***
Шерлок, Джон и Лестрейд выходили из дома Уэлсборо. Грег, как всегда, поражался тому, как быстро и умело Холмс раскрыл дело о гибели юного Чарли. Детектив же был полностью охвачен мыслями о том, что произошло с бюстом Железной Леди. — Как у вас дела с Молли? — спросил Джон, пока Шерлок пытливо осматривал крыльцо особняка. — Замечательно, — улыбнулся Грег. — Мы подумываем о свадьбе. Вы с Мэри и Рози приглашены. И ты, Шерлок, тоже, — указав пальцем в сторону Холмса, засмеялся Лестрейд. — Люблю свадьбы! — отшутился Холмс и, неизменно погрузившись в свои чертоги разума, направился к машине. Джон и Грег, рассмеявшись, поспешили за ним. Свадьба Молли Хупер и Грегори Лестрейда состоялась уже после смерти Мэри Ватсон и событий в Шерринфорде.Часть 1
9 августа 2018 г. в 00:31
«Я до сих пор помню, как прекрасна ты была в то Рождество».
Записка и роза. Клочок бумажки, небрежно вырванный из записной книжки, и аккуратно срезанный алый цветок с маленькими шипами.
Молли обнаружила их в своем шкафчике, придя утром на работу. Она, как всегда, ожидала увидеть серую пустую полку и свое невыспавшееся лицо в мутном зеркале, но вместо этого… Записка и роза. И расплывшееся в смущенной улыбке лицо в отражении.
Первые минуты Молли не верила в свое счастье. Она прижимала записку к груди, где учащенно забилось сердце, вдыхала тонкий сладкий аромат цветка. Но потом мысли ее стали проясняться, и живописная картина ее фантазий пошла трещинами.
«Шерлока сейчас нет в городе. Джон, которого я встретила на улице пару дней назад, говорил, что он с Мэри поедет на Рождество в загородный дом к родителям Шерлока, где он восстанавливается после больницы. Сегодня Рождество. И Шерлока сейчас нет в Лондоне».
Подойдя к окну, источавшему тусклый декабрьский свет, Молли рассмотрела почерк. Внимательно, каждую закорючку. Шерлок писал по-другому.
Трагический вывод: эта записка написана не Шерлоком. И роза тоже не от него.
«Кто же тогда сделал это?»
Молли напряженно думала. А может, это Том? Хотя разве она была прекрасна в их единственное Рождество? Хупер тогда лежала с высоченной температурой, в соплях и ежеминутно кашляла, а Том только и донимал ее с предложениями вызвать скорую да читал ей скучный женский роман. А было ли в ее жизни еще хоть какое-то особенное Рождество? Особенное от того, что она не встречала его одна?
Мыслями она вновь вернулась в тот зимний вечер на Бейкер-Стрит. Она вспомнила Джона в его смешном свитере.
«Может, это он? В последнее время у них с Мэри какой-то разлад… Хотя о чем я? Джон не способен на такое».
Тут Молли стало казаться, что почерк вообще женский. Её саму передёрнуло от предположения, что написать это могла миссис Хадсон. Там еще была девушка Джона, с которой они даже толком не разговаривали.
«Кто же еще?» — не унималась Хупер.
«Лестрейд?!»
Она непроизвольно озвучила эту догадку вслух. Удивленное восклицание эхом пробежало по пустому в праздничный день моргу. Оно бумерангом возвращалось к Молли целый день, не давая спокойно проводить анализы и заниматься вскрытием скончавшейся ночью пожилой женщины.
Лондон погрузился в сумерки, когда Молли вышла из здания госпиталя Св. Варфоломея. Она остановилась на том самом тротуаре, где Шерлок инсценировал своё самоубийство. Ей ясно представились картинки того дня, но Хупер мигом прогнала воспоминания прочь.
«А мог бы и пригласить меня на Рождество. Хотя, с какой стати? Не он же написал записку и положил розу».
Молли со вздохом развернулась и пошла прочь от госпиталя по пустынной улице, медленно укрываемой лоскутным покрывалом первого снега. Раньше Хупер всегда восхищалась тому, как подгадывала погода и дарила лондонцам снегопад аккурат в рождественскую ночь. Но сегодня вся красота вокруг была ей безразлична. Ей бы хотелось любоваться всем этим из окна, стоя в объятиях любимого человека.
Внезапно кто-то окликнул её. Молли подняла голову на голос и увидела припаркованную на углу улицы машину. У открытой двери со стороны водителя стоял Лестрейд и махал ей рукой.
«Боже, только не он! Почему он, а не Шерлок?» — сокрушалась девушка. Ей хотелось сквозь землю провалиться. Стать одной из тысяч снежинок и незамеченной лечь на тротуар. Но глупо было бы сейчас пытаться скрыться. Поэтому Молли медленно, переступая через себя, зашагала в сторону автомобиля.
— Привет, — неприветливо бросила она, остановившись у капота.
— Шерлок убил Магнуссена, — ошарашил её Лестрейд. В голове он задумывал сначала поприветствовать её, спросить, как дела, а потом просто решил, что не стоит оттягивать и лучше сказать обо всем сразу.
Молли смутилась. Три простых слова, два имени и один глагол, а сложить их вместе и понять смысл она смогла не сразу. А когда наконец осознала, что ей только что сообщили, она пошатнулась. Лестрейд уже был рядом, поддержал ее за руку, а другой девушка оперлась на заснеженную крышку капота. Ее стало тяжело дышать; в чуть морозном воздухе поднимался шедший из приоткрытого рта белесый пар.
— Откуда ты знаешь? — шепотом спросила Хупер, стараясь успокоиться.
— Джон позвонил. Сказал, их везут на допрос.
— Куда?
— Он не знал. Быстро рассказал о случившемся и повесил трубку.
— Господи… — с комом в горле пролепетала Молли. Мысли всё не укладывались в ее голове, она дрожала от неожиданно нахлынувшего стресса. Уткнувшись головой в плечо Лестрейда, она несколько минут пыталась заставить себя воспринимать ситуацию адекватно, без лишних эмоций, но получалось очень плохо. Инспектор положил руку ей на спину и легонько погладил, думая, что девушка расплакалась. Но Молли тут же дернулась, немного оттолкнула его в сторону и заторопилась уходить.
— Молли, постой! Давай я подвезу тебя, — догнав ее, любезно предложил Лестрейд.
— Мне так неудобно, — пробормотала она, смущенно опустив голову. — Не стоит.
— Не выдумывай. Быстрее садись.
Хупер не собиралась сопротивляться. Все её моральные силы истратились на осмысление возникшей у Шерлока проблемы. Она анализировала все события, произошедшие с ним с тех пор, как он опять подсел на наркотики. С тех пор, как она порвала с Томом. Её разум был заполнен только этими мыслями. Машинально открыв дверь автомобиля, она села на заднее сидение. Машина тронулась. Лестрейд спросил адрес, и Молли так же машинально назвала улицу и номер дома.
Погрузившись в свои раздумья, Хупер в то же время с любопытством рассматривала припорошенные снегом дома, как будто видела их впервые. Хотя фактически так и было: на работу и обратно Молли всегда ездила на метро. От станции до дома она шла по тихой длинной улице, застроенной новыми комфортабельными таунхаусами. Они показались на перекрестке после долгой дороги, проведенной в абсолютном молчании.
— Раньше ты жила в другом районе, верно? — спросил Лестрейд, когда они уже свернули на нужную улицу.
— Да. Но здесь нашлась квартира подешевле и попросторнее. Потому я и переехала.
— А я после развода наоборот снял квартиру поменьше. В ней не так ощущаешь одиночество, — признался Лестрейд. Молли ничего не ответила. Слово «одиночество» кольнуло ее по больному. Она подбирала квартиру так, чтобы жить там вместе с Томом. Но теперь с ней соседствует одно лишь одиночество. Лестрейд понял, что обидел её, когда Хупер спешно вышла из машины и направилась к входной двери. Он от злости на себя ударил по рулю, и в этот момент Молли вдруг обернулась. Она спустилась с крыльца и подошла к машине. Лестрейд вышел ей навстречу.
— Было бы невежливо не пригласить тебя на чай, — виновато произнесла она.
— Не надо, не хочу отнимать у тебя время, — ответил инспектор.
— Я настаиваю, — сказала Молли нерешительно. Лестрейд едва заметно улыбнулся, хлопнул дверью машины и пошел вслед за девушкой в дом.
На несколько минут они застряли у дверей: Молли никак не могла отыскать в сумке ключи. Обнаженные руки довольно быстро замерзли, и девушка с благодарностью думала о том, что Лестрейд ее подвез, иначе бы после прогулки по холоду она точно заболела. А сейчас это было недопустимо: её помощь в любой момент могла понадобиться Шерлоку.
Разувшись и раздевшись, Молли и Лестрейд прошли на кухню. Девушка включила светильники, вмонтированные в верхние кухонные шкафы. Но этого освещения было недостаточно для большого помещения, и оно было погружено в полумрак.
Зашумел электрочайник. Лестрейд осматривался, следил за тем, как Молли обмывает чашки и рассыпает в них листовой чай.
— У тебя тут уютно.
— Спасибо.
Залитый кипятком чай дымился. Лестрейд притронулся к чашке и тут же обжегся. С чаепитием пришлось повременить. Нужно было занять эту пустоту во времени разговором, а он не знал, что еще сказать.
— Где это произошло? — спросила вдруг Молли.
— В Эпплдоре. Это что-то вроде поместья Магнуссена.
— Как он оказался там?
— Шерлок… — на мгновение Лестрейд задумался, оценивая, насколько дальнейшая информация ввергнет Молли в шок. Но скрывать это тоже было нельзя. — Он пытался выдать государственную тайну.
Хупер прикрыла рот рукой. Она хотела вскрикнуть, выразить сомнение, но в конце концов ей просто пришлось это принять. Шерлок опять заигрался.
— Джон сказал, что у Магнуссена были какие-то документы, которые могли навредить Мэри. Но потом оказалось, что их не было. Всё было лишь в его голове. И чтобы защитить Мэри, Шерлок решил убить Магнуссена.
Эти слова не облегчили душу Молли. Она не чувствовала боли от того, как обжигал её язык горячий чай. Душевная боль притупляла все остальные ощущения. Тяжело облокотившись на стол, она зарылась руками в распущенные волосы.
— Убийство и госизмена. Шерлок, как ты мог в такое вляпаться!
— Я уверен, что всё разрешится. Если ему под силу было разыграть суицид…
— Тогда все было по-другому! Тогда он контролировал происходящее! — нервно воскликнула Молли. Через секунду она более уравновешенно добавила: — Может, надо поехать к его родителям? Представляю, как им тяжело сейчас…
— Их тоже забрали на допрос, — сообщил инспектор. Хупер умолкла.
— Прости, я задержала тебя. Наверное, у тебя были планы, ведь сегодня Рождество…
— Какие там планы, — отмахнулся Лестрейд.
— Но уже все равно поздно. Тебе пора.
Инспектор понял, что его общество тяготило Молли. Ему не хотелось оставлять ее одну в таком состоянии, но в то же время он видел, что ей не хочется разделять свои переживания с ним. Отодвинув нетронутый чай в сторону, Лестрейд кивнул и вышел в коридор. Накинув пальто, он бросил прощальный взгляд в сторону кухни. Склоненная фигура Молли в тусклом свете больше напоминала тень, чем живого человека. Но она вдруг резко встрепенулась и подбежала к вешалке, схватила свое пальто и сказала:
— Я провожу.
Лестрейд хотел сказать, что это лишнее и что он без проблем доберется до стоявшей в паре десятков метров от дома машины, но, когда он толкнул дверь и не смог ее открыть, то понял, что ошибся. Молли покрутила замок, но заперто не было. Инспектор, навалившись на дверь, толкнул сильнее, и она поддалась. Приоткрылась на несколько сантиметров, и стала ясна причина, по которой она открывалась с таким трудом: на крыльцо ветром наметало снег, и прямо под дверью образовывался сугроб, баррикадируя ее с улицы. Лестрейд закатил глаза и еще раз толкнул плечом дверь, чтобы открыть ее пошире и суметь протиснуться наружу.
— Стой! Закрывай дверь. Идем обратно. В такую погоду ты никуда не поедешь, — произнесла вдруг Молли взволнованно и потянула Лестрейда за рукав в коридор.
— Не волнуйся. Я нормально доберусь до дома, — запротестовал инспектор.
— Нет. Гололед, плохая видимость. Не стоит рисковать, — настаивала Хупер. — И это всё выглядело, словно я пытаюсь тебя выгнать. Но это не так.
Такая забота умилила Лестрейда. Он развел руками, вновь снял пальто. Молли погасила свет на кухне и зашла в темную гостиную. Найдя на ощупь выключатель, Хупер хлопнула по нему рукой, и на большой люстре бойко зажглись огоньки. Комнату озарил теплый яркий свет. В углу, у окна, стояла аккуратная маленькая ёлочка, украшенная синими и белыми шариками и красными лентами.
— Вспомнила вдруг то Рождество на Бейкер-стрит… — садясь на диван, устало промолвила Молли.
— Я до сих пор помню, как прекрасна ты была в то Рождество, — задумчиво сказал Лестрейд, разглядывая убранство комнаты: светло-бежевый диванчик, газетный столик из темного дерева, мягкий узорчатый ковер, украшенную гирляндами лестницу на второй этаж. Он стоял спиной к Хупер и не видел, как округлились ее глаза, когда он произнес эту фразу. Весть об убийстве Шерлоком Магнуссена пулей промчалась в ее голове, напрочь выкинув остальные мысли, в том числе и об утренней находке. Молли оставила розу в вазе на окне в гардеробе, а вот записку взяла с собой. Она потянулась к брошенной на полу сумке и вынула оттуда крошечный листочек.
— Грег! — позвала она залюбовавшегося рисунком на обоях Лестрейда. — Хочу попросить тебя о помощи. Как инспектора Скотланд-Ярда. Можешь узнать, чей это почерк?
Она протянула бумажку Грегу. Он сразу узнал обрывок листа из своей записной книжки. Тем не менее, он притворно принялся изучать буквы, а потом вдруг подошел к столику, на котором лежала ручка, и дописал ниже:
«Сейчас ты прекрасна, как и тогда».
Глупое чувство охватило Молли, когда она взяла его листок из рук и прочла написанное. Почерки совпадали. Характерная завитушка у буквы «д», да и в целом начертания были идентичны. Это и правда был Лестрейд. Немой вопрос застыл в ее глазах, и Грег, присев рядом, поспешил на него ответить:
— Когда ты рассказала мне о расставании с Томом, мне было очень жаль тебя. Я долго думал, как тебе помочь, как поддержать. А потом понял, что ты не выходишь у меня из головы. Я не решался сказать… И придумал эту глупость с запиской и розой.
— Не глупость, нет! И я люблю розы… — тихо проговорила Молли. Грег осторожно накрыл ее руку своей. Молли села в пол-оборота и положила свою руку поверх его. Они прижались друг к другу лбами, опустили глаза. И не шевелясь смотрели на свои переплетенные руки.
— Не думал, что наше свидание случится по такому печальному поводу.
— Иногда трагедии объединяют людей, — ответила Молли.
Это Рождество она проведет не одна.