***
Огненный шар закатился за горизонт, и древнее поместье поглотил сумрак ночи. Темный Лорд восседал в кресле из старого вяза, обитого плотной чёрной кожей, подобно королю на троне. Ледяной взгляд голубых глаз наблюдал за языками пламени в камине, а длинные костлявые пальцы нетерпеливо постукивали по деревянному подлокотнику. И хотя сам он был истинным воплощением невозмутимости и безразличия, внутри начинало неукротимо зарождаться сомнение — получится ли осуществить план, к которому он готовился более года? Темный Лорд во сне и наяву грезил о том, как в скором времени разрушит до основания величайшую школу чародейства и волшебства, убьет ненавистного мальчишку и, наконец, распространит свой диктат на весь магический мир. Ему будет подвластен весь земной шар — начиная уважаемыми волшебниками Визенгамота, заканчивая жалкими предателями крови. Однако, как и все сильные мира сего, желающие поработить человечество, Темный Лорд постоянно сталкивался с помехами на пути к достижению цели. И хотя существенные преграды он с ловкостью палача смог весьма успешно преодолеть, одной маленькой, но весьма существенной детали в его жизни по-прежнему не доставало — винтик, от которого зависела работа всего механизма. Казалось бы, что может помешать самому могущественному колдуну всех времен материализовать свои фантазии? Ответ был примитивно прост — Волдеморт нуждался в человеке, в чьей преданности он бы не усомнился ни на йоту. Ему необходим был соратник, кто будет вместе с ним созерцать гибель старого мира и рождение нового. Кто сможет проследить его путь становления великим властителем — словом, он искал человека, кто смог бы подпитывать его самолюбие не из страха за свою жизнь, а из неподдельного восхищения великим гением. И лучше всего, по мнению Волдеморта, справится с этой ролью тот, кто не уступает самому волшебнику ни по силе, ни по уму. «Хвост? До неприличия глуп. Люциус? Омерзительно жалок. Беллатриса? Безумна. А вот…» Размышления Темного Лорда были прерваны раздавшимся стуком в парадную дверь, ведущую в главную гостиную мэнора. «Наконец-то».***
При каждой встрече с Волдемортом Северус рассказывал своему повелителю о самой одаренной ведьме на курсе, об её нехарактерном для грязнокровки упорстве и раздражающей жажде знаний. Он ругал ее за «невыносимое всезнайство» и безграничное упрямство, за то, что она срывает занятия и мешает другим студентам учиться. Поттер был обречен на неизбежную смерть, и Северус надеялся, что ему удастся спасти хотя бы девчонку, вызвав отвращение у Темного Лорда и навсегда похоронив его чаяния привлечь Грейнджер в ряды Пожирателей Смерти. Северус просчитался. Он и не подозревал, что своими рассказами подписывает девчонке приговор. Волдеморт, жадно впитывая поступающую информацию, загорелся идеей сделать Гермиону не просто своей верной соратницей, но и своей спутницей, своей Темной Леди… Волдеморт вознамерился вырастить из неё своё бездушное, бесчеловечное подобие, сделав её своей Персефоной. Но каким бы непреклонным не был волшебник, она была ещё непреклоннее. На каждом сражении, где они по воле случая могли столкнуться друг с другом, эта маленькая львица с душой исполина презрительно смеряла своего врага полными ненависти глазами, готовая в любую минуту разорвать его в клочья. Взгляд женских глаз цвета благородного янтаря, в которых танцевал огонь жизни, потрясал Темного Лорда из раза в раз, заставляя его ничтожное нутро сжиматься от этой внутренней силы. Когда ты сам полон мрака, ты не можешь простить тому, кто полон блеска. Гермиона казалась ему источником жизни, способным пробудить мертвеца от вечного сна, ключом к спасению остатков его души. Он не отступит, пока не получит желаемое, даже если для этого придется сжечь дотла весь мир. Но чаяниям Темного Лорда не суждено было сбыться — Гермиона, как луч света, вечно ускользала от кровавых щупальцев темных сил. Она была неуловима. Казалось, ей покровительствуют само небо, скрывая под куполом от вражеских глаз. Каждый провал Пожирателей Смерти в попытке схватить волшебницу заканчивался для всех кровавой резней. Темный Лорд горел от ярости и ненависти к своим слугам, и, наказывая, не щадил никого. «Идиоты! — кричал он. — Я прошу лишь схватить девчонку и доставить ко мне! Почему вас снова обставила какая-то школьница!» — по обыкновению, на этом предложение обрывалось и Лорд бросал в кого-то из своих сторонников Круцио, а затем в бешенстве приказывал убираться вон. Устало он садился в своё кресло у камина и гладил по голове Нагайну, покорно лежащую возле ног. Думал ли Волдеморт когда-то, что его единственным другом будет эта змея? Впрочем, это уже другая история. «Ты все равно будешь моей, грязнокровка», — разносилось по комнате тихое шипение, отравляя собой пустоту.***
Волшебник прикрыл измученные от долгих бессонных ночей глаза, пытаясь унять усиливающуюся боль в виске. В сознании тут же возникли воспоминания о его последней встрече с кудрявой девúцей. Свадьба одного из отпрысков Уизли. В тот вечер Пожиратели Смерти налетели, как рой диких пчёл, разгромив до основания шатёр и распугав всех гостей. Им нужен был Поттер, и Волдеморт как никогда верил в свой успех. Он трансгрессировал в вересковые заросли, в очередной раз явив миру свой уродливый змееподобный лик. Маг ступал беззвучно, мягко, плывя по земле, как по воздуху, тем самым ещё больше убеждая присутствующих, что от человека там ничего не осталось. Приближаясь к мальчишке, вставшего в боевую позицию, на лице Темного Лорда появился звериный оскал. Он предчувствовал свою победу и был чрезмерно уверен в своих силах, но его самонадеянность сыграла с ним злую шутку. Откуда ни возьмись появился белый смерч, ослепляя привыкшие к мраку глаза главных магических преступников. За секунду неделями готовившийся план пошел крахом. И все из-за нее. На арену вышла гриффиндорская львица. Она фурией перемещалась по периметру, выкрикивая одно за другим боевые заклинания, ошарашивая и восхищая тем самым присутствующих. Несколько быстрых и парализующих остолбеней и слуги тьмы окончательно обездвижены. Ведьма. Его ведьма. Сильная и непокорная, она грациозно взмахивала волшебной палочкой, ловко расправляясь с каждым ненавистным ей Пожирателем. А в глазах по-прежнему горел праведный огонь. И снова взгляд чарующих глаз. И снова Темный Лорд бьет мимо цели. Она лукаво улыбается, глядя на него, и нацеливает волшебную палочку. Волшебник лишь ухмыляется, выжидающе склонив набок голову. Ему нравится за ней наблюдать. — Чего же вы ждете, мисс Грейнджер? Убейте меня, — раздалось над головами тягучее змеиное шипение, пронзающее иглой каждую клетку организма. Темный Лорд напрочь забыл о Поттере. Сейчас его интересовала только девчонка. Гермиона приподняла голову и в очередной раз бросила на Лорда брезгливый взгляд из-под опущенных ресниц. В следующий миг Золотое Трио трансгрессировало. «Мы ещё встретимся, Гермиона».***
Долгожданный стук в дверь выводит Волдеморта из наваждения. — Войдите, — произносит волшебник. В гостиную заходят ухмыляющийся Рудольфус и Сивый, до крови впившийся когтями в шею связанной пленницы. — Мы схватили её в лесу. Мальчишка сбежал, мой повелитель, — сказал Рудольфус, боязливо склоняя голову. Темный Лорд довольно улыбается. «Это уже не имеет значения», — думает он, и жестом велит развязать волшебницу. Девушку освобождают от оков и кидают к подножию кресла Волдеморта. Темный Лорд наклоняется, приподнимает ее голову за подбородок, впиваясь ногтями в нежную кожу, и наталкивается на совершенно непроницаемый взгляд. Он осматривает лицо, считает раны: одна, две, три … цокает языком, замечая багровые кровоподтеки, наклоняется к самому уху и шепчет, катая на языке каждую букву: — Попалась, — так вязко, что хочется поскорее смыть с себя эту грязь. Гермиона вскидывает голову, отбрасывая каштановые кудри назад и оставляет на лице Лорда звонкую пощечину, мгновенно дающую о себе знать розовой отметиной на землистой коже. — И не надейся, — выплевывает волшебница, искаженная ненавистью.***
Их противостояние началось. Он — холодный и одержимый, словно по венам у него течёт вода вместо крови, она — пылкая алая роза, готовая отравить ядовитым шипом любого, кто нарушит ее душевный покой. Это борьба двух миров, двух ипостасей. Борьба света и тьмы. Борьба львицы и падшего змея. Борьба, из которой ни один не выйдет победителем.