Глава 27
24 февраля 2019 г. в 23:21
Отправляться в путь следовало немедля. Реборн пообещал, что путешествие займет не больше суток, но просто так уйти, без предупреждения, я не могла.
Вся наша братия собралась в аэропорту провожать нас в путь. Чего мне стоило убедить остальных отпустить меня практически в одиночку — отдельная песня. Мукуро был самым невинным, он пытался убедить меня вообще не ехать. Конрад Реборна уважал, он хотя бы в моей безопасности был уверен, но не доверял репетитору и всячески убеждал меня взять его с собой. Кёя просто попытался мне приказать не ехать, а когда я убедительно (очень убедительно) напомнила ему, что указывать мне не позволю, тоже сменил позицию на «возьми меня с собой». Рехей и Такеши в этом вопросе были более толерантны, искренне полагая, что смогу справиться сама. Хотя на волне общих требований взять с собой тоже захотели отправиться в путешествие. Довели до того, что я пообещала в следующий раз уехать, никому ничего не говоря. Напомнила о том, что я в будущем уже так сделала. Заткнулись. Задумались. Затем сказали «день и не больше», иначе вызывают полицию, спецназ и спецслужбы.
Тсуна выглядел настолько облегченно, что я легко могла представить, как он машет платочком репетитору на прощание и просит не возвращаться. Правда, братец ничего так и не сказал, кроме стандартного пожелания удачи, так как Реборн вполне мог подгадить напоследок.
— Пока меня нет, сильно не буянить. Город оставить целым и невредимым, — давала я последние наставления.
— Да ладно тебе, Кира, — беззаботно отозвался Ямамото. — Что такого может случиться? Ты даже меньше, чем на сутки улетаешь.
— Смотри за ней, ладно? — громким шепотом обратился Рехей, присев на корточки возле Реборна.
— Может потеряться, связаться с какими-то низкосортными якудза, — продолжил Кёя, тоже обращаясь к аркобалено.
— Или хуже того — найти неподходящего хранителя, — закончил Конрад.
— Эй, вы! — повысила голос от возмущения. — Я вообще-то тут стою! И хранителя Урагана на стажировку уже приняла.
Не успели парни как-то переварить эту новость, как появился упомянутый. Пришел последним.
— Ищ-щи-щи, — донесся смех Расиэля, который шел в сопровождении своего бессменного слуги. — Это я. Акира сказала, что вы меня будете тренировать с пламенем, пока она в отъезде, поэтому никого из вас не берет.
— Тренировать, — кивнул Конрад, расплывшись в опасном и каком-то предвкушающем оскале.
Рехей посуровел, Кёя не изменился в лице, но как-то неуловимо им потемнел. Для общей картины им не хватало только оружие достать. Хотя нет. За спиной Расиэля и его помощника появился из клочьев тумана Мукуро с ласковой улыбочкой и трезубцем в руках.
— Аха-ха, — засмеялся Такеши, сощурив глаза до состояния щелочек. — Ты прав, мы, похоже, все вместе весело проведем время.
Тсуна, незаметно сменивший дислокацию и оказавшийся на некотором расстоянии от толпы, пробурчал едва слышно:
— Чего же вы все такие страшные-то?
— Это твой шанс, — Реборн тоже проявил чудеса ловкости и подкрался за спину Тсуны, подпрыгнув и пнув его под зад. — У Киры новый хранитель, но он пока под вопросом. Ты можешь попробовать забрать его себе.
— Да сдался он мне! Ты чего пинаешься, Реборн?! — возмутился братец, потирая ушибленную часть тела.
У аркобалено ножки маленькие, но сил, благодаря пламени, много.
— А как же я, Реборн-сан?! — встрепенулся Гокудера, пришедший вместе с Тсуной. — Я ведь хранитель Урагана Десятого!
— Никто не говорит, что не может быть двоих подчиненных с атрибутом Урагана, и только один из них хранитель, — хмыкнул Реборн и как-то подленько улыбнулся. — Это также значит, что до церемонии может произойти замена.
Гокудера сглотнул и злобно уставился на Расиэля, у которого почти сразу с момента появления исчезла широкая улыбка.
— Забыла предупредить о еще одной негласной традиции среди моих хранителей, — вздохнула я, признавшись. — Каждого новичка текущие хранители проверяют на прочность, поэтому каждый следующий должен быть сильнее или хитрее. Так что, Расиэль, — подошла, положила руку ему на плечо и, посмотрев в лицо, пожелала, — живи.
— Это значит, что я должен быть сильнее всех остальных, — Расиэль снова расплылся в широкой улыбке, показав ровный ряд белых зубов. — Я — принц и легко с этим справлюсь.
«Ага, — удовлетворенно подумала я. — Заодно и самоуверенность урежут».
Навыки у Расиэля были интересные. Он тоже тяготел к метательному оружию, а точнее к мелким ножам, иглам или чему-то такого же размера. Его не тренировали и не натаскивали, как Бельфегора, на что-то конкретное, но у этого принца тоже была смекалка. Думаю, дать некоторый отпор он сможет, но разве что хитростью, а для этого придется усмирить свое высокомерие и принять тот факт, что он не сильнейший. Они все тут передерутся, притрутся и установят его в их иерархической лестнице, а затем уже и я вернусь. И не придется ничего терпеть.
— А вот и наш сопровождающий, — Реборн обратил всеобщее внимание на бодренько бредущего в нашу сторону Шамала, который провожал глазами женские юбки.
Не знаю, почему Реборн сделал такой выбор. Когда я спросила у репетитора, тот ответил, что Шамалу можно доверять. В принципе, нам подошел бы любой взрослый для прохождения контроля, но, видимо, Реборн хотел оставить поездку при себе. Узнает ли о ней Вонгола, даже Реборну было сложно сказать, но он бы не расстроился, еще и обещал при любых претензиях к тому, что я покинула страну, взять все на себя.
— Ах, да, еще одно, — вспомнила я, взглянув на свою сумку, которая была больше, чем когда я сложила туда все свои вещи.
Открыв её, увидела хлопающего невинными глазками Ламбо. Сообразив, что его рассекретили, малыш схватил меня за штанину.
— Кира, возьми меня с собой! — завопил он.
Пока я пыталась отцепить ребенка, уговаривала его и передавала в руки Рехея, рядом со мной оказался Мукуро.
— Я бы тоже хотел так сделать, но это не сработает, так ведь? — так же невинно поинтересовался он шепотом, отчего я возмущенно на него уставилась.
— Веди себя хорошо, спи не меньше восьми часов и сладкого не переедай, — быстро провела рукой по его хохолку, с трудом до него дотянувшись, благо он наклонился слегка.
Объявили посадку в самолет и пришлось быстро прощаться. Так мы сели в первом классе все втроем. Когда во время полета Реборн отошел в туалет, я обратилась к Шамалу:
— Вы давно знакомы друг с другом?
Доктор заказал у проводницы жестяную бутылку пива и медленно потягивал ее, пребывая в расслабленном состоянии. Пока что он лишь поглядывал на даму через одно сиденье от нас. Она показательно отворачивалась, но Шамал вряд ли успокоится.
— С Реборном? — уточнил Шамал. — Да давненько уж.
— Насколько давно? — спросила я, пытаясь немного отвлечь его от дамы. — И где?
— Мы познакомились, когда он уже был аркобалено, — все так же расслабленно отозвался доктор. — Встретил в одном городишке Италии странного ребенка, который говорил, как взрослый, и утверждал, что он — лучший киллер, имя которого почти как легенда. Просил вылечить. Смеялись, ведь ребенок же, оружие даже почти смогли отобрать, и он сбежал, а я — за ним. А я что? Разные болезни бывают, и мне стало интересно, что это такое и откуда. Догнал и сказал, что помогу. Плата у него была, лишь бы вылечил. Но я не смог. Тогда попытался помочь хоть чем-то. Можно сказать, что я подарил ему жизнь. Он родился заново под именем Реборн. И все же это самый большой мой провал, хотя это и не болезнь.
— Но это называется проклятием, — хмурилась я, соображая. — Разве это не вредит ему? Он просто выглядит, как ребенок. Даже не коротышка, лицо и голос детские.
Шамал наконец перестал строить глазки даме и посмотрел на меня серьезно, как будто и не пил вовсе:
— Не вредит, в том-то и дело. Он полностью здоров. Пустышка у него на шее просто комок его пламени. Он даже может использовать его, когда нужно. Я излечивал болезни разного рода, в том числе никому не известные и связанные с пламенем, но с этим я разобраться не смог.
— Тогда что это? — почему-то шепотом спросила, смотря на него.
— Неизвестно, — неожиданно ответил Реборн, смотрящий в просвет между кресел, отчего мы отпрянули в разные стороны.
Аркобалено спокойно спрыгнул вниз, провожаемый взглядами людей, которые сидели в креслах за нами, обошел нас и сел на свое сидение, спокойно заметив:
— Могла бы и у меня спросить, Акира.
Почему так неловко-то? Как будто это я подслушивала.
***
Аркобалено Неба находилась в окружении своей семьи. Как сказал Реборн — это только одно из убежищ семьи Джиглио Неро, которая хоть и была жутко старой, но уже давно не столь влиятельной и сильной. Домик располагался в глуши. Прямо посреди леса. До ближайшего населенного пункта — несколько десятков километров. Добираться до старого особняка пришлось на машине.
Вездеход долго трясся по грунтовой дороге, которой даже не было видно. Реборн сидел на переднем сидении и сбивал преграды на пути выстрелами с пламенем Солнца, чтобы автомобиль мог проехать. Пешком, или тем более на коне, как предлагали нам, он не захотел. Поэтому я вздохнула с облегчением, когда вездеход остановился прямо перед домом. Деревья и кусты росли совсем близко. Выглядело все неухоженным и немного заброшенным.
Хоть семья Джиглио Неро была слабой и небольшой, но не хижина это. Далеко не хижина. Пусть дом и старый, весь покрытый плющом, а балкон второго этажа и вовсе провис.
Нас встречали пятеро взрослых мужчин-мафиози, среди которых я узнала молодого Гамму, которому было сейчас около двадцати, и еще одного мужчину с пирсингом, который в будущем носил кольцо Облака.
Реборн и Шамал первыми вышли из машины, попросив меня задержаться. Они о чем-то быстро переговорили со встречавшими, а затем Шамал открыл дверь, давая знак, что пора выходить. Мне вопросов никаких не задали и провели всех троих в дом.
— А где Генкиши? — полюбопытствовала я.
— Сбежал, — спустя долгую паузу ответил Гамма. — Получив известие о будущем, мы узнали о его предательстве.
И убить, наверняка, захотели. Так что Генкиши, наверное, где-то на пути к Бьякурану.
Шамала попросили остаться на первом этаже, вместе с остальными мафиози. Гамма пригласил нас подняться на второй этаж по лестнице.
Едва Гамма пропустил нас в комнату, видевшую и лучшие свои времена, все же сказал:
— Пожалуйста, сделайте все, что в ваших силах.
Столько боли было в его голосе, столько сожаления, сколько и надежды, что мы с Реборном чем-то поможем умирающей женщине, лежащей на огромной кровати с балдахином. Комната тоже была старой. Был какой-то запах затхлости, хотя здесь было чисто.
— Еще позавчера она была такой энергичной, — добавил он и затих.
— Гамма, — слабо улыбнулась ему Ария. — Реборн, не думала, что увижу тебя.
— Ты знаешь, зачем я пришел? — спросил репетитор, приближаясь к кровати.
— Да, — подтвердила она и снова слабо улыбнулась. — Не спасать меня.
— Ты?! — вскинулся Гамма, но его тут же остудила Ария.
— Не волнуйся, Гамма, — слабо улыбнулась она. — Как я и говорила, мое время истекло. Я не хотела верить, но Это передается из поколения в поколение. С моей матерью было то же самое. Если они смогут избавить от этой участи хотя бы мою дочь, я буду счастлива помочь, чем смогу.
Ария имела общие черты с Юни — это сразу бросалось в глаза. У нее тоже был небольшой рисунок под левым глазом в виде какого-то цветка из пяти круглых лепестков. Ее волосы были другого оттенка, хотя тоже темные. Лицо бледное, болезненное. Губы, такое ощущение, вообще обескровленные, имели синий оттенок. А ведь Ария явно не старше тридцати. Наверное, около двадцати пяти, просто выглядела она очень уставшей и измученной.
— Помогите хотя бы этим, — выдавил из себя Гамма, крепко сжав зубы и кулаки от бессилия.
— Я не доктор, — призналась я, чувствуя себя неловко от чужих ожиданий. — Если даже аркобалено Неба, которая может видеть будущее, не в силах разгадать эту загадку, то чего вы ожидаете от меня?
— Ты можешь больше, чем ты думаешь, — сказала женщина.
— Давайте только без выдержек из книг о придании уверенности, — закатила я глаза. — Можно сразу по делу?
— Ты!.. — Гамма явно был более несдержан в молодости и хотел было добавить что-то, но его перебила Ария.
— Я видела твое лицо, но не знала, когда ты придешь, — женщина протянула руку, будто желая прикоснуться к моему лицу, но я не горела желанием позволять ей это делать. — Так бывает с моим даром. Я вижу некоторые вещи из будущего, но никогда не знаю, когда и о чем они будут в следующий раз. Но когда ты родилась, я сразу это узнала. Будто весь мир встряхнулся.
На это я не нашла, что ответить. Бредни ли это умирающей женщины, или она действительно могла предвидеть то, что я помню прошлую жизнь и другой мир?..
— У тебя большая миссия в этом мире. Твое появление здесь связано с чем-то большим. Ты не просто так пришла сюда.
Пока я не могла подобрать слов или найти весомые доказательства в ее словах тому, что она говорит о перерождении, вопрос задал Реборн:
— О какой миссии идет речь?
— Не об одной.
— Женщина, — не выдержала я, — Вы будущее предсказываете или с высшими силами разговариваете?
— Не надо так беспокоиться, — улыбнулась она вновь. — Я всего лишь женщина, что предсказывает будущее и не может справиться даже с собственным проклятием. Я верю, что у тебя получится.
Недурно. Женщина явно смыслит в психологии и воодушевлении. По крайней мере, последняя фраза выглядит искренней и как сама собой разумеющаяся.
— Тогда… Начнем с пустышки? — предложила я.
Ария потянула блекло-оранжевую, почти желтую, едва светящуюся пустышку со своей шеи. Гамма помог снять ленту, на которой держалось украшение, через голову и, едва она попала мне в руки, пристально смотрел на меня, будто я собиралась сейчас же исчезнуть с такой драгоценностью. Отчасти он прав, но его босс мне доверяла.
Пустышка Неба практически ничем не отличалась от пустышки Лар в будущем. Слабое пламя Неба, уже практически исчезнувшее. Прикоснувшись к плечу Арии для сравнения и прогнав по ее телу слабую примесь своего пламени, я могла сказать лишь то, что ее центр Неба также очень слаб и уже почти потух. Она действительно умирала.
Что делать дальше, я понятия не имела. Поэтому принялась размышлять.
Знала я немного. Пустышки нельзя разделять с аркобалено. Чем большее между ними расстояние, тем больше боли они испытывали, и при достаточном разрыве могли вовсе умереть. Но Ария, равно как и Лар Милч, держала свою пустышку рядом, и все равно умирала. Правда, состояние Арии, как я поняла, резко ухудшилось всего за три дня.
Почему?
Ария — Небо. А Небо — хитровыдолбаный атрибут. У него все не так, как у других. У других — это определенные свойства. Небо нейтральная среда, без ясно выраженных эффектов. Но может приобретать свойства других атрибутов и свободно смешивается с ними. Кроме того, благодаря этому свойству, Небо может соединяться в связку с другими атрибутами. Вероятно, два других атрибута тоже могут быть соединены, но вряд ли будут смешаны. Так и люди с разным пламенем теоретически станут сильней при условии крепкой дружбы или родственных уз, но это все равно будет немного другое.
Так есть ли у Арии свои хранители? В своей семье на эту должность может претендовать разве что Гамма. В будущем он носил кольцо Маре, значит, и другие кольца из этой серии принадлежат их семье. Но ведь Ария — аркобалено Неба, и, по идее, места ее хранителей занимают другие аркобалено. Которые вообще занимаются своими делами в разных концах света. Похоже, в случае с аркобалено Неба все становится еще запутаннее. Только я думаю не о том. Я размышляю о свойствах пламени Неба, а нужно решить загадку, почему Ария умирает. Почему Лар Милч умирала? Почему в будущем вообще все аркобалено умерли?
Лар Милч лишь ускорила процесс, использовав пламя из пустышки в бою с Джинджер Бред. Вероятно, она могла бы протянуть еще некоторое время, ее состояние ухудшалось не так резко и быстро, как у Арии. Но Лар Милч незавершенный аркобалено, что бы это ни значило. Она что-то вроде полукровки? Не уверена, но точно отличается от остальных. А остальные аркобалено умерли быстро и в одно и то же время. Получается, все аркобалено умирают. Но Небо быстрее.
— Как и в прошлый раз, я считаю, что вы должны мне вначале рассказать, как становятся аркобалено, — вспомнила я.
Реборн с намеком посмотрел на Гамму, но Ария разрешила тому остаться и послушать. Сама же попросила Реборна все рассказать, и тот послушался болезную:
— Всего нас семеро, по одному на каждый атрибут. Предполагалась работа в команде, за которую хорошо платили. Когда мы встретились, нам назначили несколько миссий, а затем случилось это. В последней миссии мы поднялись на гору, где нас ослепил свет. Мы превратились в аркобалено, а наш наниматель исчез. На наших шеях появились разноцветные пустышки, которые были связаны с нами. Луче — бабушку Юни — обошла эта участь. Мы думали, ей повезло. Вскоре, родив Арию, она высохла так же быстро, а пустышка стала связана с Арией.
— После моей смерти она обязательно должна перейти к Юни, — добавила женщина. — Иначе она погибнет.
«Тот человек», — мгновенно поняла я. Пусть ответов не появилось, но я знала, что сказать:
— Вендиче, — Реборн и Гамма дернулись, а Ария напряженно посмотрела на меня. — У Вендиче, возможно, ответ на вопрос, как вам выжить. Но они тоже ищут информацию о том человеке, что заправлял всем.
На меня продолжали напряженно смотреть. А что они хотели? Сколько информации дали, столько и получили.
— Остается надеяться, что это верный путь, — тяжело вздохнула Ария и неожиданно схватила меня за руку. — Моя дочь остается одна, и я больше всего на свете желаю ее защитить, уберечь от этого проклятия и всех бед. Никто, кроме нее, не сможет позаботиться о семье Джиглио Неро, поэтому, пожалуйста, позаботься о Юни, Савада Акира.
Едва она вымолвила это все больше и больше слабеющим голосом, цвет ярко-синих глаз Арии стал блеклым и потерянным. Зрачки застыли, а пустые глаза продолжали смотреть в мое лицо. Цепкие пальцы разжались, но я не могла и шевельнуться, не в силах оторвать взгляда. Казалось, ничего вокруг больше не было, одна темная пустота.
— Последняя воля умирающего, — спустя долгое мгновение тишины сказал Реборн. — Лучше ее выполнить.
Да чтоб тебя!
Я очнулась, выйдя из непривычного состояния заторможенности. Юни в будущем нужен был сильный покровитель. Ее семью желали уничтожить и разграбить многие, в том числе и сильные семьи, вроде Джессо. Юни ничего не оставалось, как сдаться добровольно и принять сильного покровителя. Но я-то тут каким боком?! Чтоб тебя, Реборн! Лучше бы ты Тсуну привел!
***
Сколько бы Реборн ни убеждал, что не оставит в беде Небо аркобалено, раз уж помочь Юни — значит помочь мне, но все равно я не сказать чтобы была довольна. Сбросить на меня девочку, которой сейчас шесть лет! А мне тринадцать! О чем эта женщина вообще думала?! Если бы она знала, что Реборн не оставит Юни в беде, то и просила бы владельца желтой пустышки об одолжении! Реборн рядом с ней стоял, как и я. Он взрослый в теле ребенка, но у него и возможностей со связями больше. Разве не разумней попросить всех аркобалено позаботиться о Небе, которое вроде бы даже их? Но нет, аркобалено не были в том смысле хранителями. Они просто изображали эту связь, а в реальности оставались чужими людьми и плевать вообще-то хотели и на Небо, и на других аркобалено. Раздражает! На меня ничем не давили, не подкупали и ничего не предлагали, просто попросили. Но эта просьба была особенной, вроде той, о которой попросил Реборна отец Дино. Ее нельзя было так просто проигнорировать, но и девочке с ее семьей я ничем помочь не могла, ведь положение нынешнего Феникса даже хуже, чем у нее.
Именно поэтому я сразу же сказала, что не могу выполнить эту просьбу и, тем более, не могу позаботиться о Юни.
— Мы только сегодня узнали от босса о местоположении Юни, — сказал Гамма, бледный и с болью смотрящий на тело женщины, лежащее на кровати. — Чтобы доставить ее сюда, потребуется некоторое время. Хоть мне достались воспоминания из будущего, мы ее не знаем, поэтому ни о какой передаче ее другой семье и речи быть не может. Я не позволю повторения истории с Бьякураном.
Точно. Бьякуран использовал Юни, и в воспоминаниях о финальной битве, которые дошли в наше время, Юни пожертвовала собой, чтобы возродить остальных аркобалено. Видимо, Мукуро и Фран вдохновились поступком Юни, которая хотела остановить Бьякурана, угрожая убить себя.
Пожелания Гаммы удивительным образом совпадали с моими. Поэтому вернулись в Намимори мы с Реборном и Шамалом втроем.
В аэропорту мы разошлись с доктором. Мы с Реборном отправились домой, но разговор об аркобалено, пустышках или Вендиче никто не спешил начинать. Мне это было не нужно, со своими проблемами бы разгрестись. О чем думал коротышка, сложно судить.
А уже у ворот дома меня встречали. Цветы в руках у Расиэля слегка повяли — явно не первой свежести. Похоже, стоят давно. Улыбка широкая, но усталая, а когда заметил меня, стала еще и нервная. Его темнокожий высокий и мускулистый слуга стоял на костылях. Правая рука и левая нога у него уже были в гипсе. Расиэль, похоже, отделался царапинами и в основном моральным ущербом.
— Ну что, не самый сильный, оказывается? — спросила я, подойдя ближе.
— Не самый, — согласился он.
Удивительно, каким может быть покладистым такой высокомерный принц. Жаль, только после силового внушения.
— Я не настолько силен физически, но моя сильная сторона здесь, — показал на свою голову. — Я могу быть очень полезным в делах организационных и дипломатических. Мои навыки незаметного убийства также могут пригодиться на предстоящей церемонии.
Понятно. Его оставили целым при условии, что на церемонии он поможет разобраться с Девятым. Чувствую, если я не захочу брать Расиэля с собой, ему хана. А принц стоял с широкой улыбкой, поблескивая белоснежными зубами.
— Возьмешь его с собой? — заинтересовался Реборн.
— Хм, — задумчиво протянула, разглядывая парня с челкой, полностью закрывающей глаза. — А ты читать умеешь?
— Для этого у меня есть слуга, — указал на травмированного помощника Расиэль. — Не волнуйся, босс, я на слух очень хорошо запоминаю.
Ого, уже «босс». Совсем отчаялся парень. Ну да, пятеро на двоих — это жестоко.
— Давай для начала проверим твои навыки, — решила я, подойдя ближе, и отвела его чуть в сторону, чтобы Реборн не подслушивал. У аркобалено, не сомневаюсь, слух очень хороший, но мне все равно не хотелось, чтобы он лез в мои дела. — У меня есть подчиненный — Мураками Хидики. Он отвечает в моей банде за все денежные вопросы. Проверь все его дела и дай мне честный отчет о том, есть ли у него махинации и какие. Тебя введет в курс дела парень по имени Коичи. Адрес возьмешь у Конрада.
Натравить Расиэля на Мураками будет не такой уж плохой идеей. Если раньше я могла закрывать глаза на его дела, то теперь должна быть хотя бы в курсе. А как я могу быть в курсе, если сама мало что понимаю и у меня нет хотя бы еще одного человека, который бы достаточно хорошо разбирался в этом.
Всем остальным я сообщила, что приехала с новостями. Мукуро же и вовсе ждал меня в комнате, разлегшись на моей кровати, как у себя дома. Надеюсь, он переехал не насовсем?
После сообщений меня еще и проверил каждый. Совсем мне не верят, что я цела и невредима. Нана такому потоку мальчиков в гости жутко обрадовалась. А узнав, что они ко мне, а не друзья Тсуны, обрадовалась еще больше, предлагая каждого угостить чаем и чем-то вкусным. Даже полноценным ужином, пусть их было слишком много для нахлебников. Но разве что Ямамото был с ней любезен, а Кёя и вовсе разговаривал через губу, хотя в предыдущие визиты был нейтрально-вежлив, чем подкупал Нану. Всегда оживленный Рехей в моем доме стал хмурым и напряженным.
Отношение к Нане изменилось не только у меня, поэтому я попыталась поскорее выпроводить их всех. И все равно, провожая их взглядом, Нана сказала:
— Надеюсь, никто из них не находится в плохой компании, о которой говорил отец, Кира-чан. Они все такие нелюдимые. Может, Ямамото-кун? У него приятная улыбка, и он выглядит добрым. Он тебе нравится, Акира-чан?
Закатив глаза, ничего не смогла на это сказать и отправилась к себе наверх.
***
Следующим утром Гокудера прибежал весь взвинченный и сказал, что после уроков все должны собраться в кафе неподалеку, в том числе Рехей и Кёя, которые числились в одном со мной классе. Рехей пошел со мной, а Кёя сказал, что не хочет, видимо, не ожидая от этой встречи ничего путного. В принципе, придя туда, я была с ним всецело согласна.
Немаленькая толпа засела за самым большим столом и заняла диванчики по обе стороны: с одной стороны все свои, а с другой, к удивлению, Шимон. Точнее, часть семьи: Каору, Рауджи, Койо, Адельхейд и Энма. Не хватало двоих, и Сузуки ответила, что у Джули сейчас работа, а Шитт П (та самая Шиттопи-чан) занята медитацией. Гокудера пришел в восторг и сразу же занотировал новую информацию об инопланетянке, но Тсуна напомнил, что Гокудера хотел что-то всем сказать.
— Да! — очнулся подрывник, убрав блокнот, и обвел людей перед ним взглядом. — Сегодня Десятый снова был атакован какой-то мафиозной шпаной. Нет гарантии, что это не случится вновь, к тому же Реборн-сан не всегда может быть рядом. Поэтому Вонголе и Шимон требуется объединиться и вместе защищать Десятого от этой напасти.
Тсуна выдохнул шокированное «хэх?!», а шимоновцы разом дружно нахмурились. Интересно, подрывнику кто-нибудь скажет, что тут уже от Вонголы немного осталось? Хотя бы Тсуна. Хм, а действительно, интересно взглянуть.
— Я обнаружил, что области интересов членов обеих семей разделены, — продолжил Гокудера. — Так что мы должны сформировать команды между членами со схожими областями.
— Нет, нет! Погоди, Гокудера-кун! — Тсуна взволнованно замахал руками. — Ты не должен заходить так далеко!
— Если честно, в конечном счете, это все чепуха. Почему мы, гости, должны участвовать в этом? — в голосе Койо слышалось недовольство.
От его слов приподнялся с места его новый соперник, но Рехея я придержала. Все же не место для их стычек. А Гокудера разозлился:
— Семьи, находящиеся в подчинении у Вонголы, должны сотрудничать с ней. Это просто здравый смысл!
— Кто сказал, что мы подчиняемся вам! — Койо вскочил со стула, хлопнув руками по столу. — По крайней мере, называй нас равными! Вы действительно кучка идиотов!
— Что ты сказал?! — мгновенно среагировал Рехей, которому я уже не незаметно положила руку на плечо, заставляя сесть обратно.
Боксер чуть сбавил пыл, приходя в себя.
— Прекрати, Койо! — одернула второго вспыльчивого боксера Адельхейд, и тот тоже скрипнул зубами, но сел обратно, замолчав. Девушка поднялась на ноги, и будто только что в ее голосе не звучал металл, спокойным и официально-нейтральным тоном продолжила: — Я хотела бы поговорить с членами нашей семьи, которые сейчас отсутствуют. Дайте нам немного времени на раздумья.
Она действительно утихомирила обстановку и нашла правильный выход. Даже присутствующий с Тсуной Реборн это заметил. Тсуна тоже понимал, что Гокудера на себя много берет, и шепотом желал убедиться у репетитора, что он неправ, но Реборн поддержал Гокудеру. Братец не стал больше возражать, а я прищурилась, рассматривая напряженных шимоновцев.
Реборна можно понять: в мире мафии нужно заслужить, чтобы к тебе относились, как к равному — эту мысль мне донес Конрад в свое время. Тсуна, наверное, единственный, кто воспринимал Шимон как обычных школьников, поэтому и расценивал их как равных. Это я тоже понимала. Но все равно не могла согласиться ни с Гокудерой, который требовал выполнения приказов вышестоящей семьи, ни с Тсуной. Шимон подружились со всеми, но мы с ними знакомы меньше недели. Нельзя доверять им защиту босса.
— Что бы вы там ни думали, я буду защищать только своего босса от всякой мафиозной шпаны, — проворчал Конрад, пожевывая сигарету, которую он не мог здесь закурить.
Гокудера не успокаивался. Ямамото, видя, что Тсуна буксует, в конце концов напомнил Гокудере, что Вонголы тут три человека, считая Реборна. Гокудера стушевался и принялся напирать на Такеши, что тот предал Тсуну.
— Успокойтесь, — взяла я голос, привстав, так как Гокудера переходил на личности. — Тсуна мой брат, так что мы все его будем защищать.
На самом деле Вонгола не имела права требовать защищать их босса, но она могла воспользоваться силой и заставить их сделать это, что и сделал Гокудера, по сути лишь пригрозив. Ребята из Шимон пуганные и хорошо помнят свое место. Думаю, они успокоятся, обсудят все и согласятся помочь просто так, без ответной услуги, признавая то, что Вонгола может им приказывать… А и правда ведь может, если Девятый их припугнул, отправив сюда. Нехорошо это все получается. Такими темпами Шимон вполне может ударить в спину того же Тсуну, который, в самом деле, относится к Энме как другу, причем чуть ли не лучшему. По крайней мере этого друга он почти что завел сам. Реборн просто пнул его в общую заварушку с хулиганами, но Тсуна вполне мог влипнуть в нее самостоятельно. Можно даже сказать, что Энма — первый его друг.
Остальные хоть и дружны с этими ребятами, но не настолько, как доверчивый братец, жизни не видевший. А Энма, нюхнувший этой гадости больше, чем нужно, слишком ответственный малый, носящий титул босса этой маленькой семьи. Похоже, он также чувствует эту тяжесть ответственности и поэтому не хочет, чтобы остальные ему помогали.
Помочь ли ему…? Хех, Бьякуран все-таки был прав, говоря, что я не умею проходить мимо. Не могу оставить этих ребят в покое: и потому, что они могут представлять опасность, и потому, что они просто жертвы в чужой игре. Притом просто дети. Пока что я не рассчитываю вмешиваться в представление, где они должны сыграть свою роль, но позже я попытаюсь что-то придумать. У меня уже есть одно ярмо в виде семьи Джиглио Неро, появится и еще одно прибавление в семье. Рядовые мафиози ведь тоже нужны для количества?
С этим предложением я позже обратилась к Энме. Что скажет Адельхейд, я могла угадать, а вот рыжий парнишка сразу же попытался сбежать, сделав вид, что ничего не слышал. Пришлось поймать его за шиворот черной формы и спросить еще раз:
— Хочешь, чтобы вся твоя семья присоединилась к моей?
— Шимон — союзники Вонголы, — сказал тот, смотря куда-то в сторону чуть исподлобья. — Зачем нам присоединяться?
— Да нет, я не про Вонголу, — поняла, в чем проблема. — Я хочу создать свою, новую и нейтральную семью Феникс. Пока что она в стадии разработки, но, когда наберем силы, можете присоединиться к нам. В истории, как я поняла, хватает случаев, когда одна семья полностью сливалась с другой.
— Я не хочу, чтобы нас кто-то поглощал, — тихо ответил он, несмело дернувшись в попытке высвободиться.
— Можно потом подробней обсудить условия, — пожала я плечами. Сообразив, что ему неприятно, когда его удерживают, медленно отпустила. — Я могу сделать вас сильнее и, учитывая небольшое число людей в моей семье, вы не будете одними из многих, как в Вонголе.
Энма выпрямился, оправив потрепанную форму. Поднял на меня усталые глаза побитой собаки, медленно ответив:
— Люди, обладающие силой, используют ее для нехороших дел. Неважно, кто это — мафия или хулиганы в школе.
— М-да, — поджала губы. — А я, считай, и то и другое. А что бы ты сделал, если бы обладал большой силой? Помогал всем страждущим или своим близким? Все одновременно довольны жизнью быть не могут. Одни будут счастливы за счет обиженных и оскорбленных.
Энма постоял, подумал, а затем ответил:
— Таков мир. Обладая силой, я бы восстановил справедливость.
Изогнув бровь, наверное, не смогла скрыть испытываемых эмоций. В конце концов, Энма оказался таким же подростком, как и Тсуна.
— В справедливость я не верю, — наконец, смогла подобрать слова. — Я ставлю себе за цель помочь себе и своим близким. Но я выбираю методы.
Энма неожиданно развернулся и побрел прочь, буркнув:
— Ты такая же.
— Эй! — возмутилась я, так как ничего не поняла. — Тогда ответь: один друг или пятеро невинных незнакомцев? Кого будешь спасать?
Парнишка побрел дальше, вновь не ответив. Мало того, что депрессивный, какой-то он пассивный совсем. Я уж думала, он обрадуется предложению, если даже не сразу согласится. Они слабая семья, вряд ли им делали такое предложение. Энма же вообще не шел ни на какое сотрудничество. Шимон, по-моему, вообще как-то еще держится благодаря Адельхейд и ее сильному характеру. Уж та не упустила бы возможности, но, увы, пока Феникс не раскрыл свои крылья, ему нечего предложить ей. Не в обход же их босса действовать? Это то же самое, что обратиться к Скуало вместо Занзаса или к Кикё вместо Бьякурана. Да эти два босса в таком случае, мне кажется, поубивали бы обоих: и меня, и негласного лидера хранителей.
***
Следующее утро выходного дня началось с того, что я спустилась на вопли Тсуны с первого этажа. Иногда братец орал похуже Ламбо. С утра это особенно ощущалось.
Спустившись, застала любопытную картину. Шимон, тем же составом, что и вчера, сидели за нашим столом и завтракали. Нана любезно крутилась вокруг, предлагая добавки, а Тсуна шокированно застыл в одной пижаме. Адельхейд как раз объяснила их появление тем, что так они говорят, что согласны защищать Десятого босса от нападок других семей до церемонии наследования.
— Это что-то типа школьной вечеринки? — с любопытством предположила Нана и тут же повернулась ко мне, увидев, как Ланчия ставит на стол передо мной тарелку с завтраком и кружку кофе: — Кира-чан, ты же будущая хозяйка, почему тебе должны прислуживать другие?
Я постаралась удержать лицо нейтральным и не ответила. Упреки о моей неяпонской нехозяйственности уже знакомы. Кроме того, она снова делала вид, что не поняла, что значит «церемония наследования».
— Мне совсем не трудно, Савада-сан, — кривовато улыбнулся ей бандитской рожей Ланчия. — Я делаю все по собственной воле для Акиры-сан.
Он, едва попал в наш дом, стал такой услужливый. Меня вначале вовсе называл Савада-сама, боялся сделать что-то не то, а теперь вовсю пытается показать свою полезность, и посмотрите еще, как он улыбается, с каким удовольствием говорит, что все делает по собственной воле. Все еще, конечно, нервничает, называя меня по имени и боясь, что перепутает японские приставки или еще что.
— Вот, ему совсем не трудно, — сказала я. — К тому же это его работа.
Отодвинув стул, села, взявшись за кружку кофе, и тут же получила новую порцию нравоучений:
— Кире-чан сок с утра бы пить, а не кофе. Он более полезный, — мило улыбаясь, заметила Нана, поставив передо мной стакан, и уже мне: — Боже мой, ты все больше и больше похожа на отца, Акира-чан. Почему ты не можешь вести себя, как все прелестные девочки?
Сказав это, она, видимо, выплеснула ту капельку недовольства, что скопилась, и отправилась обратно на кухню. Или же не капельку, учитывая, насколько она умеет держать все в себе. Не знаю, что именно Нана хотела сказать, но выглядит так, будто обозвала меня козлом.
И все же, что-то во мне всколыхнулось. Может быть, именно отсюда росло то, что заставило Нану сделать это в будущем. Подавленное недовольство отцом перешло и на меня. А я на самом деле никогда не соответствовала ее ожиданиям.
— В последнее время мама все чаще сравнивает тебя с отцом, — заметил опомнившийся Тсуна, присоединяясь и получая свою порцию завтрака, сервированную суровым Ланчией в брюках, рубашке и переднике.
— Может, это потому, что я в последнее время только ем и сплю дома? И прихожу, когда уже стемнеет, — предположила я, глотнув кофе.
Нет, все-таки надо приобрести кофемашину. У Ланчии получается не самый лучший кофе, хотя зерна берет дорогие. Реборн, наш поставщик кофе, вон, тоже кривится над своей чашкой. Хоть он и выглядит, как ребенок, Нана на него не ругается. Ведь есть легенда с самого начала, что его внешность — лишь болезнь.
— Похоже на то, — пробормотал братец, взяв свой стакан с соком, и нерешительно посмотрел на шимоновцев. — Эм… Энма-кун, как твой глаз?
У парня действительно была повязка на глазу. И пластыри на обеих щеках. И на брови.
— Ланчия, — вспомнила я, убедившись, что Нана не слышит. — Почему ты их впустил? А вдруг бы они были врагами?
Сторожевой пес должен сторожить, поэтому причины моего недовольства он быстро понял, слегка поник и, будто извиняясь, ответил:
— Они сказали, что пришли к Десятому Вонголе, и Савада-сан пригласила их в дом, но я бы не позволил им подняться наверх, Акира-сама.
Ладно, на первый раз прощаю, думаю, свою ошибку он понял и больше не повторит. Что бы там ни ворковала Нана, он должен быть настороже.
— В следующий раз отправь хотя бы Ламбо, Фууту или И-пин, чтобы разбудить меня.
Сообразив, что ругать его не будут, Ланчия снова вернулся в благодушное настроение, чуть ли не порхая над полом.
— Ланчия? — удивилась Адельхейд, напряженно рассматривая высокого крепкого мужчину с татуировкой на лице. — Я слышала только про одного Ланчию, который считался сильнейшим в северной Италии.
— Это я, — кивнул он. — Сейчас я охраняю дом Акиры-сама. Благодаря ей я больше не занимаюсь тем же, чем раньше.
«Не уничтожаю целые семьи» или «не убиваю» — повисло, так и не прозвучавшее.
— Так что вы там говорили? — спросила, чтобы перевести разговор. — Собираетесь оставаться здесь?
— Да, на сутки, и будем меняться, — кивнула девушка.
Адельхейд высказала позицию Шимон от лица всех и сказала, что сегодня Тсуну будут охранять Аоба Койо и Рехей.
Закончив есть, все потянулись на выход. Остаться должен был только Аоба, который воспользовался гостеприимством и попросил добавки. Ламбо уже повис на толстяке Рауджи, не желая его ухода, и все же убедил остаться ненадолго. Бьянки, Фуута и И-пин, наверное, еще спали. Тсуна пригласил и Энму задержаться, предложив поиграть с Натсом, которого, кажется, тот принял за домашнего питомца. Грива и хвост Натса, когда тот был в спокойном состоянии, не пылали пламенем, а были вполне обычными. Жаль, что Беса так же не замаскировать.
Тут из-за стороны ворот прибежали Рехей с Конрадом. Рехей был возмущен запиской Койо, который будто вызвал его на совершенно дурацкое соревнование «Кто лучший телохранитель». Рыжий был раздосадован тем, что в доме толпа народу, а он прозевал, когда они заявились.
— Босс, можно и я тогда останусь ночевать у вас в доме?
— Ага, у двери на коврике, — посмотрев на него, сообразила, что рыжий шутки не понял. — Шучу, конечно, оставайся. Неделю, думаю, как-нибудь поместимся все.
Учитывая, что в моей комнате все еще прячется и ночует Мукуро, оставшийся на пока неясный срок реабилитации — похоже, наш дом превращается в коммуналку. Но Ланчию лучше проконтролировать, иначе может недосмотреть за шимоновцами.
Явившийся Гокудера с синяками под глазами тут же убежал проверять периметр. Кажется, он этим всю ночь занимался. Конрад скрипнул зубами, явно злясь, что сам до этого не додумался. Аоба и Рехей, недолго думая, решили устроить новое соревнование, так как стоять на месте и охранять было жутко скучно. Нана, не иначе как увидев их воинственный настрой, который принесет новые разрушения дому, предложила учебное соревнование, в котором оба боксера, конечно, не были сильны. Парней оставили наверху, пока остальные пережидали положенный час внизу. И кто бы сомневался, что эти двое в конце концов разнесут комнату Тсуны?