Азкабанский разлом

— Что ты сказал? Люциус был в гневе, когда Драко выдернул его прямо с заседания Визенгамота, но услыхав причину, пришел в самое настоящее бешенство. — Чертов Уизли! От него и его синхронизации с мозгом Дракора одни проблемы! — Отец, ты не слышал, что я сказал? Три Дракора четвертого уровня направляются к поверхности, их цель — подготовить почву для массового выхода. — Я слышал тебя, и сейчас я спущусь к маготехникам. Но услышь и ты меня. Чарли опасен. Дракоры выдернули его в синхронизацию сегодня. Что, если они увидели в голове Чарли информацию о Заклинателях? Что, если они знают наши слабые места, знают, как с нами бороться. Мы — пастухи, которые охраняют стадо. Они — волки, которым нужно вырезать это стадо. Драко, они знают, как с нами бороться. Или узнают в скором времени, как только почуют одно чужеродное сознание. Люциус перевел дыхание, и Драко не мог не отметить, что его кожа приобрела синеватый оттенок. — Отец, ты… — От Чарли Уизли нужно избавиться. — Что? — Драко опешил. — Он — единственный толковый магозоолог на всей базе. Я не говорю, что Хагрид ни на что не годится, но он не Чарли. — Драко. — Отец, я не узнаю тебя. Ты готов был загрызть любого, кто посягнет на проект «Заклинатель», готов был порвать его без палочки, но ты собственными руками рушишь все, на чем держится проект. Ты убираешь команды пилотов только потому, что тебе что-то не понравилось. Ты грозишься выгнать Ли, на котором держатся все высадки. Теперь тебе мешает Чарли. Отец, твоя гордыня может привести к гибели мира. — Как и твоя. Если тебе сейчас доверить базу, ты угробишь здесь все, что мы создавали таким трудом. Просто потому, что ты импульсивен и несдержан. Это была агония. Люциус слабел, чувствовал это и пытался урвать жалкие крохи времени, которое утекало сквозь пальцы. Побыть командиром, славным генералом Малфоем еще минуту, час, день. — Вот почему появились Дракоры. Гордыня толкала людей на безумства, на преступления. Мы пополняли тюрьму, кормили дементоров, а они отдавали эту энергию Дракорам. Мы сами вырастили себе врага, обрекли себя на гибель. Набожные магглы говорят, что это расплата за грехи человечества, и знаешь, что? Я согласен с ними. — Твое согласие с этой мыслью никак не поможет. Хочешь — отправляйся на строительство Стены, только избавь меня от этого морализаторства. — Ты отправил мать в ссылку, а теперь отправляешь в ссылку еще и меня! След от отцовской ладони вспыхнул на щеке. — Не смей так говорить. Я защитил твою мать как мог. Сделал все, чтобы оградить ее от этого кошмара, от этого ада на земле, в котором мы горим здесь. Кто ты, чтобы упрекать меня? — Я твой сын, и я не собираюсь молчать, пока ты в агонии принимаешь опасные решения, которые могут стоить жизни всему человечеству. Я был рядом. Я приехал по первому зову. Ты мог вызвать меня раньше. Мог положиться на меня. Мог передать мне часть своих забот. Но нет, это ведь только твоя должность и твои лавры. Ты лопнешь от натуги, но не поделишься ни с кем. — Убирайся. Вон. Драко развернулся и зашагал к лифтам, чеканя шаг. Он не намерен был ни на секунду задерживаться в Министерстве. Единственное, что ему стоило сделать — это попрощаться с Грейнджер. Раздавшийся позади звук заставил его замереть. Сдавленный вздох, и последовавший за ним глухой удар. Драко резко развернулся и уставился на Люциуса, который, похоже, не устоял на ногах. — Драко, — слова, похоже, давались ему с трудом. — Драко. Добей меня. Он бросился к отцу и принялся подымать его. Люциус казался чертовски тяжелым, как хороший Заклинатель. — Помогите! — закричал Драко, надеясь, что хоть кто-то его услышит. — Помогите, человеку плохо! Двери захлопали, распахиваясь. Из девятого зала выскочили взмыленные Поттер и Уизли с палочками наготове, за ними спешили и Джордж с Деннисом. Поттер додумался применить Левитацию — видимо, закаленный в постоянных битвах, он научился даже в такую минуту сохранять разум холодным — и вся процессия торопливо направилась в медицинский кабинет. — Мерлин, да что же это такое! — мадам Помфри всплеснула руками. — Кладите сюда. Драко, Гарри, не стойте столбом, мне нужны его ребра. Деннис, перестань всхлипывать, не можешь успокоиться — возьми микстуру и выйди отсюда, мне здесь сопли не нужны. Джордж, чего ты ждешь, неси бинты. Рон, желтую бутыль, быстро. Борьба с Дракорами изменила не только Люциуса. Она сломала всех, сделала какими-то неправильными, словно отразила в кривом зеркале. Драко не помнил, чтобы мадам Помфри так командовала другими. Он не видел ее настолько решительной. — Поппи, добейте меня, дорогая, — простонал Люциус, приоткрыв один глаз. — Я не могу терпеть эту боль. Уверенным движением палочки Поттер разрезал рубашку Люциуса, и его рана, сочащаяся синей жижей, обнажилась. — Лед. Здесь нужен лед. — Чарли, ты еще здесь? Кыш, кому сказала! — Попробуйте лед, Поппи. Делайте, как он говорит, — Люциус едва шевелил губами. — Да у него горячка, Мерлинова борода! Ну хорошо, раз уж вы через одного колдомедики — приложите лед, — мадам Помфри, похоже, обиделась. Драко дрожащей рукой направил палочку на рану и прошептал формулу Замораживающих чар. — Смотрите, не переусердствуйте, — проворчала мадам Помфри. — Мне только обморожения сейчас не хватало. Люциус сдавленно захрипел и отключился. Драко вздрогнул, но продолжал смотреть, будто завороженный, на то, как синяя жижа бледнеет от холода. — Что? — мадам Помфри опешила и уставилась на тонкую струйку красной крови, которая скользнула по боку Люциуса. — Драко! — дверь медицинского кабинета распахнулась. На пороге стояла Грейнджер, растрепанная и испуганная. — Мисс Грейнджер, вас только не хватало! — воскликнула мадам Помфри. — И почему без трости? Я велела вам минимум неделю не отбрасывать трость! Костерост не всесилен! Вы нагружаете ногу, и я… — Драко, я почувствовала, что у тебя что-то случилось, — Гермиона не слышала ни одного слова мадам Помфри, все ее внимание было приковано к самому близкому человеку, к идеально совместимому пилоту. — Так, молодые люди, выметайтесь-ка все в коридор, — терпению мадам Помфри все же пришел конец. — Джордж, Деннис, потрудитесь сообщить аналитикам и профессору Слагхорну о воздействии низких температур на яд Дракора. Это может очень сильно нам помочь. А теперь — кыш все. Она распахнула дверь медицинского кабинета заклинанием, и все гуськом вышли в коридор. — Думаю, на сегодня тренировка окончена, — пробормотал Рон, утирая со лба пот. — Знаешь, Малфой, я не очень-то любил твоего отца, даже после того, как он стал нашим генералом, но сейчас ему никак нельзя сдаваться. Мы только разработали план операции. Кто ее проведет? — Драко и проведет, — Грейнджер вспыхнула, будто только и ждала, куда слить свое негодование и напряжение. — У меня на руках вся информация по проекту «Заклинатель». Это был план Люциуса. Если с ним что-то случится, я должна была передать сведения Драко. Пожалуй, пора это сделать. На спине у Драко проступил холодный пот. — Нет, — Грейнджер резко повернулась к нему. — Я не хороню Люциуса раньше времени, я не менее твоего надеюсь, что он сможет вернуться в строй. Но послушай меня, Драко, проект «Заклинатель» согласились восстановить, тут нужно действовать очень быстро. — Я говорил, что они меня пугают? — протянул Джордж и сделал шаг назад. Решимость Грейнджер выбивала Драко из колеи. Ему нужно было сесть в тишине и спокойствии, собраться с мыслями, хорошенько все обдумать, взвесить. К тому же, он почувствовал, как заныло колено — отзвуки ощущений Грейнджер — и поспешил подхватить ее под локоть. — И конечно же, не подумала, как будешь возвращаться, — укоризненно произнес он. Грейнджер фыркнула, но сопротивляться не стала. — Драко, ты ведь понимаешь, что рано или поздно этот момент все равно наступит? — спросила Грейнджер, когда они вошли в ее комнату и закрыли дверь. — Тебе все равно придется занять место генерала. — Не придется, — отмахнулся Драко. — Вот увидишь, отец сейчас быстро поправится, мы закроем Разлом, и генерал уже не понадобится. — Драко, — она мягко взяла его за руку. — Я понимаю тебя. Я слышу, как ты просишь: «Пожалуйста, не сегодня». Но однажды тот день, который ты пытаешься отсрочить, все равно наступает. Драко замотал головой, желая вытряхнуть из головы слова Грейнджер, как будто они потеряли бы смысл, если бы не достигли его ушей. — Просто прочитай это, хорошо? — Гермиона сунула ему в руки толстенькую папку с бумагами. — Я тоже очень хочу, чтобы Люциус как можно дольше оставался с нами. Но кто-то должен будет его заменить, пока мадам Помфри будет колдовать над раной. Знаешь, у нее может уйти на это пара дней. — Я думал, это будешь ты, — Драко посмотрел на папку. Она была чужой и холодной. Явно не та вещь, которой хотели бы его руки. — Я просто ассистентка. Не более. И я буду ассистировать тебе. Драко улыбнулся, положил папку на кровать и прислонился лбом ко лбу Гермионы. Это было настолько правильно, настолько естественно, что он сам удивился нахлынувшему ощущению тепла и покоя. И он читал то же самое в эмоциях Грейнджер. Ее желание поддержать, успокоить, возможно, даже сделать то, что еще пару недель назад казалось совершенно невозможным. Стук в дверь спугнул робкий порыв. Драко отскочил от Грейнджер, схватил бумаги и крепко прижал к груди. Дверь открылась, и в комнату заглянул Ли. — Гермиона, — начал он. — О, Драко, и ты здесь. Вы нужны. Оба. Раз уж генерал временно не в состоянии принимать решения, придется вам немного поруководить. — Что-то случилось? — в голосе Гермионы послышалась сталь. — Да. Отряд авроров нашел «Славного». Из машины выпита вся магия. Оба МакЛаггена высосаны до костей. Аналитики в ужасе. Кажется, один Дракор просочился незамеченным. — Черт, — выругался Драко. — Ли, в десятый зал, мы сейчас будем. Дверь захлопнулась, и он повернулся к Гермионе. Тепла и спокойствия не осталось. Только гнетущее чувство вины.