Джейн

Снегопад и метели продолжались уже вторую неделю, стараясь скрыть грязь маленького города под снежным покровом. Из-под белоснежных шапок были видны тёмные от угольных разводов стены. Город скорее походил на шоколадный торт, который получился не очень аппетитным, но его тщательно посыпали сахарной пудрой. В такие вечера принято сидеть дома, за чашкой чая или у телевизора. Семья Джейн не была исключением. Мама Джейн любила черный кофе, а гости в ее доме всегда предпочитали чай. Она была среднего роста, немного худощава и носила темные короткие волосы. Она объясняла это тем, что с длинными ей неудобно и жарко. По той же причине волосы Джейн редко когда опускались ниже плеч. Мама поставила кружку и начала заполнять ее для только что подошедшего друга. Она вот-вот хотела спросить, как у него дела, как Джейн, глядя в окно произнесла: — Чертов снег, валит уже целую вечность! — А я люблю снег, такой чистый и мягкий, — с воодушевлением и некой долей романтики сказал Билл. — А ещё холодный и противный, — негромко произнесла Джейн.  — В зимние дни все кругом белое, поэтому и солнце заходит раньше. — Да вся зима одного летнего дня не стоит! — фыркнула она. Он по-доброму улыбнулся, глядя на неё, размешал сахар в своей чашке и уставился в окно. — Оливер показал нам новое место для игры в снежки. Там можно строить громадные баррикады из снега, готовить бесконечные боеприпасы и швырять столько снега в этих олухов, сколько захочешь. Пойдешь завтра с нами? — заранее зная ответ, спросил он. — Нет, спасибо, — тихо ответила Джейн. За окном какие-то мальчишки построили себе огромные заборы из снега. Они носились между ними туда и обратно, периодически снимая шапки, поправляли свои слипшиеся волосы и возвращались к беготне. «Неужели они никогда не видели летнего солнца, когда его полуденные лучики тебя греют, а утренние лишь забавно щекочут? Но нет же, им нравится проводить время на холоде, когда мы всех похожи на пингвинов в этой дурацкой одежде. Да и шагаем мы точно так же. Когда на тебе 3 пары штанов, тут уже не развернёшься по-человечески, не то, чтобы ходить…» — подумала она. В этот момент раздался стук в дверь. Это был Остин, один из тех «олухов», которые вечно где-то бегают и мажутся в грязи, считая это верхом настоящих приключений. Широченная улыбка расползлась по его лицу, он прошёл на кухню и почти крича громко сказал: — Вы сейчас такое пропустили, ребята! Да я почти что генерал в погонах теперь! Оххх…- устало вздохнул он — Как жаль, что ты этого не видел, дружище! — похлопывая Билла по плечу, добавил он. Мама Джейн зашла на кухню и предложила чай гостю, на что тот любезно согласился и продолжил свой рассказ. Он в красках описывал каждую палку, которую поднял, воображая лучшие армейские автоматы. Остин не успевал и вдохнуть, от чего его речь стала отрывистой и едва понятной. Он все продолжал говорить о пушечных залпах и автоматных очередях, о снежных гранатах и «настоящих» ранениях. О том, как ему пришлось перелезать через снежную колючую проволоку, чтобы убить одного из самых сильных противников и тем самым спасти команду. Он продолжал говорить о новых подвигах, сам уже не понимая, где была правда, а где это было воображение. Джейн его уже не слушала, ведь ей с трудом удавалось сдерживать гримасу отвращения, а потому она смотрела на Билла. Его грудь и плечи сейчас вздымались больше, чем обычно, его взгляд «горел» и одновременно был спокоен. Джейн чувствовала, что мальчик всей душой любил все то, что связано с этими дурацкими зимними играми.  — Как бы я хотела, чтобы ты залепила огромным снежком прямо в его красную рожу, Джейн! — прервал ее размышления Остин. — Сделай это за меня, приятель! — с фальшивой улыбкой ответила она. — Я уже представляю его глупое лицо! — Билл разразился хохотом.  Хоть Джейн и смеялась, она понимала, что ее лицо не отражает должным образом те эмоции, которые она пыталась изобразить. Она честно старалась придать своей улыбке наиболее натуральный вид, но в итоге просто встала из-за стола, чтобы поставить чайник.  — Тебе совсем ни капельки не нравятся эти зимние истории, да? — тихо спросил Билл. — Ну, не то чтобы… — Тогда будем сидеть дома до прихода весны! — Звучит не так уж и плохо, может зима и не будет такой долгой в этом году, — с нотками надежды и веселья ответила она. Биллу стало грустно, он ведь так хотел, чтобы зима с ее пушистыми снежными хлопьями не заканчивалась как можно дольше. Конечно, он любил лето, но не больше, чем зиму. Он любил этот холодный зимний воздух, который помогал проснуться темным утром по дороге в школу. Он любил этот звук, больше похожий на скрип, когда он наступает на только что выпавший снег. Он любил с разбега прыгать в снежные кучи, и скользит по толстому и мутному льду. Он любил все времена года, именно поэтому он наслаждался каждым из них по очереди. Он представил, что уже скоро все может закончится, и ему стало невыносимо печально. — Солнце уже садится, скоро станет совсем темно, мне нужно идти домой. — обычным тоном заметил он. Джейн начала убирать со стола, а в это время мальчики встали со своих мест и начали потихоньку собираться, наматывая длинные шарфы вокруг своих ещё тоненьких в силу возраста шей. Джейн снова взглянула в окно, снег все ещё медленно падал на землю. — — Если вы поторопитесь, то успеете устроить снежную дуэль по дороге! — стараясь придать своему голосу веселые нотки проговорила она. — Да, наверное, — не глядя на неё, пробормотал Билл. Он всегда хотел, чтобы она была в его команде. На следующее утро во время завтрака Джейн выглянула в окно, снег уже не сыпал как раньше, но все ещё лежал сахарной пудрой на этом неудавшемся шоколадном торте. «Может пора уже выйти на улицу?» — с лёгкой неприязнью подумала она, сморщивших уже от одной мысли о холоде и ветре. Билл заходил к ней каждое утро после завтрака, у неё было около получаса, чтобы собраться. Она натянула на себя самые тёплые штаны и варежки, встала напротив зеркала и наблюдала за своим медленным превращением из маленькой девочки в огромного пингвина. Она ещё не оделась до конца, но ей уже было жарко, будто бы этот жар шёл из груди, давя на все ее тело изнутри. Она стояла без малейшего желания продолжать свою глупую затею и уже почти решилась переодеться обратно, как послышались шаги, приближающиеся к ее двери. Билл как всегда был рад и светился от счастья, лёгкий румянец придавал ему ещё более счастливый и беззаботный вид. Когда она открыла дверь, он постоял немного с задумчивым видом. Боясь спугнуть ее, он сделал вид, что не придал особого значения тому, как она выглядит, поэтому он поприветствовал обычным жестом и стал ждать. Когда они спустились на улицу, морозный воздух сразу дал о себе знать. Солнце отражаясь от снега слепило глаза, пахло свежестью и шашлыками, которые жарили в кафе за домом Джейн. Они гуляли по заснеженным улицам, болтали о всякой всячине, заходили в магазины погреться, рассматривали игрушки сквозь давно запачканные и поцарапанные стеклянные витрины. Когда они уже почти подошли к главной площади города, Билл резко вскочил, натянул шапку Джейн прямо ей на глаза и сказал: — Жди тут и ни за что не открывай глаза, я сейчас! Джейн стояла, окутанная детскими криками, проносившимся с самого верха ледяной горки до ее низа. Она почувствовала запах горячих напитков и бутербродов, которые подавали в небольших придорожных кафе. Недалеко от нее чья-то мама кричала, чтобы ее сын слез с качели и отправлялся домой. Закрыв глаза, Джейн увидела больше, чем тогда, когда ее глаза были открыты. Резко ее круг мыслей прерывался. Билл снова открыл ей глаза, подняв шапку на лоб. — Держи! — он протянул одноразовый стаканчик с горячим чаем — Теперь ты точно не замерзнешь! — радостно заявил он. Они играли в лабиринте из льда, смотрели (может другое действие?) на фигуры, построенные и вырезанные из ледяных кирпичиков. Джейн жаловалась сначала на холод, потом на то, что людей здесь слишком много, потом на сильный ветер, колючий снег. Кто знает сколько ещё она нашла бы причин, чтобы быть несчастной. Билл даже отдал ей свои большие кожаные перчатки, чтобы она не мёрзла. Он уговорил ее в последний раз прокатиться с огромной ледяной горки и отправиться домой. Когда они поднимались, Джейн неудачно наступила на ступень. Она перелетела через перила и упала с горки прямо вниз на спину. Она чувствовала, как выступают слезы ненависти, а лицо становится красными от злости.  Билл в то же мгновение подлетел к ней. Хотя она и заверяла его, что все в порядке, он видел что-то неуловимое в ее взгляде. Что-то, что говорило ему о том, как эта маленькая девочка на самом деле несчастна. Она лежала на заснеженной земле, а он сидел подле неё, не зная, чем ещё он может помочь. Снова пошел снег, но они этого не заметили. Джейн смотрела вверх, и снег напоминал ей летний тополиный пух, которому она так всегда радовалась. Она на секунду представила, что сейчас июнь, и ей нужно лишь поднести спичку и целая гора пуха за секунды исчезнет под яркими языками пламени. Но была зима и повсюду падающий снег, так похожий на ее любимый тополиный пух. Он напомнил ей о том, как в детстве вместе с папой они из маленьких снежных шариков скатывали огромные метровые шары. Эти шары были в разы больше их самих, а с каждым шагом перекатывать их было все труднее и труднее. Когда сил больше не оставалось, папа раскачивал ее на руках, а затем закидывал прямо на этот шар. Она прыгала на нем до тех пор, пока тот не развалится. Они могли катать и ломать эти огромные белоснежные пушечные ядра до наступления темноты. Как и подобает отцам, он всегда возвращал ее домой вовремя. Ее сияющая улыбка на детском личике с розовыми от холода щечками и носом светила словно лампочка. Она выглядела так, будто бы счастье зависело от того, насколько ты промок и запачкался. Она снимает шапку, из которой тут же, мягко вздымаясь вверх, повалил пар. Мама отправляет ее греть ее маленькие ножки в огромном тазике с горячей водой. От воды кожа становится красная как томат. Она пьёт сладкий чай под одеялом в своей кровати с цветастыми простынями. Мама читает любимых стих, целует ее на ночь, и она засыпает. Засыпает изнеможенная насыщенным днём, но с улыбкой на ее маленьком личике. Она смотрела в нежно голубое небо, по которому мягко плавали облака. Они так старались скрыть яркое солнце, согревающее все вокруг. Она вдруг подумала о том, что, когда на улице бушует холод, гремя рекламными вывесками и ломая ветки деревьев, ее дом всегда пропитан теплом и уютом. Дома было хорошо не благодаря горячему чаю и толстым одеялом, его согревали тёплые взгляды и разговоры, урчание пушистого кота, забота близких, глупая улыбка Билла. Ради этой глупой улыбки она выдавила: — Чего уселся то, пошли кататься! — задорно и по-настоящему засмеялась она. Был уже полдень, они обещали вернуться к обеду домой. Билл проводил до дома мокрую Джейн. Она была вся в снегу и с порванными на коленке штанами. Он чувствовал, что эта прогулка была особенной. Он так не хотел, чтобы эта прогулка заканчивалась. Никогда раньше он еще не видел такую Джейн, и вряд ли когда увидит снова. Он чувствовал, что сейчас все потеряно. Ему на секунду показалось, что Джейн выбралась из этого холодного замка ненависти к зиме. Ему показалось, что она открыла ворота и пригласила белоснежного врага в гости. Ему показалось, что ненавистный гость легкими шагами направился к ним с примирением, а в этот самый момент они вновь закрывают ворота. Попрощавшись, он опустил голову и отправился домой. Мама отправила ее греть ноги в том злополучном тазике с горячей водой. Она дала Джейн чашку чая и хорошенько замотала ее в одеяло, даже не отругав за порванные штаны. Теперь Джейн было тепло. Она смотрела в окно и радовалась тому, что снег идёт там, а тепло есть тут. Она сидела, вся закутанная в одеяло и улыбалась, той самой детской загадочной улыбкой. Она была счастлива от понимания, что не важно какая погода за окном, ведь в ее доме всегда будет уют.  Ее размышления прервал стук в дверь, Билл стоял уже в чистой и сухой одежде с лёгкой улыбкой на лице. Он так торопился, что на его лице ещё остались «усики» от молока, над которым Джейн так бестактно рассмеялась, назвав его олухом. Он посмотрел на неё и без доли надежды, лишь по привычке спросил: -Джейн, мы идём лепить снеговика, пойдёшь с нами? -Я сейчас спущусь, только дай мне одеться, не уходи! — прокричала Джейн с широкой и искренней улыбкой.