Узник Азкабана

      Гарри проснулся, услышав громкий крик и вздрогнул на полу. Его глаза зацепились в темноте за извивающуюся фигуру в постели, чей лоб был покрыт потом и чье жалкое хныканье разрывало его сердце. Он быстро сел на край кровати и срочно встряхнул женщину. Ее глаза распахнулись, и она чуть не закричала, когда ее глаза увидели черную тень над ней, но она проглотила крик, когда поняла, что это не дементор склонился над ней, как она боялась. — Гарри, это ты? — он кивнул и осторожно поцеловал ее в лоб, укладывая обратно в кровать. — Я рада, — сонно пробормотала она.       После этого она снова заснула, и Гарри снова поцеловал ее в лоб, наблюдая, как она спала. Он не мог отрицать и лгать самому себе, что влюбился в нее. Его поразила легкость, с которой он признался, что любит Беллатрису Лестрейндж. Он признал, что она прекрасна, и хоть он не раз видел красивых и привлекательных девушек, но еще ни разу не влюблялся ни в кого, а сейчас — это было именно то, что происходило. Он никогда не чувствовал этого раньше, даже с Джинни, с которой он встречался совсем ничего, у него была только физическая привязанность, просто не было никакого эмоционального притяжения вообще, но с Беллой все по-другому…       Наблюдая за ее рыданиями, вызванными кошмаром, в Гарри возникли эмоции, которые он никогда не чувствовал, ее улыбка и смех заставляли чувствовать себя счастливым, чем когда-либо еще в своей жизни. Она была на двадцать лет старше его, но ему было на это плевать. Единственная причина, по которой он рассматривал разницу в возрасте, заключалась в том, что она могла видеть это как причину, по которой они не могли быть вместе, причина, по которой она могла не согласиться с тем, что он хотел ей дать.       За своими мыслями он и не заметил, как бессмысленно провел рукой по волосам разбросанным по подушке. У него была мысль, что если это все что он когда-либо получал от женщины рядом с ним, то он был бы доволен. Он хотел большего, но понимал, что она слишком хрупка. Он даже не мог представить, как ее время проведенное в Азкабане и с Волдемортом повлияло на нее. Он был настолько увлечен своими мыслями, что не заметил, как глаза Беллы открылись, а затем расширились от удивления, когда она поняла, что он делает.       Он повернулся к темноволосой женщине рядом с ним, и она быстро закрыла глаза, притворившись спящей, когда он посмотрел на нее. После мгновенной нерешительности Гарри наклонился и прижался мягким, нежным поцелуем к ее губам. Ей потребовалась вся сила воли, чтобы не показать ему, что она уже проснулась и знает, что он сделал. Он снова присел на пол рядом с кроватью и вздохнул, закрыв глаза и погрузившись в сон.       Беллатрикс лежала в темноте, широко раскрыв глаза, и ее разум гудел от активности. Сна не было ни в одном глазу. Она дотянулась до уголка губ и коснулась того места, где он поцеловал ее. Она никогда раньше даже не чувствовала ничего подобного. Он украл у нее маленький поцелуй, и все же она не сердилась на него, или не чувствовала отвращения, или даже разочарования. Это было совершенно иначе, чем с ее мужем, Рудольфом. Когда он целовал ее это было похоже на изнасилование, каждый раз, когда он это делал. Он насильно крал ее поцелуи, а затем насиловал ее и после каждого такого инцидента она всегда ревела. В тот момент она ничего не такого чувствовала, но она почувствовала теплоту от того, где его губы встретились с ней ненадолго, она почувствовала, что его рука все еще запуталась в ее грязных волосах, она чувствовала его запах, и она чувствовала, как его утешительное, обнадеживающее присутствие наполняет комнату вокруг нее. Беллатрикс невольно улыбнулась. Он был мальчиком, нет, человеком, которого она пыталась убить; мужчиной, которого друзья предали; человеком, чьего крестного отца она убила, и все же он спокойно спал рядом с ней, его рука запуталась в ее волосах, и он исцелил ее.       Беллатрикс была в недоумении. Она задавалась вопросом, почему. Был очевидный вопрос, почему он был там в Азкабане, но она уже знала ответ на этот вопрос. Нет, она хотела знать, почему он делает все это для нее, почему он, похоже, наслаждался своей компанией, почему он улыбнулся ей, почему он так заботился о ней. Вся ее семья, кроме Сириуса и Тонкс, ничего не делала, кроме как причиняла ему боль: Нарцисса помогла составить план против Гарри, хотя никогда не была сама Пожирателем Смерти; ее шурин был одним из самых преданных последователей Волдеморта; Драко ненавидел его; ее муж почти убил Гермиону Грейнджер. Она просто не видела причины в его привязанности к ней. И явное различие между ними. Ей было сорок четыре года, она была тощей, слабой и жалкой, и она впервые встретила его, когда была покрыта грязью и запахом четырех лет без какой-либо формы гигиены. Когда она впервые встретила его, действительно встретила, около тринадцати часов назад, ему было двадцать четыре года, он был мускулистым, здоровым и строгим, и он был сильным. Он хорошо пахнул, за исключением легкого запаха рвоты, после баржи, и он, осмелился подумать, понравился ли он ей? Это было непостижимое понятие. Этого просто не могло быть, чтобы молодой, могущественный, вдумчивый и заботливый человек, желал старой, разбитой женщины, такой как она! Этого не может быть!       Она сердито покачала головой, а затем затаила дыхание, когда Гарри пошевелился, прежде чем снова успокоился. Она прошипела про себя: — Не будь глупой Белла, он просто клеит тебя, чтобы у него была секс-игрушка, пока он здесь, — она кивнула себе и заставила себя подумать, что он на самом деле искренне любил ее. — Гарри Поттер, на самом деле желающий меня. Этого не произойдет, Белла, — усмехнулась она и грустно вздохнула.       Она опустилась обратно на подушку и зарычала, когда она снова почувствовала тепло на уголке рта. Она была в ярости от самой себя, она подумала, что она выучила свой урок вместе с мужем, и все же здесь она снова хотела быть с мужчиной, желая быть любимой женщиной, которой она действительно была, желая, чтобы ее любили. Через мгновение она услышала звук рядом с ней. Она знала, что это Гарри, это не может быть никто другой, и она всхлипнула, когда почувствовала, как постель прогнулась, когда он сел. Через мгновение она оказалась в нежных объятиях, и она почувствовала, что ее сердце опустилось. Теперь это произойдет, как это случилось с Рудольфом. Он возьмет ее, когда она рыдала, когда она беззащитна. Он опустит ее обратно на кровать и начнет касаться ее, зная, что она не станет возражать из-за ее неуверенности, а затем он станет грубее, отрывая ее тряпки… — Все в порядке, Белла, теперь ты в безопасности.       Она почувствовала, как его рука остановилась на затылке и застыла, ее глаза стали шире, чем за всю сегодняшнюю ночь. Он осторожно провел пальцами по волосам, слегка массируя кожу головы, пытаясь успокоить ее и просто прижав ее к груди, давая ей комфорт. Она не могла в это поверить, и продолжала ждать, когда рука пойдет ниже. Но этого не случилось. Он приложил к голове свой потаенный поцелуй, а затем лег рядом с ней, потянув ее в объятья, и улыбнулся ей, прежде чем повторить те же слова. — Теперь ты в безопасности. Я буду рядом, если понадобится, теперь продолжай спать.       В тот момент она не знала, что случилось с ней, возможно, это было физическое истощение; возможно, эмоциональное потрясение; возможно, волшебство мужчины в ее постели. Она не знала, и ей было все равно, когда она закрыла глаза, и тьма охватила ее.       Гарри лежал, наблюдая за ее дыханием, нахмурившись. Он слышал, что она сказала раньше, и поняла, как она себя чувствует. Он чувствовал то же самое, когда впервые начал встречаться с Джинни. Он был сломанным мальчиком. Он подвергался пыткам всю свою жизнь от рук своих родственников, и он задавался вопросом, почему она выбрала его, и он, в конце концов, решил, что она хочет «Мальчика — Который — Выжил». И он не ошибся. Они расстались через две недели, Гарри узнал, что она обманывала его с другим и что ей нужны были только его состояние и слава, а не он сам.       Из-за нее он мог быть честным со своими чувствами сейчас и без стыда сказать, что он «упал» на женщину, спящую в его руках. Он не знал, через что она прошла, но он хотел исцелить ее и ее чувства, он хотел заставить ее почувствовать себя желанной, оцененной и по-настоящему любимой. Он хотел показать ей, что он не думал о ней как секс-игрушке, просто ради собственного удовольствия, но что он думал о ней как о женщине, которой он действительно интересовался, женщине, которую он считал удивительной.       Он пролежал вот так еще час, прежде чем позволить себе закрыть глаза и заснуть, но даже так его мысли были направлены на то, как сделать женщину лежащую на нем счастливой, как превратить ее в женщину, которой она когда-то была.

Два месяца спустя

      За два месяца в Азкабане Гарри был счастлив как никогда в своей жизни. За время проведенное здесь он понял, что такое настоящее счастье. Он почувствовал себя любимым и всю свою любовь без остатка отдавал женщине, которая была его сокамерницей, женщине, которая не виновна. Гарри не мог без улыбки вспоминать тот день, когда она доверила ему свои чувства, доверила ему свое сердце. И сейчас обнимая ее за талию, сидя на кровати, он улыбается и вспоминает тот день…

***

      Гарри сидел напротив кровати, прислонившись к стене и думая о том, что произошло за время, которое он провел в Азкабане. Он задумался настолько глубоко, настолько ушел в себя, переосмысливая свою жизнь и свои поступки, что, когда услышал не громкое покашливание, подпрыгнул на месте.       Он посмотрел на Беллу, которая удобно сидела на кровати в позе лотоса, притянув одну из подушек на колени и положив на нее руки. Он неохотно посмотрел ей в глаза и вздохнул, увидев там решимость. Он выпрямился и кивнул. — Нам нужно поговорить о том, что произошло. — она кивнула в знак согласия, прежде чем заламывать пальцами, нервничая. — З-зачем ты это сделал?       Гарри поднял одну бровь, недоумевая, что она имела в виду. Белла увидела это и опустила глаза, собираясь с мыслями. Она заикалась несколько мгновений, прежде чем ему удалось вырвать предложение из ее губ. Она знала, что это сделает ее слабой в его глазах, но он, вероятно, так или иначе думал так о ней, ведь она все еще не справлялась с Анимагией и самыми простыми заклинаниями без палочки. — Я знаю, что ты уже пытался рассказать мне, Гарри, но почему я?       Она отчаянно смотрела ему в глаза, пытаясь отыскать любой признак лжи, и его взгляд смягчился; его зеленые глаза наполнялись одной эмоцией, которую он когда-либо давал и будет давать только одному человеку всю свою жизнь. — Вы считаете это настолько сложным, и я нахожу это настолько простым, — он откинулся назад, в последнюю секунду Гарри вспомнил, что сидит у стены, а потому единственное, что ему оставалось это болезненно потирать затылок и улыбаться ей. — Ты поистине невероятная, Белла, и так прекрасна одновременно. — Но я… — А ты посмотри, в тридцать шесть ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел, и даже если другие не думают так, мне все равно, — он должен был заставить себя оставаться на месте, а не обнимать ее, надо сказать, что ему было тяжело не двигаться с места, но как бы там ни было им нужно было прояснить ситуацию. — Ты могла бы спросить меня, не думал ли я, что твой нос уродлив, и я бы сказал нет, потому что ничто не могло бы заставить тебя быть уродливой для меня. Для меня ты женщина моей мечты.       Она явно собиралась протестовать, но он продолжал, прежде чем она смогла сказать хоть слово. — Когда я вошел в камеру и увидел тебя, я почти сразу понял, что ты женщина, которую я всегда хотел, женщина, которая не оценивала людей по их репутации, но своим собственным опытом с ними. — Но я… — он вздохнул. — Выглядишь тощей, испуганной, бессильной, безнадежной? — она кивнула, и он покачал головой. — Для меня ты выглядишь сильной, ты выжила четыре года в Азкабане. Когда я увидел твои глаза, они были грустными, одинокими, но в них была также и надежда о любви и счастье, тепле и уюте.       Он улыбнулся ее шокированному выражению, а затем вытащил из кармана страницу газеты, которую он не вытаскивал из кармана никогда, прежде чем положить ее на колени ей. Она была ошеломлена фотографией, которая стояла перед ней, и почувствовала, как ее сердце упало в груди. Она смотрела на фотографию, которую никогда больше не хотела представлять. Это была фотография ее лишения свободы, и она кричала на оператора, ее глаза и волосы дикие, а зубы сломаны и гниют. Она отвернулась, стыдясь, но посмотрела ему в глаза, когда он заговорил. — Невилл убил бы меня, если бы он узнал, что я видел на этой картине на самом деле. То, что я видел, было женщиной, которая действовала под безумием, женщиной, которая хотела просто вырваться и жить на свободе.       Она вздрогнула от этого, и он тепло улыбнулся ей. — Даже тогда я думал, что ты прекрасна, как в личности, так и во внешности.       Он больше не мог просто сидеть, поэтому он встал с места, чтобы подойти к ней. Она не вздрогнула, когда он осторожно поднял ее на ноги и обнял. Они оба расслабились и потянулись друг к другу, она изумленно ахнула, когда почувствовала, как по ней пробежала волна тепла. Гарри слегка отодвинулся и взял ее руку, прежде чем положить ее под рубашку на сердце. Она чувствовала его быстрое сердцебиения под кончиками пальцев, и он смотрел ей прямо в глаза. — Я люблю тебя, Белла.       Она посмотрела ему в глаза, надеясь, что она не найдет в них обмана. Она почувствовала, что «падает» на него, его глаза рассказывали ей, насколько он любит ее. Она не могла дышать от интенсивности эмоций, и Гарри мягко сжал ее руку, чтобы вернуть ее в реальность. Она вздрогнула, слегка закрыв глаза, прежде чем посмотреть на него. Ее глаза сверкали от слез, надежды и чего-то еще, более глубокого. — Ты действительно хочешь, чтобы я была с тобой? У тебя может быть кто угодно, любая женщина или девушка. У тебя может быть супер модель, любая женщина в любой чистокровной семье, — она снова посмотрела ему в глаза. — У тебя может быть женщина твоего возраста, женщина, которая будет принята обществом, министерством.       Он покачал головой и улыбнулся ей, она, заикаясь, пыталась озвучить свои последние протесты. — Ты хочешь, чтобы женщина была на двадцать лет старше тебя? Являлась бывшим Пожирателем Смерти, у которой на руках сотни ужасных, отвратительных убийств? И которая пыталась тебя убить?       Он посмотрел на ее руки и отступил назад, прежде чем взять их в свои. Он поднял их к губам и поцеловал, прежде чем улыбнуться ей. — Эти руки не являются орудиями убийцы, они — руки женщины, которую я люблю, женщина, которая чиста, добра и красива, — он снова отпустил их, прежде чем уверенно посмотреть ей в глаза. — Я не хочу тех, кого ты только что упомянула. Я хочу тебя.       И с этими последними словами он наклонился и схватил ее губы своими. Он почувствовал давление в груди, но расслабился и отдался теплу. Теплу, которое распространялось через него. Он почувствовал, как ее тонкие руки скручиваются вокруг его спины и он положил руки ей на талию, притянув ее ближе к нему. Он осторожно переместил одну руку на затылок, показывая, что он там, рядом с ней, и она легко застонала ему в рот. Она чувствовала волны удовольствия и тепла, который проходили через нее.       Гарри чувствовал ее вкус, ее запах, ее прикосновение, ее любовь, и она могла чувствовать то же самое. Она утонула в этом чувстве. Она нашла его, человека, который никогда не покинет ее, человека, который примет ее за то, кем она была на самом деле, человека, который всегда считал бы ее равной.       В конце концов они разошлись, и она положила голову ему на грудь, задыхаясь от нехватки воздуха и радостно плача. Гарри обнял ее, не желая отпускать, и часто дышал, пытаясь приспособиться к новому чувству внутри себя и вокруг него. Как будто она была внутри него, рядом с его сердцем, держа его ум и любовь, когда он держал ее в тот момент. Беллатрикс чувствовала, что его эмоции защищают ее и снова всхлипывают в груди. Она поразилась, что ей дали такой подарок после всего, что она сделала.       Гарри был так же поражен, и дышал ее запахом, когда он успокоился, радостно улыбаясь в ее волосы. Как будто огромный вес был снят с его плеч, как будто мир наконец дал ему награду за всю боль и предательство, которые он прошел. Он знал, что Белла, это тот человек, которого он будет любить всю оставшуюся жизнь.       Он прижал губы к ее голове, а затем положил подбородок, где только что поцеловал. Они не знали, как долго они держали друг друга, прежде чем они разошлись, и Гарри улегся на кровать, потянув за собой и Беллу. Она положила голову ему на грудь и радостно улыбнулась, крепче прижимаясь к нему.       Гарри обнял ее за талию, держа ее близко к себе, и она с любовью переплела свои пальцы с его. Он тепло улыбнулся в ее волосы и просто держал ее, как будто от этого зависела его жизнь. Ему казалось, что это сон, но он прекрасно знал, что эта женщина любит его, и он сделает все, чтобы она всегда чувствовала себя любимой и желанной, чувствовала тепло, уют и комфорт рядом с ним. Он сделает это. Он обещает самому себе, что сделает.

***

— Гарри! Ты меня, что совсем не слушаешь? — Белла надулась и отвернулась от него, уставившись в стену. — Конечно слушаю. Просто задумался. Ну не дуйся.       Гарри осторожно поднял ее за подбородок и прикоснулся к ее губам. Сколько бы он ее не целовал, он все еще чувствовал тепло, которое передает их поцелуй. Для Беллы каждый его поцелуй был долгожданным, он приносил ей тепло и уют, а вместе с этим и любовь. Она знала, что он ее любит и она делала тоже самое для него. Она поверила ему тогда и еще ни разу не пожалела о своем решении. — Так — так… что это тут у нас? — они вздрогнули от неожиданного голоса и резко перевели взгляд на стену. — Темный Лорд и Пожирательница Смерти вместе. Не дурно.       Человеком с отвратительным голосом оказался Рон Уизли с несколькими аврорами за спиной. Он мерзко улыбался и даже слегка похлопывал в ладоши, остальные только слегка посмеивались. — Уизли, — рыжий вздрогнул от отвращения, которым сквозил тон Гарри. — Видимо Фадж наконец-то вспомнил обо мне, а? — А ты что думал, что тебя так просто оставят гнить в тюрьме и ждать, когда же ты подохнешь? — Ну почему же? Вы слишком глупы для этого и трусливы.       Гарри сдерживал весь свой гнев, стоя перед жалким предателем, который раньше называл себя его другом. Возможно он и сдержал бы свою ненависть к нему и убил бы его безболезненно, но его следующие слова уничтожили любой шанс на милосердие и прощение. — В любом случае, ты не сможешь нам ничего сделать. Мы убьем тебя, но перед этим повеселимся с Пожирательницей шлюхой, а ты посмотришь на это, Поттер.       Хоть Гарри и мог контролировать свой разум, но гнев и ненависть взяли свое, а чувство защиты своей возлюбленной лишь усугубило ситуацию. Пока Рон не успел произнести заклинание, Гарри превратился в свою форму Анимага, Василиска.       Уизли ухмылялся, думая, что ему удалось запугать «Великого Гарри Поттера», который «украл» его славу и богатство. Но когда он стал неожиданно меняться и через несколько секунд перед ним предстал Василиск во всей своей красе, Рон понял, как он промахнулся. Он почувствовал страх перед ним, страх перед огромной змеей, которая способна одним лишь взглядом превратить в камень. Трясущимися руками, он достал палочку и указал на монстра. Но Василиск смотрел не на него, а на тех, кто был позади него. Он оглянулся, но увидел лишь статуи, а не живых авроров, готовых к бою. Это усугубило его страх, он испугался этого змея, точно так же сильно, как боится пауков. Уизли уже понял, что в этой камере его ждет только смерть, а не ликование от победы над Гарри Поттером. Но все же какой бы ни была его гибель, он заберет с собой и Поттера. Рон произнес одно единственное заклинание, только чтобы оно отскочило от шкуры змея и чтобы глаза Василиска вспыхнули, прежде чем он укусил Уизли. Рыжий закричал от боли, он чувствовал, как яд проникает в его тело, он чувствовал, как горят его внутренности и единственное, что он мог, это кричать в агонии.       Белла с ужасом наблюдала, как Гарри становился на ее глазах Василиском, а потом она с таким же ужасом видела, как Рон Уизли корчился на полу от боли. Она по-настоящему испугалась этого огромного змея, хоть и знала, что это ее возлюбленный и что он не причинит ей боли. Но все же она не могла не бояться его.       Гарри снова перекинулся в человека и согнулся, пытаясь отдышаться. Он уже давно не перекидывался в свою форму Анимага, а потому и магии это жрало больше. Медленно распрямившись, он кинул один единственный взгляд на своего бывшего друга, который теперь страдал от мучительной боли, съедавшей его тело и внутренности, затем обернулся к Белле, и тут же потянул ее в объятья. Для него было невыносимо видеть испуг на ее лице, видеть ужас в ее глазах. — Все в порядке, Белла. Все закончилось, — Гарри осторожно погладил ее по голове, когда она обняла его в ответ, он отстранился и потянул ее за собой. — Идем. Мы можем уйти от сюда сейчас. Мы будем свободны, Белла.       Она посмотрела на дверь, затем на Гарри и снова на дверь, а после потянула его в жгучий поцелуй. Гарри ответил мгновенно, углубляя его. — Я люблю тебя, Гарри, — когда она отстранилась, у нее в глазах стояли слезы, слезы счастья. — И я тебя люблю, Белла. Идем.       Они осторожно обошли статуи и двинулись к двери. Она легко поддалась и они оказались на шаг ближе к свободе. Как только они вышли за пределы камеры, на них попытались накинуться дементоры, но вызванный Гарри Светлый Защитник тут же отогнал их. Пока они неслись вперед, навстречу свободе, путь им очищал Патронус. Дементоры не рисковали близко приближаться к ним, наоборот большинство из них шарахалось этих двоих, так как Патронус не зевал и накидывался на каждого, кто стоял слишком близко.       Через несколько минут они уже были снаружи Азкабана, на причале. Им понадобилось несколько мгновений, чтобы перевести дыхание. Ветер остужал горячие головы, а капли, которые падали на от волн, разбивающихся об Азкабан, приятно холодили кожу, давая наслаждение таким прекрасным чувством, как свобода…       Гарри знал, что после того, что он собирался сделать, он, возможно, сляжет на несколько часов от истощения. Но он не хотел больше ни минуты оставаться здесь, и уж точно он не хотел, чтобы Белла оставалась дольше чем нужно. — Мы свободны, Белла, — Гарри крепко обнял ее, прижимая ближе к себе. — Скажи прощай Азкабану. — Прощай, Азкабан.       Как только эти слова сорвались с губ Беллы, Гарри вместе с ней исчезли в зеленой вспышке с громким треском.