said you wanna be good but you couldn't keep your composure
Девушка встречает его на диване, сидящей в позе лотоса. Длинные каштановые волосы водопадом рассыпаны по плечам. Из одежды на ней красное кружевное белье. Для него на тонкой лебединой шее красуется черный кожаный ошейник с колокольчиком, какой надевают кошкам. — С победой, мой чемпион, — шепчет она, плотоядно облизывая губы. Блондин отвечает слабой улыбкой, подходит ближе и убирает волнистые волосы вперед, открывая спину. Вдоль ее позвоночника свисает поводок. — Я смотрела матч, как ты просил. — Хорошая девочка, — хвалит Драко, наматывая поводок на кулак. — Ты заслужила свою награду.said you wanna be good but you're begging me to come over
Он присаживается рядом, с намерением истязать ласками ее тело весь остаток дня и всю бессонную ночь. Задуманное осуществить не позволяет протестующее мычание. Девушка взбирается ему на колени и ловкими движениями закрывает глаза атласной повязкой. — Сначала сделаю тебе приятно, — обдает жарким дыханием ухо слизеринца. Он вскидывает брови, явно удивленный проявленной инициативой, но не отказывается. Легким толчком девушка вынуждает его прислониться к спинке дивана. — Расслабься. — Сомневаюсь, что у меня это получится, детка, — губы кривятся в нахальной усмешке. — Постарайся не сорваться и не повалить меня на ковер. В прошлый раз ты даже слова вставить не дал, сразу набросился. А, между прочим, моя попа тогда болела, — сладко напевает девушка. Пальцы шустро расправляются с пуговицами на белоснежной рубашке. Зеленый галстук она оставляет болтаться на шее. — Ты жаждала, чтобы тебе скорее вставили. — Неправда. — Напрашиваешься на порку, Грейнджер? — он порывается сорвать с глаз повязку и проверить, оправдалась ли его догадка. Наверняка девушка сейчас улыбается. — Задница зачесалась? Сволочью буду, если не дам тебе того, что ты хочешь, — последнее слово тонет в поцелуе.saying who's gonna fuck you like me?
— Тише. Гермиона распахивает на нем рубашку и с восхищением проводит пальцами по рельефному торсу, затем ведет дорожку к кромке брюк. Не удивительно, что она с давних пор питает слабость к спортсменам. Мышцы Драко напрягаются от прикосновений, а из груди вырывается стон, когда острые ноготки слегка царапают кожу. До боли в деснах она стискивает зубы. Причинять ему сладкую боль — наркотик. Ни дня не обойтись, иначе ломка образуется слишком сильная и побороть ее становится просто нереально. Все мысли Гермионы заняты этим надменным слизеринцем: по ночам, за обедом, на уроках, в библиотеке. Из-за него она вместо ответов на вопросы преподавателей представляет, что Малфой мог бы сделать с ней на той самой парте, за которой он сидел и витал в облаках. Она видела, что мыслями он был так же далеко за пределами класса. На уроках или в Большом Зале они умудрялись ментально отыскать связь друг с другом. Раньше Гермиона и не подозревала, что взглядом можно поиметь. После таких игр на расстоянии им приходилось встречаться в уединенном месте. Однажды он чуть не ушел в ее мантии. Только по заливистому смеху блондин осознал, что пытался надеть на себя мантию на несколько размеров меньше и с эмблемой факультета Гриффиндор. — Довольно, — рычит Драко, срывая с глаз повязку. Подчиняется здесь не он, а она. Лишь он вправе мучить ее. — Повернись ко мне задом, встань на колени и заведи руки за спину. — Да. — Повтори, теперь правильно. — Да… Папочка. Обычно она обращается к нему, как маленькая непослушная девочка, иногда может назвать господином или хозяином, в зависимости от роли и, конечно, настроения слизеринца. Ему нравится иметь над ней власть, причинять боль, и этим он дарит ей неземное наслаждение. С ним Гермиона чувствует себя так, словно балансирует на канате над глубокой пропастью. При упоминании о глубине горло начинает саднить. Машинально она дотрагивается до шеи, и этот жест не ускользает от внимания Драко. — Меня порой заносит, — задумчиво протягивает он, наклоняясь к Гермионе. Крепкая рука обхватывает шею, пальцы сжимаются. Он чувствует под ладонью ее учащающийся с каждой секундой пульс, видит, как тяжело вздымается грудь, дыхание сбивается. Она изнывает от желания, почти воет, как сучка во время течки, и готова отдаваться ему вся, без остатка, в любое время дня и ночи. Принадлежать ему. Наваждение проходит. Он отпускает ее, переключаясь на тонкие запястья. Поблизости нет ни веревок, ни металлических наручников. Приходится использовать подручные материалы — повязку для глаз.I don't wanna hurt you but you live for the pain
— На диван, — бьет по ушам его повелительный тон. Гермиона безропотно подчиняется. Она оборачивается с полным пониманием, что сейчас произойдет. Потемневший взгляд глаз цвета свинцовых туч выражает больше тысячи слов. С губ чуть не слетел мучительный вопрос: «В чем я сегодня провинилась?». Но ему виднее. По привычке гриффиндорка (не без помощи) забирается на диван и ложится на живот. Она кожей ощущает прикосновения его пальцев, как они подцепляют резинку трусиков и тянут вниз, оголяя мягкие полушария. Аппетитная попка Гермионы — его любимая часть тела, затем по списку идет грудь. Он считает ее красивой девушкой, особенно во время секса, но в моменты уединения любой мужчина в первую очередь думает не о глазах. Он ищет, куда пристроить возбужденную плоть, и на женском теле таких мест предостаточно. — Согни. Гермиона сгибает колени, от чего зад поднимается выше. Поза получилась жутко неудобной. Раскрасневшейся щекой она прижимается к поверхности дивана и постоянно облизывает губы. Первый удар приходится так внезапно, что гриффиндорка чуть язык себе не прикусила. Ладонь милостиво гладит больное место, но не успевает Гермиона выдохнуть, как на левую ягодицу снова обрушивается увесистый шлепок. — Укусил бы. — Что тебе мешает? — выговаривает она, еле дыша. От жадного укуса на ягодице по телу Гермионы проносится дрожь. Истязания на этом не прекратятся. Очевидно, ближайшую неделю нормально сидеть снова не удастся. Пальцы со всей силы сдавливают мягкое полушарие до такой степени, что девушка клацает зубами в поисках того, во что бы самой ими вцепиться. Он резко отпускает и дважды шлепает. — Ну-ка, проверим, — хрипло говорит Драко, просовывая руку ей между ног. — Ох, детка, ты прекрасна. Разом три пальца беспрепятственно проскальзывают в узкую, влажную киску. Гермиона со сдавленным стоном раздвигает ноги шире, желая принять его в себя. Пальцы знают свое дело, но тело требует большего. Запах возбужденного девичьего тела сводит его с ума, заставляет забыть обо всем на свете. Ничего даже близкого по описанию он не испытывал с другими девушками. Их было не мало, есть с чем сравнить. — К черту. Запястья освобождаются. С легкостью он переносит гриффиндорку на пол, укладывая на спину. Как бы часто она просила не трахать ее на ковре, Драко будто назло поступает ровно наоборот. А впрочем, он главный. Его приказы неоспоримы и всегда подлежат немедленному исполнению. Звякает пряжка на брюках. Он высвобождает из боксеров эрегированный член и накрывает Гермиону своим телом. Тяжело дыша, они неотрывно и без капли смущения смотрят друг другу в глаза. Поначалу в момент близости между ними возникала неловкость, были недопонимания, но за проведенное вместе время они изучили каждый миллиметр тогда еще чужих тел, отыскали все чувствительные точки. Сейчас им достаточно нескольких прикосновений, и одежда летит в разные стороны. Левой рукой Драко перехватывает запястья девушки, поднимая руки ей над головой. Не позволяет прикасаться к себе. Это наказание для нее, сущая пытка. Единственное, о чем она мечтает, — и то недоступно. Правая рука блондина скрывается между их разгоряченными телами. — Умоляю. Он толкается медленно, не спеша, наслаждаясь их близостью. Для удобства Гермиона обхватывает его талию ногами и скрещивает лодыжки. Ночь будет долгой...***
— Ты чего? — В смысле? — взволнованно спрашивает Гермиона, приглаживая непослушные волосы. Кроме одежды и прически, ничто не может выдать ее ночного занятия с Малфоем. — Какая-то не такая. Глаза блестят. Признайся, ты выпила? — Откуда бы я в пределах школы достала спиртное, Джинни? — закатывает глаза шатенка в совершенно не свойственной ей манере. На горизонте маячит Драко, проверяя, не засматривается ли кто-то на то, что уже занято им. Месяц назад на балу Симус подошел к однокурснице сделать комплимент по поводу ее платья, совершенно без задних мыслей. Тем же вечером он отправился в больничное крыло. Кто совершил нападение, так и осталось неизвестно. Кроме Гермионы. «Убью любого, кто прикоснется к тебе», — вспоминает она не в шутку брошенную угрозу Малфоем. Увлеченная разговором с подругой Гермиона не замечает, как берет в рот прядь волос. Ей мерещится, что волны жара, исходящие от тела Драко, можно ощутить за километр. — Ведьма, — читает гриффиндорка по губам. «Прости. Это вышло случайно!» — мысленно кричит она блондину, но слишком поздно. Наказания не избежать.