В поисках дома. Часть первая: осознание.

      Жарко.       Я с раздражением покосился на солнце и в досаде цокнул языком. Ни облачка на небе, чтоб его… Владыка неба и ветров явно развлекается со своей сиятельной супругой, глядя на страдающего меня. Мантия за рукава повязана на пояс, легкие штаны закатаны чуть выше колен, а желание снять футболку растет с каждой секундой. Чары охлаждения воздуха вокруг меня, которые наложила Тонкс, развеялись еще час назад, попросить наложить их снова некого, старшие сдают экзамены либо в школе, либо в Министерстве, а сам я маловат для этих чар. Через призму прожитого в школе года очень забавно вспоминать различные фанфики, где герои уже на первом курсе раздавали всем пиздюлей и получали различные мастерства чуть не до уровня архимагиствов. Ребенок за пару лет изучает материал, который многие люди учат десятилетиями, ага, смешно. Я тут только часть чар второго курса еле еле выучил да бытовых, и это только чары, а трансфигурация чем дальше, тем больший кошмар. Хотя эти два предмета, без бахвальства говорю, даются мне очень легко, то же зельеварение, на мой взгляд, гораздо сложнее, ибо там надо различать типы зелий, составы, различные ингредиенты, исключения и много — много всего другого. Сегодня последний день экзаменов для первых трех курсов, впрочем, для нас — первокурсников это только более длинная контрольная работа по теории и немного практики, затрагивающая всю программу за учебный год. Наверное, я завалил историю…        На самом деле История магии очень интересна сама по себе. Так как у волшебников за счет шила в жопе и более широкого ареала обитания было много приключений, то и событий с ними связанных было много. Обилие дат отпугивало, однако читать про магические народы древности было невероятно волнительно; маги и люди с давних времен старались меньше контактировать друг с другом, если это касалось групп людей, но далеко не все это поддерживали. К примеру многие пантеоны богов изначально состояли из могущественных магов, которые нежились в лучах восхищения простых людей. Правда, магия в те времена тоже другой была, более дикой и тяжелой, а сами маги не всегда владели какими-нибудь проводниками, что говорило о их невероятных возможностях и объясняло то, какие ниши они занимали и почему зачастую отвечали за одну какую-то сторону магии.       Однако это касалось не всех божеств, были те отрасли магии, которых волшебники древности обходили стороной, что вызывает некоторые вопросы. К примеру магия смерти, жизни и пространства. Пусть люди тогда были необразованными, но совсем не глупыми и не совались туда, где могли не просто накосячить, но еще и зацепить все вокруг. Тех же сумасшедших, кто все же пытался углубиться в эти степи, разумно опасались и не только из-за того, что они были опасны сами по себе, но и из-за того, что те могли совершенно случайно начать конец света. Придумал создавать порталы — открыл один такой — в мир ворвались демоны какие, банальнейший пример. Это еще с учетом того, что такие порталы работали чисто на магии горе-экспериментатора, так что с его смертью они схлопывались, а с тем, кто все же пробрался, разбираться приходилось остальным. Опять же за примерами далеко ходить не надо: желающие отыскать легендарный Авалон отправились в плавание и в попытке открыть портал случайно увеличили природную аномалию, ныне называемую Бермудским треугольником. Единственное, что за все это время маги смогли сделать — это ограничить пространство аномалии и перенести ее ближе к Америке. Но над этим работают и обещают уже к двухтысячным полностью скрыть всю эту дрянь от магглов. Да уж, чем больше узнаю, тем меньше хочется покидать родную привычную Англию или каким-нибудь порталом переместится в Россию. Там, правда, своих чудес хватает, но все же это бывшая родная страна, так просто ее отпустить не выходит. А с другой стороны мне хочется взглянуть на это в живую.       С учетом всего этого помимо самой по себе истории учащимся рассказывают и о некоторых обычаях магмира и немного затрагивают географию. Современная география, обычаи и право изучаются на маггловедении. Странно, да? Суть предмета заключается в том, чтобы после школы бывшие студенты знали, что делать можно, когда и как, а чего не стоит, куда можно устроиться на работу и что для этого требуется. За счет именно этого предмета многие маги, живущие только в магическом мире, знают о маггловском и о мире в целом. Нишу по местам обитания магических тварей плавно забирает преподаватель по уходу за маг. существами, а о различных травках нам рассказывает профессор Спраут. Эти четыре предмета помогают обучающимся узнать о мире, в котором они живут, помогают с социализацией, как в обычном мире за это отвечают окр. мир/география, обществознание, история и МХК. Чары, трансфигурация, зельеварение, нумерология, астрология, руны и прочее — это уже специализированные предметы. Чары можно сравнить с русским языком, так как тот, кто плохо знает чары, считается малограмотным в магмире, уроки преобразования сравнимы с физикой, зельеварение идет как химия. Стоит отметить, что, если сравнивать мою школу из прошлого мира и Хогвартс, здешняя программа гораздо более насыщенна и спрос с учащихся более большой, а чем старше курс, тем сложнее программа. Так не сложно и поверить, что Хог — одна из лучших школ мира.       Тенечек почти уже не спасает, но двигаться невообразимо лень. Слышу приближающиеся голоса: ребята нашли меня. Гермиона паникует, что завалила гербологию, а Рик пытается ее переубедить. Мне кажется, что Грейнджер ему нравится. Глупо говорить об этом сейчас, но он о ней постоянно заботится, помогает по мелочи, выслушивает. Освальд, которого тот же Рик попросту не отпускает из виду, уже смирился с тем, что состоит в нашей компании. Резон Доу понятен: мы живем в одной комнате и должны держаться вместе, но он, похоже, решил из нас вообще лучших друзей сделать, чему тот же Терри только рад. Бут вообще хорошо устроился с нами, как и скорешившийся с ним Рон: с занятиями помогаем я с Гермионой, Блум поддерживает нас всех в форме и в рамках приличий, так сказать, Доу обеспечивает развлечениями, Блэк показывает своим примером, что не все слизеринцы говнюки и засранцы, а на его и Освальда фоне выглядеть неряшливыми просто стыдно. Не мне, правда. Помню, как Рон, переборов смущение и гордость, попросил меня научить его завязывать галстук. Честно признался, что не хочет позорить себя на нашем фоне, да и за столом он ведет себя более менее прилично, вилкой и ножом пользоваться умеет.       Подремать на природе дальше попросту не представляется возможным — меня нагло расталкивают, а дабы не спотыкался и не задерживал народ, Доу захватывает и тащит в темпе вперед с выражением лица: «Ну мы же друзья, мне не сложно помочь!» Жара отрицательно сказывается на моих мозгах, все вокруг расплывается, что-то говорить, даже думать не хочется совершенно. Вот откуда в них столько энергии? Еще и бодро болтать успевают, удивительно. А еще, мне кажется, я снова голодный. — Похоже, у него тепловой удар! — Звонкий голос Гермионы похож на прохладное мохитовое мороженое. Хочу мороженку… — Скорее у его волка. Ничего страшного, я видел, как Кархарот уходил куда-то в замок, а там все же попрохладнее. Сейчас еще до домика дойдем и в тенечке очухается. — Нет у тебя жалости, Рик. — Выдавливаю из себя, на самом деле немного отходя. Рон заржал, но ненадолго — поперхнулся слюной. — Так тебе и надо.       Надо сказать, что мои эксперименты с дощечками дали результат. Это была не то что бы трансфигурация, скорее магия природы, ибо деревянные кубики, брусочки, веточки — они все срастались друг с другом, нежели сливались в нечто одно. Натренировавшись на различной мебели, я успешно срастил между собой часть деревянных балок, пол, стены и другое, до чего мог дотянуться и на что хватало резерва. Теперь по крайней мере домик не развалится сам по себе. Хагрид свою долю восторгов и благодарности уже получил, когда сделал основную конструкцию, дальше мы сами руками и магией доделали убежище.       Магией призвав лестницу, мы забрались наверх, где нас ждал блаженный тенек. Я счастлив. — Я так люблю жизнь. — Только не плачь. — Притворно сочувственно протянул Рик. — Твое горе для нас невыносимо.        Перебрасываясь еще подобными шуточками, мы расползлись по домику. Парни прилипли к шахматам, болтая о каких-то стратегиях и разглядывая новые фигурки, Грейнджер расположилась рядом со мной, доставая какую-то книгу. Помню, Джаред говорил что-то про чтение ради удовольствия, Гермиона яркий пример утверждению, что мозги получают отдых, переключаясь на новую историю. После того случая со стиранием памяти она с истинно гриффиндорским упорством взялась за обучение, изучая все больше и больше информации, из-за чего несколько раз слегла с переутомлением и нервным срывом. Только после угрозы декана отстранить от занятий девочка подуспокоилась, но вместо того, чтобы расслабиться, начала изучать втихую и не самые добрые проклятия, но в этот раз осторожнее. Фантазии и упорства ей не занимать, так что защитить себя хотя бы от ровесников она в силах. Недавно один парень, не помню, с какого факультета, начал катить на нее бочку, не испугавшись того, что она водит дружбу с национальным героем, младшим братом кошмаров Хогвартса, уверенно стремящихся к славе Мародеров, и слизеринцем, что для Гриффиндора вообще невообразимо. Девочка не растерялась, поняла, что от нее не отстанут и тактика игнорирования не прокатит с этим индивидом, и, не став просить помощи у нас, при очередном потоке оскорблений яростно прокляла обидчика — тот потом неделю радовал народ болезненными гнойными язвами и убойным запахом гнили. Это, правда, не помешало ей потом поплакать у меня «на груди», но обидчик был справедливо наказан.       Я же прокрастинировал без зазрения совести. Экзамены сданы, домашка от учителей на руки получена, вещи в целом собраны и ждут отправки домой через неделю, интересный материал для разбора в свободное время скопирован и спрятан на дне рюкзака, теперь можно и полениться чуток. А ведь подумать только — вот уже прошел год. Год в Британской школе магии. Вдали от опеки моей нынешней родни и привычной адекватности обычного мира. Подводя итоги, могу с уверенностью сказать: год прожит не зря, но не в напряг, что радует. Пожалуй, именно сейчас проходит мое второе, хотя скорее все же первое детство, ибо в прошлом постепенно забывающемся мире мое раннее детство пришлось на сложный период в семье, а здесь удалось почувствовать некоторую беззаботность, отпустить ситуацию из рук, за что меня многие осудили бы. Но я не жалею: в конце концов телом я ребенок, а сложные и серьезные ситуации пусть решают специализирующиеся на этих вопросах взрослые. Поттер свою миссию выполнил блестяще и в любом случае полностью — и Волдеморта убил, и сам убился, пусть и не специально. Но о конкретно этой ситуации будет время поразмышлять позднее. Интеграция в волшебное общество прошла успешно. Несмотря на маггловское воспитание, на факультете и в школе я прижился, даже автографы брали пару раз. Было очень неловко подписывать какие-то фотокарточки и книги воодушевленно пялющимся ребятам, однако это, слава Эру, было всего несколько раз. А ведь в следующем году приедет Локхарт… Не будем о грустном! В целом кое-что об обществе я узнал, кучу всего волшебного выучил и прикупил. До сих пор порой при мыслях о реальности происходящего вырываются восторженные писки… — Ладно, ребята, я хотел еще с вами поговорить насчет тайны. — Серьезные разговоры мне противопоказаны, после них обязательно происходит какая-то лажа. Пришлось перебазироваться поближе к Доу, который начал распинаться о спасении Философского камня. Надо отдать должное Терри, которого я обычно ставил на один уровень с шестым Уизли, он не фонтанировал энтузиазмом спасать волшебную побрякушку, но и не придерживался позиции невмешательства Блэка, нет, они с Блумом сошлись на том, чтобы предупредить преподавателей. Здравое решение, на самом деле. Сошлись все на том, что оба алознаменных и Доу за спасение камня; Терри и Освальд за предупреждение высших инстанций в лице преподавателей, к ним относится и отсутствующий сейчас Блэк. Паритет. Взгляды всех сошлись на мне и Рик мрачным тоном спросил: — За кого ты, Гаррет? — Я за то, чтобы каждый сделал то, на чем в итоге настаивает. — Боже, какие страсти. Видя сильное удивление и непонимание со стороны детей, продолжаю. — Не буду спорить с тем, что правы все же они, — Киваю на Блума с Бутом. — но и отпускать вас одних геройствовать не стану. Если даже там реально ждет Волдеморт, то будет предпочтительней, если он встретится со мной. Вы ему никто, он не станет тратить на вас внимание, а я точно смогу выиграть время до прихода преподавателей. — Освальд хотел что-то спросить, но напряженный Рик перебил его. — С чего вдруг явятся преподаватели? — Потому что их предупредят ребята, разумеется. — Не даю возможности им что-то вставить. — Кто бы не пошел за камнем — он в любом случае сильнее всех нас вместе взятых. Пока отвлекаем внимание, они успеют придти на помощь. — Почему ты уверен, что Темный Лорд будет с тобой трепаться? — Освальд кинул раздраженный взгляд на Рика. Забавно, что никто не зовет его по прозвищу или по имени, хотя имени то они наверно и не знают. — Я же правильно понял? Ты для него личный враг номер один, разумнее убрать тебя сразу. — Он любит помпезность. — Не прячу усмешку и почему-то абсолютно уверен в своих словах и это не только из-за фильма. — Тогда решено. — Доу встряхивает головой. — Идем сегодня. Ночью. ___       Директор на ужине отсутствовал. Подошедшие к двум деканам, Флитвику и Макгонагалл, ребята получили ожидаемый от ворот поворот, различными словами, но смысл легко угадывался. Наш декан расщедрился на пояснение, мол они соорудили ловушки, так что камень защищен. Независимым самопровозглашенным судьей, то бишь мной, было решено, что на дело отправятся Рон, Гермиона, разумеется я и Рик, которого не остановил бы мой запрет; в случае, если нас не будет дольше двух часов, мальчишки бьют тревогу. Ловушки известны мне по канону, на то и был расчет, когда брал ребят, но, если бы я не знал, что нас ждет, вместо Рона брал бы Освальда. Рон более пробивной, он импульсивен, в то время как Освальд более образован в делах магии и умеет продумывать шаги наперед, у Уизли эта способность проявляет себя только в шахматах. С Гермионой вопрос не стоит, пусть она и гораздо менее вынослива и физически, и в магии, все компенсируют ее мозги и знания, а так же самообладание.       Провожающий нас неодобрительным взглядом Клаус все же промолчал. Мы с ним все же реже, но встречаемся по ночам, так же он взял надо мной некое шефство, обучая различным чарам и отвечая на вопросы. Мы еще не стали с ним слишком близкими друзьями, но пока он единственный, с кем я могу разговаривать на равных и порой делиться своими чувствами и мыслями. Невероятное чувство, когда появляется кто-то, кто понимает тебя и порой разделяет твои собственные мысли! Мантия — невидимка, конечно, большая, даже очень, но на четверых детей ее все же не хватит, если только мы не пойдем в полуприсяде прижавшись друг к другу. Ни мантию, ни карту я не показывал никому, это мое и только мое, а если о тайне знает больше двух человек, тайна перестает быть тайной. Так что мы двойками, по-старинке прислушиваясь и прячась, двигались к запретному этажу. Как потом мне сказал Рон, они несколько раз чуть не попадались старостам. Около самой двери не было ожидаемого мной свиста или храпа от собаки, не было также слышно арфы или флейты, которую вроде должен зачаровать Квиррелл. Мы пришли раньше? Плохо. Но я не успел что-то сказать или сделать, Гермиона чарами открыла дверь. — Ох ты… — А вот и звуки. В паре метров от двери, похрапывая в три гигантских бошки, лежал цербер. Зачарованная арфа играла чуть в стороне от него и я засмотрелся на нее, увлеченный мелодией. Небольшая, она бы с некоторым неудобством, но поместилась бы у меня в руках, а потренировавшись, а ней можно было бы играть. — Поттер, не спи. — Пробухтел Рик. Они с Роном успели оттащить лапу с люка, но за рассуждениями не заметили, как медленно опустилась и перестала играть арфа. Зато это заметил я и сразу же подошел к ней, с интересом провел по струнам. -… Там что-то мягкое, какое-то растение. Оно достаточно близко, так что мы можем на него прыгнуть. — Гаррет… — Пока они рассуждали, я попытался поиграть на ней. Прекрасный инструмент, мне бы навыков побольше, так такие мелодии бы играл! К тому же эльфов принято больше представлять с арфами, думаю, песни про Даэрона под игру арфы звучали бы мелодичнее и более органично, чем под гитару. Гитара без сомнения приятный и душевный инструмент, но, на мой взгляд, звучит немного грубее. На гитаре можно играть боем, это даже проще, а вот на арфе играют перебором, что очень влияет на мелодию в целом. Цербер немного завозился, принимая более удобную позу, и громко храпнул, мигом отвлекая меня от размышлений об арфе. Я обернулся на напряженных ребят, переводящих взгляд с меня на цербера и обратно. Видимо, пока я в раздумьях потренькивал, это влияло на пса, не давая тому проснуться под рассуждения ребят, а сейчас те сообразили, что происходит, Гермиона так точно что-то поняла, судя по засверкавшим глазам. Рик кивнул мне на инструмент, потом на собаку, обвел себя и гриффиндорцев пальцами и показал на люк, показал на меня и на пальцах сделал цифру четыре. Что ж, логично. Киваю ему, показывая, что понял задумку. Ребята по одному спрыгнули вниз, перед этим дав немного времени, чтобы спрыгнувший откатился. Я же медленно, перебирая струны, двинулся к люку, следя за псом. Его морды, темный окрас и купированные уши напомнили мне породу кане-корсо. Жуткие с виду, они те еще дурачки в душе, так что я, кажется, понимаю, почему Хагриду так нравится Пушок. Мне слюнявые собаки не нравятся, а тут уже под каждой мордой лужа целая. Арфу наверху я не оставил, прыгнул с ней, уже в прыжке напоследок замечая, как во сне одна морда боднула другую. Забавно. — Это Дьявольские силки! — Когда-нибудь, надеюсь, перестану пропускать половину происходящего, погружаясь в свои мысли. Рон не успел окончательно разреветься, когда Гермиона и Рик одновременно применили заклинание солнечного света. Я как был с арфой, так и упал с ней, не выпуская из рук. Она будет моей компенсацией за моральный ущерб. — Рон, ты в порядке? — Гермиона помогла рыжему встать. Тот отряхнулся и с непонятной бодростью произнес то, от чего я не смог сдержать смеха. — Фух, хорошо, что не паниковали. — Обожаю его за эту непосредственность. Умеет же поднять настроение в напряженной ситуации, мне бы так. — Гаррет, ты зачем арфу взял? — Мое. — Боже, Поттер. — Рик закатил глаза, но я заметил, как он попытался подавить улыбку. Свет луны попадал через узкие бойницы, освещая коридор. На удивление не было ощущения жути, ребята довольно улыбались от проделанной работы, вероятно, ожидая, что в конце будет зал с камнем. Но это же слишком просто! Шелест крыльев сливался в единый гул и Грейнджер, прикрыв за нами дверь, пораженно глядела вверх. — Я никогда не видела таких птиц! — Это не птицы, — Поправляю ее, так же задумчиво разглядывая творение профессора Флитвика. Один из зачарованных ключей подлетел ко мне совсем близко, помогая мне рассмотреть себя. Задумка напоминает снитч, очень интересно. — это ключи. — И, держу пари, один из них от двери. Есть идеи? А то мне как-то не хочется гоняться за каким-то одним из них на метле. — Рик обратился к нам с Герми. — Можно попробовать Акцио. — Не получится, их слишком много и они очень быстрые. Ты просто не сможешь сосредоточиться на нужном. — Можно, конечно, попробовать, не глядя, призвать нужный, но для нашего возраста это слишком сложно, даже мне, и требует много сил. Пока думали, Рон безрезультатно попробовал открыть следующую дверь. Следы на ней мне очень не понравились. Интересно, если что, Протего остановит их хоть ненадолго? Доу все же пришлось садиться на метлу, он летает лучше из нас всех. Мне талант отца не передался, метла, несмотря на чары, казалась неудобной и ненадежной, лучше уж крылья смастерю себе или левитировать научусь. Пока он заметил нужный ключ, пока он смог достать его, пока он попытался отдать его нам, ибо ключ — колибри вырывался и приходилось снова его ловить — прошло довольно много времени, около сорока минут, не меньше. Как только запер дверь за залетевшим Риком, сразу же отскочил от нее. На какое-то мгновение показалось, что эти ключи ее выбьют или разломают, несколько появившихся крупных трещин сигналили о том, что третий такой заход дверь не переживет. Не разговаривая, мы огляделись, отмечая изменившуюся атмосферу. Окон и бойниц уже не было, очень тусклый свет давали факелы на стенах большого зала. Небольшая дорожка, по которой мы шли, делила за надвое, где слева стояли большие шахматные фигуры, мощные и высокие, а справа были те же фигуры, но разрушеные. Ни та, ни другая сторона не приносили душевного покоя, наоборот, чем больше мы смотрели, тем больше эти громадины напрягали нас: целые стояли в одинаковых решительных позах, словно солдаты, готовые к немедленной схватке; разрушенные внушали ужас и жалость, у кого-то не было головы, у кого-то рук, а где-то и вовсе стоял лишь постамент с остатками ног. Ребята догадались, что их ждет дальше, и это угнетало всех. Когда мы вышли на центральное поле, пешки с обеих сторон заблокировали на проходы. В попытавшегося пролететь сверху Рика запустили копьем — он увернулся лишь чудом. Я отложил арфу в сторону, мысленно надеясь потом, если выживу, попросить ее у Дамблдора. Не знаю, почему я был до сих пор уверен в навыках Рона. Я много раз наблюдал за его игрой, даже играл с ним, парень показал себя, как умелый тактик. Мы все здесь были неглупыми, но именно Рон поведет нас через ловушку шахматной доски. — Гарри, вставай на место короля. Гермиона, ты будешь королевой. — Невооруженным взглядом заметно, как волнуется Рон. Ему, как самому заядлому игроку в шахматы, известны наши риски, а дорога к основной доске на него оказала наибольшее влияние. — Рик, ты конь. А я буду слоном.       Волшебные шахматы — это нечто. Полуживые фигурки и раньше шокировали, легко уничтожая противоположный цвет, а сейчас, в таких масштабах, это и вовсе поражало. Отличие сторон заключалось в цвете металлической брони, мы играли за белых, каменные статуи имели серебристые доспехи и оружие, у противоположных фигур вооружение было черным. Чтобы не совершить ошибки и, не дай Намо, не пожертвовать нами, Рон долго думал. Ожидание, пока Рик ловил нужный ключ, было скучным и раздраженным, здесь же были страх и молчание. Фигуры без сомнения крушили противников, мощно, с размахом и летящими осколками. Так вышло, что под удар попала фигура рядом с Гермионой, все, кроме меня, уже успели поменять место, лишь я стоял и ладья, чтобы сделать рокировку в случае опасности. Вражеская фигура сделала замах оружием со стороны девочки, так что на нее осколки не попали. Это был один из тех ударов, когда от поверженной фигуры остаются только обломки. Какое-то время царила напряженная тишина, от чего короткий всхлип девочки услышали все. Игра продолжилась. Я поражался, поражаюсь и буду поражаться эти детям, что, несмотря на страх и опасность двигаются дальше. Признаюсь: я бы так не смог. Ни в их возрасте, ни сейчас и если бы не совесть, то меня бы тут не было.       Еще немного. Фигур с обеих сторон почти не осталось, мы пока не выбыли. Гермиона на правах королевы движется к вражескому королю, от других ее в это время прикрывает Рон. Уже чувствуется моральная усталость, тяжело представить, каково самому Уизли. Ходы с каждым разом все медленнее, Рон напряженнее, а Рик, казалось, заледенел. Он лучше меня, но хуже Рона играет в шахматы, изредка они перебрасывались репликами, советуясь в ходах. Но сейчас оба молчат. И я понимаю, почему. Вражеский король застрял на одном месте, Грейнджер сможет сделать мат, но попадает под удар вражеского слона. И Рик может защитить ее. Молчание затягивается, не разбирающаяся в шахматах Гермиона начинает что-то понимать по изменившейся обстановке. Парни смотрят друг на друга. — Конь на Б7. — Голос Рика полон решительности. — Рик! — Постамент с конем движется на нужную клетку. Доу пытается усесться как-то, чтобы удар прошел слабее, но особо не успевает. Слон замахивается копьем на манер дубины и с силой бьет по каменному крупу животного. Крик боли на пару мгновений оглушает. Гермиона, даже я дернулся было, к Рику. — Стойте! — Но… — Гермиона застывает, беспомощно глядя на кучу обломков и стонущего от боли Рика. Я замечаю кровь и бледнею. — Игра не окончена. — Девочка оборачивается на меня. — Делай мат. — Конец. Как только фигура короля роняет меч, мы срываемся с мест к Рику и помогаем ему выбраться из-под обломков. Открытый перелом меня немного успокаивает — это не пробитая грудь или голова, заживет. Чувствую вину за его рану и за то, что вообще вмешал их в это, пусть и прекрасно понимаю, что меня бы никто не послушал и все было бы в итоге в тайне от меня. Кто знает, может, если бы я не пошел с ними, их бы загрыз цербер? — Ноги… — Будут в порядке, Помфри подлатает. — Успокаиваю вцепившегося мне в руку Рика. Он с ужасом смотрит на разорванные кожу и слегка виднеющуюся кость. Но он сказал про обе ноги, возможно, у второй закрытый перелом. — Тряпки, нужны бинты! — Наспех промыли Агуаменти и зафиксировали ему ногу, на бинты пустили его же одежду. Пока мы как могли оказывали первую помощь, парень пытался сдержать всхлипы и слезы. Плакать от боли не стыдно, как я думаю. Когда закончили, я заметил, как у меня подрагивают запачкавшиеся в крови руки. Нельзя думать о плохом, не сейчас… — Надо идти дальше. — Мы с Роном с шоком посмотрели на серьезную, но со слезящимися глазами Гермиону, а потом переглянулись: «Не почудилось ли?» Лежащий и тихо постанывающий Рик что-то согласно пробулькал, одной из рук закрывая глаза. — Поздно отступать назад и делать его жертву бессмысленной. Рон останется с Риком и дождется помощи, я помогу тебе пройти несколько ловушек и вернусь к ним. Если до этого времени никто не придет им помочь, то отправлюсь на выход, чтобы привести кого-то. — Хорошо. — После пары секунд раздумий, согласился, помня из фиков, что дальше будет еще одна ловушка, вроде бы, от Снейпа. Совместными усилиями оттащили Доу с площадки и пошли дальше, с напряжением открывая следующую дверь. Меня ждал сюрприз в виде вполне живого и здорового тролля, неповоротливо обернувшегося к нам. Не особо думая, Левиосой отбираю у него дубину и силой бью по маленькой относительно тела голове. Пережитый стресс плохо сказался на мне, не рассчитав силу, я, кажется, проломил ему голову. Зато быстро. Телекинез и так относительно легко давался мне, а с заклинанием все вышло слишком легко вот и перебрал. Оглядываюсь на девочку, но та лишь меланхолично пожала плечами и пошла дальше, брезгливо морщась от противного запаха.       Зелья. Стол с различными непрозрачными флаконами разных размеров и лежащим рядом пергаментом. Стоило нам пройти ближе к столу, как зал по краям окутало огнем, отрезая оба выхода. Уже без сил удивляться, мы зачитали загадку: «Впереди опасность, то же позади, Но две из нас помогут, ты только их найди. Одна вперед отправит, еще одна — назад, В двух — вино всего лишь, а еще в трех — яд. Ты хочешь здесь остаться на долгие века? Тогда ищи — к тому же подсказка тебе дана. Во-первых, как бы ловко ни скрывался яд, Найти его несложно — от вина левый ряд. Второе — в крайних бутылях налито не одно и то ж, Но если вперед тебе надо, помощи зря ты ждешь. Затем ни в большой, ни в малой смерти ты не найдешь, А если из второй слева и второй справа глотнешь, Сам убедишься — налито одно и то же в них, Хотя на взгляд они разные, но это уже в-четвертых.» — Загадки на логику от волшебников? — Гермиона улыбнулась. — Это ты еще не пыталась попасть в нашу гостиную. — Возвратил улыбку и отошел, не мешая девочке. Пока она решала, я проверил магический огонь и убедился, что это не иллюзия, проскочить не выйдет, а жаль. Память мне ни коим образом не помогает решить задачку, а впереди меня ждет Волдеморт. Черт… И повернуть назад не выйдет, мы слишком далеко зашли, чтобы останавливаться перед самым финалом. Я не знаю, получится ли провернуть тот же трюк, что и в каноне, поэтому, если не отберут палочку, кину в Квиррелла Секо. Обезглавлю, чтобы с гарантией. Ежели отберет, в кармане есть маленький ножик, запущу на скорости в голову. Попытаюсь, по крайней мере. Почему не Авада? Не хочу, если выживу, в Азкабан; закон не предусматривает самообороны непростительными, если ты не из специальных органов Министерства. Непростительные на то и непростительные. Пока думал, Гермиона решила загадку и уверенно держала самый большой флакон. Прозрачная жидкость пахла мятой. — Этого вполне хватит на двоих. — Да. — Кивнул. — Поэтому ты пойдешь назад. — Что? — Да. Это конец, там дальше последняя ловушка. — Легонько взбалтываю в руке жидкость, а потом делаю большой глоток, от чего буквально ледяная жидкость обжигает пищевод холодом. — Прощай, Гермиона. — Прощай, Гаррет.       Порывисто обнимаю девочку, а после почти бегом иду к выходу в следующий зал. Страшно? Очень. Жалею ли о том, что не мог отговорить глупых детей соваться сюда? Очень жалею. Имею ли я право возвращаться назад? Нет. — Здравствуйте, профессор Квиррелл. — Здравствуйте, мистер Поттер. Честно говоря, я надеялся, что вы не придете. — Я тоже, профессор, я тоже. — На меня нашло какое-то спокойствие и печаль. Спускаюсь по лестнице, разглядывая стоящего ко мне спиной мужчину. — Признаться честно, я все еще не смог решиться заглянуть в отражение. — Он перевел взгляд с надписи на узор на раме. — Боюсь подвести господина и отдаться собственным желаниям, становясь рабом зеркала. — Я не много думал, когда в первый раз заглядывал туда. И сильно пожалел после. — Почему-то захотелось поделиться с ним своим опытом. Мы оба понимаем, что из зала выйдет только один из нас, а он в любом случае не проживет долго. — Скажите, мистер Поттер, — После недолгого молчания все же прервал паузу Квиринус. — если бы не ваши друзья, вы бы пришли сюда? Отправились бы спасать камень? — Нет, профессор. — Я рад. — Он слабо улыбнулся, бросив на меня беглый взгляд. — Значит я смог правильно обучить вас.        О да, профессор, я запомню ваши уроки, которые, несмотря на заикание, были очень познавательны. Со своими последними словами он посмотрел в зеркало и пропал. Образно говоря пропал, я сразу узнал этот взгляд. Сначала изумление, короткий восторг, а после дикая тоска по тому, что никогда не сбудется. Огромных трудов мне стоит не смотреть в зеркало, крутя по кругу мысли, что в нем камень будет в безопасности. А еще я понял, что просто не могу поднять на него палочку сейчас. Не сейчас. Сейчас он пока мой преподаватель, который, несмотря ни на что, был хорошим человеком. Он хорошо рассказывал, давал дельные советы, ни разу на моей памяти не отказал студентам в помощи, да и я сам пару раз подходил спросить совета, а в перерывах между пар к нему прибегали старшекурсники. Он был вежлив и искренен со всеми. Помнится, я как-то застал его на кухне в компании преподавателя астрологии, Авроры Синистры, рассказывал ей какую-то забавную историю. И они меня тогда не прогнали, а пригласили составить компанию! Я, смущаясь, отказался и ушел, думая, что испортил свидание. Все эти мелочи всплыли разом, напоминая, что до одержимости он был человеком. Даже после нее был, жил до конца, пока не стало поздно. — Его здесь нет! — В голосе мужчины появились истеричные нотки. Он судорожно водил взглядом по зеркалу, не видя и не слыша ничего вокруг. Ладони как-то судорожно цеплялись за раму, а сам он припал на одно колено, почти плача. — Я вижу его. Я даю его вам! — Он попытался что-то схватить, забрать, но стекло зеркала не пропускало его руку. Я заметил, как его кожа на руках посерела, что почти стало для меня знаком. — Я не могу достать!       Больше нельзя ждать. Либо сейчас, либо потом есть шанс умереть. Не слушая его истеричных выкриков и почти потустороннего шелеста — шепота, обеими руками прикасаюсь к его беззащитной шее. Он кричит, почти воет, кожа под пальцами дымится, не причиняя мне вреда. Стискиваю зубы и продолжаю, хотя на глаза навернулись слезы, мне почти физически больно делать это. Мужчина пытается сопротивляться, вцепляется своими руками в мои, но так только хуже. еще пять секунд и голова падает, при ударе об каменный пол рассыпаясь пеплом. Тело тоже падает вперед, ударяясь об зеркало.       Все кончено.       Я убил человека.       Моего преподавателя, который на протяжении учебного года давал мне знания о защите от разных существ и атак.       Взял и убил. Со спины. Не обращая внимания на крики и попытки спастись.       Мало что соображая, оседаю на пол рядом с трупом. Осознание, что я самолично, без чьего-либо давления, по собственному желанию убил знакомого мне, не чужого человека, выбивает весь воздух из легких. Замечаю движение в зеркале и поднимаю глаза.       Другой Я засовывает руку в карман джинс и достает неровно ограненный крупный рубин, который в свете факелов кажется куском блестящей застывшей крови. Острые края почти режут пальцы, и другой Я убирает его обратно в карман, наконец поднимает яркие зеленые глаза на меня. Он виновато улыбается, потерянно смотря сначала на меня, а после на то, что осталось от Квиррелла. Пара слез все же катятся у него из глаз. Он снова смотрит мне в глаза уже серьезным, чужим, ЕГО взглядом и я читаю по губам: — Убей или будешь убит.       Это безумие. Так… Глупо?.. Нет… Не знаю. Я не знаю, что мне делать. Неконтролируемая дрожь проходит по телу, поднимаюсь, резко отворачиваясь от зеркала. Мои глаза сухие. Руки дрожат, доставая камень из кармана. Уж лучше б его не было. Никогда не было. Даже не смотрю на него, не оборачиваюсь назад, иду к лестнице. Я должен вернуться. Должен проверить ребят.       Что-то врезается мне в спину. Не успеваю вскрикнуть от боли, как сознание поглощает темнота. Последнее, что чувствую, это то, как проклятый камень вылетает из руки. К Морготу его.