Запах пряностей

Колоритный, по-своему чарующий Стамбул встречал туристов адской жарой и ярким солнцем, которое тут светило постоянно. Даже на рынке от него было не скрыться. Миша блуждал средь бесчисленного количества пряностей, сладостей и одежды, пытаясь уйти от зноя. И, кажется, он потерялся. Обернувшись вокруг своей оси, и не обнаружив ни Руслана, ни Кира, Миша решил найти укромное место, отойти от прилавков и наконец позвонить друзьям.

Прислонившись головой к стене, Кшиштовский пожалел, что вообще на это согласился. Руслан же прекрасно понимал, что Миша не выносит высокие температуры, ещё и в закрытом пространстве. Шумный выдох, глубокий вдох и рука, которая уж было потянулась за телефоном. Но остановилась на полпути. Боковым зрением Миша заметил приближающуюся фигуру, по строению напоминающую Усачёва. Его еле уловимый одеколон с лесными нотками гармонировал с ароматами рынка. Кшиштовский не двигался, хотел продлить блаженную минуту холода стенки. На удивление, всегда болтливый Рус молчал, тихо, будто украдкой, подходя к нему.

Касание руки. Лёгкое, почти не ощущаемое к руке Миши. Подбородок Руслана ложится на костлявое плечо, кадык упирается в спину.  — Миш, да ты весь горишь, — Усачев лукаво улыбнулся, его рука опустилась на талию, понемногу спускаясь ниже. Он подался немного вперёд. Горячее дыхание опаляло шею, рука спускалась все ниже и ниже, а Мишин стояк больно упирался в стену. Руслан прошептал что-то невнятное и прислонился ещё ближе. Шершавый язык коснулся шеи, Усачев медленно водил им, слизывая пот. Мише пришлось закусить щеку, чтобы не застонать в голос.  — Бля, — Кшиштовский тяжело дышал, вплотную прислонившись к стене. Тело пылало, разум затуманился, запах Руслана смешался с ароматами пряностей, создавая невероятную смесь. Кшиштовский обернулся, думая поцеловать Усачёва, но тот уже уходил обратно в рынок, пальцем поманив к себе.  — Ну и мудак, — прошипел Миша, смотря на джинсы. Стояк и не собирался исчезать, и, видимо, пробудет ещё долго.

***

Кир, прищурив глаза, ждал Руслана. Тот ушел в переулок за Мишей, и не возвращался минуты две. Подойдя ближе, Агашков заметил Усачева, зажимающего Кшиштовского у стены.  — Эх, что за пидорасы? Номер бы отдельный сняли, ну ебаный вас в рот. Провозившись ещё немного с камерой, Кир под нос бубнил о его любви к жизни, пока его не окликнул Руслан. Он был весь красный, довольный собой и широко улыбался.  — Пошли снимать дальше?  — Погоди, ты шел забрать Мишу. Где Кшиштан? Усачев развернулся на пятках и поднял указательный палец в сторону все той же подворотни. Оттуда неспешно выходил Кшиштовский, пытаясь как можно сильнее опустить рубашку вниз.  — - Рус, — уж начал было Кир, но немного подумав, решил не лезть не в свое дело.  — Говори-говори.  — Благословляю вас, дети мои, ебитесь с миром.