Дашь мне номер?

Серая комната заливалась светом солнца, уже давно греющим землю. В воздухе чувствовался тяжелый груз, и для свежести требовалось открыть окно, но в съемной квартире царила тишина. Дверь в спальню была открыта, благодаря чему лучи, пробиваясь через окно, упирались в коридор и грязные белые кеды. Рядом с женской обувью стояли такие же грязные «converse», но являлись они полной противоположностью коротких кроссовок. Черные и высокие кеды валялись на коврике нерасшнурованные. Была слышна тихая и редкая вибрация телефона, но она только добавляла домашнего уюта всей этой сцене. Какая-то страшная, напряженная тишина висела в воздухе изолированной от всего мира комнаты. Настя приоткрыла один глаз от потревоживших ее действий Кирилла. Парень развернулся и сел на край кровати, упершись лицом в свои ладони. Он тяжело выдохнул и опрокинул голову, отчего длинноватые волосы упали назад. Насте показалось, что она чувствует отсутствие хорошего расположения духа у парня. Она медленно поднялась и села по-турецки. Не получив внимания от парня, девушка замешкалась в нерешительности, но подвинулась ближе. Замерев на секунду, Настя робко обняла зеленоволосого со спины, но все же боясь показаться навязчивой. Кирилл оставался в прежнем положении и оцепенел от неожиданности. Он открыл глаза, положив руки на колени, и посмотрел на Настю, облокотившуюся своим подбородком на его плечо. Никто не сказал ни слова. Девушка полуоткрытыми глазами наблюдала за помутненным взглядом Кирилла. Слабые лучи били через стекло окна, Настя почувствовала нелепое холодное отношение к ней со стороны парня. Она села обратно на кровать, покраснев и ругая себя за эту навязчивость. Андреева закрыла холодными руками лицо, и на ее глазах навернулись слезы. Отчаяние. Резкими волнами Настю накрыла безнадежность. Она снова почувствовала себя ненужной для того, кто был нужен ей. В эту секунду мир потерял гордую Настю, сломавшуюся от легкого напряжения. Ей было страшно от того, что будет дальше. Будущее, так быстро наступающее, страшило ее и пугало. Девушка запуталась и не понимала, а нужно ли ей это все. «Кто мной руководил, когда я ходила с ним гулять, когда открывала дверь квартиры.? Это однодневные связи, не более. Мне это не нужно» Внезапный, непонятно, почему негативный вывод сделала Настя, желая забыть Кирилла. Она боялась дальнейшего и слушала свое предчувствие. *** Все тот же ненавистный Настей бар имел мало гостей в три часа дня. Кирилл молча похмелялся, а Настя листала несколько сообщений от бывшего парня в телефоне. Тот, просив поговорить, надеялся на встречу. Девушка закатила глаза и заблокировала телефон, оставив Макса без ответа. Оторвав глаза от телефона, она обнаружила взгляд Кирилла, уже давно следившего за ее действиями. Почти все время пара молчала, переглядываясь. — Сегодня последний раз играем в рок клубе, — по непонятной причине охрипшим голосом проговорил Кирилл. Настя уже не знала, каким тоном разговаривать. — А что потом? — грустно добавила она. — Потом, — парень откинулся на спинку стула и развел руками, потягиваясь, — потом богатства и слава. Андреевой было несмешно. Ее тревожили непонятные мысли и плохое, ничем необоснованное предчувствие. Кирилл больше не вызывал улыбку, скорее опасение, но это не мешало желанию проводить с ним дни и ночи. Из вежливости Настя усмехнулась. — Слабо верится, — она наклонила голову и расплылась в ехидной улыбке. То ли Кирилл поменялся за одну ночь, то ли его состояние мешало ему оставаться прежним, но парень тоже ни капли не улыбался. Более того, он не проявлял никакого внимания к девушке. Яркое пламя одинокого костра остывало, больше никто не горел желанием. — Ты не слышала ни одной моей песни, — не изменяя позы, абсолютно безэмоционально проговорил Бледный. Настя посмотрела на потолок и закусила губу. — Что же, очень жаль, — она пожала плечами и скрестила руки. Кирилл стукнул ладонью по столу. Настя дрогнула, но решила не подавать виду и вопросительно глянула на собеседника. Тот смотрел в пол и медленно убрал руку со стола. Он сидел некоторое время в молчании, задумчиво смотрев в окно, а потом привстал и повис над столом, облокачиваясь на него руками. Он близко пододвинулся к лицу Насти, зная, что та не шелохнется, и прошептал: — Хватит играть со мной. Девушка нахмурила брови домиком, скрестив руки, наблюдая за действиями парня, безуспешно старающегося избавиться от похмелья. «Я и не играю»— хотела добавить Настя, но кому нужны были эти слова, если каждый понимал степень их ложности. — Приходи на концерт, — еле слышно проговорил Кирилл, делая вид, что его очень интересовали царапины на его руках, которые он разглядывал. Андреева видела это наигранное безразличие, которое парень, кажется, и не хотел скрывать. Она отодвинулась и встала со стула. Кирилл с трудом продолжал смотреть на свои ладони, боясь прикоснуться взглядом к Насте. Это разозлило девушку. С грохотом задрожав, стул задвинулся за стол. Бледный тихо поднял голову вверх, на девушку. — Я подумаю, — громко сказала та, заставив людей за соседним столиком с интересом обернуться. *** «Где же он?» Душный рок клуб вместил в себе большее количество людей, чем то, на которое был рассчитан. Яркие перемещающиеся огни слепили Настю, отчего появлялись черные круги в глазах. У барной стойки стояли молодые девушки в коротких юбках, явно собиравшиеся весело провести эту ночь, на танцполе развлекалась молодежь, и только Андреева путаным взглядом искала что-то. Она искала Кирилла, но не могла сама себе в этом признаться. Она была гордой, но не смогла сопротивляться своим ногам, унесшим ее в рок клуб. Девушка облокотилась на одну из немногочисленных колонн и устало смотрела на небольшую сцену, рассуждая о противоречии своих действий. Пара молодых парней за столиком, уже выпивших, обратилась к ней: — Присаживайся! — один из них похлопал по сидению. Девушка стояла к ним в профиль, но видела все их движения, на что ответила удалением из их зоны видимости, закатив глаза. Настя была в этом рок клубе один раз в своей жизни, и еще тогда он вызывал у нее отвращение своей атмосферой и публикой. Оценивая людей, она понимала, что здесь собираются отбросы общества и другой сброд. Были ли еще трезвые и всем своим видом показывающие недовольство люди в этом клубе- неизвестно, но у Насти было огромное желание оказаться дома, несмотря на то, что никто ее не держал. Невысокие девочки, по мнению Насти, лет шестнадцати, стояли у сцены в суматохе, крутились и вертелись, видимо тоже с нетерпением ожидая кумира. Андрееву тяготил вопрос о том, как они прошли в клуб, где возрастное ограничение восемнадцать плюс, и эти раздумья заставили ее окунуться в воспоминания. Как Настя сама делала поддельную копию паспорта, как побывала в обезьяннике, и как долго объяснялась маме. А потом окончание школы, институт, Москва, Макс… Настю пробила дрожь. Она суматошно достала телефон из кармана и стала перечитывать сообщения Макса. Припоминая все яркие моменты, проведенные с ним, она поняла, что этот человек заменил ей отца. Он у девушки был, но из-за пьянства и истерик он никогда не слышал из губ Насти: «папа». Девушке никогда не хватало мужского тепла и поддержки, и Макс стал первым, кто помог ей все это приобрести. Неожиданно все погасло, и сцена осветилась зелеными фонарями. Не было ни души, которая бы не обратила на это внимание и не начала хлопать. Девочки у сцены по слогам закричали «Кирилл», услышав это, Настя покосилась на них с мыслью: «Это не ваш Кирилл…». Она постояла пару секунд, поразмыслив, и с долей грусти убедилась: «И не мой…». Из своих мыслей Настю вытащил вопль, заполнивший клуб, и музыка, врезающаяся в барабанные перепонки. Девушка кинула взгляд на сцену, продолжая стоять, облокотившись на стену, и подняла одну бровь. Тот самый, чьи нежные прикосновения запомнило ее тело, сейчас сумасшедшим прыгал на сцене, успевая еще что-то петь. Зеленые волосы медузой взлетали и падали вслед за движениями артиста, а свободная рука билась в конвульсиях. Настя наклонила голову, пытаясь разобрать текст песни, но могла понять лишь отдельные слова, которые не получалось сопоставить вместе. Энергетика заполнила, казалось, умерший танцпол, и десятки ртов подпевали Кириллу. Завершив песню, солист продолжал тяжело дышать в микрофон, не опуская головы. Он всматривался в толпу, хотя и не мог разглядеть лица из-за ярких вспышек света. Нехарактерная для выступлений Бледного пауза затянулась, но он поднял руку, обращаясь к публике, хотя сам находился в своих раздумьях. Если бы кто-то мог видеть его глаза, то понял бы, что они судорожно ищут. Ищут нужное лицо в толпе. Он искал те каштановые пряди волос, те нежные руки и взволнованные глаза. Конечно, Настя это поняла, ей казалось, что за такое короткое время, она узнала о парне все и может предугадать каждое его последующее движение. Андреева продолжала стоять в стороне и улыбаться, ждав, когда его глаза остановятся на ней. — Ребята, — начал Кирилл, понимая, что пауза затянулась. Он не знал, что сказать дальше, да и не думал об этом. Поднятый указательный палец вытянутой руки оставался в воздухе, но никто не понимал, для чего, даже сам Кирилл. Он повернулся вправо, второй раз всматриваясь в одни и те же лица, не веря, что она могла не прийти. Улыбка сошла с лица, и вздохи стали длиннее и тяжелее, когда на лице показалось отчаяние. Настя видела это, казалось, одна, и она легонько помахала рукой, почувствовав его впившийся взгляд. Со сцены он не видел ее лица, она не могла рассмотреть его, но каждый чувствовал взгляд друг друга. Уголки губ Насти медленно поползли вверх, будто она хотела скрыть свои эмоции. Кирилл прищурился от ярких светодиодов и улыбнулся, словно все тот же Чеширский кот. Музыкант резко выдохнул от успокоения и опустил руку. Для него эти поиски длились вечность. Будто он искал ее в толпе всю свою жизнь…