Never give up!

Люблю воду. Особенно горячую. Так приятно чувствовать тепло, разливающееся по телу по следам горячей жидкости, которую ты на себя вылила. Я наслаждалась горячим душем ещё какое-то время, а потом накинула халат и вышла в коридор. В моей комнате всё было расставлено в духе минимализма и как следует сбавлено хаосом и беспорядком. Одежда на люстре не висела, покоилась на вешалках и стуле. Стол и всё, что рядом с ним, завалено книгами, листами, тетрадями и одноразовыми стаканчиками. Да, мыть кружки я не очень любила. Надо будет избавиться от этого кошмара. Плюхнулась на кровать, устроившись поудобнее, накрылась одеялом и постаралась заснуть. Как назло спать не хотелось. Хотелось посидеть в Вконтакте ещё, подождать, пока кто-нибудь напишет. Сбавить свою скуку, но завтра нужно рано встать, так что этот порыв я старательно игнорировала, стараясь ни о чём не думать и просто уснуть. Хотя бы на чуть-чуть, ненадолго абстрагироваться от этого грёбанного мира, где даже родители тебя в сбагрили ещё лет пять назад. Мешалась я им чем-то, видите ли. За окном уже как час храпела бабушка. Она хорошая. Добрая, но, как и все бабки, нынешнее поколение не понимает. Поэтому я ей стараюсь ничего не рассказывать, отмахиваясь в стиле «живы и отлично». Или кратко пересказывая мой день. Бабушка не глупая, знает, что я что-то скрываю, но спрашивать не торопится. «Захочешь — сама расскажешь», — говорит она. Я и не против. Лишний раз волновать её не буду. А синяки можно и замазать. Да и вообще, сама виновата, чего жаловаться тогда? Неприятные мысли нежелание спать только раззадорили. Спать теперь не хотелось совершенно. Хотелось не лежать в душной кровати, а почувствовать прохладу улицы. И окно тут не очень поможет. Одеваюсь потеплей. На крыше холодно, а ночью вообще помереть можно. Беру ключи от крыши на тумбе. Бабушка держит их отдельно и даже не вспоминает о них, считая, что они не пригодятся. Мне это только на руку. Открываю дверь, выхожу. Поднимаюсь вверх по лестнице, принципиально не пользуясь лифтом. Вот дверь на крышу. Открываю, захожу. В нашем подъезде одиннадцать этажей. Из-за других многоэтажек вид немного перекрыт, но, тем не менее, всё равно красиво. Я к краю крыши не подхожу. Акрофоб, высоты до паники боюсь. Любуюсь так, так тоже красиво. Ветер треплет волосы, невольно улыбаюсь.  — Как можно боясь высоты всё равно забираться на крышу? — вздрагиваю от неожиданного голоса за спиной, оборачиваюсь в поисках визитёра, но никого не нахожу. — Не ищи, я бесплотен и сейчас меня слышишь только ты. Смертная, у меня к тебе предложение.  — Какое такое предложение, — щипаю себя за щёку, стараясь прогнать наваждение, — мне от вас ничего не надо.  — А мне надо! У меня нет тела, а без него я не смогу воплотить свои планы. Я хочу взять твоё, чтобы захватить этот мир.  — Чего? — это что за речь среднестатистического злодея из Марвел?  — Чего слышала! Соглашайся, смертная. Я знаю, что ты мне не веришь. Или веришь, но хочешь спасти этот мир. Не согласишься ты, я найду кого-то другого. А ты умрёшь тут. Так ты сможешь спасти хотя бы себя, — киваю. Пустота сочла это согласием и продолжила. — Я отправлю тебя в одно место. Оно очень весёлое, но не очень безопасное. И я не знаю, в чьё тело ты попадёшь. Он должен быть при смерти. Я не обделю тебя, дам тебе одну способность. Но только одну, на выбор. Ты согласна?  — Что за бред?! — я совсем с ума сошла что ли. Неожиданно меня подняла над землёй неведомая сила и пронесла к краю крыши. Я невольно вскрикнула, стремясь обратно. Меня вернули.  — Это левитация. Думаю, ты не согласна, — да с хуя ли?!  — Отпусти меня на землю, гад!  — На землю или на крышу?  — Что ближе! Почувствовав опору под ногами, падаю на колени из-за резко прилившей к ним слабости. Мамочки… Как же это страшно!  — Не быть тебе лётчиком. Не быть.  — Иди к чёрту! Вдруг, бесформенная тьма обвилась вокруг меня. Два ярких сполоха были напротив лица, будто глаза, они смотрели на меня. От этих «глаз» становилось страшно.  — Я знаю, что за способность тебе дам. Но чтобы ей пользоваться, тебе придётся постоянно носить это, — в руке оказался небольшой кулон. Вроде, из нефрита или чего-то подобного. — Этот кулон создан из чёрного нефрита. Благодаря ему ты сможешь создавать оружие из органики. Как тебе такие перспективы? Эта способность очень пригодится тебе в том мире. Хорошо устроишься. Но не смей снять его. Отныне твоё имя Дэйю*. Моего мнения он почему-то больше не спросил. Обдало мощным потоком воздуха. Ведомая порывом, я вдруг стала легче и теперь, улетая неясно куда, наблюдала за тем, как живая тьма вселяется в моё тело. Точнее, уже не моё. Я не чувствовала тела. Я чувствовала лишь кулон. Стало темно. Я уснула.

* * *

Я была очень рада очухаться в большой постели какой-нибудь богачки и жить себе припеваючи, забыв о всех проблемах и забываясь в алкоголе, так как знать, что твой мир уничтожат за счёт твоего тела было ужасно. Вот только судьба показала мне один неприличный жест и развернулась ко мне задницей. В общем, мне не повезло. Закричать мне не дала вода, попавшая в рот. На меня сейчас смотрело чудовище нереальных размеров. Зубы, кстати, такие же и аппетит тоже. В руках я сжимала нефритовый кулончик. Помня слова существа, я сжала его сильнее. Что делать с этим? Я плаваю топориком, уже ко дну иду. Окончательно пропасть в морских пучинах мне не дал человек, стрелой пронёсшийся мимо и схвативший меня. Стоп. А какого он так носится? Погодите-ка… У него плавник?! И зубища! Какого чёрта? А почему я не задыхаюсь?.. Только не надо…  — И чего ты туда полезла? Совсем жить надоело? — надо мной возвышался рыбочеловек. Тот самый, из Ван Писа, у которого сил не занимать. Самое смешное, что я сейчас доставала ему по пояс, а он немаленький, метра два с большим таким хвостом. И по ощущениям я себе больше девяти лет дать не смогу.  — Не помню, — честно соврала я, отводя взгляд. Ну не говорить же ему, что теперь в этой тушке тот ребёнок не живёт?  — Как тебя зовут? — я промолчала, сжимая кулон в руке. — А это что такое?  — Это моё! — прижимаю к себе кулон. Хрен знает, что будет, если я его лишусь. Лишение сил не страшно, но вот лишение жизни уже не прельщает. — Не дам! Он усмехнулся, но лезть не стал. И на том спасибо. Одеваю кулон на шею и, не сводя взгляда, с возвышавшегося надо мной рыбочеловека, тихо шепчу:  — Дэйю.  — А я Рэм! Где твои родители? — я отрицательно покачала головой. Не помню. — Сирота, что ли? — пожимаю плечами.  — Не помню ничего. Хоть убей меня, не помню. Собеседник заметно напрягся, услышав подобные слова. Найти иголку в стоге сена. Вот так можно представлять эту задачу. Может, я пришла с каким-то караваном. Может, мои родители где-то неподалёку. Но я ничего не помню. Точнее, я ничего не знаю.  — Ладно. Может, найдутся твои родители. До этого времени будешь жить у меня. Я научу тебя оружейному ремеслу, всему, что знаю сам, а знаю я немало. Согласна? Киваю. Мне везёт. Что там он рассказывал про оружие? Могу создать любое из органики? Вот и проверим.