Параллели

- Пеннивайз, чтоб тебя, какого чёрта ты съел трёх детей на завтрак утром?! Я разрешала только одного! Женщина страшна в гневе. А если эта женщина малость бессмертна, дико сильна и готова вспыхнуть адским гневом по первому неосторожному действию, то, чтоб не превратиться в горстку пепла, лучше как можно быстрее замереть на месте и притвориться статуей, покорно и без лишних телодвижений выслушивая очередную гневную тираду. Пеннивайз прекрасно усвоил эти правила за своё недолгое существование. Ему было всего триста с чем-то лет, и по меркам ему подобных, он считался ещё ребёнком. Нашкодившим ребёнком, которого отчитывала мать. Брюнетка ещё какое-то время продолжала свирепствовать, но вскоре её пыл сдулся и она махнула в сторону угла, строго прикрикнув: - Постой там. И подумай над своим поведением. А я, тем временем, придумаю тебе должное наказание. Пеннивайз не смел ей перечить, зная, что для него ничего хорошего из этого не выйдет, поэтому молча кивнул и понуро опустил свою рыжеволосую голову, с потупленным взглядом проследовав на указанное ему место. Монстру было весьма скучно стоять в углу, и пока матушка отвлеклась на свои домашние хлопоты, в голове перебирая варианты всех доступных ей наказаний, парнишка щёлкнул пальцами, и в его руке появилось небольшое зеркальце. Пеннивайз очень любил видоизменять себе внешность, неизменными оставляя лишь рыжие пряди волос. Так он уже побывал и альбиносом, и негритёнком, и персонажем любимого мультфильма, и даже девочкой... Но больше всего ему нравилось превращаться в клоуна, тем самым, подманивая к себе доверчивых ребятишек, с которыми можно было весело поиграть, а потом ими же полакомиться. Быть клоуном являлось одним удовольствием. Матушка ничего против не имела такого образа, но на людях велела принимать облик обычного кареглазого паренька, хотя сам Пеннивайз предпочитал янтарный цвет, но против создательницы не попрёшь. Вообще-то, несомненно, монстр уважал и может даже любил свою мать, хотя и не мог разобраться, что это за чувство такое – любовь. Оно было для него слишком странным и непонятным, возможно, даже плохим, потому что превращало некоторых людей в слабых, безвольных существ. Матурин, так звали маму Пеннивайза, не разжигала в сыне ненависти к людской расе, более того, наперекор им подобным, которые презирали человечество, женщина поселилась с мальчиком в людском мире. Они жили в маленьком, тихом городке в старом особняке, стараниями Матурин всегда удерживающимся в чистоте и порядке. Матурин воспитывала Пеннивайза в строгости, но не без причины – мало того, что сам мальчишка тот ещё сорванец, так ещё и плохо контролирует себя. А выработать контроль в ребёнке – это едва ли не первое, что нужно сделать после создания. Женщина учила сына всему, что знала, постепенно вливая в него знания, но научить его уживаться с людьми не могла вопреки всем стараниям. И это её, и без того взрывную характером, не на шутку тревожило и нервировало. Она хотела сделать из Пеннивайза разумное и сильное существо, которое не будет без причины выплёскивать свою силу на других и сможет защитить себя в случае необходимости. Ведь им подобные существа от скуки часто устраивали войны между собой, а сейчас, когда Матурин с сыном, покинули свой мир Макромир, стали изгоями, а такие особенно нелюбимы теми существами. Пеннивайз забавлялся с зеркалом, как неожиданно голос матери громыхнул за спиной, прерывая веселье и чуть не заставив уронить игрушку. - Что-то я об этом не подумала. – ледяным голосом процедила Матурин, видя, что её сын не придавался мукам раскаяния, как положено, а забавлялся ещё хлеще, чем до наказания. – Ладно, с этим я позже разберусь. – непререкаемым тоном возвестила брюнетка, от чего Пеннивайз весь внутри похолодел и сжался, но следующие слова матери чуть не заставили его и в самом деле превратиться в статую. – Я придумала тебе самое подходящее наказание. К тому же, это должно пойти тебе на пользу. Раз ты не можешь отличить один от трёх... – и, словно огласив приговор, она твёрдо произнесла: – Ты пойдёшь в школу!

***

Никакие уговоры, умильные облики и давления на жалость не помогли Пеннивайзу избежать такого страшного только по одному своему названию наказания, как школа. Монстр о ней не раз слышал из уст других ребятишек, хоть и ничего толком не знал. Но уже то, что узнал, оставило в его голове плохое впечатление, и связываться с какой-то там школой ему не хотелось. Но вот самое жаркое время года минуло, и наступило оно – первое сентября. Почему наказание началось именно сегодня, Пеннивайз не имел понятия. Впрочем, прелюдия к наказанию началась ещё летом, и была такой истязающей, что Пеннивайз подходил к школе с дрожащими коленками. Целыми сутками до этого матушка вбивала в него новые сведения и знания, не пойми как касающиеся контроля над их сущностями, и объясняла это тем, что в какой-то там первый класс его отправить не может, перерос мол, а вот к девятому нужно подготовиться. Так в первый осенний день Пеннивайз, а для людей Роберт Грей стал девятиклассником старшей школы Дерри. Всё раздражало монстра с самого утра: хлопотавшая матушка, звонко щебечущие птички за окном, невкусный ребёнок на завтрак, своя обыденная кареглазая рожа и чопорный костюм, который мать напялила на него и, наконец, отправила в школу. С ним, правда, не пошла, сказала, что у старшеклассников так не принято – засмеют, вот и плёлся Пеннивайз нарочито медленным шагом к зданию своей будущей экзекуции. О, он знал, где она находится. Матушка водила его сюда пять раз за лето, чтоб точно запомнил дорогу. Монстр только мысленно раздражался на это. В конце концов, он отнюдь не тупой, и с первого раза всё запомнил, как и прочие совершенно бесполезные по его мнению знания, типа: три закона Ньютона, историю США и что дорогу нужно переходить на зелёный. Сейчас он как раз застыл на перекрёстке, пока горел красный, а мимо него прошло двое таких же на вид, как и он сам, школьников. На красный. И где, спрашивается, логика?! Но что-то ему подсказывало – если бы внезапно вылетевший на дорогу грузовик вовремя не затормозил, нарушители логики горько пожалели бы о своём решении нарушить правила. Или не пожалели бы уже... А так они отделались только потоком сквернословия со стороны водителя и со смехом пошли себе дальше. Пеннивайз невозмутимо дождался, пока загорится зелёный, и чинно перешёл дорогу. Когда он уже ступил на бордюр, его спину обдало мощным порывом ветра, а уши рёвом байка, глушившим испуганные людские возгласы. Монстр обернулся и понял, что соблюдение правил тоже не всегда спасает. Мотоциклист пронёсся на красный, а старушка, которая переходила на зелёный, попала под его колёса. Где, спрашивается, логика?! Более не утруждая себя мыслями об этом, Пеннивайз двинулся дальше, к школе.

***

Вокруг огромного здания был шум и гам. В глазах рябило от пёстрой толпы школьников, а желудок от обилия запахов противно заурчал, требуя перекусить. Пеннивайз досадливо чертыхнулся и скинул с плеч свой рюкзак, запуская руку вовнутрь. Матушка предупредила, что положила туда ланч, и монстр этого немало опасался, потому что испытал на себе кулинарные способности матери когда-то в далёком детстве, когда ещё не умел сам охотиться. И они его тогда, так скажем, не впечатлили. С немалой осторожностью Пеннивайз вытащил из рюкзака пластмассовую коробку и заглянул внутрь. Там лежало что-то для него очень маленькое, буквально на один зуб, и источало знакомый запах людской плоти, которая и обнаружилась, зажатая между двух мягких белых половинок. Монстр неуверенно вытянул эту странную конструкцию и принялся дотошно рассматривать, пытаясь понять столь оригинальную презентацию. - О, с чем это у тебя сэндвич? – девичий голосок нарушил раздумья монстра, и, обернувшись, тот заметил довольно аппетитную рыжеволосую девчонку, по виду примерно одного возраста с ним. Рядом с ней стоял низкий и очень упитанный паренёк, плотоядным взглядом пожирающий еду Пеннивайза. И тот с радостью бы обменялся с парнем, отдав ему этот так называемый сэндвич, а взамен получив девчонку, но уже понял, что именно находится в начинке между двумя половинками, и вспомнил слова матери о том, что люди людей не едят, по крайней мере, нормальные, а надежда на то, что этот пухляш относится к тем самым ненормальным, скорее всего, крайне мала, поэтому пришлось с немалым сожалением откинуть идею о бартере. Нужно было побыстрее отвязаться от этих двоих и нормально поесть. Хотя, что в предложенной матерью еде кроме ничтожно малой начинки может быть нормальное, Пеннивайз не знал. А питаться людьми матушка на время пребывания в школе и вплоть до возвращения домой запретила. - Сэндвич? – недоуменно переспросил он первое, что пришло на ум. Авось хотя бы объяснят, что это за белые неаппетитные штуковины и зачем они нужны. - Ну да. – по-доброму усмехнулась девица, но ничего объяснять не стала. Так они втроём и стояли в молчании. Девушка, видимо, ждала ответа на свой вопрос, с которым и подошла к нему, Пеннивайз возмутился тому, что ему ничего не объяснили, и мстительно решил не отвечать ей (к тому же, он догадывался, что правдивый ответ вряд ли ей понравится), а толстенький пацан облизывался. Только, как проницательно заметил монстр, уже не на его сэндвич, а на девчонку. А, может, он всё же из тех самых ненормальных, и сам хочет её сожрать? Пеннивайза вмиг охватил азарт. Проигрывать, кому бы то ни было, в таком деле он не собирался и мысленно сделал себе пометку в ближайшее время сожрать рыженькую. Его раздумья вновь прервали, только теперь уже обращались не к нему. Весёлый и чересчур громкий голос, казалось, оглушил всю округу. - Бен, Беверли, вот вы где. Очкастый пацан с взлохмаченными чёрными кудрями на голове подбежал к толстяку с рыжулей и поочерёдно их обнял, не обращая никакого внимания на всё ещё вертящего в руке сэндвич Пеннивайза. Тот уже обрадованно хотел удалиться куда подальше и, наконец, поесть, но его внимание привлекли четверо парней, неспешно подходящих в ту же сторону. Видимо, они вместе с очкариком. Монстр придирчиво осмотрел их всех, выискивая самый лакомый кусочек, но никто из них, пожалуй, его не впечатлил: один болезненный, по виду готовый откинуть копыта прямо здесь и судорожно стискивающий пальцами ингалятор; другой темнокожий, в хорошей форме, но выглядел старше всех в своей компании, в том числе и самого Пеннивайза, а тот любил помладше; третий просто какой-то неаппетитной, от него разило чем-то неприятным для монстра; четвёртый – кожа да кости, нечего и жрать. Последний, правда, удостоился особого взгляда Пеннивайза, потому что в отличие от остальных, которые уже вовсю общались друг с другом, стоял чуть в стороне и смотрел на него, Пеннивайза. Это насторожило монстра. Он тоже не сводил глаз с парня, но ничего примечательного найти не мог. Тёмные волосы, синие глаза, тонко поджатые губы, будто паренёк что-то хотел высказать, но продолжал молчать. Пеннивайз опустил взгляд ниже, прошёлся им по джинсовым шортикам, неодобрительно подметив, что сам он в дурацком костюме, потом спустился ещё ниже… и залип. Худые, кое-где со свежими фиолетовыми и уже сходившими синяками, да царапинами ножки мгновенно пробудили в монстре зверский аппетит, наполнив его рот слюной. Острые коленки вызывающие торчали, приковывая к себе взгляд, и Пеннивайз небывалым усилием воли заставил себя не потерять самообладание. Ещё ни разу чьи-то конечности так сильно не возбуждали его аппетит. Невольно вспомнился мальчонок в жёлтом дождевике, которого монстр сожрал прошлой осенью. Тогда он заинтересовался его маленькой, сладкой ручонкой. Но даже она уступала этим божественным ногам. Пребывая в ступоре, Пеннивайз отстранённо почувствовал, как дрожат его собственные колени, поэтому попытался успокоиться и отвести взгляд, в следующий миг вновь встречаясь с синими глазами напротив. Мальчишка хмурился, будто прочитал мысли монстра, и Пеннивайзу это решительно не нравилось. Зато рыженькая теперь отошла на второй план. У Пеннивайза возникла новая вожделенная цель – аппетитные и наверняка невероятно вкусные ноги, да и остальное тело в придачу. Голосистый очкарик прервал мечтания монстра, заступив тому обзор на обладателя божественных конечностей. - Билл, с тобой всё нормально? На кого ты там смотришь? Прежде чем очкарик обернулся и заметил его, Пеннивайз воспользовался моментом и молниеносно улизнул от компании, спрятавшись за толстым стволом тенистого дерева. Оттуда он прекрасно слышал чужие разговоры, а если чуть-чуть высунуться, то можно было беспалевно пялиться на свою цель с её двумя лучшими достоинства. - Н-ничего, Р-Ричи. – тихо ответил на вопрос очкарика синеглазый. - Хватит заикаться на моём имени, Б-б-большой Билл. – возмущённо воскликнул Ричард, за что тут же получил подзатыльник от болезненного, но, видимо, не в качестве мести за синеглазого, а за громкость своего голоса. - Билл, с тобой точно всё нормально? – как-то обеспокоенно поинтересовалась девчонка. - Да. – лёгкая усмешка тронула бледное лицо. Пеннивайзу показалось, что даже этот маленький пустяк стоил парню немалых усилий. Компания резко притихла. Между ними установилась некая неловкость и накалённая обстановка. Лишь очкастый и болезненный о чём-то шептались между собой, но монстра это уже мало волновало. Он, наконец, вспомнил о своём изрядно поникшем и помятом сэндвиче, и только собирался запустить в него зубы, как раздалась громкая трель школьного звонка, сообщающая о том, что всем следует разойтись по своим классам. Досадливо чертыхнувшись и мысленно жалуясь на свою нелёгкую, голодную судьбу, Пеннивайз запихал несчастный сэндвич в ланч бокс и повесил рюкзак на плечи, продвигаясь к входу, где уже образовалась толпа народу, не желающая пропускать друг друга. Монстр, не скрывая презрения смотрел на этих жалких людишек, впрочем, его никто не замечал. Школьники пытались побыстрее пробиться в здание. Неужели, все такие мазохисты и хотят страданий? Пеннивайз стоял в сторонке, пытаясь вспомнить, в какой класс его распределили и где тот находится, попутно терпеливо дожидаясь, пока толпа рассосётся, и вход будет открыт. Неожиданно он ощутил на себе чей-то пристальный взгляд, и, повернувшись в ту сторону, увидел свою цель, вокруг которой собрались его друзья, тоже не спешащие попасть в пыточную. Монстр старательно игнорировал, устремлённый на него взор синих глаз, чтоб опять не потерять контроль, и так голод всё никак не желал утихомириться, а, тем временем, воюющие школьники таки освободили вход. Тяжело вздохнув, Пеннивайз сделал шаг вперёд, замечая, как знакомая ему компания тоже сдвинулась с места, и тут же почувствовал, как сзади на его плечо легла чья-то рука. Монстр ещё успел увидеть скрывающиеся в глубине школы божественные ножки, которые сзади были ничуть не хуже, чем спереди, а потом обернулся. Над ним нависал пожилой мужчина, скрывающий за густыми чёрными усами добродушную усмешку. - Вы Роберт Грей? – басовитым голосом спокойно уточнил он и, получив утвердительный кивок, продолжил: – Вы ведь новенький. Я провожу Вас к директору, а потом отведу на урок. Не пытаясь показаться хоть сколечко воодушевлённым столь щедрым одолжением, Пеннивайз уныло поплёлся за мужчиной, попутно рассматривая вгоняющие в ещё большую тоску бело-синие коридоры школы.