here comes the sun

В разгар июля ничего хорошего от прогноза погоды ждать не приходится. Ньют со скорбью вселенских масштабов откладывает телефон и нехотя поднимается со стула. В квартире ещё куда ни шло, но ему стоять пару часов под открытым небом, и это требует особой подготовки, пусть она и заключается в смене одежды. Футболка без единого намёка на рукава (сделал сам, материал из секонд-хенда) и шорты, в которых от него готов отвернуться даже родной отец. Ну и пусть, зато он доживёт до вечера, а это уже неплохо. Да и дело не в том, как он выглядит. Дело в содержимом чёрного чехла, призывно стоящего у выхода из комнаты. Его гитара. Его лучший друг и самая верная пассия. Не так давно он задумался об уличных выступлениях. Спонтанно, само собой. И вот уже полторы недели он не может выбросить эту идею из головы. У него приличный репертуар, которого хватит на пару часов с небольшими перерывами. Для начала весьма солидно. Усилитель потянет улицу, если только ему не придётся сражаться за внимание (слух) публики с шумом ремонтных работ. Самый сложный вопрос – место. От него зависит успех едва ли не так же, как от исполнения. Не мешать и не прятаться. Если вокруг него соберутся слушатели, им должно быть удобно, как и тем, кто идёт мимо. Люди, плохо знающие Ньюта (без малого все), не признали бы в нём такого сосредоточенного тактика, однако правда была именно такова, и у него и в мыслях не возникало полностью импровизировать. Не тот случай, даже его рассудительности хватало на осознание этого. Наконец, место было выбрано. В нескольких шагах от подземного перехода (соблазн музицировать прямо там был велик, всё же прохладно, но звучание будет совершенно не тем) напротив небольшого торгового центра. Здесь как раз имелась небольшая площадка, где могут расположиться слушатели. В том, что они будут, Ньют предпочёл не сомневаться. Также он знаком с традицией, когда уличным гитаристам помогают их девушки или подруги, будь то моральная поддержка или вовремя поданая бутылка. Что ж, тут снова пролёт. Едва ли его сухопутная черепаха сгодится для такой работы. Теоретически он мог бы поставить бутылку сверху на панцирь Элис, но ей это не понравится. Ничего, он обойдётся своими силами. Самое главное – это начать. Проверить звук, убедиться, что никакой порыв ветра не снесёт ни стойку микрофона, ни призывающе раскрытый чехол гитары. Ньют не рассчитывает на солидный «гонорар», но, может, ему удастся порадовать ту же Элис чем-то вкусным. Больше никаких оправданий и заминок. Он ловит на себе любопытные взгляды прохожих, одна компания резко начинает хохотать в голос, и Гайзлеру очень не хочется думать, что он мог послужить причиной этого. „Ну же, Ньют, покажи им, кто тут рок-звезда!“ [Первой в плейлисте значится My generation] People try to put us d-down Talkin’ ‘bout my generation Just because we get around Talkin’ ‘bout my generation… Когда ему в чехол летят первые пять баксов, Ньют искренне верит, что произошла какая-то ошибка. Но нет, деньги продолжают лежать на своём месте, аккорды – следовать один за другим, а он – петь, кружа взглядом по людям, отмечая их реакцию, отмечая тех, кто решил задержаться и дать ему шанс. Может быть, эти два человека уйдут на следующей песне и никто не займёт их место. Пусть так. У него есть первый гонорар, а наготове… [Вторая песня – Rebel Rebel] You’ve got your mother in a whirl She’s not sure if you’re a boy or a girl Hey babe, your hair’s alright Hey babe, let’s go out tonight… Девушка, проходящая мимо, вынимает из уха наушник, её губы расплываются в улыбке, и он не может не улыбнуться в ответ, кивая, мол, да, она самая. Незнакомка виновато поджимает губы, но Ньют и не думал переживать. Конечно им всегда надо куда-то ещё, люди не строят планов застрять где-то посреди улицы, ему приятен уже момент только одной этой заминки, мгновение осознания и обоюдного удовольствия. А между тем… [Третья композиция – Help!] Куда же мы без битлов? Собирающаяся публика подпевает, и Ньют не знает куда себя деть от переполняющих эмоций. ...Help me if you can, I’m feeling down And I do appreciate you being ‘round… – В конце-то концов, что вы себе позволяете?! Ньют едва удерживается от того чтобы вздрогнуть. И чёрт знает почему продолжает играть, в то время как прямо перед ним маячит разъярённое лицо мужского пола и неопределённого возраста. Откуда оно вообще взялось? – Здесь, между прочим, живут люди, которым нужны покой и тишина, а не эти ваши оры! ...Won’t you please, please help me? Беглый взгляд скользит с макушки с причёской «под горшок» ниже, до самых ног, обутых в тапочки прямиком из прошлого столетия. И снова на побелевшее от ярости лицо. „Или ты путешественник во времени, или самый молодой дед, которого мне доводилось видеть“, – думает про себя с усмешкой Ньют, продолжая рассматривать незнакомца. Когда на глаза ему попадаются очки, болтающиеся на груди на шнурке, Гайзлер искренне рад, что сейчас время проигрыша, и его смешок не настолько неуместен. Встретившись взглядом с чужим прищуром (обрамлённым преступно красивыми длинными ресницами, будет занесено в протокол), Ньют понимает, что нет, всё же настолько. – Вы можете уйти отсюда? Если вы этого не сделаете, я вызову полицию. Ого, а вот это уже интересно. „Жалко“, – на самом деле думает про себя Ньют с некоторым разочарованием. Он уже выцепил взглядом трость, сжатую в правой руке до побелевших костяшек, и его воображение рисует картины того, как мужчина устраивает с её помощью погром. Это сделало бы его отрадным панком даже в этом кардигане унылого болотного цвета. [Небольшие изменения в плейлисте. Вместо Anything – How you like me now?] ...See, I been a bad bad bad bad man And I made a deal Yeah… Ньют слышит одобрительный свист, но единственный, кто его сейчас действительно интересует, стоит прямо перед ним и трясётся от ярости. ...I found a brand new love for this man And I can’t wait till you see I can’t wait… – Тебе это с рук не сойдёт. ...So how you like me now? Ньют не может поверить, что последнюю фразу незнакомец буквально прошипел. С одной стороны, ему искренне жалко бедолагу, хоть он толком и не понимает, в чём его проблема, а с другой весь его внешний вид буквально просит бросить ему вызов. И кто такой Ньют Гайзлер, чтобы отказаться от столь заманчивого предложения? Поэтому он продолжает играть и петь, наслаждаясь каждой секундой процесса и, чего греха таить, оказанным вниманием. Борец за тишину и порядок не сводит с него напряжённого взгляда и вроде как почти даже не моргает, что делает его скорее похожим на рептилию, чем на человека. Наверное, это должно быть жутко или устрашающе, но Ньют невозмутим. Слушатели как этот попадаются нечасто и встречу с ними стоит рассматривать как вызов, который он просто не может проиграть. “Старикашка” хорош (в том числе и собой, чтобы он там не пытался сделать со своим гардеробом), но сдаваться ему нельзя. К тому же публика не оценит. ‪– Может быть у тебя есть какие-то пожелания? Хочешь заказать песню? – доиграв очередную песню (всё же он вернулся к Anything), Ньют делает небольшой перерыв, о чём уведомляет публику, задрав правую руку. Это должно было выглядеть круто, будто он приветствует своих поклонников со сцены уличного фестиваля, но из-за разницы в росте с ворчуном, который выше его чуть ли не на голову, видно оказалось только руку, без владельца. Ну ладно. Он поднимает с земли бутылку и делает несколько неторопливых глотков, продолжая с любопытством наблюдать за собеседником. Теперь мистер Ворчун хмурится, но хорошо это или плохо науке пока неизвестно. – Хочу, чтобы ты убрался подальше от моего дома. – Почему? Ты, что, из этих?.. – ...прошу прощения? – Ну, из тех, кто днём спит, сов! Я разбудил? – Нет, но… – Тогда какого чёрта, чувак?! Я ведь не серенады тебе под окнами посвящаю, а на пару часов вышел поиграть. Или в твоём мире это карается смертной казнью? – от досады Ньют даже разводит руками. По началу даже Ворчун тушуется, но быстро берёт себя в руки и снова принимает боевую позу, вызывающе задрав подбородок. В случае Ньюта это не имеет никакого смысла. – В цивилизованном обществе люди уважают чужие интересы. – Тогда как насчёт немного уважения для меня и этих прекрасных людей? – к его удивлению, когда Ворчун оборачивается, Ньют действительно видит людей, которые ждут продолжения. Человек пять от силы, но это как раз на пять больше, чем он рассчитывал. И всё же его блеф сработал. Он встречает чужое раздражение с примиряющей улыбкой и понимает, что обязан узнать имя Ворчуна даже прежде, чем выпаливает: – Ещё пару песен, и я уйду. Больше ты меня не услышишь, слово скаута! Нелепый парень (едва ли старше Ньюта, всё же отсутствие морщин выдаёт его с потрохами) только презрительно кривит губы и молча отправляется восвояси. Кричать ему вдогонку своё имя было бы слишком жалко и отчаянно, поэтому Ньют решает – он придёт сюда ещё раз. А скаутом он отродясь не был. [Песня на очереди I want to break free] ...I’ve fallen in love, yeah God knows, God knows I’ve fallen in love… „Чёрта с два“, – думает про себя Ньют, не забывая двигать бёдрами, подражая персонажу клипа, чем немало забавляет девушку, не скупившуюся на десятку. – Никто не знает, что это сейчас такое было. Я реально хочу узнать его имя? Готов поспорить, я узнаю его, когда мне придёт иск в суд от него. Что ж, вот и ещё один повод вернуться. [Последняя в списке Champagne supernova] Он не зря поставил её, длинную и относительно спокойную, в конец. Интересно, понравилась бы такая Ворчуну? Или для него любое проявление музыки – “эти ваши оры”? ...Someday you will find me Caught beneath the landslide In a champagne supernova in the sky… „Нет, скорее всего он уже наверняка просто достал свои самые надёжные беруши. Жаль, что не голову из собственной задницы“ Он приходит снова через две недели. С новым репертуаром, всё же у него весьма капризный слушатель. Ньют с трудом отказывается от идеи прочесать взглядом окна дома, соседствующего с торговым центром. Может, Ворчун где-то там, сидит на одном из балконов в ожидании Ньюта. Даже если сам пока этого не осознаёт. В этот раз начать значительно легче, благо он буквально в первый же раз прошёл сквозь огонь (привет жара), воду (пот из майки он потом чуть ли не руками выжимал) и одного молодого старикашку. [Первая песня – Underdog] Бодрая и вызывающая – именно так он хочет заявить о своём возвращении. ...It don’t matter I won’t do what you say No money and no power I won’t go your way… Ворчун объявляется к последним аккордам, и разница с его прошлым разом поразительная. Ньют замечает его мгновенно, идущего размеренно, несмотря на хромоту, будто он, спокойный как удав, вплывает на сцену. Гайзлер знает, что так выглядит истинная ярость. Он машет в приветственном жесте, хотя парень и так движется прямо на него. – В любом случае, вот вам Wonderwall. – Как это понимать? – голос звучит глухо и взглядом можно резать сталь. В ответ Ньют только пожимает плечами, улыбается ещё шире и набирает первый аккорд. Бесхитростная песня мгновенно привлекает всеобщее внимание, и Ньют чувствует себя Гамельнским крысоловом. Он бы даже проверил эту теорию, попытавшись повести публику куда-нибудь за собой, но карие глаза (с всё ещё преступно красивыми длинными ресницами вокруг) пригвождают его к одному месту, и всё, что он может – продолжать петь, не в силах отвести взгляд или хотя бы избавиться от дурацкой улыбки. ...Backbeat the word was on the street That the fire in your heart is out I’m sure you’ve heard it all before But you never really had a doubt… Он видит, как за левым плечом Ворчуна девушка прижимается к другой, и та укладывает подбородок ей на макушку. Отчего-то ему хочется, чтобы его страж тоже это увидел. ...I don’t believe that anybody feels The way I do about you… Не сказав больше ни слова, он разворачивается и уходит так стремительно, что кажется, будто он вот-вот сорвётся на бег. „У него трость“, – напоминает себе Ньют. – „Он не побежит и уж тем более больше никогда не заговорит со мной“ За этот день он зарабатывает пятьдесят долларов и большую часть из них тратит в баре ниже по улице. – Элис – ни слова, – бормочет он флегматичного вида бармену. – Она у нас отвечает за бюджет. Больше он на злополучное место не приходит. И вообще старается этот район обходить стороной. Он отыскал себе неплохую площадку в сквере едва ли не на другом конце города. Так спокойнее. После того злополучного раза он действительно стал откладывать деньги (знал, что за чёртов Oasis заплатят охотнее, но не играл из принципа), и в один прекрасный день вышел из магазина с заветной покупкой и наивной уверенностью – в третий раз точно повезёт. – Ты притащил чёртов синтезатор?! Ворчун остался ворчуном, и всё же сейчас его такого возмущённо-растерянного, тяжело дышащего (он пришёл на втором куплете Can’t smile without you) невозможно воспринимать серьёзно. – Недавно купил. Тебе нравится? – Идиот! Какого чёрта ты здесь… – Я Ньют. Только отец зовёт меня идиотом, – ему невероятно хочется поболтать с Ворчуном, но и оторваться от нового инструмента ещё слишком тяжело, поэтому он просто продолжает наигрывать мотив прерванной песни и пропевает каждую фразу. Ворчун будто не замечает этого. – Теперь твоя очередь. – Что? – удивлённо моргает парень, мгновенно напрягаясь. – Твоё имя. Я, конечно, могу обращаться к тебе и дальше как к “чуваку”, но тебе это не очень подходит. – Германн, – нехотя выдавливает из себя Ворчун. – И что же мне подходит по-твоему? – Дай-ка подумать… – Ньют даже убирает руки с клавиш, имитируя вселенские раздумья, но на деле пряча начавшие трястись от волнения руки. – Одно свидание с уличным музыкантом будет смотреться многообещающе. Вполне в твоём стиле. Учти, я начну петь о том, что ты разбил мне сердце, если вздумаешь отказаться, – это должно звучать как шутка, но Ньют не уверен в том, насколько она далека от правды. Глядя на задумавшегося Германна, он уверен, что в ближайшее время его репертуар пополнится песнями Lana del Ray и Coldplay. Всё лучше Despacito. – Хорошо. Ньют даже не сразу понимает, что обращаются к нему. – Хорошо? Ты не против, чтобы я тут немного излил свою душу после твоего отказа? – Нет. Я иду с тобой на свидание. Но больше никакой музыки у моего дома! Ответом ему служат нежные трели клавиш и такая улыбка, которой невозможно сопротивляться. [По заявкам слушателей – Stubborn love] ...Pay attention now, I’m standing on your porch screaming out And I won’t leave until you come downstairs… Когда Германн начинает тихо подпевать припеву, Ньют понимает, что вот-вот накинется на него прямо сейчас, но вместо этого только качает головой, понимая, что проспорил всю сегодняшнюю выручку сухопутной черепахе, которая как обычно оказалась права.