Согрей меня

Снег медленно ложился на асфальт, шуршащий под потрепанными кедами молодого парня с гитарой, одетого, казалось, совершенно не для холодного ноября. Тонкие джинсы и толстовка, накинутая на тонкую кофту, вряд ли могли согреть, но парня это совершенно не волновало. Какая разница, если все равно будет холодно? Его крашенные синие волосы беспорядочно растрепались от ветра, в них застревали редкие снежинки, и это можно было бы счесть красивым, но кому какое дело, верно? Кому есть дело до обычного прохожего? Даже упади этот человек сейчас в обморок, всем было бы плевать. Вася вздохнул, поправил рюкзак и гитару на плече и медленно продолжил свой путь. Он знал, что уже не вернётся. С этого момента у него уже не было дома, не было семьи. Уходя, уходи, как говорится. Он оставил всё, наскоро простившись с матерью, потому что не мог больше ходить по этим улицам, и думать думать думать. Васе смертельно не хотелось уезжать, но оставаться не хотелось еще больше. Звёздкин направлялся на вокзал, сам точно не зная, куда собирается. Просто взять билет и уехать. Кажется просто, да? А вот ничерта. Вася дважды разворачивался, дважды хотел вернуться, дважды давал себе мысленную пощечину и двигался дальше. Ему казалось, что он так и не сможет оставить этот проклятый город с его бесцветными жителями и неприятными воспоминаниями, но вот он уже стоит у кассы и покупает билет на ближайший поезд. Новосибирск? Прекрасно. Каких-то пять часов на поезде, и да здравствует новая жизнь! Вася оказался один в купе и безумно этому обрадовался, учитывая, что все его желания были: сидеть, грустно смотреть в окно, жалеть себя и думать какая жизнь дерьмовая. Ещё он думал о том, что хорошо, что мало кто едет черт-знает-куда в середине ноябрьской недели, что он вообще понятия не имеет о городе, в который собирается, что жить будет негде, что денег мало и что придется стоять с гитарой на улице, играя для случайных прохожих. Мысли были не самые радужные, но, не смотря на это, Вася улыбался. Куда он бежал? Он сам не знал. От чего? От сочувствующих, виноватых взглядов матери и друзей, от постоянного страха опять ошибиться, от проклятого холода, скрыться от которого невозможно. Васин врач грустно говорил его близким, что он, скорее всего, не сможет пережить зиму. Сердце и так слабого и болезненного Васи почти замёрзло. Он не помнит, когда руки были теплыми последний раз. Самое противное, что никто не знал, сколько «попыток» у него осталось. Любой неверный шаг мог стать последним. Наверное, довольно наивно со стороны Звёздкина было думать, что можно так все решить. Но он был наивен. И ему было плевать, во что это выльется. *** Поезд медленно остановился, и, спустя минуту, дверь купе открылась. Сначала показалась блондинистая челка, а потом и её обладатель. Высокий худой парень, с тоннелями в ушах и большим рюкзаком за спиной сел напротив Васи, и начал в наглую разглядывать его, чуть прищурившись. Вася дернул плечом и отвернулся к окну, не желая идти на контакт с незнакомцем. Слишком много всего произошло в последнее время, чтобы просто мило беседовать со случайным соседом. – Я Саша, – сказал длинный парень. – Очень рад за тебя. – Фу на тебя, злой ты какой-то, – Саша сделал вид, что обиделся, - серьезно, просто будешь смотреть в окно все пять часов? С тобой же ничего не случится, если поговоришь со мной, – Саша усмехнулся. А и правда, почему бы и нет. Это же ни к чему не обязывает, в конце концов - думал Звёздкин. – Я Вася, – чуть улыбнулся он, а у Саши от этой улыбки чуть сердце не остановилось. – В гости к кому-то едешь? – Нет, с чего ты.. Саша пожал плечами: – Ну, вещей у тебя не много, значит едешь ненадолго, и на телефоне, – он кивнул на светящийся экран Васиного телефона, лежащего на столе, – открыта карта города, так что ты едешь не домой. – Я ушел из дома, – Звёздкин сам не знал, почему решил рассказать всё этому парню. Может, потому что больше всё равно никогда его не увидит, а может, потому что нужно было рассказать хоть кому-то. – Вот как? Расскажешь? – Мне холодно. Я не могу больше находиться там, я столько раз пытался, и только.. проклятый холод. Всё вокруг напоминает о том, какой я неудачник. – Ты ведь не думаешь, что решишь проблему, просто уехав? – Саша поднял одну бровь. – Нет, – голос дрогнул, – но если я не доживу до весны, это случится хотя бы не на глазах дорогих мне людей, – по Васиной щеке пробежала слеза. – Хееей, ну чего ты, – Саша быстро оказался рядом, осторожно беря Звёздкина за холодные пальцы, – Не говори так.. Ты справишься. Ты обязательно найдешь того, кто тебя согреет. Беличенко с неожиданной для самого себя нежностью вытер слезы в уголках глаз Васи и смущенно вышел из купе, под ничего не понимающий взгляд своего нового знакомого. Саша вернулся с двумя стаканами очень горячего чая, один из которых он молча поставил напротив Звёздкина. Тот в свою очередь, поежившись и натянув рукава свитера почти на кончики пальцев, аккуратно взял стакан и сделал глоток, чувствуя, как становится чуть лучше, но не столько из-за горячей жидкости, сколько из-за этого странного Саши, который почему-то носится с ним, хотя они знакомы от силы час. Вася определенно что-то чувствовал. Правда, понятия не имел что, да и разбираться желания не было. Остаток пути они ехали, тихо переговариваясь, обсуждая музыку, комиксы, Васины волосы, Сашины тоннели и всё на свете. Оба понимали, что им давно не было так комфортно, но кто готов признаться в этом? *** Стоя на перроне, Вася, тихо матерясь и проклиная гугл карты всеми известным проклятьями, пытался найти ближайшую бюджетную гостиницу, а Саша сочувствующе на него смотрел, боясь предложить то, что вертелось в голове несколько часов. - Черт, - телефон иногда отказывался реагировать на холодные пальцы Звёздкина, что неимоверно раздражало, - Почему так сложно просто найти, где спать. - Эм, Вась? - неуверенно начал Беличенко. - Да? - Вася поднял на него голову, поправив очки. - Я тут вроде как снимаю квартиру, и ты мог бы.. Ну ты знаешь.. Пожить у меня. На двоих платить меньше, а хозяйка бывает там раз в сто лет. - Оу, ты знаешь, это вообще-то отличная идея. У тебя есть обогреватель? - А снежная королева не растает? - Ха-ха очень смешно, - Звёздкин закатил глаза. - Да ладно тебе.. Ну так что, поехали? - Саша с надеждой посмотрел на эту "снежную королеву" - А поехали! - махнула рукой та. В квартире Вася сразу оккупировал половину дивана, завернувшись в плед и заявив что не намерен вылезать до весны. Правда, его хватило ненадолго, и выполз он на запах еды, ароматной дымящейся чашки кофе, и громкий Сашин крик: - Сколько ложек сахара человеку с холодным сердцем? Вася приплелся на кухню: - Я, конечно, понимаю, что тебе нравится шутить про мою смерть, но это моя прерогатива. И они оба засмеялись. Всё шло прекрасно. *** Прошло уже больше месяца совместного проживания, за которые Звёздкин успел устроиться на работу курьером и уйти оттуда, как только ударили морозы. На этом настоял Саша, почему-то очень сильно его опекавший. Беличенко следил, чтобы Вася не одевался слишком легко, чтобы не выходил из дома, если на улице меньше -15, чтобы не ходил босиком по дому и чтобы мерял температуру. Васе это казалось милым и раздражающим одновременно. Но друг никогда не смотрел на него с этой ненавистной для Звёздкина сочувствующей-жалостью, поэтому он оставался, вздыхал, закатывал глаза и слушался. С наступлением холодов Звёздкин почти перестал выходить на улицу, работая дома. Он писал статьи на заказ. Платили, конечно, немного, но лучше, чем ничего и достаточно, чтобы не чувствовать вину перед Беличенко. Кроме этого он взял на себя домашние дела вроде готовки и уборки раз в полторы недели. Надо сказать, что готовил Вася не очень. Из рук вон плохо, надо сказать. Но Саша почему-то все равно каждый день это ел, хвалил и говорил, как ему повезло с соседом. Странный он, этот Саша. Иногда, лежа ночью без сна, в Васину голову проникали мысли о том, какого бы это было, обнять Беличенко. Вася эти мысли сразу отгонял. Глупо было отрицать, что Саша ему нравился, но шанс того что они соулмейты был слишком мал, чтобы что-то проверять. Смотреть, не имея возможности прикоснуться, лучше, чем не смотреть вообще, так ведь? Смотреть Вася любил. На то, как Саша играет на его гитаре своими восхитительно-длинными пальцами, как тепло улыбается Звездкину, как машинально теребит растянутую мочку уха, когда думает, как меняется его лицо, когда он строит из себя заботливую мамочку и убеждает Васю влезть в очередной свитер. Иногда ночью Вася, завернутый в одеяло, мог тихо прийти в его комнату, свернуться калачиком на полу и долго слушать дыхание спящего Беличенко. Сашу подобные мысли тоже посещали, но он ими скорее наслаждался. Ему чертовски нравился Звёздкин. Абсолютно весь. От крашеной синей макушки, до кончиков холодных пальцев. Нравилось, как он смеялся, как забавно поправлял очки и немного морщил нос. Представить жизнь без этого чуда теперь было невозможно, поэтому Саша никогда бы не решился рискнуть. *** В тот день было особенно холодно. Быстро стемнело, и Вася сидел на подоконнике, поджав к груди колени, и вглядываясь в темноту улицы. Кофта с растянутым воротом немного сползла с плеча, оголяя молочную кожу. Парень выглядел так по-домашнему, словно вышел из американских фильмов про Рождество. Саша бы оценил. Вот только.. Он все никак не приходил, а его телефон компьютерным голосом сообщал, что абонент недоступен. Когда прошло больше часа, Звёздкин, наплевав на себя и холод, оделся и выскочил на лестницу, быстро спускаясь вниз. Холодный воздух ударил в грудь, когда он распахнул дверь подъезда, выбегая на улицу. Внезапно, недалеко отойдя от подъезда, он заметил темную фигуру на снегу. Подойдя ближе, с мыслями только нет-нет-нет, пожалуйста, только не ты, он заметил светлые волосы, выбивающиеся из-под шапки лежащего на земле человека, и сердце пропустило удар, упав куда-то в пятки. Вася склонился над ним, проверяя пульс и звоня в скорую на ходу. Он облегчённо выдохнул, когда услышал слабое биение Сашиного сердца. Несколько минут парень пытался привести друга в сознание, когда тот, наконец, медленно приоткрыл глаза. – Вася?.. Что ты здесь.. Тут же так холодно, ты же можешь.. – Не думай сейчас об этом, – прошептал Звёздкин, чувствуя, что уже не может пошевелить пальцами, - ты.. помнишь, что произошло? – Я.. шёл, а потом меня вроде ударили и я упал. И, похоже, отключился. И я.. Договорить он не успел, потому что подъехала скорая, и выскочившая оттуда женщина оттолкнула Васю в сторону, с помощью ещё одного врача забирая пострадавшего в машину. И только тогда Вася почувствовал, как сильно замерз на самом деле. Он, уже заметно дрожа, подошёл к свободному врачу, курившему в это время. – Извините, я.. Кажется, замерзаю. – Ну знаешь, парень, не удивительно, на улице-то не май. – Нет, вы не поняли. Я болен. Сердце может замёрзнуть и встать, понимаете? Мне нужно померить температуру или вроде того. – О боже, просто залезай в машину, – проворчал врач, туша сигарету. В скорой было чертовски тесно, женщина-врач, недовольно что-то пробурчав, сунула Звёздкину термометр. Когда он вернул его обратно, глаза женщины стали больше в несколько раз. 33,2. Прокричав водителю, что нужно срочно ехать в больницу, она завернула Васю в какое-то одеяло и пыталась согреть всеми известными человечеству способами, пока тот крупно дрожал, чувствовал, как все вокруг плывет, и он почти теряет сознание. Последнее, что он помнит, был короткий диалог: – Что с Сашей? Он будет в порядке? – Да, а теперь сосредоточься. Слушай меня. Мне нужны контакты твоих родственников или кого-то кто будет принимать решения. Твоего доверенного лица. Вася слабо кивнул в сторону Беличенко: – Он мое доверенное лицо. *** Саша сидел в коридоре больницы и не знал, чего ожидать. За стеной команда врачей всеми силами пыталась согреть Васю. Его Васю. Этого прекрасного мальчика, который вышел на улицу и оказался здесь из-за Саши. Если бы он был внимательней, если бы ушел пораньше, если бы смотрел по сторонам, если бы.. Наконец, в коридор вышел запыхавшийся врач. – Как он? – Мне жаль, но.. Земля медленно уходила из-под ног Беличенко – .. Он очень слаб, мы не можем поднять температуру выше 34°с. Если она снова упадет на несколько градусов, я боюсь, он может.. не дожить до утра. Мне жаль. Беличенко медленно съехал по стене, смотря прямо перед собой. Неожиданно он поднял взгляд на врача: – Я могу увидеть его? – Я боюсь, что.. – Послушайте, – блондин сам не заметил, как сорвался на крик, – возможно, самый лучший человек в моей жизни умирает, а я не могу даже сказать ему пару слов? Что вам стоит, а? – глаза наполнились слезами. Врач некоторое время молча смотрел на него, чуть прищурившись. – Что ж, думаю, в виде исключения. И, молодой человек.. Беличенко, уже рванувший к двери, обернулся. – Если вы хотели сделать что-то, сейчас - самое время. *** Сердце Саши сжалось, когда он переступил порог палаты. Под несколькими одеялами, обвешанный трубками различных капельниц, на кровати лежал его Вася, сейчас казавшийся ещё более худым и беззащитным, чем обычно. Он медленно приоткрыл глаза. - Привет, - тихий шёпот Звёздкина отдавался эхом в мозгу. - Ну здравствуй, звёздочка, - Саша тепло улыбнулся и опустился на кровать возле него. - Ты.. Больше не шутишь про то, что я холодный. Все плохо да? - Вася говорил через силу, - Я умираю? Саш? Беличенко почувствовал прикосновение к своей руке и понял, что не сможет солгать ему. - Да. Они сказали.. Что если температура ещё упадет.. Прости меня, это я виноват, прости меня, - Беличенко уже чуть ли не трясся в истерике, отказываясь мириться с чертовой реальностью. Все что он чувствовал - ужасную душевную боль и лёгкие прикосновения холодной руки. - Саш.. Мне холодно. И страшно. Очень страшно, - холодная рука сжала руку Беличенко, - Обними меня, а? - Ты что, а если.. - Ну и что? Я же все равно умру. Если мы соулмейты, то у меня будет шанс. А если нет, ты - тот человек, в чьих руках я хотел бы умереть. Я, кажется, влюблен в тебя. - Ты уверен, что хочешь этого? - Абсолютно. Беличенко аккуратно лег на кровать рядом с Васей, укладывая его голову себе на плечо. Он слегка приобнял его, поглаживая мягкие волосы, но на требовательный взгляд Звёздкина, все же прижал к себе теснее, прошептав тихое "Я люблю тебя" Сначала Вася не чувствовал ничего. Правда и холода он не чувствовал тоже, что определенно не могло не радовать. Он запустил руку под толстовку Саши, обнимая его за талию, и Саша вздрогнул, потому что рука самого лучшего, по его мнению, человека на свете больше не была такой холодной. Монитор запищал, оповещая о медленном росте температуры. Звёздкин уткнулся в ключицу своего больше-не-друга, когда указательный палец Беличенко поднял его за подбородок и их губы встретились. Это были лучшие моменты в жизни Звёздкина, Саша был таким прекрасным и теплым, его губы такими мягкими, что отлепляться от него не хотелось совершенно. Да и не нужно было. Теперь всё изменится. Васе больше не холодно.