bruises

Удар. Кажется, в руке что-то хрустнуло, но ему плевать. Это не имеет ни малейшего значения, поскольку она снова зажималась с Джагхедом около шкафчиков. Снова, блять. А он сорвался – на этот раз при всех. Саданул по стене и ломанулся в туалет, сбив по пути Реджи. Резко, даже не задумываясь о том, что потом придётся объясняться перед Вероникой. Чёрт, да перед всеми. Потому что его реакция ненормальна и просто не вписывается в рамки. В прежние рамки. Арчи явно стоит придумать какие-нибудь причины, объясняющие его поведение, но.. ему не до этого. Потому как сейчас главное успокоиться, вернуть в норму дыхание, перестать врезаться кулаком в несчастную дверцу кабинки и, наконец, забыть о блядских руках Джонса на Бетти. Столько раз уже справлялся с этим дерьмом, что сейчас всё должно пройти на автомате. Ну же. Вот только, как назло, в памяти всплывает момент с вечеринки у Змеев и тот грёбанный шест. В чём в чём, а в том, что он так и не догнал Веронику, перестав бежать за ней, как только услышал голос Купер, Арчи никогда не признается. Тогда он просто физически не мог не повернуться обратно. Не мог не впиться глазами в хрупкое тело. Как и не заметить сальных взглядов практически всех представителей мужской половины, находившейся в помещении. Чего стоил только один Свит Пи. Это какое-то безумие. Однозначно. Арчи ведь никогда не смотрел на Бетти в таком свете. Никогда. А тут, буквально месяц назад, началось это. Эндрюсу было адски стыдно. За те грязные мысли, что постоянно оседают в его голове с приходом ночи и угасанием света в окне напротив. За неловкие дружеские касания, появляющиеся в те мгновения, когда Ронни и Джаг не смотрят. За то, что Кевин в курсе, судя по его ну-наконец-то-я-дождался-этого взглядам и фразам про то, что, если уж на то пошло, лучше бы заявить о чувствах по-нормальному, а не ждать подходящего момента, когда его засекут с окровавленной дверцей кое-чьего шкафчика в руках. И было мерзко от одних только представлений, где ещё побывали пальцы и язык Джонса. Арчи пыталась душить совесть, держа в руках плакат со словами "Бетти – лучшая подруга, Джагхед – лучший друг". Но вот уже как четыре недели это было нихера не так. И ему было похер. Да, именно. Абсолютно похер. У него даже появилась традиция, если так можно сказать. Каждый грёбанный раз, когда Джагхед вылизывал её рот прямо на глазах у всей школы, на костяшках Эндрюса образовывались новые синяки. Казалось, лишь тупой не догадается, в чём причина их появления. Достаточно провести параллель между двумя этими событиями – Джагхед засасывает Бетти; Арчи разъёбывает себе руки. Всё же, блять, просто, как дважды два. Вот только нетупым из раза в раз был один сука-что-ж-ты-такой-внимательный-Келлер. И Эндрюс не знал, хорошо это или плохо.