Всё дело в овсяном печенье

— Нет, ну ты издеваешься? Тор, хищно облизываясь, откусывает смачный такой кусок от овсяного печенья и демонстративно громко похрустывает, даже не удосужившись смахнуть крошки с уголков губ. Да и, в общем-то, с щёк. И… с одежды, если уж совсем откровенно. Локи шипит, кривляется и глазами хлопает, будто брат его только что совершил настолько страшное преступление, что всуе его даже упоминать боязно. Такая, казалось бы, обыкновенная картина, вызывает в нём яркую бурю эмоций, из которой вылезти — себя погубить. Впрочем, от смерти Локи никогда не отказывался. — Что такое, братишка? — хохочет Тор, нарочито медленно облизывая пальцы. — Тоже хочешь? А младший бьёт себя кулаком в грудь, изображая искреннее возмущение, подрывается с места и взволнованно ходит по комнате, стуча каблуками ботинок так, что эхо от полов отлетает. — Какая подлость, — сквозь сжатые зубы чеканит он, не поворачиваясь в сторону согнувшегося от смеха Тора. — И как тебе только совести хватает? А всё дело было в том, что однажды, затащенный излишне активным братцем в Мидгард, Локи подглядел в интернете калории, содержащиеся в одной маленькой штучке. Учитывая то, сколько всего лакомства он употреблял за день, это открытие обернулось для него настоящим кошмаром, от которого каждую секунду тело билось в мелкой дрожи, а на лице выступал ледяной пот. Преувеличено, конечно. На самом деле, всё это случалось и без знаний о калориях. И вот сейчас, пользуясь крайне огорчённым состоянием Локи, Тор злорадно хихикал и пихал в себя целые пачки. Лафейсон, на удивление, не бросался на него с ножиками и не превращался в змею, надеясь сделать болючий «кусь» куда-нибудь в область щиколотки. Он просто сверлил Тора презрительным взглядом и битый час пытался нащупать у него остатки могучего сердца. Спасибо, что не в буквальном смысле. Хотя, Тор догадывался: ещё немного, и Локи собственноручно раздробит его грудную клетку. Тогда его не спасёт и захваленный молот. Увы. — Расслабься, — растягиваясь на кресле, бог сжимает между пальцев всего одну штучку печенья, размахивая им перед остановившимся Локи. — Тебе не повредит немного поесть. И без того тощий, как скелет. Вон, бёдра какие узкие, а рожать ты как будешь? Разразившись громким, каркающим смехом, Тор сполз с кресла на пол и обессиленно схватился за живот, поражённый своей же шуткой. Локи лишь скептически приподнял бровь и обошёл его, глядя, как на последнего дурака. Но печенье всё-таки подцепил, внимательно его рассматривая. — Знаешь, — протянул он, скользнув языком по аппетитному, закруглённому боку, — мне кажется, что я начинаю любить эту странную Мидгардскую еду больше, чем тебя. Тор мгновенно перестал смеяться, в непонимании захлопав глазами. Смысл сказанных слов до него дошёл лишь через пару минут, за которые его брат уже успел расположиться на кресле, со скукой изучая узор на потолке. Подскочив, он обиженно надул губы и руки на груди скрестил, не нарушая молчания, но Локи, как и следовало ожидать, всё равно понял его медлительность и тихо посмеялся. Тут-то у Тора и оборвалась последняя ниточка терпения.

***

— Ну хва-а-атит, я всё понял, — хныкал Лафейсон, едва успев проглотить насильно запиханное в него печенье. А происходило это всё лишь потому, что Тору взбрело в голову как следует проучить брата, на самое больное место надавив. — Ничего ты не понял, — хмурился Одинсон, упрямо вытаскивая из пачки очередную штучку и подставляя её к скривлённым губам Локи. Не в силах больше сопротивляться, младший покорно всхлипнул и раскинул руки в стороны, показывая, что он окончательно сдался. И это сыграло ему на руку, потому что Тор в это поверил и отошёл, чтобы отложить лакомство. Только вот когда он вернулся, Локи уже и след простыл. — Попался! Звонкий голос брата заметно бога испугал, отчего тот не сразу признал руки на своих плечах и резко дёрнулся, подмяв под себя нарушителя покоя. Глядя на то, как он брыкается и недовольно фырчит, Тор несдержанно рассмеялся, манерно чмокнув его в запачканную крошками щёку. Локи внезапно замер. Замер и обнял его за шею, увлекая в настоящий, наполненный чувствами поцелуй; сцепив пальцы в замочек и только сильнее прижавшись, наслаждаясь теплом чужого тела. — Т-ты чего это? — краснея, Тор отстранился, глядя на брата, плечи которого почти незаметно подрагивали от сдерживаемого смеха. — Ты тяжелее, чем твой молот. Слезь с меня уже. Пользуясь чужой растерянностью, Локи выбрался из-под крепкого тела и побежал, зная, что рано или поздно его непременно настигнут. Но сейчас у него есть несколько минут или, быть может, часов до своей поимки. К слову, нужны они ему для того, чтобы втихаря сбросить в воду выкраденное печенье. А заодно и запретить открывать мост в Мидгард. Мало ли, какую ещё гадость этот дурак додумается притащить в следующий раз.