Слово на букву "Л"

      Андромеда Блэк никогда не говорила слово на букву «Л».       С учетом того, что Тед сказал это почти сразу. Почти. Только через месяц как они начали общаться, он признался.       Это вышло абсолютно случайно, как-то само по себе, когда они сидели у дерева возле Черного Озера. Андромеда смотрела на водную гладь, практически не моргая, и молчала.       Он молчал рядом.        — Хей, ты так не волнуйся, вы же все-таки семья, — проговорил наконец он с неловкой улыбкой. Андромеда подняла на него взгляд. Теплый оттенок шоколада сейчас похолодел.        — Как ты можешь быть настолько оптимистичным? — спросила она необычно тихо. Он понял, что она так говорит, чтобы скрыть дрожание слез в голосе. — Как ты можешь считать, что мир такой весь радужный? Все не так, Тед, все не образуется. Все работает не так, — она положила голову на свои колени, продолжая смотреть на Озеро.       Он мог лишь догадываться, о чем она думает. И не знать наверняка — вот что делало его мир не таким радужным. Он отчаянно хотел ей помочь, хотел увидеть улыбку на ее лице, что у него чесались руки.        — А, значит ты хочешь, чтобы я был негативным, да? — нахмурился парень. Он не говорит, что он устал от ее молчания. Андромеда недоуменно взглянула на него. — Мне надоело, что ты постоянно молчишь, замыкаешься в себе. Я не умею читать мысли, Меда, никогда не умел! — он раздраженно пнул камень. Тот скатился с небольшой горки, где они сидели и остановился прямо на краю земли и воды. Замечательно! — Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, потому что люблю тебя, но ты просто не даешь мне даже малейшей возможности узнать, что там у тебя в голове. А потом ты кричишь на меня, и вся эта фигня повторяется изо дня в день! — и он отчаянно рыкнул. Андромеда смотрела на него, не моргая. Ее глаза расширились почти вдвое, и, казалось, что она вот-вот расплачется.       Тед осознал, что он только что сказал.        — Я… О, Мерлин, это было грубо, да? — он схватился за голову, отворачиваясь. — Прости, я не хотел…        — Ты любишь меня? — тихо и с придыханием переспросила его девушка. Он повернулся обратно. Она смотрела на него с неверием. Внезапно Тед растерял всю свою уверенность. Он пожал плечами, стараясь не смотреть на нее.       Потому что подозревал, что если еще раз взглянет — обязательно поцелует.        — Ну ты красивая. И умная. И не такая как твои сестры, — тихо начал бормотать он. — И мне с тобой хорошо, хоть ты и не даешь мне помочь тебе, но… да…- он замялся, — то есть, да, конечно, ты мне нравишься, — он вздохнул, взлохмачивая свои волосы. — Ты всем нравишься.       Она поцеловала его первая.       Андромеда Блэк никогда не говорила слово на букву «Л».       Но каждый раз, когда он пытался пошутить или подкатить к ней, она не окатывала его тем ледяным взглядом, которого удостаиваются другие, которые решили попытать удачи со средней Блэк.       Он прочистил горло, чуть кашлянув, а потом подошел к ней, когда она сидела на подоконнике в библиотеке и читала при солнечном свете. Она не любила лампы, он знал это.        — Хей, твой отец случайно не пекарь, потому что твоя задница как булоч… — он заметил ее недоуменный взгляд и в голове сразу было пусто. Он тяжело сглотнул. — Я имею ввиду, у тебя классные булочки… — проговорил он уже тихо, чувствуя, как ее взгляд становится проницательнее, словно рентгеновский луч. — Или там было «ты сладкая булочка»? — уже почти шепотом проговорил он, опуская взгляд.       Пару секунд между ними воцарилось неловкое для Теда молчание. А потом смешок. Он неуверенно поднял глаза.        — Я могу попытаться еще раз? — спросил он, сдерживая улыбку. Андромеда еще раз усмехнулась, качая головой. — Эй, у меня почти получилось!        — Это было кошмарно, — ее голос дрожал от улыбки, которую она пыталась скрыть за книгой. Тед прыжком сел рядом, забирая у нее книгу.        — Да ладно, тебе же понравилось, — промурлыкал он, пододвигаясь к ней ближе. Их носы почти касались друг друга и он чувствовал ее теплое дыхание и что от нее пахнет библиотекой и лимоном с мятой. Он обожал этот запах.        — Нет, это было просто ужасно, — прошептала она со смешком.       И коснулась своими губами его.       Андромеда Блэк никогда не говорила слово на букву «Л».       Но она всегда была рядом с ним.        — Эй, грязнокровка, — его грубо оттолкнули, что он чуть не потерял равновесие. Тед удержался на ногах, но решил не обращать внимание на это. Обычное дело, к нему постоянно цепляются. — Оглох что ли? — его резко взяли за плечо, потянув за мантию, прижали к стене.       Обычно дело. Слизеринцы цепляются к магглорожденным хаффлпаффцам. Это было настолько рутинно, что никто даже не обращал на это внимание. Так заведено.        — Когда я тебя зову, ты должен отзываться, понял? — прорычали ему в лицо, и он почувствовал отвратительный запах изо рта.        — Сначала зубы почисть, — проговорил спокойно Тед, чувствуя, как его руки мелко дрожат. Им ничего не стоит сломать ему руку или ногу или просто избить до потери сознания. Он не боится.       Он не боится.       Кулак вмазал ему прямо в скулу. Голова сильно ударилась о стену, и он упал на землю, придерживая щеку рукой. Но от него не отстали и следующий удар, на этот раз ногой, обжигающей стрелой попал прямо по ребрам. Тед с рыком скривился от боли.       А потом удары посыпались как метеоритный дождь, оставляя синяки с каждым разом. Тед просто крепко зажмурил глаза, стараясь отгородится. Да, больно, да, останутся синяки.       Но если он чуть-чуть потерпит, то им все это надоест и он сможет пойти в Крыло.       Внезапно удары прекратились. Тед замер, ожидая, что они возобновятся с большей силой, но вместо этого услышал шаги.       Ее шаги.       Ее походка была размеренной, очень медленной.       И из-за этого была такой пугающей.        — Что тут происходит? — ее голос обрушился на всех как ушат льда. Даже не воды. Он почти чувствовал, как каждый звук, который срывался с ее губ, падал острыми льдинками на головы слизеринцев, царапал их кожу, медленно стачивая их уверенность в себе.        — Просто учим грязнокровку манерам, — усмехнулся один и все остальные гоготнули за компанию. Меда сделала еще три шага.        — Сначала обучись манерам сам, — ее голос продолжал царапать и оставлять ледяные ожоги. — Слово «грязнокровка» не принято в высшем обществе — это дурной тон, — говорила она безразлично на первый взгляд, но Тед слышал. Слышал, как дрожит от гнева ее голос. — Бить других людей — нарушение дисциплины и ты кидаешь тень на весь наш факультет, выставляя нас неотесанными, жалкими, заносчивыми людьми, которые ничего не смыслят в этикете и правилах общества, — она не говорила ничего кроме правды. — Теперь еще несколько дней люди будут говорить, что Слизерин — общество дураков, которые бросаются на людей без причины.        — Он же грязнокров… — начал один из них, но тут же остановился. Тед не мог посмотреть как именно, она остановила возражения. Он был слишком занят преодолением ожигающей боли в ребрах, гудения в голове и вытирания крови с затылка.        — Слово «грязнокровка» используют только невоспитанные дикари, — проговорила она тихо. — Никогда бы не подумала, что среди слизеринцев есть такие.       Повисло молчание. Тед приоткрыл один глаз. Все вертелось вокруг него, красные пятна то и дело мелькали вокруг Андромеды и остальных парней, но он точно знал, что она ухмыляется. Лишь одним уголком губ, но ухмыляется.        — Среди слизеринцев таких и нет, — тихо проговорил главарь. — Простите, мисс Блэк, — он поклонился, и они вместе поторопились уйти подальше от нее.       Она наклонилась к нему, и заклинание ее палочки помогло ему встать на ноги почти без боли. Он видел ее испуганный взгляд и попытался успокаивающе хлопнуть по плечу. Но она лишь подхватила его руку и перекинула себе через шею, помогая подняться.       От нее все еще пахло лимоном и мятой. И из-за этого запаха его голова болела чуть меньше.       Она сидела в Крыле все время, пока ему лечили его синяки.       Андромеда Блэк никогда не говорила слово на букву «Л».       Но когда ей было плохо, она приходила к нему. Она никогда не говорила ему, что пришла и не просила никого позвать его, стоя под его гостинной.        — Эй, Тонкс, — позвал его однокурсник. Тед с хлебной палочкой во рту отвлекся от книги, откинувшись на быльце кресла так, что его голова почти касалась мягкого ковра.        — Там Блэк возле гостиной, — сказали ему. На мгновение в гостиной стало немного тише. Но потом все снова вернулись к своим делам. Если хаффлпаффец придет к гостиной Слизерина, его осмеют. Но здесь все настолько разные, что никому нет дела до факультетов. Когда они устраивала ночевку для всего Хогвартса втайне от преподавателей, то в гостиной собирались все. Даже слизеринцы.       Даже Блэк.       Он вышел из гостиной и обнаружил ее прямо за углом. Она сидела на земле, откинувшись на стену, с закрытыми глазами.        — Меда, — шепотом позвал он. Она открыла глаза и посмотрела на него. Было видно, что она плакала.        — Я… — она запнулась, быстро пряча взгляд. Он подошел к ней ближе и присел напротив нее. Она все еще прятала свое лицо, видимо, чтобы он не видел ее опухшие и красные глаза, покусанные губы и алеющую щеку, по которой явно видно ударили несколько раз. Он пожалел, что не взял палочку, чтобы наколдовать ей немного льда.       Тед взял ее лицо двумя руками и мягко повернул к себе, смотря ей прямо в глаза.       У нее был взгляд сломанного, отчаявшегося человека.        — Я могу у тебя переночевать? — одним слово прямо на выдохе прошептала она. Он мягко улыбнулся, легко касаясь своими губами ее лба. Ее плечи начали мелко дрожать. — Я просто боюсь там оставаться, — она резко подалась вперед, зарываясь лицом в его свитер. Обнял ее за плечи, прижимая еще ближе.        — Конечно можешь, — прошептал он, гладя ее по спине. Она продолжала дышать, и он слышал ее всхлипы.       Он не знал, как долго они так сидели, но когда поднялись, он понял, что его ноги не слушаются его. Он был рад вызвать на ее лице измученную улыбку свой кривой походкой.       Она свернулась маленький калачиком возле него, положа голову ему на плечо. Андромеда даже не сняла форменную мантию, а ее туфли были на удивление небрежно скинуты возле кровати.       Он чувствовал запах лимона и мяты и прикрыл глаза, обнимая ее за плечо, прижимая ближе. Он слышал ее размеренной дыхание и пытался увидеть ее лицо во сне, хотя для этого ему пришлось сильно постараться. Глаза болели смотреть под таким углом.       Он поцеловал ее в макушку, и она лишь облегченно выдохнула во сне.       Андромеда Блэк никогда не говорила слово на букву «Л».       Но ему и не надо было.