Дашь мне номер?

Пряный свет солнца просачивался через бежевый тюль и падал на ресницы. В лучах была видна летающая пыль, сонно парящая, не поддающаяся гравитации. Желтый тюльпан давно завял, но все еще лежал на комоде, и вряд ли его собирались выбрасывать. Вокруг цветка всю ночь летала муха, после бьющаяся о стекло, пропускающее лапы солнца. На полу возле кровати валялись кеды, оставившие уже в сотый раз следы по комнате. И кажется, что данная картина- идеал умиротворения, если не замечать шумящие за окном машины. Утро. Пряного, персикового цвета утро. На громко тикающих часах пять вечера — и это утро для Насти. В воздухе веет вечером и скорым закатом, но в съемной квартире 107 только начинает просыпаться жизнь. Лучи слепят, и переливающегося на свету цвета глаза открылись, легко потираемые кулачками. Утренние звуки: кипятится чайник, на раскаленную сковороду выливается яйцо, через открытое окно в комнату вливается заведенный мотор мотоцикла, а по телевизору идут дурацкие передачи, которые Настя никогда не смотрела. Девушка раздвигает шторы, и комната наполняется светом. На столе кружка кофе, а в руках у Андреевой компьютер. Лучи греют даже через окно, и Настя несколько поежилась, получая световые ванны. Попивая напиток из кружки, девушка искала авиабилеты до Екатеринбурга, чтобы на оставшиеся два месяца лета уехать к родителям, друзьям и родному городу, не такому любимому, как Москва. Загруженная какой-то информацией, девушка не смогла сосредоточиться на билетах, и закрыла ноутбук, всматриваясь в людей в телевизоре. По ящику транслировали юмористическую передачу, шутки которой оставляли желать лучшего, но Настя улыбалась. Она была в прекрасном расположении духа, и искренне радовалась за людей в телевизоре. Почему она была счастлива за них, известно только тараканам в ее голове. Вероятно, «утреннее» солнце, первое, что встретило Настю после сна, подняло ее настроение на весь день, как это обычно бывало. Горький запах гари неожиданно проникнул в комнату тонкой нитью. Настя несколько раз втянула в себя воздух резкими движениями, пока ее не осенило. Девушка побежала на кухню и в спешке выключила плиту. Съежившаяся черная яичница — то, что называлось завтраком до недавнего времени. Но даже это не испортило прекрасного расположения духа Насти, и та со спокойной душой выбросила содержимое сковородки, мысленно пожалев цыпленка, который мог бы вылупиться из этого яйца. В квартире давно пора было заняться уборкой и привести ее в достойный вид, о чем и подумала девушка, в очередной раз взглянув на следы от кроссовок. Они вели от входной двери до кровати — привычный маршрут Андреевой в последнее время. Убирая на свои места вещи, оставив на комоде лишь засохший желтый тюльпан, Настя посматривала очередное ток-шоу. В передаче жадно кричали горластые тетки об измене мужа. Девушка задумалась: смогла бы она простить измену? Как человек, действительно искренне любящий, может вообще поймать в голове такую мысль? Измена является противоположностью моральной стойкости и разрушает отношения. Не существует случайных измен, измен «по-пьяни», есть только хрупка грань доверия партнеров. Нет ничего постыднее неверности родному человеку, тому, который ждет тебя дома, который смотрит на тебя влюбленными глазами, нежно касается твоей руки, выкладывает свою душу тебе на стол со словами: «Я полностью отдаю ее тебе». Любовь вовсе не слепа, она открывает человеку глаза и заставляет его быть верным и преданным. «Нет, измена разрушает и расчеловечивает.» Одиннадцать вечера. Настя провалялась весь оставшийся день в квартире и сидела на кровати за компьютером, держа в руке граненый стакан воды. Читая непонятное интервью с подозрительным певцом, она вовсе позабыла о снотворном в ладони, которое было ее единственной надеждой на восстановление режима сна. Легкий, разваливающий пучок тянул неопределенную прядь волос, поэтому девушка периодически трепала свою голову в надежде освободить себя от мук, но все было тщетно. Дочитав работу неизвестного журналиста с солистом такой же неизвестной группы, Настя впервые вспомнила о том, что старалась отогнать от себя весь день. Вчерашний день въелся в голову и не хотел отпускать, доставляя все новые отрицательные эмоции. Настя облокотилась на стену и закрыла холодными ладонями лицо. Пучок каштановых волос совсем развалился, отпустив резинку, которая бесшумно упала на паркет. В мыслях был тот псих, в чьей компании Андреева находилась почти всю ночь. Она неожиданно почувствовала, как от него слабо пахнет алкоголем, как почти через каждое слово он пропускает мат и поправляет зеленые волосы. Но главный объект воспоминаний — вкус губ, ощущение их прикосновения, такого робкого и одновременно решительно-нахального. Как бы далеко Настя не заходила, гуляя по памятным моментам той ночи, но одна мысль ее остановила. «Влюбилась» Девушка открыла глаза и прыгнула в кровать, свернувшись калачиком, не желая больше думать об этом. Одеяло накрыло ее с ног до головы, и Настя надеялась на скорейшее действие снотворного. «Нет, бред» Открытое окно доносило все тот же шум несмолкаемых машин и пропускало ветер, колышущий занавески комнаты. *** Неожиданно для самой себя Настя быстро уснула, но поняла это только тогда, когда уже проснулась. На улице кто-то шумел, вероятно, гуляющая компания, которую девушка и обвинила в своей бодрости. Она развернулась и привычным движением достала телефон с тумбы, который ослепил ее. «00.54… Черт…» Настя схватилась за голову, будто она у нее болела, и еще раз прокляла орущих под ее окном людей, явно поселившихся во дворе. Девушка отвернулась обратно к стене и стала пытаться провалиться в сон, как из-за перегородки, отделяющей ее от Людмилы Степановны, надоевшей соседки, послышался стук. Пенсионерка, явно чем-то раздраженная, наносила удары по стене не обычным кулаком, а чем-то тяжелым. Настя потупила глаза в недоумении и привстала. Стукнув пару раз в ответ, она обратно свернулась в калачик, размышляя о том, когда Людмила Степановна сошла с ума: давно или пару лет назад. Насладившись спокойствием, нарушаемым только криками из окна, Настя уже почти уснула, но звонок в дверь прервал ее планы. Такая неожиданность заставила девушку почувствовать на себе знаменитую поговорку «душа в пятки ушла». «Час ночи, какого черта?» Раздражающий звон не прекращался, и Настя, одевшись, направилась к двери. Заячья трусливая натура не давала посмотреть в зрачок, и несколько секунд Андреева стояла в надежде, что все образуется само собой, но за дверью стоял кто-то очень настойчивый. «Господи, что эта сумасшедшая женщина хочет от меня?!» — пронеслось в голове у Насти, когда она все-таки примкнула к маленькому зрачку. Бывшая студентка закатила глаза и могла сделать еще много движений, показывающих ее раздраженность пустоте, но она хотела побыстрее закончить с этим. — Настя! Угомони своего поклонника, я не могу спать! — вылилось из уст соседки на Настю, как только та открыла дверь. «Сошла с ума она, наверное, давно» Девушка облокотилась на открытую дверь и нахмурилась. — Чего ты встала? Не делай вид, что не слышала этого ненормального во дворе! Людмила Степановна зашла в свою квартиру, громко захлопнув дверь, а Настя осталась стоять в том же положении. Она тихо закрыла дверь и стала прислушиваться к звукам с улицы, но оттуда, как назло, не доносилось ни единого шороха. Сероглазая дошла до спальни и испуганно выглянула в окно, боясь показываться полностью. — Наконец-то! — донеслось эхо знакомого голоса снизу. Настю поглотил шок, и она удивилась, что не поседела в один миг от неожиданности. На детской площадке под ее окном не было никакой компании, мешающей спать, а стоял тот самый зеленоволосый Кирилл, чьи губы так четко представляла себе Настя. В его руках была наполовину пустая бутылка алкогольного напитка, а сам он шатался из стороны в сторону, пока его ноги заплетались, словно в косичку. — Придурок, как ты узнал, где я живу? — Настя строго крикнула, желая отвязаться от парня. Бледный растянулся в улыбке и глотнул содержимое бутылки. — Настя, давай допьем ее вместе! — путаясь в словах и матерясь из-за этого, пьяным голосом кричал Кирилл, указывая на бутылку. — Уходи отсюда! Настя закрыла окно и повернулась внутрь комнаты. Заправив волосы за уши, она улыбнулась. С улицы неслись выкрики, пробивающие стекла окон, и доходили до Насти. Она снова высунулась в окно. — Анастасия! — по слогам закричал пьяный и кувыркнулся со скамейки, но, чтобы предотвратить встречу его носа и земли, он затормозил рукой. Настя усмехнулась от нелепости парня. — Я приду к тебе, и мы допьем эту крошку! — радостно кричал Кирилл. — Иди домой, идиот! — неожиданно для самой себя Настя вспомнила, как Кирилл послал ее, и решительно хотела прогнать его. — Настя.! — угасающим тоном пропел солист и тяжелыми движениями опустился на колени, — Настя! — продолжал он напевать ее имя. Девушка набрала побольше воздуха, чтобы четко донести свои слова, но с левой стороны открылось скрипучее окно. Седая женщина в очках показалась оттуда и рявкнула: — Настя! Да забери ты его уже! Я сейчас вызову полицию, и вы вдвоем уедете в обезьянник! — Не надо, мадам! — послышалось снизу. Настя стояла в растерянности, желая раствориться в воздухе, чтобы вместо нее тут был кто-то другой, кто решит весь этот балаган. «Да, Людмила Степановна, вызывайте полицию!» — хотела сказать Настя, но из уст вылетели другие слова: — Пятый этаж! Девушка поспешно закрыла окно и облокотилась на него спиной, в надежде, что ее собственная совесть не пробьет стекло и не влетит к ней. Но ее внутренний голос уже вцепился своими невидимыми руками в горло девушки из-за ее безрассудства. Шатенка схватилась за голову и запустила пальцы в волосы, словно сумасшедший гений. Судорожно кружив по комнате, она понимала, что вскоре пожалеет о содеянном. Она прошла в коридор, замерла и посмотрела в зрачок. По лестнице, завершая свой путь, почти поднялся на нужный этаж Кирилл Бледный…