Вот и настало...

      Стараясь ни о чём не думать сейчас, Асет напоследок прошлась ещё раз по дому, проверяя всё ли она собрала. Возвращаться за забытыми вещами сюда снова ей категорически не хотелось. Как говорится: «Уходя — уходи».       В последний раз оглянувшись на пороге, Гайрабекова тоскливо вздохнула, прощаясь с прошлым, подхватила объёмный чемодан с небольшой сумкой-рюкзачком и вышла за дверь. Она торопилась. Арбенина должна была вернуться с минуты на минуту, а встречаться с ней и устраивать себе лишнюю нервотрёпку было ни к чему. Лучше уж так — по-английски, тихонько и не прощаясь.       Противный холодный ветер юрким лазутчиком проник под распахнутую куртку. Надо бы застегнуться, так ведь и заболеть недолго, но было плевать. Ей было в тот момент всё равно на всякие там дурацкие простуды. Ни о чём не думалось, ничего не хотелось. Даже жить…       Ася подняла глаза на хмурое, затянутое свинцовыми тучами небо. Мерзкий дождь зарядил с самого утра, будто небеса горевали вместе с ней, очищая душу этим муторным потоком. Нет, сама она больше не плакала — слишком много слёз было выплакано накануне, слишком много было бы сейчас воды в природе. Только пусто и темно внутри. Серо, сыро и безнадёжно…       Вот и ещё одни отношения остались в прошлом, поставлена точка в ещё одной истории любви.       Ася не понимала, почему так происходит. Проклятая она какая-то, что ли? Почему она вечно бросается в омут с головой, а её потом мордой об стол? В чём она так сильно провинилась? Разве она не заслужила своего обычного человеческого счастья?       Нет-нет, она точно знала сейчас, что ничего фатального с собой не сделает и будет продолжать барахтаться в болоте под названием «Жизнь», упрямо предпринимая тщетные попытки отыскать в этих мутных водах своего одного-единственного человечка. Будет по-прежнему работать, что-то делать, к чему-то стремиться, вот только снова открывать кому-то свою душу уже точно больше никогда не будет.       Хватит. Устала. Сколько можно наступать на одни и те же грабли? Поначалу всё всегда замечательно — красивые слова и поступки, мечты и надежды, а потом всё куда-то исчезает, опять появляется звенящая пустота внутри и всё более глубокое отчаяние…       Вот и с Дианой ей сперва казалось, что всё у них было просто зашибись! Динка вообще ворвалась в её жизнь в очень трудный для неё момент — переломный. Когда совсем опускались от тупой безысходности руки, когда неверие в себя зашкаливало и грозило утопить к херам. Арбенина стала для неё этаким ярким лучиком света, спасительным маяком в глухой и непроглядной ночи.       Асет хорошо помнила, как тихонько замирала, едва дыша и не веря своему счастью. Она даже совсем по-детски скрещивала украдкой пальцы за спиной, если вдруг приходилось кому-то рассказывать об их отношениях с Дианой.       Арбенина в ответ на её страстную любовь чаще всего была мила и добра с ней. Динка даже старалась по мере сил прятать свои вечные колючки и с удовольствием принимала её трепетную заботу, щедро отрываясь в постели…       Да, в постели… Там они вытворяли такое, что покраснели бы даже демоны в Аду. Там всё было на самом высшем уровне, а вот в свою душу рок-звезда так её и не пустила, увы…       Они не клялись друг другу в какой-то неземной любви до гроба, которую Арбенина отчего-то откровенно презирала и вечно кривилась от одного только этого слова. Сама же Ася просто никогда особо и не верила в пресловутую ту самую одну и на всю жизнь любовь. Обе прошли нелёгкий жизненный путь, полный страданий и предательств самых близких людей, и обе предпочитали теперь жить в настоящем, здесь и сейчас. Разница состояла лишь в том, что она, Ася, отдавала всю себя без остатка этим отношениям, а вот Динка упорно продолжала цепляться за свою прошлую боль, вроде, и доверяя, но не пуская никого внутрь.       «Надо же, как сильно зацепила её на свой крючок грёбанная Сурганова! — не раз мысленно чертыхалась Асет. — Намертво. Не соскользнуть. Не выбраться бедной Дианке…»       Да, Ася всегда жалела Диану. Искренне. Всем сердцем. Только поделать ничего не могла. Было порой даже обидно — столько всего и всех было уже после неё, а поди ж ты — Диана при любом удобном и неудобном случае всегда упорно, с каким-то извращённым наслаждением мазохиста вспоминала именно про Свету. Пускай Арбенина далеко не каждый раз озвучивала свои мысли, но Ася видела — Динка снова вспоминает и сравнивает!       Всегда. Везде. Во всём.       И самым несправедливым было, что совершенно не спасало ситуацию даже то, что она почти всегда выигрывала эти долбанные сравнения. Света проигрывала ей практически по всем статьям, но толку-то! Сам факт постоянного возвращения в прошлое говорил о многом, если не обо всём…       О чём именно?       Да просто не смогла Арбенина отпустить и забыть. Не смогла выбросить ни из сердца, ни из головы те старые, губительные для неё отношения. Увы, не смогла…       Каждый раз глупенькое сердце Динки кровоточило ранами, но всё равно упорно рвалось туда, в Питер, к Свете…       Парадокс. Нелепая и жестокая шутка проклятого Мироздания…       Ася не понимала, почему так происходит. Почему каждый раз выигрывая, в итоге, она всё равно оставалась в проигравших.       Почему? За что?!       Время неумолимо бежало вперёд. Ничего не менялось. Только терпения становилось всё меньше, а глупых, буквально на ровном месте ссор всё больше. Асет всё чаще казалось, что она попала в какую-то дикую ловушку или зависла в этаком своеобразном «Дне Сурка».       И вот однажды пресловутая чаша переполнилась. Так жить она больше не могла.       Зачем и кому нужна эта постоянная обоюдная ложь, эти искусственные, не гревшие больше ласковые слова? Кому было лучше от тупого притворства?       Ей всё это точно не было нужно. Ася знала, что выдержит. Как-нибудь перетерпит, перестрадает и, заново собрав себя по крупицам, будет двигаться дальше. Потому что так надо. Потому что движение — это и есть сама жизнь…       А вот Диана… Походу, сама упрямая женщина продолжала барахтаться в болоте, всё больше с каждым днём захлёбываясь в тухлой водице вечного обмана и предательства самой себя. Она никак не хотела понимать, что ей нужно и чего не хватает. Вернее, кого…       Тяжело вздохнув, Гайрабекова вывалилась из своих раздумий, огляделась по сторонам и поняла, что ушла уже довольно далеко от некогда бывшего родным дома. С Дианой ей, слава Богу, удалось не пересечься.       Опустившись на деревянную скамейку на остановке, она достала телефон и, отыскав в «контактах» нужный номер, решительно нажала кнопку вызова:       — Алло, Свет, не бросай, пожалуйста, трубку… Нам срочно нужно встретиться и поговорить…