Как Барма и Брейк Лиама делили

— Лиам… — … — Ну, Лиам. — Чего тебе? Брейк с грохотом вернул на пол передние ножки стула, на котором до этого качался, и с энтузиазмом подается вперед: — Пойдем вечером гулять, с девушками знакомиться? Невидящий взгляд Зарксиса оживляют всполохи предвкушения. Лунеттс морщится, ворочая невесомую тяжесть очков. Он устал. Устал, выполняя его, Брейка, бумажную работу. А тот не то, что не благодарен, да еще и считает нормальным донимать его каждые несколько минут разного рода абсурдными заявлениями. — Я разгребаю твои долги, между прочим. Будь добр, посиди спокойно еще пару часов. — Пару часов? – воскликнул Шляпник, картинно взмахнув длинными рукавами и опасно покачнувшись на хлипких задних ножках многострадального стула. – Да за это время Бездна от скуки разверзнется и заберет с земли самых-самых зануд. Непризнанный актер выдерживает душераздирающую паузу. — В том числе и тебя. Лиам косится на указательный палец Брейка грозящий ему с укоризной. — Не сдам документацию во время – меня Барма линчует. — Ой, да брось! – Зарксис наконец освобождает от дальнейших мучений свой стул-качалку и, зайдя за спину друга, сдавливает его шею в подобии объятия. – Он же тебя любит. — Что ты несешь? И вообще, отце… — Что здесь происходит? – голос преисполненный высокородного презрения заставляет обоих обернуться. В дверях стоит недавно упомянутый Руфус Барма, нервно щелкающий веером. Импульс Лунеттса не смогла остановить даже стальная хватка Шляпника. Подскочив, слуга герцога не знал за что хвататься первым – за очки или за важные бумажки. Мучительные мгновения спустя канцелярское призвание все-таки взяло свое: — Господин Барма!... я уже почти.. документы… скоро… И он, кинувшись к столу, принялся выуживать отдельные листы из завалов, оккупировавших поверхность. — Давай я тебе помогу! – радостно восклицает Брейк и со свойственной обычному слепому неуклюжестью натыкается на Лиама, прижав его бедрами к ребру столешницы. — Прекрати, Брейк, — шипит Лиам, оборачиваясь и пытаясь оттолкнуть его. Но Лунеттса опережает аристократичная ладонь вовсе не аристократично грубо развернувшая Брейка на сто восемьдесят градусов. — Какого? Черта? Шляпник, — в тон слуге цедит герцог. Шею Зарксиса щекочут металлические звенья тессена, а его в это время больше интересует, когда это Лиам успел понабраться подобных интонаций или, может даже, он был первоисточником. «Что маловероятно» — заключает Брейк, сильнее вжимая Лиама в стол, будто бы отодвигаясь от разъяренного герцога. Зарксис скользит ладонью по бедру беззащитного Лунеттса нарочито вульгарно, так чтобы герцог не смог оставить это незамеченным. Левый глаз Руфуса одолевает лютый тик, но вместо того, чтобы огреть нахала тессеном, Барма выдергивает слугу из-за спины Шляпника за лацкан формы «Пандоры». — Не отдам, — провозглашает Брейк, обвивая талию Лиама обеими руками, и тут же получает по ним нераскрытым веером. Руфусу не приходится долго ждать прилетевшего в нос леденца возмездия. Он ошарашено моргает, а, опомнившись, с детским собственничеством тянет Лиама за руку. Но тот едва ли может сдвинуться, снова прочно зафиксированный в области талии. — Отпусти, ты – мерзкий нелегал, — веер Руфуса рассекает воздух за спиной Лиама. — Был, триста лет тому назад, когда лох-герцог был моложе и симпатичнее, — завитая спиралью длинная конфета пролетает в сантиметре от макушки Бармы. — Кто бы говорил. Седой, а со своим рационом скоро и без зубов останешься. — Все уж лучше, чем быть как вы, герцог-престарелая-инфантильность. Последняя фраза далась Брейку явно с большим трудом – всплеск мозговой активности заставил его ослабить хватку, что дало несчастному Лиаму возможность освободиться. Которую он, конечно же, не упустил. — Прекрати своей железкой махать, — Брейк перехватывает занесенную над головой кисть Бармы с зажатым в ней тессеном. — Мама в детстве не учила едой не кидаться? – запястье Зарксиса с дикой силой сдавливают тонкие пальцы, заставляя уронить обратно в карман часть конфет. Только теперь великие спорщики замечают отсутствие предмета спонтанной конфронтации и непозволительно сократившуюся дистанцию. — Какого черта, — шепчет Руфус, прерывисто вдыхая карамельный аромат бледных губ. — Вот я тоже думаю… какого, — соглашается Зарксис не в силах оторвать взгляд от глаз, алых как вишневый леденец.