Сумасшедший старикан

Как я дошёл до такого, почему я совершил столь ужасный поступок? Я взрослый человек, а не инфантильный подросток с бушующими гормонами, но просто не смог удержаться, не взял контроль над своими желаниями. От меня не уходила жена, "Daily Bugle" процветает, сын не связывался с плохой компанией и здоровье просто отличное, а значит мне нечем себя оправдать. Конечно, я мог бы, как всегда, свалить всё на Человека-паука, но это было бы уже слишком. Если честно, мне насрать на стенолаза, я только играю роль раздражённого и озабоченного судьбой города, ведь это приносит немалый доход. Я владею огромной мультимедийной компанией, целью которой является давать людям информацию обо всём, что происходит в мире, но самому мне, на самом деле, пофиг. Как так вышло? Что ж, профессиональная деформация как-никак. Когда всё это начиналось я был амбициозным и инициативным молодым человеком, идеи через край... Наверное, это я видел в Паркере, он чем-то мне напомнил молодого меня. Он усердно трудился, снимал паука, тратя на это, наверное, всё своё свободное время и приносил настоящие произведения искусства, только чтобы оплатить обучение. Он расстраивался, зная как я воспользуюсь его материалами, считал неправильным всё, что я говорю, и всё-таки продолжал это делать. День изо дня он приходил ко мне, всегда грустный и уставший. День изо дня я видел его прекрасное очаровательное лицо и стройное тело, скрытое под растянутой старой толстовкой. Я прогонял его сразу после того, как просил Мисс Брант выписать чек, и он поворачивался ко мне спиной, идеальной, ровной спиной. Он уходил, и я сдерживал себя от того, чтобы схватить его за руку, прижать к груди и попросить остаться со мной, а потом дверь за ним закрывалась. Не знаю как объяснить чувства к этому созданию, меня в жизни не тянуло к парням и, уж тем более, к детям, но этот ботан перевернул весь мой мир с ног на голову, мне порой казалось, что он и не человек вовсе, а нечто более совершенное, то, до чего мне далеко, как до луны. Я считал его запретным плодом из райского сада, но всё же, как и неразумные предки наши я решил его вкусить. Всё было как обычно, он пришёл и принёс видео, где Человек-паук терпит побои от огромного монстра с крайне неприятной внешностью, это было очень жестоко, демонстрировать подобного рода насилие на телевидении было бы неправильно. Я посмотрел на Паркера, на его скуле красовался гигантский синяк, а левая бровь была рассечена. Наверное, он попал под раздачу, когда снимал бой. Довольно опасно находиться рядом с двумя чудовищами, крушащими всё вокруг, но он все-таки оставался там, как бы глупо это ни было. Сказать, что его труд не пойдёт в эфир, не заплатить мальчишке я просто не мог, остатки совести бы не позволили. - Что с тобой? - спросил я. - С лестницы упал. - Ну да, конечно, так я тебе и поверил, Паркер! Сколько кусков здания в тебя попало, пока ты работал над этим шедевром? - Я не считал. Он отвечал сухо, ему явно не хотелось говорить об этом, а тем более с ворчливым противным боссом. В этой ситуации самым правильным было бы оставить подростка в покое и дать ему денег, но я решил действовать. Я встал, обогнул стол и, наконец, подошёл к парнишке, положил руку ему на плечо, и... не нашёл нужных слов. Просто стоял и молчал, а он с непониманием и каким-то любопытством смотрел на меня своими большими зелёными глазами. Пожалуй, именно тогда я понял, что совершил ошибку. Надо было сказать хоть что-нибудь. - Тебе надо к врачу, - банально и по-идиотски, но уже что-то, - я могу обеспечить тебе хорошего травматолога, не волнуйся, платить буду сам. - Это очень мило с вашей стороны, мистер Джеймсон, но всё не настолько серьёзно. - Да неужели? - И тут я сморозил ещё одну глупость, - Снимай кофту. Его лицо изобразило такое недоумение и смущение, что у меня возникло чувство, будто я сказал что-то вроде "Я люблю насиловать маленьких детей" - - Ла-адно, но вы не находите это несколько странным? - Ничуть. Он стал снимать толстовку, не переставая сверлить меня взглядом. Весьма неловко, если честно. Когда он закончил, я понял что он мне нагло врал. Всё тело было усыпано синяками и неглубокими ранами, разного рода царапинам и вовсе счёта нет. Было такое ощущение, будто на него рухнуло целое здание, а он терпел, он пришёл сюда и стал изображать, что всё в порядке. Это стройное и, на удивление, мускулистое тело так и притягивало к себе, его хотелось обнять, поцеловать и сказать, что всё будет хорошо. Я не мог удержаться, сил больше не было. Я приобнял мальчика за талию одной рукой. Наконец я ощутил его манящее тепло. Другой рукой коснулся его прелестного лица, провёл большим пальцем по синяку, не надавливая, чтобы не причинить боли. - Мистер Джеймсон? - Паркер так смотрел на меня, слов недостаточно, чтобы описать это. Я наклонился к нему и накрыл его губы своими. И тут я почувствовал резкий толчок в грудь. Парень оттолкнул меня, он был явно в шоке. - Вы что творите?! Да, я явно не был тем человеком, с которым он хотел бы отношений, что ж поделать. Я старый, противный, чёрствый, непривлекательный... К тому же, я его начальник. То, чего я желал, было незаконно, но тогда это меня мало волновало. Я буквально набросился на малыша, уложил его лопатками на стол. Было понятно, что ему очень больно из-за всех этих синяков и ушибов, но ведь по-хорошему он не хотел. Он пытался отбиваться, даже смог ударить меня пяткой в челюсть, пока я стягивал с него джинсы вместе с нижним бельём. Пожалуй, это было очень сложно. Несмотря на то, что Паркер был явно уставшим и побитым как следует, сил у него не занимать. Когда я наконец избавил его от ненужных предметов одежды, стал расстёгивать свои брюки, одной рукой сдавливая горло подростка, чтобы он не слишком сильно брыкался. "Самое главное сейчас - правильно войти", - думал я, - "Дальше будет легче". Паркер задыхался, ведь я душил его, он был в полубессознательном состоянии и уже не мог оказывать должного сопротивления. Воспользовавшись этим, я освободил, наконец, его шею, оставив на ней розоватый след от руки, подхватил его ноги, закинул их себе на спину и стал вводить член, аккуратно, медленно, чтобы не навредить. Мальчик начал приходить в себя, он сразу понял, что произошло, сумасшедший мерзкий старик лишил его девственности. На его глазах проступили слёзы. Я раньше никогда не видел, как он плачет, моё сердце просто разрывалось на части от подобного зрелища, но отступать некуда. Похоже, теперь у ребёнка психологическая травма на всю жизнь, а меня посадят за изнасилование. - Прости, Питер... - всё, что я смог из себя выдавить, но он, наверное, этого даже не услышал. Я начал двигаться очень осторожно. Сопротивления не было. Кажется, я его сломал. Он уже не видел никакого смысла защищать себя и свою честь, только сдерживался, чтобы не закричать, его губы дрожали, а слёзы стекали по лицу, такому милому и невинному лицу . Я наклонился к нему и поцеловал его губы так нежно, как только могу. Как бы удивительно это не было, он стал отвечать мне, очень неумело, я чувствовал, как его знобит. Ему было очень плохо, а я был источником его страданий. Но я решил усугубить ситуацию и начал двигаться быстрее, и тут с его уст сорвался первый стон... Такой мелодичный, скромный и при этом невероятно красивый, никогда не слышал подобного. Кажется, его голос совершенно свёл меня с ума, лишил разума, я будто бы превратился в животное, следующее только первобытным инстинктам. Я стал вдалбливаться в ребёнка, как в дешёвую проститутку, срывая с его губ всё новые, более громкие стоны. Он часто дышал, тело блестело от пота, это было похоже на лихорадку, а я уже не целовал его, а кусал его нежную, тонкую шею и плечи, оставлял засосы, яростно впивался ногтями в его упругие ягодицы. Но вдруг он прошептал: - П-пожалуйста... Хватит... Внутри меня будто дёрнули рубильник, я остановился. - Пожалуйста... Мистер Джеймсон... Прекратите... Это... Я... так не могу... Больше... Не надо... - Хорошо, малыш... Хорошо... - сказал я, проклиная себя и весь белый свет. Я вытащил наконец свой член и застегнул штаны. Паркер встал со стола, поднял с пола свою одежду и начал одеваться, его лицо не выражало теперь никаких эмоций, но было видно нечто другое, одно единственное, то что затмевало всё остальное. Это была боль. Я сделал ему больно... Старый дурак. Я посмел осквернить это невинное прекрасное создание. Я не достоин существовать с ним на одной земле, дышать с ним одним воздухом... Я не знаю как быть дальше. Пускай полиция ещё не постучалась в мою дверь, но мне кажется, что конец уже близок. Возможно, это последнее, что я пишу, а я написал немало гадостей, всяких разгромных статей, писал то, чем вовсе не горжусь... Я должен извиниться перед всеми, чьи жизни я разрушил, хотя я даже не помню их имена. Зато я точно знаю двух людей, кому должен больше всего - Питер Паркер и Человек-паук.