Жизненные костыли

- Нотт, извини, что отвлекаю, ты мне премию обещал, где она ? Мне ничего не пришло. - Балдимор, ну ты же понимаешь. Я не могу дать премию учителю, на которого уже две жалобы, - директор виновато улыбнулся, но в душе посчитал себя правым. Дружба не помеха работе, особенно, когда работа Балди была неправильной. - Подумаешь, жалобы от двоечников идут. И ты мне эти деньги второй раз жилишь. Учти это. - А построй урок так, чтобы даже от двоечников писем счастья не было.       Математик сжал зубы и вышел из кабинета. Построить урок. Нотту об этом легко говорить. Сидит там, пардон, чаи распивает, да детей гоняет по коридорам. С деньгами так вообще обидно. Под Новый год обещал премию, так нет, какие-то проблемы, сейчас то же самое. А что показывает? То, что он прекрасный правильный директор, который лелеет мечту об идеальной школе? Плохо получается.       Балди рывком открыл дверь своего кабинета. На лице читалась обида и некая злоба на друга. Он даже не сразу заметил трех учеников в кабинете, которые уже как пятый день сидели у него каждую перемену и делали плакат к Фестивалю национальностей. - Мистер Балдимор, мы тут закончим ? Темноволосая девчушка в красном платье мельком посмотрела на математика и продолжила рисовать забавного негритёнка в шкуре и ожерельем из зубов. Учитель снисходительно посмотрел на ребят и, устало вздохнув, кивнул: - Да делайте, что хотите. Рядом стоящий парень с пепельными волосами, по имени Артур, неприятно поежился под его взглядом и снова углубился в рисование заголовка.. Похоже, что из этой троицы был спокоен только Билли, который постоянно отламывал от шоколадки кусочки и отправлял в рот. Математик почесал лысый затылок и ещё раз оглядел ребят, заметив, что формы на них не имелось. Опять вспомнился Нотт со своими идиотскими правилами. Пачку сока даже учителям нельзя в коридоре выпить, а одеваться ученикам во что попало можно. Хоть бы ввёл пиджаки какие-нибудь, как в обычных школах делают, или брюки. Ух, зла не хватает. От переживаний обычно отвлекало что-то сладкое, но, пошарив в столе, даже намека на конфетку не увидел. Пришлось прибегнуть к наглости: - Билли, а шоколадкой не поделишься? Местный хулиган немного обалдел не столько от просьбы поделиться, сколько от просящего: не каждый день самый строгий учитель с кем-то разговаривает, а здесь такое. Сглотнув ком в горле, мальчик протянул остатки сладости Балди. Машка тихо хихикнула в кулак. - Спасибо, а вы кого представляете на фестивале? - Народы Африки, - коротко ответил Артур. Вот уж что умел делать Нот, так это придумывать никому не нужные конкурсы, объясняя это тем, что детям надо привить вкус к творчеству. Лучше бы вкус к знаниям прививал.       Шоколад немного развеселил математика и даже отогнал мысли о зазнавшемся друге. Спасибо, Билли.       Вечером Балди встретился глазами с Ноттом. Его друг закрывал дверь кабинета и явно ни с кем не хотел начинать разговор. То же самое повторилось и на следующий день. - А я не понял, ты на кого обиделся? Ходишь целыми днями, хоть бы словом обмолвился, - обратился к понурому парню математик. Нот поднял взгляд от пола: - А? Да так, задумался. - Искренне надеюсь, что думаешь ты о том, сколько мне выписать денег? Директор только хмыкнул. Балди ничего не пришлось, как пойти домой одному, где его ждали лакричные мармеладки, которые ему искренне отдала Машка. Хорошая она все- таки, Балди от неё часто перепадали некоторые ништяки в виде конфет или ненужных ручек с котятами. Дети ведь любят задабривать любимых учителей. Математик сам вспоминал, как отдавал своему учителю, вроде по грамматике, вафли или печенье. Даже мысль о том, что Балди хоть для кого-то любимый учитель, вызывала улыбку.       На следующий день к концу четвёртого урока детей в коридоре было особенно мало. Исключение составляли лишь Машка и Билли, которые что-то яро обсуждали со школьным уборщиком Свеном. Тому был всего двадцать один год и он просто подрабатывал, пока искал работу по специальности. Свену даже нравилось стоять и обсуждать с детьми очередные виды вредной еды и видеоигры.       Балдимор выглянул из своего кабинета и пошёл прогуляться до столовой, купить очередную банку с содовой: мерзкой дрянью, которая просто давала некий заряд энергии, а для заспанного учителя этого было достаточно. С стороны кабинета директора послышался знакомый свист. Нотт опять пошёл патрулировать коридор. Самый обычный ритуал: пройтись по коридору и посмотреть за соблюдением правил, которые в последнее время начали игнорировать. Вдруг неожиданно левая нога ушла в сторону и он начал терять равновесие. Сзади донесся панический крик Свена: - Блин, там же мокро, я только что помыл! Вот впаять бы ему выговор за мат при детях, мелькнула мысль у директора да только ему уже было не до этого. Все произошло очень быстро. Нога проскользнула до конца стены, и он голенью влетел в угол. Раздался раздражающий хруст, отразившийся жгучей, разрывающей болью. Из горла вырвался сдавленный крик, а после - плач, похожий на лёгкое поскуливание. Редко Нотту было так больно, чтобы до слёз. Ногу будто раздирало изнутри, а разломанная пополам кость шаталась при каждом неаккуратном движении, неестественно выворачивая ногу. Первым к лежащему директору подбежал паникующий Свен и вместо помощи начал извиняться. Дурачок, он не понимал, что работодатель его просто не слышит, у него начала кружиться голова, он вот-вот потеряет сознание. В себя его начал приводить Балди, появившийся из ниоткуда. Крик друга-директора оторвал его от покупки напитка. - Ну что, добегался? - Я... я похоже ногу сломал. Поскользнулся...упал. - Очнулся. Гипс. Ответа на шутку не последовало. Математик посмотрел на вывернутую ногу и скомандовал: - Ребят, линейку мне принесите, ту которая около доски. А Свен...- договорить не дали, но Билли уже все понял и побежал в кабинет. - Мистер Балдимор, вы только не увольняйте, пожалуйста! Я не специально! Просто сказать забыл... Заболтался! Пожалуйста...Я даже не думал... - Заткнись, Свен. Потом разберёмся. У тебя тряпка есть чистая? - Угу. - Ну и беги за ней. А я вспомню основы первой помощи. Эй, ты живой ещё? Нотт приоткрыл глаза и слабо кивнул. Мэри оцепенело стояла около директора и боялась пошевелиться. Она первый раз видела такие травмы, тем более у знакомого. Она не понимала, что случилось и что стало с мистером Овсингом. -Держите, мистер Балди,-хулиган протянул большую метровую линейку, которую математик разломил об колено пополам, предварительно грустно вздохнув, как никак, а любимая была. - Быстро ты. От треска дерева Нотт снова вздрогнул и болезненно застонал. Через минуту около Балди сидел всхлипывающий Свен и затягивал тряпку на шине. Нотт только громко вздыхал, стараясь помалкивать и не стеснять никого своим плачем. В себя его привёл голос друга: -Так, я сейчас его подниму и попробуем его до кабинета дотащить. Давай, Свен, ты за руки, я за ногу. Нотт, Нотт, ты меня слышишь, - тот кивнул, - работаешь здоровой ногой и помогаешь нам тебя тащить. А Мери идёт вызывать скорую. Адрес школы ты знаешь. - А мне что делать? - Донесся голос Билли. - Можешь пойти ей помочь. Дети стремглав побежали к телефону, а Свен осторожно поднял директора. Балди засучил рукава и только собрался взять сломанную ногу, как Нотт пронзительно закричал. Уборщик от неожиданности чуть не уронил его, а у учителя заложило уши. - Да что ж ты так орешь, я же даже не дотронулся?! - Но ведь сейчас больно будет, - виновато прошептал директор и отвел затуманенный взгляд. - Когда будет, тогда и орать начнешь.       Еле-еле мужчинам удалось донести Нотта до первого попавшегося кабинета и положить на парту, чтобы нога не свисала. Нотт старался не кричать, только иногда поскуливал. Скорая приехала минут через пятнадцать, сразу сказав, в какую больницу его собираются отвезти.       Свен взял из учительской телефон и зарядку и положил в машину около директора. Он чувствовал себя виноватым, ведь именно из-за его халатности мистер Овсинг мучается от боли. А ведь надо было просто сказать, что пол мокрый, но нет, пустой треп важнее. А теперь он может потерять работу, директор это так просто не оставит, ему нужны ответственные люди, а после случая с полом доверия к такому уборщику-раздолбаю больше не будет.       Оставшееся время Балди ходил молча, даже последний урок провел черт знает как, почти не смотря за тем, что делают ученики, что было редкостью. Он думал о Нотте, точнее о том, что его ждёт. Нет, Балди сам сталкивался с переломами: ломал себе руку в детстве, когда лазил на дерево. Она до сих пор болит, когда погода плохая, а ему уже двадцать восемь. Но в детстве все легко срастается, а в возрасте друга? Он ведь его ровесник. Математик даже не услышал звонка, об этом ему напомнила Маша, которая прошмыгнула в его кабинет. - Мистер Балди, а директору было очень больно? - А? Что? Ах да, ну... ты разве ничего не ломала? - Девочка отрицательно помотала головой. - Ну вот и не надо. А с мистером Овсингом все будет хорошо. Не переживай. Все, я домой пойду, то же рекомендую и тебе. - Домой? А я думала, вы к нему пойдете, вы же друзья. Вот кстати, я сходила и купила ему вкусненького. Передайте, чтобы быстрее поправлялся. Маша положила на стол пакетик с чем-то и выпрыгнула из класса.       …Друзья? Ну да, девчонка была права. Даже больше чем друзья. Математик знал директора с университета, тогда его просто звали Нотти, никаких там "мистеров". Самый обыкновенный паренёк-студент с нечесаной копной каштановых волос и вечно спокойными чёрными глазами. И сколько раз тот спасал его от отчисления, путем выполнения за Балди лабораторных работ, пока он работал репетитором и копил деньги на квартиру. Потом помог с работой, да и так, по мелочи. Например, за телефон заплатил, когда времени у математика не было. И что? Он это так просто забудет? Если уж этот "директор" попал в такую ситуацию, значит, надо помочь. Балди посмотрел на пакетик и, сгорая от любопытства, открыл его. Внутри лежала пачка печенья с кремовой начинкой, три ириски и кофейный ароматизатор: тканевый мешочек с зернами кофе внутри. Довольно милый подарок от десятилетней девочки.       В учительской Балди забрал одиноко стоящий рюкзак Нотта, обычно тот таскал там ключи от квартиры и документы. Поездка до больницы была недолгой, всего двадцать минут. Благо, что все важные здания в городе находились в шаговой доступности.       Нотт лежал на койке в палате и смотрел в потолок. Ему уже наложили гипс и сделали укол. Врачи говорили, что в больнице он будет находиться не больше пяти-шести дней. Палата у него была трехместная, вместе с ним лежали двое мужчин намного старше, и они почти не обращали на него внимания. Вдруг к нему зашла медсестра и поставила сверток на тумбочку: - Овсинг, тебе тут передали. - Кто? - Парень попытался приподняться на локте, но быстро бросил эту идею, ведь нога в гипсе отягощала движения. - Да молодой человек заходил. Лысый как коленка, в свитере таком зелёном. Про тебя спрашивал. Нотт улыбнулся. Балди. Значит все-таки волнуется, раз пришёл. Когда медсестра вышла из кабинета, он схватил и развернул сверток, от которого пошёл приятный аромат. Кофе. Ещё внизу лежали сладости и записка, что это от Мэри Плэйтайм. Значит, и детям не все равно на него. Ну а раз Балди даже умудрился донести печенье целым, то значит вообще все прекрасно. Нотт помял мешочек с зернами в руках и прижал к носу, наслаждаясь терпким запахом его любимого напитка. Ах, как сразу захотелось свежего кофе, желательно с сахаром. Тремя ложками. Тростникового. - Слушай, парень, убери свою вонялку. Что за запах такой противный? - Кто-то из соседей начал возмущаться. - Кофе это, и, кстати, очень приятный запах. Тонизирует работу мозга и нервной системы, - начал оправдываться шатен, но ароматизатор все же убрал. Не наживать же врагов в первый день. Единственное, что оставалось делать, это просто позвонить Балди, поговорить с родным человеком. Он же волнуется за него, наверно.       Быстро набрав номер на мобильнике, парень прижал телефон к уху. Время было всего девять вечера. Математик явно не спал. Через пару секунд послышался немного гнусавый, но такой родной голос друга. - Привет, Балдимор, не занят? - Нет, сериал смотрел. Ну что, ты как там? Медсестра сказала, что ты не был в состоянии общаться, когда я пришёл. Решил не беспокоить. - Да, наркоз делали. - Что с тобой в целом?,- Балди забросил ноги на журнальный столик и приготовился к долгому рассказу. Нотт не любил говорить кратко. - Ну, мне сказали, что перелом несложный. Даже осколков нет. Кстати, не поверишь, но мне пришлось распрощаться с моими джинсами. Разрезали, когда снимали, а то очень больно было, даже уколы с анальгетиком не помогли. Кость так сильно вихляла. А потом мне положили гипс, лежу под капельницей. Пытаюсь отойти от наркоза. Он какой-то сильно действующий. - То-то я слышу, у тебя голос немного плывет. Слушай, Свен тебе рюкзак не отдал. Его взял я, там ключи, может быть мне из дома что-нибудь принести. Одежда, еда там...Ты есть сильно хочешь? Нотт улыбнулся, было так приятно, что о нем заботятся. - Нет, мне того, что дала Плейтайм пока хватит. Скажи ей спасибо от меня, особенно за кофе. А ещё мне колют в капельнице физраствор. - Глюкоза что ли? - Да-да именно она. А из дома возьми только футболку и штаны спортивные, а то лежать в шерстяной кофте и трусах не комильфо. Если не трудно. И ещё кое-что, по поводу Свена, скажи ему, что все нормально. Это я не посмотрел. Это была просто нелепая случайность. Я сам тогда не понял, кому хуже? Мне или ему? Он ведь так расстроился. - Я думаю, что тебе хуже. Его паника - это обычное дело. А ты надолго там? - Дней на четыре или пять. Нотт прикрыл глаза и вздохнул. Теперь за уборщика душа была спокойна. На соседней койке начал бурчать сосед от том, что надо прекращать болтовню. Время уже позднее. - Балдимор, я с тобой прощаюсь, а то я тебя заболтал, наверное. В школе всем привет передай, пусть не переживают. Пока. - Пока, выздоравливай. Завтра приеду. Директор услышал звук завершения вызова и посмотрел на часы. Пол одиннадцатого. Почти сорок минут болтали, неудивительно, что в палате начали ругаться. Балди откинул голову назад и зевнул. Разговор его немного утомил, но и успокоил. Нотт был жив, мог разговаривать и даже иногда посмеивался. Значит, завтра надо пораньше уйти с работы, взять вещи для друга, сходить в магазин и пойти в больницу. В школе почти до конца уроков Балди Свена не наблюдал, хотя обычно только его и видел. Найти его удалось только под конец рабочего дня. Он сидел в своей каморке и играл в телефон. - К-хем, что-то тебя сегодня не видно, - без разрешения математик вошёл внутрь. Уборщик тут же убрал игрушку и уставился на парня. - Что мистер Овсинг сказал, вы разговаривали вчера? - Сказал, что можешь собирать вещи и уматывать отсюда на все четыре стороны. Свен нервно сглотнул. Ну все, допелся. Звездец подработке. Ну а чего он мог ожидать? Вдруг уборщик заметил, что учитель странно улыбался и еле сдерживает смех. - Вы чего? Это вам смешно, а я без работы остался. Балди уже откровенно начал ржать и придерживаться за косяк двери, чтобы не упасть. - Да успокойся ты, я пошутил. Господи, видел бы ты своё лицо. Все хорошо. Просто случайность. Он даже не сердился. Привет тебе передал. Уборщик поднял немного влажные глаза и натянуто улыбнулся: - Спасибо, - захотелось даже обнять учителя, но Свен быстро одумался. Не так поймут ведь. - Слушай, пацан, ты в школе что ли работаешь? Как пренебрежительно. Пацан. Нотт уже настолько привык к приставке "мистер", что такое обращение к себе расценил чуть ли не как оскорбление. Хотя, чего возмущаться? Он самый младший в палате. Остальным двум лет под пятьдесят-шестьдесят. И правда, пацан. Сопляк. - Да, директором. До этого учителем истории. Мужчины в палате посмотрели на него и снова продолжили заниматься своими делами. К чему был этот вопрос, Нотт так и не понял. - В школе, значит. А у меня в школе тоже был директор, - через несколько минут седовласый дядька с соседней койки, у которого была сломана ключица, потянулся и снова посмотрел по Нотта, - собака такая. Все правила придумывал. Придумщик хренов. Там не стой, здесь не дыши, я из его кабинета не вылезал. - Но правила это хорошо. Так можно добиться порядка в школе и избежать неприятностей... - Да, но не когда этих правил воз и маленькая тележка. - Зачем вы мне вообще это говорите!? Я не тот директор и не имею к нему никакого отношения. - А что ты возмущаешься. Наверное, у тебя такая же ерунда в школе. Вы все одинаковые. Шатен даже раскрыл рот от неожиданности. Что значит «все одинаковые», он же хороший директор, это все знают. Захотелось сразу сказать этому старику пару ласковых. Ещё один мужчина приподнялся с кровати и сел, поджав ноги, у него единственного не было травм, он просто лежал на плановой госпитализации по удалению штифтов: - С моим ещё веселее было. Не поверите. Девчонок за задницы трогал и хоть бы хны. Все молчали. Мол, директор...пффф. Вседозволенность. Получили маленькую власть и едут на ней всю жизнь. - Но я же...- Нотт попытался влезть в разговор, но его уже не слышали. Все полностью погрузилась в свой диалог. Про него все забыли. Но гнев вдруг сменился сомнениями. А что если его же дети думают также? Может и вправду, он только пользуется своей властью и не пытается сделать идеальную, по его мнению, школу. Превращает её в некую тюрьму для детей. А Машка? Сколько раз девчонка заходила в его кабинет пожаловаться на Билли или просто поболтать. Они вместе могли сжевать пачку сухарей и выпить по стакану чая. Ещё Машка часто просто так обнимала любимого директора. А что если это педофилия? Боже, это же просто ужасно. Никакой он оказывается не заведующий. Настроение упало ниже нуля. Шатен положил больную ногу на кровать, лег на бок и уткнулся к стенке. Он не знал, сколько так пролежал, но знакомый голос в коридоре и недовольные возгласы медсестер вывел его из прострации. - А голова у меня вообще стерильная, засуньте свою шапочку себе в ухо! Форма у них, блин. Да сейчас надену, не орите так. Нотт поднял голову от подушки, в палату влетел Балдимор в халате и лёгкой, безразмерной, тканевой шапке на резинке. Управление больницы ввело форму, так что теперь все посетители должны были носить её. Балди, даже с его возмущениями, не обошла эта участь. Директор натянуто улыбнулся: - Мило выглядишь. Очень мило. - Да ну их к Пифагору! Ты посмотри, на кого я похож, - математик тыкал в тканевое подобие шапки и негодовал. Выглядел он, и правда, смешно и нелепо, -я же лысый, дали бы салфетку влажную, я бы голову протер, вот и дело с концом. Шатен тихо прыснул от смеха. Балди умел шутить. Кстати, он уже возился около пакета с вещами и продуктами, попутно говоря о том, какие все вокруг сволочи. - Я же просил только одежду принести. Куда столько? - На пачке печенья ты тут не просидишь. И уж учти, Нотти, не ты первый в больнице лежишь. Он был прав. Математик лежал в больницах чаще Нотта, вроде из-за проблем с поджелудочной железой. Он редко говорил об этом. Шатен кивнул и принялся смотреть за действиями друга, жаль что не мог помочь. Такое странное чувство беспомощности, ведь сидеть сложа руки это неправильно, но и сделать ничего нельзя. А гипс только через месяц снимут. И что? Все время так вот? А Балди уже закончил с вещами и положил яблоко около друга. - Какие новости, поломашка? На вот, лопай, ровняй морду с... в принципе, неважно. Директор лишь помотал головой и улыбнулся, откусив небольшой кусочек яблочка. Он знал продолжение этой фразы. Соседи по палате строго на них посмотрели. Вряд ли они понимали юмор молодых людей. - Балдимор, может, в коридоре посидим, что мы здесь мешать будем? Я только оденусь. Математик оглядел палату и согласился. Находиться в четырёх стенах с такими "старперами" ему самому было некомфортно. Нотт взял штаны и еле нагнулся, чтобы натянуть их на загипсованную ногу. Получалось плохо. Шатен все боялся неаккуратно повести себя и сделать ещё хуже. Сразу он начал проклинать себя за то, что широкие спортивные штаны он не покупал, всегда либо в обтяжку, либо стрейч. Мол, широкие не модные и кому они нужны. Вот похоже сейчас они и пригодились бы. - Ну что? Никак? Дай сюда, - Балди вырвал предмет одежды, достал непонятно откуда появившиеся ножницы из своего рюкзака и разрезал штанину по шву, под крики друга. -Держи, попробуй так. - Ты мне все так разрезать хочешь?! - Нотт надул губы, но теперь гипс элементарно пролез в брюки, к его большому удивлению, -ух ты, хорошо. Ты прав. Подай костыли и пошли. Шатен стоял на так называемых "подпорках" довольно уверено, ходил только не очень хорошо: постоянно уводило в сторону. Но надо было привыкать. Ходить так надо было около двух месяцев и это самый минимум, может быть и три. Математик старался идти рядом, но и не мешаться. Быть готовым подхватить его в любой момент, если что-то пойдёт не так. В конце больничного коридора освободился диван. Нотт сразу понял, что надо делать и пошёл, точнее поковылял, немного быстрее. Все-таки использовать одну ногу для ходьбы было непривычно. Когда же они сели, парень поставил костыли, которые тут же упали, но было уже без разницы, и положил голову на плечо друга. - Я так устал, а вроде ничего не делаю. Сижу, ноги свесив, - голос был вялым, Нотт и правда очень устал. Теперь ему пройти пару метров было сложно, не то что раньше. Ещё болела нога, а кожу под гипсом раздирал зуд. Балди приобнял его одной рукой и погладил по плечу: - У тебя организм в усиленном режиме работает. Сам посуди, кость срастается, ты сам иногда совершаешь какие-то действия. Не бойся, все хорошо. Ты лучше скажи, что тебе тут делают? - Колют что-то и на рентген водят. Уже четвёртый за второй день. Я волнуюсь, что радиация с него все равно остаётся. А чем её выводить? -Алкоголь помогает. - Ты чего? Я ему про то, что у меня уже организм загрязнен, а ты опять со своим бухлом. -Значит, выйдешь из больницы, купим с тобой бутылочку хорошего красного винца, и я думаю, от стакана тебе плохо не будет. 9/15 - Да и хорошо не станет. Ладно, проехали. Как в школе? Билли? Машка? - Цветут и пахнут. Свен за порядком в коридорах смотрит, я так, постраховываю. А в принципе они и сами справляются. Сами по себе. - А правила? Математик замолчал, сказать Овсингу о том, что про них забыли и справляются без них, было страшно. Ещё не знаешь, как он поведет себя, скорее всего разнервничается, а ему нельзя. Но и директор тоже молчал, вспоминая утренний разговор. - Да нормально все с правилами. Не бегают особенно... - Ну и хорошо. Пусть. Я даже не переживаю. Балдимор скривил улыбку, но почувствовал, что с другом что-то не так. Он был слишком...встревоженный что ли. - Всё хорошо? - Да, все прекрасно, понимаешь, я же волнуюсь, - Нотт постарался показаться весёлым, но это не получалась. Он опустился Балди на грудь, ощущая ровное биение его сердца, и прошептал: - Скажи, пожалуйста, я хороший директор? Или так... - Что значит твоё "Или так"? - Придирчивый, самовлюбленный брюзга, который не даёт спокойной жизни. Балди вздохнул. Встревоженность друга была ему ясна: наверняка повздорил с соседями по палате про образование, а они, естественно, размазали его по стенке. Но это же было не причиной того, чтобы так убиваться. Нотт ещё сильнее прижался к груди и взял его за руку, переплетая пальцы. Повисло неловкое молчание, которое быстро нарушилось директором: - Молчишь... - Да успокойся ты, все хорошо. Нормальный ты директор. - Значит хороший. Да? - Да... - на выдохе сказал учитель. Парень поднял голову и улыбнулся. Под прекрасным взглядом темно-карих, почти чёрных, глаз Балдимор и сам невольно улыбнулся. Шатен потихоньку успокоился, но отпускать руку было не в его планах, так и держал. На душе стало так тихо и спокойно. Он понимал, что тот может и соврать, чтобы никого не расстраивать, но был бы Нотт плохим директором, математик бы уже написал заявление по собственному желанию и хлопнул дверью, а так он ещё работает. А ещё у него очень горячие руки, почти обжигающие, и белесая кожа на пальцах, которая так красиво смотрится с его смуглыми. Он так соскучился по нему. Балди придвинул к ним свой рюкзак и, не отпуская руку друга, начал болтать: - У тебя тут магазин клёвый рядом. Канцелярский. - Не знаю, не видел. И что же там такое? - Ну вот ножницы, ты уже видел, мел, а ещё, ты ведь помнишь про то, что я за этот месяц четвертую линейку разбил . В голове директора промелькнуло, что ломал он их не только об парты, когда злился, но и об учеников, хорошо, что Нотт заказывал лёгкие пластиковые, хотя он ведь и подумать не мог, что одна из его линеек так ему поможет -Смотри, что купил, теперь лично моя, - математик порылся в рюкзаке и достал длинную, тридцатисантиметровую железную линейку. Железную, боже. Последний раз директор видел такие, когда сам в школе учился. - Ох, зачем тебе такая. Тяжёлая, наверное. Балди весь светился от счастья и распирающей гордости. Наконец-то его линейка не разобьется, как пластмассовая или деревянная, да и выглядит она устрашающе. Можно её просто на стол положить и ученики сразу все поймут. Какой же он все-таки молодец!!! Нотт посмотрел на часы. Балди сидел у него почти два часа. А ведь тоже, наверно, замотался после работы. Надо было вежливо предложить ему уйти, а то уже было неудобно. - Балди, ты ещё не устал от меня? - Нет. Тем более у меня дома никого нет, а тут ты. Сам ты как? Что-то болит? - Нога всегда болит. Только на уколах и сижу. Просто, вдруг у тебя ещё дела какие-то? Математик хрипло вздохнул и встал, оторвав от себя друга. Директор тоже попытался встать, но его быстро осадили. - Сиди, я сейчас сам все сделаю, - Балди поставил около дивана упавшие костыли и попытался поднять парня, игнорируя его писк. Нотт вцепился в плечи друга и уперся в плечо, пытаясь балансировать на одной ноге. Страх за то, что он может случайно опустить ногу и опять почувствовать боль, был сильнее. Вдруг он ощутил тёплое дыхание около уха и вкрадчивый шепот, которому нельзя было не подчиниться: - Положи ногу на диван. Не бойся, ничего не будет. Сделав все как ему сказали, Нотт почувствовал, что ему стало немного легче: теперь ему было на что опереться, и нога бы не опускалась на пол, вызывая тот страх. Балди довольно улыбался. - А до твоей палаты тут недалеко, - Нотт кивнул, - Возьми костыли. Хотя нет, не бери, я сам потом принесу. - Балдимор, ты о чем...Ах! Нет! Но математик ловко подхватил его на руки и понес до палаты. В голове Нотта сразу все перемешалось от испуга, и он крепко обхватил его шею руками и уткнулся в плечо, тихо постанывая. Балди ведь с виду такой худой, слабый, а таскает его довольно спокойно. Кто-то из медсестер воскликнул, что это ужасно, но ничего математика не волновало. Когда он донес Нотта до палаты, то посадил на кровать и пошел за оставленными костылями, а Нотт лег на спину и закрыл лицо руками, тихо засмеявшись от абсурдности этой ситуации. - Так когда тебя выписывают, я забыл? - Через дня четыре, наверное. Математик стоял и ждал лифта, смотря на покачивающегося на костылях директора. Тот немного оживился, по крайней мере, начал улыбаться. - Я тогда зайду за тобой. - Поживем - увидим, - вдруг директор почувствовал горячую руку на спине и лёгкое касание губ около виска. - Выздоравливай, Нотти. Нотт смущенно улыбнулся и дружески толкнул Балди к открывшемуся лифту, прикрывая румянец на щеках. Через недельку Балдимор сидел у себя в кабинете. За окном было свежее апрельское утро. Нотта уже выписали, и он сидел дома. Душа за него была спокойна. Балди даже немного завидовал директору, нет, не в плане перелома. Тоже хотелось взять больничный и хотя бы три дня тупо посидеть дома, посмотреть телевизор и позалипать в интернете. Но его ждали проверка тетрадей и глупенькие ученики. Хорошо, что Свен поддерживал порядок в коридорах и иногда помогал проверять самостоятельные работы пятого класса, иначе бы он окончательно заколебался. Уборщик был вполне в состоянии 11/15 решить простые примеры, правда иногда пользовался калькулятором, но это было нестрашно, ему можно. Сейчас Балди писал на доске число и номера заданий, Свен сидел у него в кабинете на первой парте. Он зашёл, чтобы просто потрепаться. - А как там мистер Овсинг? - спросил парень, смотря на ровный почерк учителя. - Его недавно выписали. Дома сидит. Слушает хорошую музыку и читает интересные книги, - пошутил Балди. - А кальций пьёт? Он для костей полезный. - И кальций пьёт. Я вчера ходил к нему, продукты занести. Пока не помер, ну и славно. Свен тихо хихикнул: - Я может тоже к нему зайду. Не знаете, что из выпивки он предпочитает? - Он не пьёт. Ну хотя можешь банку кофе ему притаранить. Разговор нарушил радостный крик Плейтайм: - Мистер Овсинг! - Слушай, Свен. Мне показалось или... Математика быстро перебили: - Двоим не кажется, мистер Балдимор. Уборщик вскочил со своего места и, потряхивая светлыми волосами, заплетенными в низкий хвостик, побежал в коридор. Следом широкими шагами пошёл учитель, постоянно повторяя: "Какого черта?" Да, около двери в кабинет директора стоял Нотт, качаясь на костылях и подгибая гипс, рядом крутилась Машка. Балди шумно покашлял, чтобы обратить на себя внимание. - Нотти, а ты что здесь делаешь? Если ты резко вспомнил про то, что забыл ручку на столе, то можно было подождать меня. Нотт отвел взгляд от ученицы и смущенно улыбнулся: - Я работать пришёл. - Тебе что в больнице сказали? - Сидеть дома. - Какого Виетта ты делаешь тут? - Я просто посижу в кабинете, может, что-то посмотреть надо. Ну не могу я дома сложа руки сидеть. - У тебя есть прекрасный шанс полежать дома в постели кверху задницей, почему ты им не пользуешься? - Не хочу. Надоело. - Тебя, блин, надо за деньги показывать. Человек, которому надоело отдыхать. Из-за угла, как черт, выскочил Свен, напугав всех присутствующих, и начал ходить около директора, постоянно говоря о том, что он очень сожалеет и ситуация была противная. Овсинг, придерживая один костыль, положил руку ему на плечо. - Хватит, все нормально. У меня почти все прошло. Это я должен прощения попросить. Не увидел. Балди скрестил руки на груди и шумно выдохнул. - Так, а ну вы вдвоём, кыш отсюда. Машка и уборщик, как по взмаху волшебной палочки, убежали за угол. - Нотт, я все понимаю, но можно было бы взять работу на дом, не ковылять сюда на одной ноге. И заметь, я ещё не начал задавать вопросы по поводу того, как ты сюда допрыгал, ядрена вошь! За углом послышался смех Свена -Я сказал, вон отсюда! – не выдержал математик. 12/15 Только когда Балди убедился, что посторонние ушли, он завёл директора в кабинет. Овсинг только мило улыбался и приглаживал непослушную прядь волос. От этого зрелища Балдимор даже забыл, что хотел сказать. - Ну, Балди, я же никуда не уйду. Буду здесь. А доехал я на такси. Ничего особенного. - И охота было деньги тратить. Ну смотри, я прослежу. Не дай бог ты куда-то свалишь. Чтобы сидел здесь. Директор потер плохо выбритую щеку и кивнул. Кстати, Математик заметил, что в левую штанину была вшита молния, видимо, небольшой лайфхак ему понравился. Учитель что-то пробормотал себе под нос и пошёл в кабинет. Как-никак, а через десять минут урок начинался. - Чайку что ли попить… Балди встал из-за учительского стола и потянулся. В горле неприятно саднило от того, что он постоянно говорил, уж такая была работа. И чувство это почти профессиональное. Чайник, как назло, забрал у него Нотт ещё два месяца назад, так и не вернул. Учитель достал свою кружку и чай в пакетиках и пошёл за кипятком. Когда он открыл дверь, его чуть не оглушил визг играющих детей. Ах да, большая перемена после третьего урока. Детей много, крика тоже много, толку мало. Пройдя мимо прыгающей через скакалку Мери, он открыл дверь в кабинет. Чайник стоял на месте, в нем даже была вода, ещё горячая, но вот самого директора не было. Балди налил в кружку воду, бросил туда пакетик и добавил три куска сахара, мило взятого из стола Овсинга. Учитель сел на рядом стоящий стул и начал потихоньку прихлебывать сладкий чай. Он думал, Нотт наверняка понял, что на работе делать нечего и ушёл домой, никого не предупредив. Чаепитие нарушил только непонятно откуда взявшийся голос директора: - Не бегать по коридорам. Почему я говорю это четвёртый раз? Хватит! Я сейчас тебя заставлю всю перемену в кабинете сидеть! Математик замер и посмотрел под стол. Там стоял спрятанный рюкзак Нотта. Балди не громко выругался, поставил недопитый чай и с желанием начистить директору забрало вышел из кабинета. Овсинг стоял на костылях и патрулировал коридор. Ходить ему уже надоело, и он просто делал замечания, устало прислонившись к стенке. Заметив прожигающий насквозь взгляд друга, он повернул голову, виновато улыбнулся и пролепетал что-то наподобие "Извини". Учителя начало потряхивать, ведь Нотт обещал, что вообще никуда из кабинета не уйдёт. Балди скрипнул зубами и, схватив директора за руку и наклонившись к уху, прорычал: - Быстро в кабинет, я не хочу орать на тебя при детях. Овсинг не мог не повиноваться, пошёл, точнее поскакал, за другом. Нотт сел на стул и положил костыли около себя. Ему было немного стыдно за свое поведение. Учитель ходил по кабинету и собирался с мыслями, точнее, подбирал цензурные слова. - Ты какого черта там делал? - Но ведь за ними следить надо, - от такого безалаберного ответа Балди опять затрясло. Он зарычал и ударил кулаком по столу так, что директор вздрогнул и немного ссутулился. - Да за тобой самим следить надо, идиот! Ты с переломом, тебе ходить можно час в сутки! Ты уже настолько зациклился на своей "идеальной школе", что не жалеешь ни себя, ни других! Дурак! Поломанный дурак! - Но я... - Заткнись! Учитель тяжело дышал и сжимал руки в кулаки, горло опять заболело, а в голове все мысли превратились в кашу. Нотт молчал. Смотрел в пол и молчал. А ведь друг был прав: дурак, самый настоящий дурак. И дернуло его прийти в школу. Заставил нервничать и себя, и друга. Балди ведь раскричался не из-за того, что он плохой, а из-за того, что испугался. Любой неуклюжий школьник мог сбить его с ног или выбить костыли. И что? Снова было бы больно. Он бы мог разбить гипс, удариться, да что угодно. Учитель стоял у окна, скрестив руки. - И что мне с тобой делать? Ответа не последовало, лишь короткие всхлипы. -Эй, ну ты что? Ревешь, что ли? От этих слов шатен закрыл лицо и попытался сказать "нет", но щекотание в носу и ком в горле его выдали. Он в голос заплакал от своей глупости, ничтожности и жалости к себе. Балдимор придвинул стул и сел около парня, подставляя плечо под порцию горячих соленых слез. Нотт уткнулся в зелёный вязаный свитер, пахнущий порошком и лимонным одеколоном, и прерывисто вздохнул: - Я... я ведь ужасный друг, да? - Не говори ерунды. Математик был для Нотта единственным человеком в жизни, на которого можно опереться. Это сейчас он злой, а так вспомнить хотя бы больницу. Он звонил каждый день, передавал сок и ещё какие-то вещи и постоянно спрашивал, узнавал все до последнего. Ему надо было знать все, чтобы прибежать в любой момент, когда другу плохо. А если вспомнить тот день, когда он свалился, Балди даже не пожалел линейку, любимую вещь в кабинете. А сейчас он выслушивает его плач и гладит по спине своей длинной и горячей ладонью. В этом жесте было что-то примиряющее. За столько лет дружбы они даже стали друг другу чем-то большим, Нотт знал это, но молчал, а сейчас попытался сказать, задыхаясь от рыданий. - Я... я… я так признателен, с...спасибо. Балди улыбнулся и приобнял его, прижимая к плечу, где ткань уже немного намокла от слез, слушая тихое сопение и всхлипы. - Не за что. И хватит реветь. Платочек дать? Директор попытался что-то сказать, но получилось только отрицательно покивать, сдерживая слезы. Балди притворно вздохнул и закатил глаза: - Ладно, сморкайся в свитер. Нотт на минуту замолк и попытался сдержать смех. Было странное чувство: из глаз продолжали течь слезы, а на душе вдруг стало немного теплее. Учитель мог одной фразой привести все в порядок, он, кстати, тоже смеялся, скорее всего от осознания того, что шутка была удачной, и его друг хоть на несколько минут перестал грустить. Нотт поднял голову и вытер слезы рукавом, натянуто улыбаясь и шепча слова благодарности. Иногда ему так хотелось, чтобы директором был Балдимор, а он бы завучем или просто учителем. - Слушай, прекрати. Просто не пугай меня так больше. Ты уже успокоился, да? - математик потрепал парня по голове, растрепав каштановые густые волосы, посматривая на опухшее от слез лицо, покрасневшие глаза и трясущиеся губы: следы истерики. - Да, спасибо. Все хорошо. Может, я домой пойду, чтобы ты не нервничал? - директор грустно посмотрел на стол, где лежали некоторые бумаги. В это время Балди решил допить свой чай, который уже успел остыть, но, услышав такое резкое заявление, поставил кружку. Отдохнуть на большой перемене не получилось. - Я не нервничаю. Сиди в школе, если хочешь. Но если увижу в коридоре... - Сломаешь мне вторую ногу. - Можно и так сказать. В коридоре неприятным шумом прозвенел звонок. Нотт взялся за рукав учителя: - Значит, я могу остаться? Ты мне, как директору, разрешаешь? Тот лишь кивнул и пошёл на урок, нехотя оторвавшись от стула - А какая у вас тема? - Сложение дробей, - математик зевнул и открыл дверь. - Удачи. Не нервничай только. Балдимор довольно улыбнулся провел по лысой голове, просто так. Приятно было слышать такие слова перед уроком, где нервов обычно и так не хватает. Особенно от Нотти. - Слушай, ещё один вопрос, ты мне премию дашь когда-нибудь? - Обязательно, за доблесть и отвагу в лечении переломов и успокаивании директора. А сейчас иди на урок. Балди игриво подмигнул и вышел из кабинета, периодически посмеиваясь.