И я молюсь.

Боже, в кого же я превратилась? Время, проведённое в этом оставленном Богом месте, словно свело меня с ума. Словно? Да, именно так могло бы показаться любому другому человеку, но только не мне. Я не сошла с ума. Я лишь вновь стала самой собой. Я больше не могу притворяться. Верно — Богу не нужны падшие. Я ему не нужна. Но я нужна кому-то другому. И именно это сводит меня с ума. Он не знает о том, каким монстром я являюсь на самом деле. Это омерзительно. Просто омерзительно. Пошло, ужасно и… грязно. Грязно, словно эти стены, мелькающие перед глазами. Грязно, словно эти руки, испачканные в Их крови. Грязно, словно Его слова. Всю свою сознательную жизнь я была хрупкой, маленькой девочкой абсолютно для всех, и меня это ни разу не волновало. Пока я не встретила Его. Того, кого я так отчаянно… хочу сломать. Айзек Фостер. Монстр… Жестокий, грязный, дикий убийца, так отчаянно желающей увидеть ту самую искреннюю улыбку, а затем с легкостью убить её обладательницу, тем самым утолив свою мучительную жажду крови. И я вовсе не боюсь этого. Совсем наоборот. Я хочу умереть от рук Зака. Только от его рук. Но перед этим… я сломаю его. Желание сломить кого-то сильного и непоколебимого словно петля вокруг шеи — с каждым разом затягиваясь, и в итоге она окончательно лишит меня возможности дышать. Лишит воздуха, без которого мне не выжить и дня. Лишит воздуха, который Зак сейчас судорожно пытается ловить ртом, давясь им и кашляя, словно задыхаясь. Мой Зак. Мой ангел. Мой… Бог. Ты не сопротивляешься. Лишь смотришь на меня. В мои безумные, наполненные диким и отвратительным желанием глаза. Желанием подчинить. Хах. Ты не понимаешь, ведь так? Не понимаешь, что я чувствую. Одним легким толчком ты способен избавиться от меня. С лёгкостью отделаться. Но почему ты ничего не делаешь? Дрожат. Твои ресницы дрожат, а губы, на которых застыли лишние, ненужные слова, слегка приоткрыты. Это так ненормально. Так грязно. Бог такого не простит. Он смотрит на меня и словно шепчет… «Остановись». Зак молчит. Но шёпот я все равно слышу. Шёпот этот еле слышен, но эта толика отвращения и презрения всё же сумела пробраться в мое затуманенное сознание. Но ничего не изменилось. Я хочу этого. Я слишком долго терпела. Бинты, грязные и окровавленные, валяются на таком же грязном окровавленном полу, ранее скрывающие нечто другое. Не такое как все вокруг. Нечто… прекрасное. Я наклоняюсь и медленно обвожу кончиком языка очередной ожог на его теле. Это ожог покрывает больше половины шеи Зака, и я целую его, на что Зак непроизвольно вытягивает шею, поддаваясь. Зачем ты это делаешь? Ты ведь ещё больше заставляешь меня желать этого. Желать тебя, Зак… Его дыхание прерывисто. Он мертвой хваткой вцепился в мой кардиган, а я в свою очередь грубо сжимаю его жесткие, чёрные как смоль, волосы. Его губы тоже обожжены. Я невесомо касаюсь их языком, после проталкивая его в рот Зака, целуя. Слышу приглушённый стон. Сводит с ума… Поцелуй получился вовсе не страстным. И вовсе не нежным. Диким. Каждый из нас норовит укусить другого, сделать больно. Мокро… Слюни так и текут с уголков губ Зака, но он и не собирается отрываться от меня. Теперь я — его воздух. Цепляется за мою кофту, словно перепуганный котёнок за дерево, зная, что вот-вот упадёт. Вся моя кофта в крови. В его крови. Полос на ней не видно. Кровь полностью покрыла их. Крик. Он выгибается, улыбается и краснеет, пока я медленно просовываю свои тонкие, длинные пальцы в его рану. Кровь хлещет. Рана становится больше. — Блять… Вздрагиваю. Запах железа заполнил всю комнату. Она маленькая, грязная и пустая. Зак лежит на полу, а я нависаю над ним. Все это напоминает тот самый грязный секс, которым школьники занимаются в таких же отвратительных туалетах. Маленьких, как эта комната. Но разве это важно? Ему больно. Зак вскрикивает и хватает меня за запястье руки, которую я, нарочито медленно и мучительно, продолжала просовывать в рану на его, и без того искалеченном, теле. Но вместо того, чтобы откинуть меня в сторону, Зак надавил на эту руку, просовывая её глубже. Тепло. Запах крови отяжеляет тело. Зак то и дело рычит, дрожа от боли и поджимая ноги, одну за другой. Тебе так нравится подчиняться грешникам, мой Бог? Я резко отрываю руку от раны и слышу очередной крик. Слёзы. Он не способен сдержать их. Он плачет, но не потому что хочет. Это лишь рефлекс, и это успокаивает. Пьяная улыбка так и застыла на лице Зака. Больше… Его глаза молят о большем. Ну как я могу отказать? В эту секунду я хотела бы быть мужчиной. Было бы чудесно. Я бы без особых усилий взяла Зака грубо и властно. Но я лишь девушка. Ненавижу себя за это! Но Заку плевать, ведь я нужна ему такой, какая я есть. И это меня устраивает. Плавно опускаюсь вниз к его паху. На нем виднеются два больших, затянутых шрама, таких глубокий и красивых. Откуда они? Нежно провожу языком по ним, заставляя выгнуться. Слышу стон. Громкий такой, приятный. Чувствую чужие пальцы в своих растрёпанных волосах, растрепывающие их ещё больше. Раз. Ай! Он сжал их. Больно, но я сама виновата. Ширинка красных кожаных брюк расстегнула, а сами они слегка спущены вниз вместе со штанами. Я медленно, как, впрочем, ранее, провожу кончиком языка по члену Зака, а сам Зак чуть ли не вырывает мои волосы с корнем, потеряв полный контроль над собой, рыча и выгибаясь. И все это для меня. Он выгибается подо мной. И это сводит с ума. — Блять, да сядь ты на него уже. Верно. Член Зака твёрдых и мокрый от желания получить разрядку. Но не просто так, а кончить именно в меня. В мое тело. Тише, Зак. Ты в моей власти. Уж я-то о тебе позабочусь. Снова стон. Продолжительный и такой сладкий. Это потому, что я пропустила его член в рот. Это ведь так называется? Взять его мне удалось лишь на половину. По остальной половине члена текли мои слюни вперемешку со смазкой. Какой же ты нетерпеливый, Зак. Царапаю его бёдра. Хочу попробовать нечто новое. Отрываюсь от члена, слыша недовольное рычание после, и рывком оказываюсь у его лица. Слегка склоняюсь и трусь о его член своим пахом. Улыбается. Что ты задумал, Зак? Ты уже понял? Понял, чего я хочу? Господи… Нет. В глазах плывет. Становится трудно дышать. Дрожу. Все тело пробрало. А все потому, что Зак, хоть и аккуратно, но обнял меня за шею, слегка разводя ноги в стороны, словно девушка для парня. Нет, я не испытываю ничего к девушкам, ровно также, как и к остальным мужчинам. Только лишь к Заку. Все ещё улыбается. На щеках отчетливо виден румянец. Трется о меня членом, пока я сжимаю его бёдра, вцепляясь в кожу ногтями и раздираю её в кровь. Достаточно. Теперь твоя очередь получить желанное. Боль пронзила все тело. Мне потребовалась лишь секунда для того, чтобы сесть на возбужденный член Зака. Слёзы все же выступили. Он продолжает обнимать меня за шею, пока я насаживаюсь на него, дрожа и всхлипывая. И даже несмотря на то, что я сижу на его члене, казалось бы, позволяя властвовать над собой, Зак все равно снизу и все равно подчиняется, и эта мысль меня… опьяняет. Толчки резкие, приносящие дикую, но такую яркую боль. Если бы эту боль можно было описать цветами, я бы не смогла, ведь эта боль содержит всевозможные цвета без исключения. Даже белый. И даже чёрный. — Ах… Не могу… больше… Я тоже. Ещё пара толчков и Зак изливается в мое тело горячей вязкой жидкостью. Я кончила за ним. Зак лежит в собственной крови и смотрит. Смотрит слабо и устало. Смотрит в мои глаза, разглядывая утихающее безумие. Утихающее, но не исчезающее. Это место проклято. В нем обитают грешники. Я так хотела получить нечто своё, нечто идеальное. Нечто… совершенное. Для других Зак несовершенен. Совсем наоборот. Омерзителен и уродлив. Но для меня Зак — Бог. И вовсе не карающий, нет. Милосердный. Я готова молиться ему днями напролёт. Бога не оставляют. Не отпускают. И я не буду. Прости меня, Зак. Прости. Это место Дьявола. Место крови и насилия. Место страсти и желаний. Это место — моя церковь. Ты, Зак — мой Бог. Бог не покидает своей церкви. Это место — твоя единственная церковь. И я тебя не отпущу. Ты не покинешь ни меня, ни это место. Наша клятва не исполнится до конца. Я не позволю тебе уйти, но ты позволишь себе убить меня. Кровь словно большие красные крылья за твоей спиной. Ты спишь. Устал. Я тоже. Тоже… Ты так отчаянно пытаешься выбраться. Ты столько раз подвергал собственную жизнь опасности и все ради свободы. Будет так ужасно, если я лишу тебя её. Но у меня просто нет выбора. Понимаешь, Зак? Я лишаю тебя самого дорогого, обретая дорогое. И я вовсе не эгоистка, Зак. Поверь. Это ведь так обычно. Так банально. Так привычно. Завтра мы вновь двинемся в путь, и я покажу тебе свой Рай. Я не выпущу тебя отсюда, Зак. Своих родителей я уже заперла здесь. В своём Раю. Навечно. Настала твоя очередь. Тебе будет хорошо здесь, Зак. Так же хорошо, как и им. Со мной. Только со мной. Ни с кем больше. А если ты будешь сопротивляться моей воле, мне придётся прибегнуть к особым мерам. В моей сумке лежит Он, завёрнутый в белый, такой чистый, шелковый платок. Тот, что навечно запер здесь маму и папу. Тот, с чьей помощью я создала этот Рай, в котором все мои. И все идеальны. Я подарю тебе другую свободу, Зак. Поверь, тебе она придётся по душе. Я люблю тебя, Зак. Всё это для тебя. Одежда в крови. Руки в крови. Ты спишь. Всего лишь спишь. Я медленно кладу голову на твою застывшую грудь, зная, что завтра ты снова откроешь глаза и помчишься дальше, к моей свободе. Кровь заполнила всю эту маленькую грязную комнатку. И я тону. Закрываю глаза, прижимаясь к холодному телу Зака, расслабленная. Ему холодно? Ничего, я согрею его. Сейчас тебе станет теплее, Зак. Но почему же слёзы катятся по моим щекам? И я молюсь.