Хьюстон, у нас проблемы

      Дикая боль разлилась по телу впечатывая обратно в постель. Попытка открыть глаза обернулась крахом: слипшиеся веки не поддавались, а глаза настолько опухли, что, кажется, слёзы лились всю ночь. Но чёрт, всю ночь лился алкоголь, а никак не слёзы. настроение-то было отличное: не каждый день сессию закрываешь. Хоть это и был четвертый год обучения, Юнги никак не мог привыкнуть к тому, что каждый последний экзамен заканчивается подобным образом. И когда только ускользает тот роковой момент между «культурно отпраздновать сдачу сессии» и «А хули вы такие кислые сидите? Го водяру на спор с горла ебашить!»       И так каждый раз. И каждый раз утро следующего дня становилось невыносимой пыткой для всего организма: такой себе марафон, кто первым до унитаза добежит. Если сможет встать, конечно.И каждый раз этот день начинался с фразы «Всё, больше точно пить не буду». Первые два-три раза парень в неё ещё верил, а затем стал повторять по привычке, как мантру.       Спустя какое-то время глаза наконец-то поддаются и через нечеловеческие усилия (а, точнее, с помощью рук) начинает открываться один глаз, а затем второй. И повезёт если первый в это время не закроется. Первое, что приходит в голову, когда ы наконец узрел свет Божий это «Где я? Какого хера вообще происходит? Который час?» Сначала всё настолько неожиданно, что ты даже перестаёшь чувствовать дичайшую головную боль, а выброс адреналина ощущается так же ясно, как-то, что нажрался ты, как скотина. Это уебанское чувство паники, когда просыпаешься в чужой квартире, во второй раз сменяется спокойствием типа «ну хорошо хоть у друга», а в дальнейшем начинаешь вести себя, как в своей собственной квартире. Сейчас бы ещё с постели встать. Сука.       Глаза уже открылись, но приятие того, что ты вновь ужрался в дрова, ещё не пришло. поэтому целесообразней пока полежать в темноте. Всё так же не открывая глаз, Юнги каким-то образом перекатился на край кровати, попутно почувствовав как придавил кого-то своим весом, и рухнул на пол. Сорок сантиметров показались ебучей Викторией. Вообще всё происходит как в замедленной съемке; иногда кажется, что это специальная функция, чтобы почувствовать все прелести похмелья: каждую секунду невыносимой головной боли, чувствовать как буквально стягивает от сухости горло, а во рту будто маленькая Атакама. Фантастическое, мать его, ощущение.       Наконец добравшись до кухни, Юнги обнаруживает что бутылки с водой в холодильнике нет. Прекрасно, блядь, прекрасно. — Ну не буду же я с крана воду пить. Я же не животное! … — Господи, как хорошо-то.       Капли холодной проточной воды стекают по щеке и подбородку, оставляя за собой приятное ощущение прохлады на раскалённой, как в горячке, коже, и пропитывают футболку. На кухне прохладно, потому-что какой-то долбоёб курил и не закрыл дверь на балкон. Ах, точно, это же он курил. Чёрт… Может ночью ещё кто-то выходил. Парень вышел на балкон, попутно накинув на себя одеяло, которое непонятно откуда взялось на кухне и сейчас лежало на полке рядом с банками кофе и чая. Хотя, всё понятно: он вспомнил как Хосок, будучи в стельку пьяным, бегал по комнате укутавшись в одеяло и уверяя всех что он — Бэтмен, а затем решил протрезветь проверенным способом и сделал себе чай, положив одеяло на полку, ибо «Бля, этот плащ должен летать за мной по пятам, как в Докторе Стрэндже. Хуёвый плащ».       На балконе кто-то посадил целую грядку окурков в старой оконной раме. Аккуратно так, в рядочек. Время было около шести утра, судя по небу: солнце только пускало первые лучи, а весь горизонт окрасился в нежно-жёлтый. Холодный свежий воздух щекотал лёгкие и обжигал нос, и парень укутался с головой, закрыв лицо. Бесцельно проторчав тут минут пять и продрогнув до косточек, Юнги наконец вышел из оцепенения и вспомнил, зачем пришёл: сигареты. Он пошарил по подоконнику и нашёл пачку, но она оказалась пустой. «А на что ты, собственно, надеялся?»       Единственное, чего сейчас хотелось — это спать. Вернувшись в комнату, парень так и рухнул в коконе из одеяла на кровать, опять придавив кого-то: тело под ним издало приглушённый стон и слабо попыталось высвободится. Так продолжалось несколько минут; наконец Юнги надоело это, и он лениво перекатился на другой бок, тем самым освободив того, кому не посчастливилось оказаться на этом месте. Он ещё несколько минут покопошился, и уснул.

***

      В следующий раз ты просыпаешься меньше чем через час от чувства тошноты; очень повезёт, если ты сможешь дойти до ванной или рядом с кроватью окажется таз. Но последний уже был оккупирован и лежал в другой комнате: там в нём нуждались не меньше, а вставать совсем невмоготу. Поэтому просто пытаешься подавить в себе это чувство, уверяя организм, что ты спишь. Но организм уже спать не хочет; он полон сил и хочет знать мнение твоей совести. Единственное, что осталось на твоей стороне — мозг — взывает к сознанию требуя оставить его в покое на некоторое время (на пару дней, пожалуйста). А потом память начинает предательски выдавать фрагменты твоих приключений, не забывая сохранять интригу и обрезает воспоминания на самых опасных моментах. Если у тебя никогда не было инфаркта, бери попкорн и усаживайся поудобней: такое кино ты ещё не видел. Такие повороты сюжета покруче чем в грёбаных Мстителях: после каждой порции подобных вбросов от сознания фейспалм становится рефлексом.       И вот, когда вроде всё уже позади, и самое страшное ты кажется вспомнил, начинается самый трэш: рядом мирно сопит такой же труп. Тело, не реагирующее вообще ни на что. Просто апогей похуизма.       Юнги подошёл к этому этапу когда его мозг ещё не успел до конца переварить всё что смог вспомнить с этого вечера (а это даже не половина, он уверен), отчего его накрыла вторая волна паники. Рядом с ним кто-то спит. Вот это вообще хуёво. Сколько себя помнит, в любом состоянии, он никогда не подпускал к себе никого, даже на одну кровать. А тут рядом с Юнги кто-то лежит, и ему явно абсолютно фиолетово на происходящее: главное чтобы его не будили. -Блядь, блядь, блядь!       Холодная паника, которая тяжёлой волной медленно поднималась к горлу в этот момент просто захлестнула его. Вот чувствовал же, что лучше не приходить в этот раз!       От этого парня ещё больше начало крыть: он, кажется, даже почувствовал как болит его задница. Точнее блядь анальное отверстие. Только не это!       Приподняв одеяло он обнаружил, что лежит абсолютно голый. В одной, мать его, футболке. «А я ещё думаю: схерали мне поддувало, когда я на балконе стоял?».       Мозг забил тревогу уже во все колокола, а перед глазами стала бежать не прекращаясь красная строка «ПИДОР». Огромными такими буквами. Чтобы на подкорке закрепилось. Ибо ты больше не натурал, не традиционный, не гетер. Теперь ты голубой. Содомит. Петух.       От одной мысли об этом Юнги готов был лезть на стену и выть от безысходности. — Сволочи, самого ценного лишили! Ничего святого нет! В свою голубую секту завербовали, пидарасы!       Наконец, совладав с собой, Юнги осмелился посмотреть, кто лежит рядом. То, что это парень, сомнений не вызывало: на этой вечеринке девушек не было. Вообще. Из-под одеяла торчала лохматая макушка пепельных волос. «Как у среднестатистической шлюхи» — съязвила совесть. Ну или то, что от неё осталось. Глубоко вздохнув, он наконец откинул одеяло, обнажив лицо спящего парня. На первый взгляд, это даже не парень. Точнее парень, но очень (скорее так: ОЧЕНЬ) похожий на девушку. — Ну хоть похож на бабу. Немного проебался. Капельку.       Юнги не хочет знать, что было вчера. Только от одной мысли о том, что все его страхи окажутся правдой, его передёрнуло, будто током прошибло: он повалился обратно на кровать и доверился судьбе. Теперь уже ничего не изменить. Смирившись с этой мыслью и приняв всё как есть, Юн аккуратно перелез через всё ещё спящего парня, и одевшись на цыпочках вышел из комнаты.       На кухне, кажется, ночью прошёл ураган. Ураган по имени Чон Хосок. Юнги поставил чайник, и порывшись в раковине, выбрал более-менее чистую чашку, и заварил чай. Запрыгнув на подоконник, он обвёл взглядом кухню. В такие моменты парень радовался, что они собираются не у него, ибо убирать этот срач после таких посиделок вообще не в кайф.       Вскоре из соседней комнаты послышался приглушённый стук, будто кто-то упал, и через пару минут на кухню в буквальном смысле ввалился взъерошенный Хосок. Вид у него был потрёпанный; ему, видимо, было похуже, чем Юну. — Вода есть? — В кране.       Хосока видимо не волновали никакие нормы приличия и он без раздумий присосался к крану минут на пять. Затем умывшись, он наконец заговорил: — Ну что, как Чимин?       Юнги удивлённо уставился на него, ведь этот вопрос поставил его в тупик. — Ну парень, которого ты вчера в спальню утащил. Кстати, как он тебе?       Если у Юнги ещё оставались сомнения по поводу того, что это всё — выдумка, то сейчас они рассыпались, как карточный домик. «Ты в спальню утащил» — эти слова больно ударили в виски, и эхом отдавались в затылок. «Ты ещё и инициировал» — Да я чёто перебрал, решил что он баба, вот и увёл. А когда понял что проебался — продинамил его и спать лёг. — Это ты так его продинамил что пол ночи охи-вздохи не прекращались? — язвительно заметил Хос.       Фааааааак. Юнги не знал, что ответить, да и отвечать было нечего: он не мог вспомнить решительно ничего. Отрицать то, чего он не помнит нельзя, но и подтверждать тоже. — Это мы были. — в дверях стоял Намджун, а из-за его спины выглядывал высокий брюнет с пухлыми губами. «Как у пепельного» — подумал Юн и тут же ударил себя по лбу за эту мысль. Со стороны это явно выглядело странно, потому что на секунду в комнате повисла тишина, а все присутствующие пялились на парня. Не найдя чем объяснить, он просто начал пить чай. Крепкий. — Я же просил, никаких потрахушек в моей квартире! — заныл Хосок. — Пока ты думал что это Юнги, ты не особо злился. — заметил Джун; он сел напротив Юна, а брюнет так и стоял в дверях, будто стесняясь войти. Намджун, заметив это, взял его за кисть и усадил рядом с собой. — Юнги — Джин, Джин — Юнги — он отрекомендовал своего парня Юну. Юнги кивнул и продолжил думать о своём. Чаша весов медленно уравнялась, и стала перевешивать в сторону, которая Юнги нравилась больше: он всё ещё натурал. Это не могло не радовать. — Кто этот Чимин вообще? Я его не помню, — спросил парень, пытаясь придать себе безразличный вид. — Мой друг, тоже танцор. — ответил Хосок, — Вчера ты ему понравился, кстати.       Весы Фемиды, которые только уровнялись, резко перевесили в обратную сторону: Юнги запаниковал. «А может всё-таки было?» — О чём разговариваете?       Голос прозвучал так неожиданно, что все по инерции обернулись на него. Источником этого голоса оказался «пепельный». Растрёпанные волосы спадали на глаза, но весь его вид даже не напоминал о том, что он тоже пил: глаза сияли, бронзовая бархатная кожа не имела той бледности, что у остальных; под ней были отчётливо видны кубики пресса — парень был без футболки.       Юнги отметил, что на девушку он похож разве что лицом; в остальном же на его фоне девочкой был Юн. — Хос, где моя футболка? — Чимин наконец прервал неловкое молчание. — А мне откуда знать? — фыркнул Хосок, отпив чая из кружки Юнги. — В каком смысле? Ты вчера на меня чай свой разлил. А потом долго извинялся, говорил что застираешь: буквально сорвал с меня футболку и закрылся в ванной. — На полчаса закрылся. — добавил Джин. — Когда мы наконец открыли дверь, ты уже в ванне дрых.       Все рассмеялись, а Хосок только хмыкнул: — Подумаешь, задремал. Я устал вообще-то. — спрыгнув с подоконника, он подошёл к пепельному. — пойдём, дам тебе футболку. Точнее подарю. Думаю, твою уже не спасти.       Они скрылись в комнате, а Джун сказал: — Ты, значит, больше всех помнишь? Ах ну да, ты же у нас трезвенник, весь вечер с одной банкой пива ходил. — Я берёг силы для более важного дела.       На лице Намджуна заиграла пошлая улыбка, и он укусил парня за мочку уха. Юнги не обращал внимания на них: сфокусировавшись на чашке с чаем, он пытался воссоздать недостающие фрагменты вчерашнего вечера, но ничего не получалось. Это напряжение передалось всем находящимся в комнате; Джин внимательно посмотрел на парня и сказал: — Не парься, ты особо не бузил.       Юнги поднял на него удивлённый взгляд, в котором читалось одно слово — «продолжай» — Вы сначала с Хосоком начали спорить, кто читает быстрее, потом согласились что оба хороши и раздавили бутылку виски на двоих. Потом ты закрылся на балконе и скурил всю пачку сиг, а бычки сажал в землю, говорил что будешь табак выращивать. Что дальше было… Ах да: ты сказал что тебя достала эта жизнь и пытался на перила взобраться; Чимин тебя остановил и потащил в ванну, водой обливать; ты потянул его в спальню, ибо хотел спать. Всё вроде. И да, к Чимину ты не приставал, не переживай.       «Вообще тихо себя вёл. Максимально спокойно. Ну хоть одно радует — с пепельным я, скорей всего, не спал.»       В этот момент на кухню вернулись Хосок и Чимин: последний уже был в футболке. Он подошёл к Юнги и обняв его за плечи, коротко поцеловал в губы. — Доброе утро, малыш.       Такого поворота вообще никто не ожидал: в комнате повисло молчание, а Джин даже рот открыл от удивления. Сказать что Юнги охуел — ничего не сказать. Не найдя ничего лучше, он взбесился: — Ты какого хрена творишь?! — парень попытался придать голосу максимально гневный тон, но вместо этого его голос предательски повысился до писка. Твою мать. — - Ахаха, да расслабься, я пошутил. — Чимин рассмеялся, а за ним и все остальные; Хосок едва не упал с подоконника от смеха.       Юнги ужасно хотелось прибить этого парня за его тупой юмор, но умиротворение от того, что ничего не было перевесило. Парень облегчённо выдохнул. — Ну что, давайте позавтракаем, что ли.

***

      Они вышли от Хосока ближе к полудню; попрощавшись, каждый пошёл в свою сторону. Юнги пошёл домой, но вскоре замедлил шаг: у него было пару вопросов к пепельному. Он хотел было вернуться, но парня уже нигде не было; скорей всего, он уже уехал. Вот же чёрт.       Уже дома Юнги прокручивал в голове вчерашний вечер, включая моменты, о которых говорил Джин: его столешница грозила проломиться от постоянных ударов лбом. Вот же чёрт. Немного поразмыслив, парень решил взять номер пепельного у Хосока и задать ему вопросы по телефону. «Хоть в глаза смотреть не придётся». Привет, это Юнги.

Привет. Как самочувствие? Хаха, да нормально. Ты это, просто что тебе пришлось повозиться со мной.

Да всё нормально. У меня даже было ощущение, что я девушку после пьянки укладывал 😂 😂😂😂 У тебя девушка есть?

Была.

Ты чего написал-то? Просто извиниться? Вообще я хотел тебе вопрос задать

Валяй. Кхм. Почему проснулся в нигляже?

Хаха, ты уверен что хочешь это знать? Уже нет (

Да ладно, я шучу.

Ты сказал что привык спать без одежды

И разделся Блядь Ссори ( Я чет перебрал вчера

Да всё нормально, бывает)       Эти слова успокаивали. Прижав холодный телефон ко лбу, Юнги облегчённо выдохнул: самого страшного не произошло, это радует.