***
Энергокаркас не стабилен. Совершенно и бесповоротно, не стабилен. Это стоило признать уже давно, но я, в глупости своей, наделся на успокоение или хотя бы замедление процессов, протекающих в теле этого странного создания, очевидно, напрасно. Всё началось внезапно, когда после небольшой трансформации горла, для получения носителем огня, мои структуры, бережно опутавшие все его естество, и казавшиеся монолитными, начали хаотично метаться, по всему энергокаркасу, не успевая, за странной перестройкой теле, на энергетическом уровне и в конечном итоге, это привело к неоднозначным результатам. Мое прекрасное творение, огромное соцветие, дивный цветок невероятной красоты, опутавший невидимыми воздушными корнями структуру тела носителя, рушился, раскалываясь на все более мелкие кусочки, опадая с бутона целыми лепестками, в ветреную погоду, распадаясь совершенно не структурированной энергией, которая просто лопалась, от переполняющей её мощи, уходя в никуда. Но тут я увидел нечто иное. Его небесно голубые узлы, отвечающие за эмоции от полета, распадаясь под действием неизвестной силы, смешивались с узлами от синергии страха и ненависти, преображались в совершенно новые, доселе не виденные мной образования, источающие едва видимые зыбкие клубы дыма, состоящие словно из тысяч крохотных оборванных нитей, навсегда утерянных энергокаркасом, нет, не правильно, не утерянных, нет. Они были принесены в жертву, во славу нового, чего-то странного и беспокоющего меня, эти новые образования, тянущие ко мне свои нити, и старающиеся стать со мной единой частью, завораживали и я поддавшись неожиданно пришедшей мысли, о том, что они так похожи на меня, разрешаю им сделать это. Лёгкая вспышка в энергокаркасе, от прошедшей по нему теплоты и все. Слияние завершилось быстро, и как-то совершенно не заметно, даже немного печально, я ожидал большего. А если дело не в моем естестве, если дело в теле? Использую вновь, энергетическую дрожь на теле и ко мне приходит понимание, новое образование нужно, но не сейчас, как будто мое тело ещё не готово, к столь обширным преобразованиям, и стоит подождать, совсем немного и тогда мне удастся проникнуть в глубины непознанного, того, чем является это существо, хотя, нет, не существо, а мое новое тело, пока ещё не захваченное до конца, но уже готовое пасть, нужно лишь доделать работу. А конец её, мне уже виден, пусть и в далеке. Изменения продолжились. Вот не особо важная конструкция, собранная мной, по верх внутренней надстройки энергокаркаса, оплетающая источник удовольствий, восходящий к пламени и желанию подчинять, пришла в движение, начисто отрубая сотни сплетённых мной сетей, но при этом образуя новые, тянущееся куда-то внутрь меня, я не противлюсь, ведь это уже мой энергокаркас, пусть и своевольный, он не может причинить мне боли. Мгновение, и на меня падает каскад образов, белокурой девушки, что я люблю, и жажду обладать, её зовут Роуз, она учится в моей школе. Она словно ангел, прекрасна, и я жажду продолжить с ней род, дав здоровое потомство, её тело выглядит способным на это... Нужно только подойти и сказать ей. Да, я Джейк, я могу пойти и сказать ей, всё, что думаю, нужно только дождаться утра, чувства зашкаливают и драконья форма, начинает распаляться. Я, чувствую, то, что не ощущал никогда, организм что-то желает, там, в моем энергокаркасе, непонятное мне, приходящие в движение всякий раз, когда мысли возвращаются к Роуз, к моей лучезарной и сильной самке. Мне страшно и хорошо одновременно. Тело в районе бедер немеет, и к нему тянуться огромные переплетения нитей и узлов, образуя зачатки чего-то нового, что должно было появиться на несколько лет позже, чем сейчас, но ради Роуз можно начать раньше. В момент, когда, я уже готовый вскочить, перехватив аллеи управления тела, поток образов иссякает, становясь моей частью, завершая тем, перетягивание одного из главных личностных узлов паренька, но не разрушая нагромождение их же в нем, как будто они разделились существуя не только на уровне видном мне, но и где-то ещё. Возможно там, где он берет этот неописуемый поток энергии, служащий для поддержания формы дракона. Какое все же на диво странное создание, какие же тайны скрывает теперь уже мой энергокаркас?***
На небольшом отдалении от Нью-Йорка, в месте недоступном взгляду обывателя раскинулась весьма неплохая вилла, смысл существования которой заключался в том, что бы служить входом в одну из самых хорошо скрытых баз хантс-клана, служившей по совместительству госпиталем, для его правящей верхушки и по этому являющиеся больше небольшой лабораторией, где разбирают различные магические травмы и проклятья, а клетки с пленниками не пустуют никогда, чем базой подготовки новых её членов. И, вот, в палате, на глубине семи метров, лежал опутанный датчиками сам хансмастер, что не придавало всему персоналу веселья, можно сказать даже более того, висела тягучая атмосфера злобы и лютой ненависти, и иногда, когда один из неофитов клана, выбравший стезю науки, а не охоты, проходил рядом с ней, он мог поклясться, что слышал едва различимый шепот, идущий из нее, пробирающий до самых пяток, все его естество, заставляя позорно ускорять шаг, лишь бы покинуть столь не гостеприимное место. Хантсмен, не любил попадать в госпиталь больше всего на свете, то чувство когда ты зависишь от кого-то, и не можешь даже сходить по нужде самостоятельно мучило его ежесекундно, не давая, как следует отоспаться и вникнуть в дела клана, который, без его умелой руки, превращался в скопление недоразвитых идиотов, для которых поймать даже фею, становилось не посильной задачей, вызывая нервозность. А вот уже она мешала быстрому излечению ран, на радость маньякам от медицины. Ещё запах. Запах был второй вещью, что не любил Хантсмен в госпиталях, проклятый хлор и что-то ещё, медицинское, пропитало всё вокруг, буквально, забивая его чувствительный нос, от этого всё чаще хотелось блевать, и убить кого-то, втрое желание привлекало с каждым днём всё больше. Дошло аж до того, что мимо его палаты, стараются даже не проходить без веской причины, а входить внутрь решаются, только умудрённые опытом врачи, не доверяя это молодняку, вдруг ошибутся при уколе трясущимися руками. Позорище. Да, они его боялись, и это чувствовалось, наполняя каждую клеточку его тела странным теплом, а душу триумфом. Все эти взгляды, брошенные украдкой, опушенные глаза, когда они ему, что-то сообщают, и эти пробежки новичков перед дверью, все они поднимали тонус, заставляя чувствовать себя лучше, пусть не надолго, но лучше. Хантсмен опустил взгляд на свое тело, скрытое сейчас больничным халатом и не удовлетворительно цокнул языком. Он стареет, мышцы, что пару лет назад были твёрже камня, сейчас, едва ли, дотягивают до упругой резины, а в некоторых местах, не смотря даже на постоянные тренировки стал скапливаться жир, и это было не хорошо. Прикоснувшись к своему прессу и слегка надавив, Хантсмен скривился от боли, удары, его тело, стало держать тоже хуже, при том намного. Откинувшись обратно на подушку, глава клана, задумался. Взрыв, произошедший, почти две недели назад, при борьбе с молодым драконом, нанес ему намного больше повреждений, чем хотелось, и не было понятно откуда взялась эта сила? Было ясно, что он слишком юн, для такой магии, да и раны на теле, они почти не беспокоили его, хотя уже первое попадание энергокопья, в более взрослого дракона, надёжно, на пару десятков секунд оглушало, если совсем не лишало сознания от болевого шока, хотя тут всё опять же от телосложения зависело. А этого, даже не качнуло, и, что более важно, он пошел в атаку, что, просто, не должно быть произойти, но случилось. Раны на плечах говорили об этом со всей серьёзностью. Переведя взгляд на них, глава клана, хмыхнул. Четыре по настоящему крупных рваных раны от когтей, и несколько мелких, уже на другой стороне, плащ защитил. Хотя сам пришёл в негодность, под откровенно избыточным для той ситуации дыханием дракона, так же слишком сильным для своего возраста, а он его определил на отрезке от семнадцати до девятнадцати. Обычно, такой конус пламени могут выдыхать особи примерно девятнадцати-двадцати пяти лет, и то, далеко не каждый, тут опять же, всё зависело от подвида. Нога забытая на время Хантсменом, стала болеть вновь, обезболивающие к сожалению не всесильны. Нажав на кнопку вызова медсестры, он почти зарычал, от прострелившего его позвоночник разряда. Огонь, чертов огонь, именно из-за него он сейчас был тут. Рваные раны, ерунда, а вот драконий огонь далеко нет. Сместив взгляд на свою ногу, он был готов рвать и метать, там, в одном из мест, где драконья чешуя, что шла на весь его костюм, оказалась слишком слабой и прогорела, буквально на сквозь, была его стопа, как сказали врачи клана, он получил ожог четвертой степени, что затронул даже кость, хотя, как они заверяли, используя мазь из печени русалки, им удастся через пару месяцев полностью восстановить поврежденную ногу, но шрам останется, хотя не ему бояться шрамов. Слегка успокоившись, он переведя взгляд с ноги на абажур лампы выполненный из какого-то тонкого металла и всмотрелся в свое отражение. На него смотрел, стареющий мужчина, лицо которого полностью покрывали шрамы, да, не ему их боятся, одним больше, одним меньше, простая арифметика. Суть все равно не изменена. - "А, этот дракон! Этот проклятый огненный дракон, пойдет ему на новый костюм, и в этот раз, на обувь заготовят двойной слой кожи, что я заживо с него сниму, ох, это будет прекрасно." - Хантсмен зашёлся оглушительным смехом, чем сильно напугал медсестру, что только начала тянуться к ручке его палаты.