* * *
— А я говорю, ему ведь не хватает разнообразия! — показушно возмущался Ангел. — И что нам теперь делать с розами? — немного расстроено разводил руками Бабочка. — Давайте сначала подарим их, а потом.. — начал было Дорогуша, но возмущенный Ангел предпочёл предложению состайника перебить его. — А что потом? Ничего-о потом! — ему сейчас хотелось высказаться больше всех, оно и понятно, — Подарим ему са-а-амого лучшего мальчика! Марш искать! — Быстро проговорив скомандовал извращенец, делая в очередной раз акцент на самом приятном ему слове, разумеется, третьем с конца, но неожиданно, вместо того, чтобы возмутиться, все птицы разом подхватили идею.* * *
Подумав коллективным птичьим разумом, все вместе они решили, что Папе не помешала бы еще одна птичка, но совершенно не такая, как все они. Не для такой любви. Для другой. Пройдясь по комнатам всех своих знакомых лиц со второго этажа, даже неожиданно для себя заглянувши к недовольным ворчливым Фазанам, они так и не сумели подыскать Стервятнику подходящего кандидата, но кое-кто из Крыс, весьма хитро усмехнувшись, всё же намекнул посмотреть среди младших, может там и найдётся подходящий вариант. А также предложил одолжить особый спальник. Вдохновлённые и подхваченные этой идеей, птички отправили несколько из своих ходячих на разведку. Младших, на удивление, в этом году было не так уж и много, человек десять от силы и не набралось. Радостные, по случаю птичьего праздника, Дронт и Красавица с торжественным предвкушением прошмыгнули на первый этаж, где в одной из пустующих ранее комнат и поселили в этом году малолеток. Большая птица обязательно оценит их подарок.* * *
— Как думаешь, найдём? — с поистине детской и не наигранной восхищённостью по пути вниз спрашивает Красавица. Дронт лишь пожимает плечами. Откуда ему знать? Даже если бы и не нашли, у них для Папы всё также оставался менее роскошный, но с огромным трудом добытый Летунами, подарок. Всё же они оба надеялись принести в своё гнездо самое лучшее для их всеми обожаемого Папы.* * *
Чуть помявшись, приводя свой внешний вид в порядок около двери младших, Дронт постучал пару раз и вошёл, потащив за собой хвостиком друга-птицу. — Здравствуйте, дорогие.. — довольно приветливо и с улыбкой начал Красавица, но его вдруг перебил Дронт. — Мы ищем особенного. Такие есть? — лаконично задал вопрос птиц. Младшие, до этого не сталкивавшиеся со странностями старших, в непонятках оглядели друг друга, но так и не поняв суть сего вопроса отрицательно помотали головами. Если к ним спустились старшие со второго этажа, значит дело было действительно важное, хотя вожак сея стаи, видимо, был всё же против такого визита. — Все особенные. Уходите, — немного грубо, пытаясь дерзить, выпендриться и самоутвердиться перед своей стаей, ответил им самый старший здесь, заметив то, что к ним припорхали две довольно хилые пташки, — Пока целы. Тут же его слегка одёрнул сидящий у него на коленях мальчишка. — Может, они имели ввиду.. ? — шёпотом проговорил он это на ухо вожаку, покосившись в одну часть комнаты, но и до птиц всё же донеслись обрывки этих слов, так как с момента их прихода в стайную вокруг царила могильная тишина. Дронт решительно осмотрел комнату, а также её обитателей и заметил, что одна из кроватей всё же пустует, хотя довольно строгий, разумеется, по сравнению с Ральфом, воспитатель младших запрещал им выходить из стайной во время тихого часа, чтобы младшие не натворили чего. Не хватало ещё кого-то одного. Не найдя и среди младших никого “особенного” в качестве подарка для Папы, заботливые птички вежливо распрощались со всеми и вышли.* * *
— Только потратили время.. — разочарованно вздохнул Красавица, — Где же нам поискать? — Идём в Могильник, — решительно пробубнил недовольный наглостью одного из малолеток Дронт. Они с Красавицей уже оба начали сомневаться, что найдут Стервятнику тот самый подарок. Надо было подумать об этом заранее.* * *
Без нормального освещения белоснежные кафельные полы и стены Могильника на первый взгляд казались грязно-серыми, пускай они на самом деле и были идеально чисты и продезинфицированы различными моющими средствами, пахнувшими совсем не так, как остальной Дом. От окон практически не падал свет, так как шёл дождь, и серые тучи не давали солнечным лучам пробиться сквозь них. Все, без исключения, лампы были выключены. Свет горел лишь в одном кабинете с открытой настежь дверью, впуская свет во тьму коридора. У большинства работников сейчас был обеденный перерыв длинною в час, вот они и разбежались кто куда. Во всём Могильнике царила свойственная ему мёртвая тишина и чуждый полумрак. Изредка идиллия прерывалась отголосками слов Паучихи, работавшей сейчас с бывшим немым, отражавшимися тихим эхом в коридоре. Слова мягко отскакивали от стен, а Паучиха в свою очередь помогала мальчику проговаривать некоторые особо сложные для него слова и фразы, да и вообще, чуть ли не вновь учила нормально говорить. Также, в кабинете сидела еще одна дежурная Паучиха, попивая чай. Они вместе в течение часа прорабатывали речевые упражнения, иногда Паучиха делала перерывы, отвлекаясь на разговоры с подругой, а позже его всё-таки отправили обратно к своим.* * *
У входной двери в Могильник уже нетерпеливо суетились две птичьи фигуры. Они яростно и горячо шептались о чём-то на весь коридор, но чуть завидев младшего, сразу же перестали. Дронт указал на мальчика когтистой лапкой и шепнул на ухо Красавице: — Это определённо он. Посмотри, какой.. — с восторгом пояснил другой птице он. — Да, не такой как мы.. — опомнившись от внезапности пробормотал Красавица, отметив для себя, что мальчик был очень весёлым и светлым, не смотря на место, которое он покидал. — А не его ли крестил Папа два года назад? — У него тогда была жуткая депрессия.. Сам знаешь. — Значит повезло! — расплылся в улыбке Дронт, ехидно потирая свои птичьи лапки. Теперь они хотя бы могли быть уверены в том, что подарок для Стервятника у них всё же есть. Птицы упорхали в гнездо как можно скорее, чтобы сообщить всем остальным эту радостную новость. Сам мальчик в блаженном неведении ушёл к своим. Их подарком станет крестник Папы, одна из самых "светлых" вещей в его жизни, разумеется, не считая его птичек, после смерти брата. Но больше одного раза они с Папой, к сожалению, так и не пересекались, мальчик не поднимался к ним на этаж, а они, в свою очередь, не спускались к нему.* * *
Папа окрестил его в Могильнике, два года назад, когда его птичья лапка болела так невыносимо, что пришлось полежать несколько дней среди белых стен, чтобы не сойти с ума, а только пришедший в Дом мальчик проходил довольно затянувшийся осмотр, по случаю своей немоты. Птице было очень грустно сидеть одному и думать о плохом, ведь его преданных птичек не пускали его навестить, чтобы он ни в коем случае не переволновался. Как считали Паучихи — основная причина болезни Папы заключалась в психосоматике и накручивании, не более. Но когда спустя день его нога перестала болеть, а разум прояснился, птиц от скуки начал бродить по Могильнику, словно чёрный призрак. Там-то он и увидел тогдашнего безымянного Солнце, который, скучая, рисовал и пописывал что-то в своём блокноте. Стервятник уверенно подсел к нему и начал задавать вопросы, удивляясь, как такой "наружный" мальчик чувствует себя тут так комфортно, когда же остальные в ужасе бегут куда подальше, лишь бы не видеть этот проклятый Дом. Может, он даже хотел его попугать. — И что же ты тут всё-таки делаешь, малыш? — спрашивал он, даже улыбаясь острыми зубами такой интересной находке. А что Солнце мог ответить? Ничего. Поэтому он писал. Мальчику нравилось давать ответы на все вопросы Папы и всячески идти на контакт, ведь он так красиво улыбался, что из всех обитателей Дома, наверное, показалось привлекательным только ему. Но когда пришло время идти узнавать результаты и забирать справки с остальными документами, чтобы отнести их Янусу, а после наконец заселиться, он оставил блокнот и прочие свои вещи вне кабинета. Когда же мальчик вернулся, Стервятник уже ушёл, но на одной из страничек вместе с маленьким рисунком улыбающегося солнца было написано: "Большая Птица зовёт своё маленькое Солнце в гости". Тогда он не понял, что это значило, но в стае вскоре ему объяснили про клички. Солнце показал эту надпись всем остальным, с тех пор у него было своё имя.* * *
— Ого, твой крёстный — сам Стервятник! – восхищался Солнцем Шумелка. — И он зовёт тебя в гости, но знаешь...* * *
Вдобавок к этому, ему рассказали множество страшных сказок про Папу Птиц. И про слёзы, и про то, что он ест маленьких мальчиков на завтрак, вытирая испачканную кровью мордочку о передник, и много ещё чего. А крестник всего лишь неловко улыбался на всё это. Но Солнце, разумеется, начав жить в Доме, постепенно начинал верить во все эти сказки.* * *
Их избранником оказался Солнце, блондинистый мальчик, старающийся вести себя храбро, как рыцарь, но радовать окружающих также сильно, как дворовый шут. У него были свои переживания, о которых не много не мало, никто толком и не знал, кроме него самого и Паучих в белых халатах. Стая Солнца готовилась занять место среди стай на втором этаже, разумеется, только после выпуска старших. Их вожак имел большие перспективы и желания, а состайники ему всячески помогали в их осуществлении. У стаи было большое будущее.* * *
Взволнованные Красавица и Дронт, наконец допорхав до Гнезда сообщили всем остальным Птицам радостную новость. Теперь оставалось лишь готовиться к приходу самого Папы и, разумеется, Солнца. Ближе к полуночи по всей стайной горели свечи, а итак поросшее плющом и виноградом окно было зашторено. Птички столпились посередине комнаты и считали минуты, если не секунды, до прихода их Папы, специально отсутствующего в Гнездовище весь день. Мальчикам не терпелось вручить ему столь странный и необычный для них подарок, но для начала его нужно было хотя бы привести к ним. На поиски Солнца отправились всё те же Красавица и Дронт. Вскоре явился и Папа. Птенцы радостно поприветствовали и поздравили его, попросив дождаться сюрприза, которого чудом выкрали с тёплой кровати и насильно вырвали из разговоров со состайниками. Солнце уже тут.* * *
— Мы нашли нового птенчика! Свеженького! – сообщает Папе, в мерзеньком восторге потирая лапки Бабочка, а Ангел вторит ему, сверкая глазками. — Сочного. Вкус-с-сного. Скрип двери наконец уведомляет птичник о том, что птенец прибыл и можно сползать с насестов, чтобы успеть пощупать его до того, как тот станет неприкосновенным. Катятся колеса, шагают ноги, тянутся руки с костлявыми пальцами в кольцах, с истыканной вышивальной иглой кожей, со следами земли под длинными ногтями. — С-с-солнце, держи кос-с-сточку.. — ухмыляется один, вешая ошарашенному пареньку на шею замысловатую подвеску с чьей-то царапучей лапкой. — Ты знаешь как поливать орхидеи? — спрашивает кто-то. — Попробуй, вкусно..— другая наглая рука щекочет Солнце тёмным холодным листом. — Надо было всё-таки мешок у Рыжего одолжить, — слышится Дронтовский шёпот в дальних рядах. Его тут же затыкают локтем в бок. — Договоришься. Давно тростью не получал? — затыкает его Дракон. Гогочут и умолкают. Чешут волосы Солнца костяным гребнем, рисуют на голой спине лист папоротника, стараются, даже пыхтят, пока Папа отсиживается в самом тёмном углу на своей стремянке. На мягкой коже Солнца появились мурашки от близости птиц и их тяжелого дыхания. — В-вы.. чего? — заикается он, но вдруг замолкает, и вовремя. Иначе ледяная серая ладонь приблизилась бы к нему, приложив длинный костлявый палец к губам. — Тише.. мальчик. Высуни язык. Новый низкий голос звучит отчетливо, прямо за спиной. Солнце чувствует, как инстинктивно вытягивается позвоночник и задерживается дыхание. Этому до боли знакомому голосу лучше не возражать. — Высуни язык. Он продолжает, и Солнце слышит, как удаляются окружавшие его Птицы, скребя по полу когтями и жесткими перьями. Вскоре он остается наедине с этим голосом и его обладателем, упорно скрывающимся в тенях.* * *
Солнце сглатывает и выполняет приказ. Слышит за спиной шелест довольной усмешки, чувствует движение и успевает заметить руку с остро заточенными чёрными ногтями. В руке - стеклянная пипетка, ее холодный край едва касается мягкого языка и роняет несколько горьких капель. Они медленно скатываются вниз, к губам. — Ты слышал, что мои слезы ядовиты? Солнце сглатывает и кивает, не позволяя себе поморщиться. Слышит позади шорох сбрасываемой одежды, хочет убежать, пока еще не подействовали горькие капли, но.. внезапно чувствует прохладный рельефный набалдашник трости, прижатый к спине чуть выше поясницы. Он скользит, повторяя контуры нарисованного Птицами папоротника. — Знаешь, у меня сегодня именины. Подарок мне нравится очень, — говорит голос. И раньше, чем Солнце успевает отреагировать, тени вторят голосу:"Очень, очень..".