колыбельная

Бессонница — это не когда ты собираешься не спать всю ночь, чтобы, наконец, расслабившись, посмотреть фильм, который так давно хотел. Бессонница — это когда ты наблюдаешь фильм со стороны, где ты в припадке боишься заснуть и никогда больше не проснуться. Люди считают, что если одну ночь как следует не поспать из-за панической атаки, то другую - возможно доспать. Обычно после первой недели люди, страдающие бессонницей, начинают звонить психиатру, будучи уверенными в том, что у них точно какое-то психическое расстройство. Только этот психиатр зачастую перенаправляет к неврологу, Мин Юнги, которому самому пора лечить свои нервы. Все эти рыдания и крики в трубку. Еще одна чашка кофе, еще одна пачка Мальборо вайт минт и еще одна иксиксэлевская пачка мятного орбита, которая точно будет полностью израсходована в считанные секунды. Ему нужно просто принять очередного пациента, который снова будет жаловаться на свою жену, которая надоела включать стиральную машину каждую ночь, которую он пытается нормально поспать. Потому что во всех наших бедах виноваты точно другие. Юнги машинально кивает и записывает в рекомендации "электросон". Физиотерапевт, Ким Тэхен, пожимает плечами и отвечает: — На прием нужно записываться. В ближайшие дни курс будет проходить огромное количество людей, поэтому вероятность того, что вы попадете на него, равна пятидесяти процентам. А то и меньше. А те, что после электросна, не возвращались обратно. Не в том плане, что им понравилось до такой степени, что не хотят заканчивает курс лечения. Наоборот, они внезапно умирали в нем. Споры, открывшиеся по просьбам недовольных пациентов, никак не должны дойти до газетных статей. Никто не должен знать о смерти во время электросна. Всем приписывали именно внезапную смерть во время бессонницы, а не в процессе лечения. Нельзя, чтобы какой-то посредник отнял у тебя пенсию, а то и больше - посадил за решетку. Юнги нужно, чтобы жена очередного умершего заткнулась хотя бы на полминуты. Неудивительно, что на следующие дни жены или матери "погибших" приходят с жалобой о том, что им видятся их близкие. После всего этого, они продолжают убеждать именно Мин Юнги, который с измученным лицом перенаправляет к терапевту, в том, что порой тем кажется, будто их душа покидает грешное тело и в него вселяется душа того самого умершего. А в обеденный перерыв терапевта знать не знают - слишком много пациентов, что так любят делиться сокровенными мыслями о смерти и немного вынести свою злобу на плохих врачей. Мин Юнги говорит пациентам: — Вы все должны понять, что это не из-за физиотерапии. Существует такой синдром, как… — На вас нет бога, сраные вы доктора! Сегодня Мин Юнги во всем белом: халат, костюм; и только туфли темно-каштановые. Только это не слишком темный каштан, который можно перепутать с черным, а темно-каштановый, как глаза недавно умершего, что просил передать некое послание своей невесте, с который он еще не успел пожениться. Такое ощущение, будто бы пациенты ложились на кушетку, абсолютно точно зная, что больше никогда не проснуться. Мин Юнги полноценно работает неврологом в нашумевшей этими бедами больнице и на полставки судмедэкспертом. Либо ради дополнительной информации, либо ради того, чтобы подчистить все следы за собой. И он кричит на медсестру: — Это разве кофе?! Через час Юнги едет на место преступления. Узнав, что пациент только-только вышел из кабинета физиотерапии, он мчится к нему, переворачивая на спину, подставляя ухо ко рту и прислушиваясь к дыханию. Пульса тоже нет, поэтому Юнги встает на колени перед мужчиной и продавливает ладонями грудную клетку, зная, что он точно не выживет. Плюс ко всему, он уже умер. Юнги отпивает еще один глоток кофе: — Это не американо. Это тот какао-порошок, что дают в детском отделении. Кофе должен быть на вкус, как кофе, или я чего-то не понимаю? Ким Тэхен спрашивает: — Чего? И Мин отвечает: — Мне нужно, чтобы ты обратился ко всем журналистам, что так любят приукрашивать новости,— он рассматривает крупный заголовок "Внезапная смерть во время сна или как нас хотят убить физиотерапевты. История выжившего пациента.",— ты только посмотри. Оказывается, кто-то выжил после терапии. — Такого фактически не может быть. Если верить отчету физиотерапевта, никто не покидал этот кабинет живым. Всех отправляли в морг. — Я знаю, я туда периодически захожу и уведомляю всех, чтобы все держали язык за зубами. — Тогда как эта так называемая история выжившего пациента попала в газету? Нет, мне интересно вот что: из чего она сделана. Дай почитать. Тэхен подходит к Юнги и берется кончиками пальцев за газету. — Еще бы,— тот вырывает, небрежно складывает в трубу и прячет за халатом,— может, ты работаешь на них. Тэхен хмыкает. — Брось, Юнги, ты же знаешь, что я никак не причастен к этому. — Кто тебя знает. Тэхен обижается и поворачивается к двери. — Я скажу медсестре, чтобы в следующий раз она наперчила в твой порошковый нескафе. Когда Тэхен все же уходит, Мин достает газету и ищет автора статьи. Маленькими строчными буквами в правом краю бумаги написано "чон чонгук". Юнги говорит в трубку: — Мне нужно, чтобы ты связался с репортером Чон Чонгуком. Я отыщу контакты и пришлю тебе. — Я бы взялся за дело с охотой, если бы ты не вел себя так по-мудацки.