещё тогда с Демоном гуляли, она колено ободрала себе» подумал я и посмотрел на неё, выгнув в вопросе бровь. Но стараясь не зацикливаться ни о чем, я глубоко вздохнул и ответил: -Всё в порядке. Не парься. Помощь не нужна, это не смертельно. Просто бинты ослабли, вот и всё. Про бинты я, конечно, соврал. И уже более менее успокоившись, поджег сигарету и сделал первую затяжку, выпуская в небо сероватые кольца дыма. Тут она встала с места, открыла сумку и достала оттуда ткань, похожую на шарф. Глубоко вздохнув, она подошла ко мне, не говоря ни слова, молча взяла мою руку. После быстрого осмотра, она сняла остатки бинта, протерла ими рану от излишков крови, и быстрыми движениями крепко замотала ладонь шарфом. Было немного больно, но от тугой перевязки кровь перестала капать. Когда шарф был плотно закреплён на моей ладони, она отпустила её, и я заметил, что руки Николь слегка дрожат. Она отошла от меня на шаг и повернулась спиной, сложив руки на груди. — Спасибо… — хотел было я её поблагодарить, но она оборвала меня: — Не стоит. Считай, что просто отдала долг, — на этом моменте она повернулась и посмотрела мне прямо в глаза, — Спасибо, что заткнул тогда эту суку. И да. Просьба. Не рви больше на себе бинты. Хотя бы этот, — она взглядом указала на перебинтованную руку, — Пожалей, если не себя, то шарфик. Собственно я был не удивлён ее наблюдательности. Она всегда отличалась ею. Немного усмехнулся я. — Ладно. Но всё равно спасибо. И снова эта тишина. Николь снова отвернулась и двинулась в сторону бортика. Она едва заметно хромала на левую ногу. Сев, она стала ее потирать. — А что с ногой? — спросил я. — А тебе интересно? Странно! — сарказмом ответила она, — Ещё полгода назад тебе было абсолютно плевать, что со мной, — она зло на меня посмотрела. Я опешил. Да что она несёт?! Что опять то не так?! — Ты как раз таки и не права, это тебе было плевать на меня. Ведь это ты уехала и так и не вернулась. Да ты даже не то что позвонить, написать не соизволила! Видимо, твоя хореография оказалась важнее всего на свете! — психанул я. — Да?! А что же по твоему я здесь делаю, когда должна быть в училище?! А?! Ты об этом не задумывался?! — почти в истерике закричала она, и отвернулась, ближе подставив левую ногу, и продолжая ее поглаживать. И тут я стал немного осознавать произошедшее. — Что произошло? — уже более спокойным голосом спросил я. — Это тебя не касается. Время, когда я могла тебе рассказать, давно прошло. А теперь всё. Поезд уехал. Ты опоздал с расспросами примерно на полгода, — её голос дрожал. Она плакала. — То есть я теперь виноват? А о своём парне ты ничего рассказать не хочешь? Как ты меня обманывала? Она повернула голову с непонимающим выражением лица. Глаза блестели от слёз. — Какую чепуху ты несёшь? О каком парне? У тебя крыша едет, да? — Я видел тебя с ним. Как вы обнимались сидя на байке. Не прикидывайся, будто не знаешь, о чем я говорю, — с нажимом сказал я, попутно хмуря брови. — Да как ты смеешь?.. Погоди… — она замолчала на время. — Скажи, а когда ты нас видел? — спросила она потом. — Это уже не имеет никакого значения. — Да?.. Ну что ж. Хорошо, допустим. А байк был, случайно, не красного ли цвета? — спросила она с ноткой сарказма в голосе. -. Допустим. — ответил я, хотя начинал понемногу сомневаться в правдивости того что видел. — И, конечно же, у тебя не хватило ума спросить меня напрямую, кто же это был. Я даже буду такой любезной и предложу тебе прямо сейчас узнать ответ. — Да неужели? Ну давай, удиви меня. Скажи, что это был твой «лучший друг», который приехал тебя навестить с другой страны, — ехидно ответил я, делая акцент на слове «лучший друг». — Мимо, Шерлок. Это был мой брат. Да-да, не смотри на меня так. Это был Кристофер. Он тогда вернулся с обучения в Америке, и мы катались по городу. И, кстати, я тебе о нем когда-то давно рассказывала. Но твоя реакция говорит о том, что ты меня совсем не слушал, — голосом, довольным победой, сказала Николь. И снова тишина. Мда… получилась неприятная ситуация. — Но тогда объясни мне, что за бред ты несла тогда, по телефону, полгода назад. Хм? , — решил спросить я, ведь этот вопрос действительно меня мучал довольно долгое время. Она изменилась в лице. Ярость и злость отразились в её глазах. -… Ты специально это делаешь? Тогда не добил, решил повторить это снова? Тебе так нравится издеваться надо мной? — тихим дрожащим голосом спросила она. Именно в этот момент я почувствовал, что потерял не только контроль над ситуацией, но и вообще уже не понимал что происходит. — Что решил повторить? В смысле — издеваться? Что я специально делаю?! — уже, нихуя не понимая, спросил я. -Да-да-да! А ещё «что за фигню ты несешь, это ты во всем виновата»! И да, конечно же не ты отправил то сообщение, где к тебе все время липла эта. Эта стерва. Все кругом виноваты, кроме тебя, такого белого и пушистого! — крикнула она. — Николь, хватит! — уже заорал я, не выдержав ее наездов с криками. Она тут же отвернулась. Снова повисла тишина. Я потушил и откинул в сторону догоревший окурок. Глубоко вздохнул и сказал: — Послушай, я понятия не имею, о чем ты говоришь. Действительно не знаю. Но мне жаль… Твою ногу. И того, что ты не поступила. Говорил я искренне и более остывшим. — Не надо меня жалеть. Я не нуждаюсь в жалости, тем более, в твоей, — тихо сказала она. Потом встала, и, легонько хромая, двинулась в сторону двери, то есть в мою, опустив при этом глаза. Не дойдя до меня шагу, она остановилась. — Скажи, только честно… Вы с Катрин действительно встречались? Прошу, не ври, — спросила она все тем же тихим голосом. — Нет. Мы не встречались. И никогда бы не начали. Она меня не интересует. И я понятия не имею кто решил что мы встречались, — абсолютно спокойным голосом ответил я. «Но я обязательно узнаю всю, мать её, правду…» — закончил мысленно. Она вновь посмотрела на меня. Её глаза всё ещё были в слезах. Да, признаюсь, она даже со слезами была красивой, но я не собирался доводить ее до них. И уж точно не хотел говорить на эту тему. Но видимо такова воля случая… -Тогда скажи, почему? Почему ты сделал это? Или до Катрин ещё кто-то был? — Да не было у меня никого! — разозлился я. Ведь только же успокоился, а она опять поднимает ту же тему! — Тогда зачем ты прислал то письмо?! — Да о каком чертовом письме речь?! — не выдержал я. Она закрыла лицо рукой, и, легонько задев меня плечом, выбежала за дверь. Просто «замечательно» поговорили! Великолепно! И снова оставшись один на один со своими вопросами, раздражением и гневом, я снова достал сигарету и сделал сильную затяжку, посматривая на руку, обмотанную шарфом…