А вообще они любят друг друга

Ривен вспыльчивый, грубый и не любит ее. Так иногда кажется Дарси. Вчера он выбил пробки в щитке, потому что ему, видите ли, надоело, что вечера она проводит с книгами, а не с ним. И черт с ними с книгами, ведь это цветочки по сравнению с тем, что он устроил на прошлой неделе. Ривену тридцать, Ривен повзрослел. Ривен решает важные дела и ходит на работу в костюме. Дарко говорит, что это необходимо, чтобы решать важные дела. У Ривена семья – жена и двое маленьких детей – а еще около пяти сотен рабочих, за которых Ривен тоже несет ответственность. От того, как пройдет встреча с инвесторами, зависит дальнейшая судьба компании – жены, двоих маленьких детей и около пяти сотен рабочих. Ривен бы выпил, но не может, должен на тысячный раз перечитать доклад и перепроверить чертежи. – Папа, папа, смотри, какая машинка! – вьется мелким бесом трехлетний мальчик. – Ага, Нейт, – перелистывает страницу Ривен. Он души не чает в сыне, просто действительно не может отвлечься, ради его же будущего. – Нейт, папа работает, – треплет малыша по голове Дарси и тот по-взрослому понимающе кивает и продолжает играть. – Это моя машинка! – Уже моя. – Отдай! – Не отдам. – Папа! Анабель забрала мою машинку! – Дарси! Займись детьми! – раздраженно бросает Ривен и уходит с бумагами из комнаты. Дарси секунду недоуменно смотрит ему вслед. Что он этим хотел сказать? Что она плохая мать? – Нейт, ну ты чего? – берет на колени мальчика ведьма, – Не плачь. Ана, верни, пожалуйста, брату машинку. А вчера, придурок, выбил пробки. Хотя сам неделю даже не смотрел в ее сторону. Она ему еще это припомнит, клялась Дарси, надевая водолазку и закрывая оставленный им засос. – Хей-хей, сорванцы! Смотрите-ка, что я вам принес. «Явился», – смотрит на часы Дарси. Стрелка показывает 8 вечера. – Привет, милая, – сияет как новая монетка Ривен, но Дарси делает вид, что его здесь нет. – Ана, Нейт, обувайтесь скорее, – вместо приветствия торопит детей ведьма, но они увлечены новыми игрушками. – Куда вы собираетесь в такое время? – делает еще одну попытку заговорить с женой специалист. – Дойдем до Айси, может, останемся там, чтобы не мешать тебе, – не сдерживается колдунья и взглядом метает в него молнию. – Дарси, я хотел извиниться за вчерашнее. Ривен достает из кармана бархатную коробочку и открывает ее. Браслет из белого золота, с фиолетовыми и черными камнями необычайно красив. Дарси не фанатка цацек, но за этот браслет готова продать душу, простить все. Кроме «займись детьми» и выбитых пробок. – Ага, – будто ей все равно, кивает Дарси и наклоняется к пытающейся самостоятельно завязать кроссовок девочке, – Давай я помогу тебе, Ана. – Дарси… – ловит ее за руку Ривен. – Не трогай меня! – Дарси, прости, – не дает ей вырваться специалист и ведьма перестает пытаться, обезоруженная этим простым «прости». Ривен редко просит прощения. Во-первых, он так думает, он всегда прав. Во-вторых, какая нелепость эти слова, то ли дело браслет или еще что-нибудь подороже. – Прости меня, – повторяет Ривен, раз это странным образом сработало. Может, попробовать сказать еще что-нибудь? Типа объяснить? – Это была адская неделя. Мы с Дарко и Валтором сутками готовились к сегодняшней встрече с инвесторами. Если бы нам отказали, нам бы пришлось свернуть половину проектов. Сократить половину штата. Это все из-за скачка на бирже… – Эй, – остановила его Дарси, когда он начал сыпать непонятными подробностями, – Почему ты не мог сказать об этом раньше? Почему надо было вести себя последним козлом? Разве бы я не поняла? Ривен пожал плечами. Теперь Дарси оценила его потрепанный вид: ослабленный галстук, взъерошенные волосы и вымученную улыбку. – Смысл грузить тебя? – Придурок, – цокнула ведьма. – А я люблю тебя, – обнял ее специалист, но поцеловаться им не дали. – Я обулся первый! – Нет, я! – Нет, я! – Мама! Ривен вспыльчивый, грубый, но точно любит ее. Дарси знает это наверняка. Дарси холодная, язвительная и не любит его. Так иногда кажется Ривену. Дарси вообще никого не любит кроме себя и внимания. Иначе почему она каждое утро заходит в ту кофейню, где работал ее бывший? Зачем улыбается тому мужику в бакалейной лавке, который потом не может посчитать деньги? А как она реагирует, когда он, Ривен, говорит ей, что уезжает на неделю в командировку и, возможно, даже еще задержится на обратном пути? Ноль эмоций. Дарси двадцать девять. У нее все как в книжке – муж, дети, работа. Только жанры меняются каждый день и сюжет очень лихо закручен. Муж много работает, строит компанию, у него непростой период. А еще он много ревнует и, порой, хочется убить его или реветь из-за того, что до сих пор не заслужила доверия. Дарси любит детей, только своих детей. Ну, пожалуй, племянников она тоже любит. Она любит своих детей даже тогда, когда они портят ее идеальный порядок, рисуют в ее книгах и тетрадях студенток, не спят ночами, не слушаются и отказываются есть. Работу Дарси тоже любит. Любит совещания допоздна, горы бумаг, внезапные изменения в расписании, даже Гриффин. Ну, где-то глубоко в душе. – Мы, наверное, полетим на Старс. Дарси расчесывает свои длинные красивые волосы перед зеркалом. Она мельком смотрит на мужа в отражение и продолжает наводить красоту. Ривена почему-то это бесит. – Хотим посмотреть, насколько рентабельно открывать там офис. – Когда летите? – «наконец» проявила интерес колдунья, но Ривен рано обрадовался, – Просто у меня собрание в среду, надо позвать няню. – Понятно, – выдохнул Ривен и лег на подушку, выключив свою прикроватную лампочку. – Что понятно? Дак когда? – Не решили еще точно, – буркнул специалист, – Как только решим, уведомлю тебя в письменной форме за сутки. Дарси бесшумно выдыхает и качает головой своему отражению. Сколько они вместе? Почти пять лет? И как они до сих пор не прикончили друг друга? – Чего ты хочешь? – нависает над ним колдунья. Она пахнет чем-то сладко-свежим. Ривен на секунду задерживает дыхание, то ли чтобы не поддаться, то ли чтобы, напротив, удержать вдох. – Чтобы я начала истерить? Просить, нет, умолять тебя остаться? Ведьма опять издевается и язвит. Это помогает Ривену справиться с легким наваждением. Он переворачивается на спину и хочет ее оттолкнуть, но встречается с ней взглядом. Стерва не злится, даже немножко улыбается. Ему сложно. Ее длинные волосы щекочут ему грудь, и они не только красивые, но еще и мягкие. Как же хочется их потрогать. – Ничего, – старается беспристрастно, холодно, в ее манере ответить специалист, но все равно выходит, как у обиженного мальчика. Дарси это замечает, а Ривен замечает это и супится еще больше. – Нет, ты хочешь этого, – усмехается девушка и наклоняется ниже, – Чтобы я сказала, что буду по тебе скучать, что без тебя мне придется тяжело с детьми, будет одиноко, грустно и я даже буду подумывать о суициде… – Дарси, – предупреждающе рычит мужчина, но колдунья уже вошла во вкус. – … что я, в конце концов, люблю тебя и каждая минута на расстоянии будет вечностью… – Дарси, замолчи! Ривен не выдерживает ее провокации и резко переворачивается с ней на ее половину кровати. Она не погасила свою лампочку и он хорошо ее видит. Красивая. Пытается сдуть упавшую на идеальное лицо прядь волос, но не выходит. Он помогает и, наконец, прикасается к ее шелковым волосам. Нежной, ухоженной коже. Мягким губам. Ривен не победно, побеждено выдыхает и впервые задумывается, что это все может быть для него. – Я тоже считаю, что мы много болтаем, – «соглашается» ведьма и заразительно, открыто улыбается. Ривен тоже не сдерживает усмешку. – Да, я хочу Дарси, – признает специалист, – Но не так вот, а просто. – Зачем? Чего из этого ты не знаешь? – Например, я не знаю, зачем ты через день ходишь в эту бакалею за углом? Тебе мало ахов и вздохов и нужны еще от того усатого? – Я бы сейчас могла оскорбиться, что ты такого высокого обо мне мнения, но помогу тебе, дураку. Начнем с простого. Любимая сладость твоих детей? – Шоколад. При чем тут… – Не правильно, папаша, – поставила ему щелбан Дарси, – Шоколадные дракончики. – Тот же шоколад, только в форме дракончиков. И их все равно почти никогда не бывает. Так что это не объяснение. – Во-первых, я не собираюсь объясняться, а во-вторых, через день они всегда есть. Для меня есть. И мне не сложно улыбнуться «тому усатому», чтобы их заполучить. Это же универсальная валюта в нашей семье! Ривен весело смеется и качает головой. Дарси ведьма до мозга костей, даже когда дело касается элементарного, и он знал это, когда женился на ней. Очаровать ради собственной выгоды – похоже на нее и на правду. Едем дальше. – Ладно, но не говори мне ничего, что я опять договариваюсь с детьми игрушками, когда сама «покупаешь» их дракончиками. – Ой да все уже бесполезно, на них ни одна книжка по воспитанию не срабатывает. И это все или в твоей голове еще остались глупости? – Зачем ты ходишь в ту кофейню, где работал твой бывший? – сразу спросил Ривен. – О, Дракон, – взмолилась Дарси, – Ну сколько можно на эту тему? Мне, может, вообще из дома не выходить? – Не перегибай. – Считаешь, это я перегибаю? Я вот не проверяю твоих секретарш и не роюсь в твоем телефоне. – Я тоже не роюсь в твоем телефоне. – И на том спасибо. – Ты можешь просто ответить или нет? Ну хоть раз в жизни. – Да просто мне там нравится кофе, Ривен! Лекса нет в Магиксе сто лет, к тому же он знает и, более того, после встречи с тобой боится тебя. Они по пути, у них вкусный кофе, а я всегда любила кофе, ты же знаешь. Даже когда мы были подростками, ты говорил, что я кофейная наркоманка, но… Дарси внезапно остановилась и пристально посмотрела на мужа. Ривен ждал, что она продолжит, но она молчала. – Но, что но? – Но тебя я люблю больше, чем кофе, – обреченно вздохнула колдунья, – Поэтому если для тебя это действительно важно, я больше не буду ходить туда. Но, учти, это не значит, что я все буду делать по твоей… – Не надо, – остановил ее долгим поцелуем Ривен, наслаждаясь мягкостью ее губ, нежностью кожи и шелковистостью волос. – Не надо. Я не знаю, почему это со мной бывает. По-любому ты виновата, ты же ведьма. – По-любому, – усмехается Дарси, – Потому что я ведьма, а не потому что ты дурак. – Но ты права, – вновь целует ее Ривен, вдыхает сладко-свежий запах, покрывая поцелуями шею, ключицы, – Мы слишком много болтаем. Дарси холодная, язвительная, но точно любит его. Ривен знает это наверняка.