***
Собираясь в понедельник на работу, Реджина хотела поскорее увидеть Эмму, но осознание того, что занятие по английскому языку в девятом классе состоится лишь на пятом уроке, начинало немного нервировать. Во время обеда Миллс спустилась в столовую и взяла салат и растворимый кофе. Она не очень любила такой кофе, но в школьной столовой другого не было. Для учителей можно было бы и поставить кофемашину. День будто специально тянулся медленно. С самого утра женщину тревожило чувство вины. Она хотела поговорить с Эммой, чтобы между ними не было никаких обид, нерешённых вопросов, она не хотела отстранять девушку от себя и не хотела отстраняться сама. До пятого урока Миллс думала, что Эмма не пришла в школу. Раньше они могли пересечься где-нибудь в коридоре, или в той же самой столовой, но не сегодня. Войдя в кабинет после звонка, Реджина начала искать блондинку глазами. Все её предположения насчёт того, что девушка не пришла в школу, оказались верными. Её не было на уроке, хотя Реджина ждала её. Ждала, когда она постучится в дверь, вежливо извинится и сядет на место, но этого не происходило. Когда мисс Миллс начала отмечать отсутствующих, староста сказала, что Эмма заболела. Брюнетка в это сразу же не поверила. Решив, что нужно поговорить с классным руководителем ученицы, а ею была её подруга - Кэтрин Нолан, она решила поймать женщину на выходе из школы. - Кэтрин, - Миллс находу застегивала пальто, пока женщина не остановилась. - Скажи, Эмма Свон сегодня была в школе? Реджина даже на пару мгновений подумала, что Эмма всё-таки пришла в школу, но не пришла на урок английского языка, а на переменах умело пряталась от учительницы. - Нет, она позвонила мне с утра и сказала, что заболела. - Кэтрин медленно двигалась в сторону школьной парковки, где стояла её машина. - Она сама тебе позвонила? - Нолан кивнула. - А её мать? Обычно родители сообщают о болезни ребёнка. - Ой, Реджина, от её матери я уже ничего не жду. Она не играет никакой роли в жизни ребёнка, последние три родительских собрания она пропустила. - Кэтрин было искренне жаль девочку. Она знала историю жизни Эммы и сочувствовала ей, а иногда делала поблажки. На этом женщины разошлись по своим машинам, попрощавшись. Реджина ещё сильнее начала не верить в то, что девушка болеет. Очевидно же, что она просто хочет посидеть в своём панцире, подумать, и, возможно, попытаться забыть свою любовь. А может, она хочет привлечь внимание мисс Миллс. Что она, кстати, уже сделала.***
В очередной раз собираясь на работу, Реджина ждала увидеть Эмму на своём уроке, но девушки всё не было. Миллс уже начинала сходить с ума, не видя своё сокровище в коридорах школы. Дни стали скучными и мрачными. Поднимаясь с кровати, она с трудом заставляла себя идти умываться и собираться на работу. Другая часть кровати постоянно напоминала о том, как Эмма на ней спала. На подушке до сих пор ощущался запах её волос. Так бессмысленно прошёл вторник. Прошла среда. Кончились выходные, и началась новая неделя, а Эммы так и не было на её уроках. Кэтрин рассказала, что звонила Мэри-Маргарет, и та сказала, что Эмма и правда болеет. Она что-то подцепила, от чего её тошнит. Реджина делала вид, что верит, но сердце подсказывало, что ученица страдает и не хочет видеть никого. Иногда, когда слишком мрачные мысли посещали женщину, она могла написать смс Эмме, спрашивая, как она себя чувствует, или, не нужно ей что-нибудь, но девушка молчала. Собравшись со своими мыслями, Реджина притормозила в четверг после уроков возле дома семьи Бланшар и посмотрела на себя в зеркало. Может, это покажется глупым, что учительница, к тому же, даже не классный руководитель, приезжает к ученику поинтересоваться его здоровьем, но женщине было плевать на это. Она хотела убедиться, что с Эммой все в порядке. Они явно должны поговорить и решить эту ситуацию, в которой оказались. Решительно приближаясь к крыльцу небольшого светлого дома, Миллс сжала в руках ключи от машины. С помощью этого визита она не только сможет поговорить с Эммой, но и посмотрит на семейную обстановку, которая может очень многое рассказать о семье. - Здравствуйте. - На пороге стоял на вид опрятный мужчина в джинсах и рубашке и жевал яблоко. - Здравствуйте, мистер Бланшар. Я - Реджина Миллс, - женщина протянула ему руку, чувствуя лёгкую боль от сильного рукопожатия с его стороны. - Я учительница Эммы. Мне сказали, что она заболела, и я решила её навестить и отдать кое-какие конспекты занятий, чтобы она не отставала от программы. Мужчина долю секунды смотрел на столь шикарную брюнетку, появившуюся на его пороге, с недоверием, но потом отошёл в сторону и дал гостье пройти внутрь. - Мэри-Маргарет ещё на работе, поэтому, если будут вопросы, можете смело задавать их мне, - Реджина была готова скривиться прямо перед мужчиной. Резкое появление любезности напрягло женщину. - Второй этаж, в конце коридора налево - комната Эммы. - Спасибо. Пока Реджина двигалась в сказанном направлении, она успела пробежаться взглядом по гостиной, в которой не было ничего необычного и резко бросающегося в глаза. Ничего не разбросано и очень даже чисто. Меньше, чем через минуту женщина стояла возле двери, ведущей в комнату Эммы. Явно нужно было постучаться, но Миллс почему-то этого не сделала, а потом поняла, что это было к лучшему. Дверь медленно открылась без единого звука. Комната девушки была не большой, скромно обставленной, но женщина не смотрела сейчас на обстановку, всем её вниманием завладела Эмма, стоящая возле окна к ней спиной. Она до сих пор не замечала чужого присутствия в своей комнате и продолжала смотреть на движения обычных людей города. - Это так ты болеешь? - Свон подскочила на месте, услышав до боли знакомый, такой строгий и властный голос. Прикрыв дверь за собой, брюнетка подошла к Эмме, забрала из её рук тлеющую сигарету и выкинула её в окно. - Помнится, я просила тебя бросить курить. - Она сложила руки под грудью, внимательно изучая лицо девушки. Большие и тёмные круги под глазами свидетельствовали о том, что Эмма плохо спит по ночам, или вообще не спит. Впалые скулы, сухие и потрескавшиеся губы, и огонек, потухший в глазах. - Что Вы здесь делаете? - Закрыв за собой окно, Эмма проигнорировала сверлящий взгляд и, обойдя кровать, села на неё и придвинулась к изголовью. - Пришла тебя навестить. Чем болеешь? - Реджина отбросила свою гордость и тоже опустилась на кровать ученицы. - Скоро приду в школу. Спасибо, что беспокоились. - Эмма даже не смотрела на женщину. На протяжении полутора недель она пыталась заглушить боль, разрывающую изнутри бедное сердце девушки, но как бы она не старалась, всё лишь сильнее угнетало её. В эти выходные она даже отказалась встретиться со своими друзьями и просидела все время дома. Эмма, как и предполагалось, ничем не болела. На столе не было использованных салфеток, никаких капель, таблеток. Ничего. Поведение ученицы начинало раздражать. Взяв из-под подушки какой-то блокнот, девушка положила его на согнутые колени и начала что-то рисовать, но Миллс не могла увидеть, что именно. - Прекрати себя так вести. - Почти прошипела брюнетка. Она бы хотела сейчас развернуться и уйти отсюда, но так она лишь будет уподобляться подростку, что не входило в её планы. - Как? - Совершенно спокойно спросила Эмма, продолжая что-то рисовать. Реджина видела, как мягко карандаш парит над бумагой в руках девушки. - Если ты хочешь, я могу уйти. - Ласковый тон учительницы заставил Эмму поднять глаза и отложить блокнот в сторону, перевернув его рисунком вниз. Миллс сразу же стало интересно, что так увлечённо рисовала девушка. - Что Вы от меня хотите? Узнать, почему я не хожу в школу? Почему не отвечаю на Ваши смс? - голос девушки практически дрожал, отчего сердце Реджины больно сжалось. - Да потому, что я пытаюсь Вас забыть, выкинуть из головы, но у меня не получается. Эмма старалась говорить не так громко, чтобы вдруг стоящий возле двери Джеймс не услышал этих слов. - Вы не хотели проблем. Я их Вам и не доставляю, за свои прогулы буду отвечать я, а не Вы, - Миллс видела, как глаза девушки наполняются слезами, как часто она начинает моргать, чтобы ни одна слезинка не прокатилась по щеке. Её саму рвало изнутри, глядя на, практически, срыв ребёнка. Не удержавшись, Реджина подсела ближе и обняла свою ученицу за шею. Её тело было напряжено, но она обняла брюнетку в ответ, зарываясь носом в шелковистые волосы. Любимый, ставший родным, запах женщины действовал успокаивающе. Резко захотелось уложить мисс Миллс рядом с собой и лежать с ней в обнимку, перебирая между пальцами её смольные пряди. - Что Вы здесь делаете? - Я переживала за тебя. - Слегка отстранившись, Эмма перевела взгляд на алые губы женщины. Как же велико было её желание прикоснуться к ним, распробовать ещё раз и упиваться их поддатливостью. - Не стоило. Правда, со мной все в порядке. - Я принесла тебе задания, чтобы ты не отставала от программы, - достав из сумки небольшой тетрадный лист, на котором были выписаны страницы и задания из учебника, женщина протянула его Эмме. - Когда ты придешь в школу? - Скоро. - Хмыкнула Эмма. - Меня не устраивает этот ответ. - Реджина наблюдала за тем, как Эмма встаёт с кровати и подходит к столу, чтобы положить на него листок. Мешковатая одежда скрывала её красивое тело, которое брюнетке довелось увидеть всего один раз, и которое она хотела ещё раз так увидеть. Не было смысла скрывать от самой себя свои тайные желания. Вспомнив о блокноте, который до сих пор лежал на кровати, Реджина взяла его и ахнула, увидев рисунки. На листе был изображен маленький чертёнок, нарисованный простым карандашом, а рядом с ним была изображена женщина, чем-то похожая на мисс Миллс. Она была изображена сидячей в кресле в нижнем белье, поза была немного развязной, и брюнетка сразу же ощутила прилив жара, когда представила себя на месте этой женщины. Внизу красивым почерком был выведен стих: Изнемогая от ревности, мои руки бесятся. Во мне ликует Сатана. Пусть те, кто трогали тебя, повесятся, Или я повешу их сама. Реджина ахнула, пытаясь понять, что это явно о ней. Она начала переживать насчёт того, что Эмма может быть социально опасной. - Мисс Миллс... - Эмма потянулась к женщине, чтобы забрать из её рук блокнот, который содержал ещё много чего, но брюнетка встала с кровати и обошла её, а после перелистнула лист и начала читать другой стих. Раз полоска, два полоска, Три полоска вдоль. Делаю я это, чтобы убить боль. Кожа, как бумага, делится на два, Мне уже не больно, я почти мертва. Лезвие по коже сделает мне легче, Совсем скоро кончится эта боль моя. Четвёртая полоска - делаю всё глубже, Пятая полоска - умираю я. Перед глазами стояла самая страшная картинка, которую ей доводилось только видеть. Она представила, как Эмма полосует себе руки острым лезвием, и её кожа разделяется на две части. В поисках подобных стихов она начала перелистывать весь блокнот, но нашла только рисунки, да и те были не лучше. На них были изображены разные вариации смерти: нарисованные бутылки алкоголя, сигареты, лезвия. Руки женщины начали трястись, а сама она чуть не потеряла сознание, понимая, что Эмма нарисовала это всё за то время, пока не ходила в школу. - Эмма... - Мисс Миллс... - Девушка не хотела, чтобы кто-то это увидел, а уж тем более её учительница. У Эммы и в мыслях не было кончать жизнь самоубийством, но когда она нарисовала первый рисунок в виде смерти от передозировки таблетками, она начала рисовать и другие варианты, а за ними пошли стихи. - Что это? - Реджина швырнула блокнот на кровать со стихотворением о суициде. - Это просто... - Эмма не знала, как оправдаться. После такого явно мисс Миллс не поверит, что ученицу не интересует эта тема, и она не собирается из-за неразделённой любви резать вены. - Показывай руки! - Что? - Эмма попыталась сделать шаг назад, видя, что рядом с ней сейчас оказалась разъяренная женщина, прижавшая ученицу к столу. - Что слышала. Быстро. - Миллс была настроена серьёзно, и об этом говорил её потемневший взгляд. Она боялась увидеть на теле девушки увечья, нанесенные собственной рукой, но она должна была осмотреть её. Закатав рукава своей серой толстовки, Эмма выставила руки внутренней стороной к верху. Она смотрела на учительницу и ощущала мягкие прикосновения к своим рукам. Нежные пальцы пробежались по коже от запястья до локтя, а по щекам скатились слёзы. Опустившись на кровать, женщина закрыла лицо руками и начала тихо всхлипывать. Она не увидела на руках Эммы никаких порезов, царапин, это её очень обрадовало, но что-то сдавило внутри её грудь, и она дала волю эмоциям. Она успела представить, как в очередной понедельник заваривает себе кофе, садится за стол, чтобы прочитать утреннюю газету, и как чашка вываливается из её рук, когда на первой странице написано большим шрифтом "Ученица покончила жизнь самоубийством из-за неразделённых чувств". Миллс будто оказалась в этом несуществующем дне и прочувствовала всё на себе. - Мисс Миллс, я бы никогда так не сделала. - Эмма плюхнулась на колени перед учительницей и слегка развела их в стороны, чтобы придвинуться ближе. Только она хотела взять женщину за запястья и убрать её руки от лица, как с первого этажа раздался голос: - Эмма, спустись, пожалуйста. - Джеймс решил показать себя в роли хорошего папочки и ласково позвал девушку, хотя обычно просто орал "Эмма!" или же врывался в её комнату, когда ему что-то было нужно. - Я сейчас приду. - Оставив брюнетку в комнате, Свон спустилась в гостиную и направилась к приемному отцу, стоящему в коридоре возле зеркала. - Я поехал заберу Мэри-Маргарет с работы, а потом мы сходим в кино. В общем, не жди нас. Эмма закатила глаза, когда за мужчиной закрылась входная дверь. Она и не собиралась их ждать, а от понимания того, что ей не оставили чего-нибудь поесть, и придётся готовить самой, хотелось послать их к чёрту. Решив, что сейчас не лучшее время думать, какие же её родители эгоисты, Эмма набрала стакан воды и поспешила вернуться в свою комнату. Мисс Миллс все так же сидела на краю кровати, только уже не закрывала лицо руками, а подпирала ими голову. - Спасибо, - поблагодарила женщина и, приняв из рук девушки стакан, начала жадно пить. - Пообещай, что больше не будешь рисовать подобное и писать стихи о смерти. Хотя, я просила тебя и не курить. Встав с кровати, Миллс отошла к окну и обняла себя руками. Она понимала, что не может ничего запретить девушке, ведь у неё нет никаких прав на неё, она не авторитет, но она не хотела, чтобы Эмма гробила свою жизнь с помощью вредных привычек. Даже несмотря на то, что она не увидела на теле ученицы никаких признаков селфхарма, она все равно боялась, что Эмма когда-нибудь попытается что-нибудь с собой сделать, когда боль станет невыносимой. Ощущая царившее в воздухе напряжение, Свон подошла к женщине и обняла её за талию со спины. - Что хотел твой приёмный отец? - Реджина оперлась на девушку и ощутила на своей шее горячее дыхание, от которого по спине побежали мурашки. - Сказал, что уходит. - В голове девушки сейчас было много мыслей, начиная с того, что она неимоверно сильно любит эту женщину, и заканчивая всё тем, что они в доме одни. Развернувшись в руках, Реджина не отступила, продолжая находиться в объятиях ученицы. Это напомнило ей тот вечер, когда Эмма прижимала её к стене, стискивая в руках хрупкую талию. - Ты устала, - пытаясь не повторить зевок Эммы, Реджина провела рукой по светлым локонам. - Тебе нужно отдохнуть. - Останьтесь со мной. - Девушка поймала тонкое запястье и оставила на тыльной стороне ладони нежный поцелуй. - Что скажут твои родители, увидев меня в твоей комнате? - Их не будет ещё долго. - Миллс понимала, что будет неразумно ложиться с ученицей в её постель, даже просто спать, хотя, они уже так спали, но брюнетка не могла противиться своему желанию обнять девушку и прижать к себе. Взяв ученицу за руку, Реджина потянула её к постели, и через минуту они уже лежали на одеяле лицом друг к другу. Между ними не было неловкого момента, который обычно бывает у влюблённых парочек, когда молчание затягивается. Они смотрели друг другу в глаза и понимали, что между ними явно что-то происходит, пусть и кто-то яро отвергает свои чувства. - Мне понравилось, как ты умело обращаешься с языком на бумаге, но я не хочу, чтобы твои стихотворения были о суициде. Если твои родители найдут этот блокнот, то тебя отправят к психологу. - Брюнетка потянулась к ученице и заправила за ушко выбившуюся прядку. - Ненавижу мозгоправов, - Свон даже скривилась, подтверждая свои слова, чему Реджина улыбнулась. - Я спрячу блокнот. И я обещаю, что никогда не сделаю ничего подобного. Я не оставлю Вас. Услышав последнюю фразу, Миллс забыла о всех своих страхах и улыбнулась. Как давно она не слышала эту фразу, причём это не была отмашка от неё, это было сказано от души. Женщина не поняла, что её сподвигло на следующий шаг, но она явно не отдавала отчета своим действиям, когда приподнялась на локте и нависла над лицом ученицы. - Пообещай, что никто об этом не узнает. - Эмма уже начала догадываться, что имеет ввиду мисс Миллс, и она уже не могла спокойно лежать, пока над ней нависала любимая женщина и дышала прямо в губы. - Обещаю. Перекинув свои волосы на бок, Реджина слегка наклонилась и провела носом по щеке девушки. Она ощущала до сих пор не покинувший её кожу запах сигарет, от которых Эмма обещала отказаться. Запах табака смешивался с ягодным гелем для душа. Опустившись ещё ниже, брюнетка ощутила даже через два слоя одежды тепло, исходящее от молодого тела. Грудь Эммы тяжело вздымалась, пока её руки опускались на талию, желая пробраться под шёлковую ткань блузки. Положив руку на щеку девушки, мисс Миллс нежно, почти невесомо, коснулась её губ и увлажнила, проведя по ним языком. Она больше не давала запретов и вообще позабыла о них, когда коснулась языка Эммы в поцелуе и опустила свою руку на талию девушки. Между телами не осталось даже намёка на свободное расстояние. Реджина прижималась к своей ученице и при этом старалась не наваливаться на неё всем весом. Обеим было тяжело сдерживать свои руки при себе, когда языки творили что-то невообразимое, отчего кислород выбивало из лёгких. Ноги переплетались между собой, и Эмма пожалела о том, что сквозь свои домашние джинсы не может ощутить мягкость этих длинных ног, облаченных в капрон. - Эмма... - Миллс громко ахнула, когда оказалась на спине, прижатой телом подростка. Свон позволяла своему языку уверенно руководить во рту брюнетки, пока рукой она придерживала женщину за бедро. Юбка была приподнята донельзя, и ещё чуть-чуть, и Эмма смогла бы узнать цвет тонких шёлковых трусиков своей учительницы. - Эмма. - Реджина попыталась отстранить от себя девушку, уперевшись руками в её плечи, и схватиться за остатки здравого разума, но тут же она проглотила все слова и потеряла самообладание, когда губы девушки опустились на шею, а язык начал ласкать нежную кожу. У Эммы будто крышу снесло, когда она поняла, что Миллс не может противиться её ласкам. Они ей даже нравятся. Рука тут же прошлась по бедру и поднялась к груди, чтобы начать медленно избавлять женщину от блузки. - Остановись, - Реджина ощутила, как ей стало хорошо, когда прохладный комнатный воздух пробежал по подрагивающему животу. - Эмма, пожалуйста. Миллс не могла остановить девушку. Она таяла от этих нежных и в то же время жадных прикосновений, когда они покрывали оголенный живот и явно не планировали на этом останавливаться. Каких бы трудов девушке это не стоило, но она откликнулась на просьбу мисс Миллс и тут же села на кровати, поворачиваясь к женщине спиной. Она знала, что если посмотрит на почти обнажённое тело своей учительницы, то уже никакая мольба её не остановит. - Спасибо, - встав коленями на кровать, Реджина оставила быстрый поцелуй на щеке Эммы, замечая её сжатые кулаки. - Пожалуй, мне пора. - Я провожу, - Свон шла впереди и боялась посмотреть на мисс Миллс. С одной стороны, она поступила правильно, что остановилась по просьбе, а с другой, пинала себя в мыслях ногами, что не воспользовалась этим шансом. К тому же, она не принуждала женщину ни к чему, ну, или почти не принуждала, поэтому было глупо останавливаться, когда они были так заведены. - До свидания, мисс Миллс. Эмма натянуто улыбнулась, боясь, что сегодняшний день может стать последним, когда она общалась с женщиной, ведь после такого порыва им будет трудно делать вид, будто ничего не было. - До завтра, милая. - Миллс провела большим пальцем по уголку губ девушки, стирая с них остатки своей помады, а после покинула дом. М-да, уж, - всё, что крутились в голове у обеих, когда они остались наедине со своими мыслями.