«Последний шанс, Коннор»

Ржавые коридоры, тесные лестницы, внутренность списанного корабля... Но пока его вели мимо отсеков, где половина дверей не закрывались, а другая половина была давно выломана, Коннор успел кое-что заметить. Много людей, очень много. Нет, не людей, андроидов. Даже не андроидов — девиантов, между этими понятиями была большая разница. Большинство из них были вооружены. Он даже не подозревал, что база террористов так хорошо оборудована. Эти ветхость и грязь были обманчивы. Помещения хорошо выполняли ту функцию, которая была им предназначена. Одно из них явно было медицинским отсеком, в другом располагались женщины и дети, в третьем вооруженные люди получали какой-то инструктаж. Четвёртое было забито хорошо знакомыми RK-800 ящиками с армейской маркировкой, в которых находились ракеты «земля-воздух». Система заработала на пределе, не в силах предложить ни одного варианта. Синее колесико под шапкой бешено вращалось. Начальство Коннора: Киберлайф, полиция, ФБР — все должны были срочно об этом узнать. Нельзя было начинать штурм, не получив данные о том, что террористы подготовились гораздо лучше, чем они думали. Но в пределах Иерихона не получалось выйти в сеть, видимо, установили глушилки. Связаться со своими было невозможно. Один из AP-400 заметил, что Коннор глазеет по сторонам, и нанёс ему мощный удар в висок рукояткой револьвера. У андроида потемнело в глазах. Удар был нанесён грамотно, со знанием дела, чтобы вывести из строя оптический блок. Человека такой удар вообще убил бы. Но RK-800 продолжал шагать вперёд, чувствуя, как по щеке течёт тёплый тириум, и почти ничего не различая перед собой. Пару раз он споткнулся, но его подхватили и толкнули в нужном направлении. Наконец путь закончился. Лязгнула железная дверь, его втолкнули в тёмное помещение, наручники пристегнули где-то наверху, так что Коннор был вынужден стоять, балансируя на кончиках ног. Разглядеть он по-прежнему ничего не мог, хотя система оповестила его, что оптический блок снова в порядке. То ли она сбоила, то ли здесь действительно было очень темно — думать об этом он посчитал нерациональным. Надо было дождаться поступления новой информации. Вспыхнул свет, загорелись лампы под потолком, такие же старые, как и всё здесь, они несколько минут с треском мигали, пока не стали светить ровно. Оптический блок Коннора тоже не сразу приспособился к новому освещению. Картинка была размытой, но постепенно настраивалась. Пиксели уменьшались, вставая на свои места, и наконец он увидел покрытые разводами ржавчины стены технического помещения в трюме. У него за спиной был слышен плеск воды, вверху тянулись металлические трубы, к одной из которых были пристёгнуты его наручники. Напротив находилась массивная дверь с железным воротом, прислонясь к которой стоял андроид PL-600 и изучающе смотрел на него. Коннор тут же просканировал его ещё раз, снова определил модель и нашёл аналогичную в записях своей памяти. Андроид PL-600, имя — Даниэль, его первое задание и первая неудача. Программа психолога-переговорщика не слишком хорошо помогла ему тогда. Но сейчас похожий случай и он постарается использовать её более эффективно. Неправда, что с террористами никогда не ведут переговоры. Допрос — это тоже своего рода переговоры, психологическая дуэль, но в которой один из противников в заведомо невыгодном положении. Тем более необходимо использовать все имеющиеся у него возможности. — Привет, — мягким голосом начал PL-600, — меня зовут Саймон. Не скажу, что я рад тебя видеть, охотник на девиантов, но раз уж ты сам, добровольно, пришёл на Иерихон, то, думаю, не откажешься ответить мне на пару вопросов? — Я здесь не для того, чтоб отвечать на твои грёбаные вопросы, — звенящим от злости голосом жёстко сказал Коннор. — Где лейтенант Андерсон? Он не знал, почему его первым требованием оказалось именно это, но с террористами надо вести себя именно так. Не поддаваться на их уловки и перехватить инициативу в свои руки. И первым делом узнать, что с Хэнком. Насколько можно было определить состояние лейтенанта, когда он видел его безвольно висящим на плече у Лютера, Хэнк Андерсон находился при смерти. И это тоже было из-за его, Коннора, ошибки. Но всё же задание ещё не было окончательно провалено. Все имеющиеся ресурсы надо направить на сбор информации, загрузку системы и составление нового плана действий. Оно будет провалено, только если его ликвидируют. — Ты не в том положении, чтобы ставить условия, — улыбнулся Саймон. — Но я отвечу. Человек в медицинском блоке, им занимается врач. Думаю, что он тоже может быть нам полезен. На Коннора обрушилась лавина новых системных сообщений. Информация о том, что лейтенант Андерсон жив, привела в действие программы и подпрограммы, которые RK-800 считал безнадёжно зависшими. Тириум равномерно переливался внутри тела, рассчитывались новые варианты, ощущался прилив сил. — Взамен, я надеюсь, — Саймон подошёл к нему ближе, — что ты тоже не станешь скрывать от меня нужную информацию. Он снял с Коннора шапку, и тёмные волосы андроида копной упали на лоб. Саймон прикоснулся тонкими пальцами к его вискам с обоих сторон и посмотрел RK-800 прямо в глаза. Взгляд его стал задумчивым и сосредоточенным. С пальцев исчезла кожа, и оголённый пластик вступил в контакт с поверхностью тела. Было в этом что-то очень интимное. Андроид ощутил, словно тёплые щупальца потянулись ему в мозг. Так всегда бывало, когда кто-то пытался подключиться через ментальный блютус. У Саймона на виске не было диода, но Коннор физически чувствовал, как он пытается установить коннект с его разумом. Он принудительно разорвал соединение и установил блокировку. Система была в недоумении. — Разрешить соединение? — Отправить файл? — Таймер на блокировку? — Автономный режим? Загорелся синий крест, и RK-800 перешёл в автономный режим. Теперь он был сам по себе, никто не мог подключиться к нему, но и он тоже не мог скачивать информацию. Он мог рассчитывать только на свой разум. Почти как человек. — Глупо, — поморщился Саймон, отстраняясь. — Я тоже андроид, как и ты, и знаю цену всем этим сказкам о том, что андроиды боли не испытывают. Надо просто уметь взяться за дело. Он распахнул куртку на RK-800, расстегнул его пиджак и рубаху. Обнажилось голое тело, тёплое, почти человеческое. Только вспышки регулятора тириума под кожей выдавали в нём андроида. Саймон провёл по нему рукой в области живота, нащупывая пластиковую крышку отсека с внутренностями и, главное, кнопку экстренного открытия. От его пальцев разбегались импульсы, уничтожавшие иллюзию кожи. Раздался небольшой щелчок, и крышка отъехала в сторону, открывая переплетение проводов, до безумия похожих на человеческие внутренности, только синего цвета. Экстренное открытие внутреннего отсека привело систему в состояние паники. Уровень стресса возрос до критического. Коннор знал, что не будет реагировать на стресс, его специально к этому готовили. Но в программе самосохранения происходил сильный сбой. Колёсико на виске вспыхнуло и мигало красным. — Ударить? — Информировать? — Угрожать? — Убедить? — Всё-таки ты боишься, — удовлетворённо сказал PL-600, глядя, как диод пленника бешено пульсирует красным, — хоть и не девиант. Коннор попытался ударить его ногами, вложив в этот удар все свои силы, но Саймон был наготове и отскочил в сторону, дёрнув один из проводов. По внутренностям проскочила синяя искра, и всё тело андроида забилось в конвульсиях. Когда они стихли, он почувствовал, что еле-еле может пошевелить хоть пальцем. Моторика была сильно нарушена, и диагностика системы давала плачевные результаты. Повреждён один из биокомпонентов. В таком режиме он мог функционировать очень недолго. Если точно 15 минут 27 секунд. Но самым плохим было то, что из разорванной трубки на пол хлестал тириум, словно из крана. С таким падением давления жидкости, система должна была отключиться через 3 минуты 18 секунд. — Деактивация? — Самоликвидация? — Компромисс? — Спящий режим? — Какой нелепый расход тириума, — покачал головой Саймон. — Нашим ребятам он постоянно нужен. Как же я не догадался позвать кого-нибудь из медблока. Он действительно был расстроен. Маркус просил его, и он сделал всё возможное. Не его вина, что у этого RK-800 видимо нарушена программа самосохранения. Тем более ещё неизвестно насколько полезная у него информация. А вот тириум бы точно пригодился. — Останови... это... — непослушными губами из последних сил выдохнул Коннор. — Я... согласен... Саймон ловко соединил концы тириумного шланга у него в животе, и синее кровотечение сразу же прекратилось. Но Коннор ощущал слабость, у него шумело в ушах, видимо, звуковые анализаторы не работали. Картинка оптического блока снова стала мутной и раздваивалась. Моторика отсутствовала. Но хуже всего, что система сошла с ума и стала предлагать какие-то невообразимые варианты. — Заплакать? — Умолять? — Разжалобить? — Соблазнить? Коннор посмотрел PL-600 прямо в голубые глаза. Девиант тоже изучающе смотрел на него. Было невозможно просканировать и определить его новую специализацию, но совершенно точно это был уже не семейный помощник. Девиация давала ему преимущества даже в этом. «Чувствует себя униженным из-за того, что власть принадлежит людям. Хочет это компенсировать. Упивается властью, даже если этого не осознаёт», — включилась программа психолога-профайлера. — Пожалуйста, — умоляюще прошептал Коннор, — мне нужен тириум... Помоги мне... Иначе я отключусь... Деактивация через 48 секунд... Он бессильно повис на крепко державших его наручниках: тело уже ему не подчинялось. Скин постепенно исчезал, обнажая пластик вокруг живота. Синие внутренности пульсировали всё медленнее и медленнее. — Святой rA9! — мученически сказал Саймон, подняв глаза кверху. — Ну почему я это делаю? Девиант поднёс свою руку к зубам и резким движением перекусил крупный голубоватый сосуд с внутренней стороны запястья. Из руки закапала голубая кровь. Саймон прижал её к губам Коннора, и язык андроида ощутил тёплую жидкость. Это был тириум 310, система провела анализ, определила, где он требуется больше всего, и запустила процесс восстановления. RK-800 жадно глотал синюю кровь, чувствуя, как силы возвращаются к нему. Но девиант быстро убрал свою руку и, посасывая запястье, исподлобья смотрел на него. Когда сосуд восстановился и кровотечение прекратилось, он вновь плотно обхватил голову Коннора обнажёнными пальцами и сосредоточился. — Посмотрим, насколько ты стал сговорчивее, — спокойно сказал он. — Или твоя покорность это просто хитрость? Мягкие тёплые щупальца опутывали мозг Коннора, соединяясь с ним, проникая внутрь, сканируя память. Блокировка отключилась, диод на виске стал вращаться, переливаясь сине-жёлтым цветом. «Не думать о работе... — упорно повторял про себя RK-800. Он знал, что первыми будут прочитаны воспоминания, находящиеся на поверхности. — Что-то другое... Тоже важное...» — Тебе сколько кусков положить, Хэнк? — Да мне похуй, сколько хочешь, — ворчал лейтенант. Чашка крепкого сладкого чая оказалась перед ним. Хэнк предпочёл бы пиво, но пришлось удовольствоваться этим. Проглотив напиток, он вытянулся на диване, глядя в потолок. Коннор присел рядом на корточки. — Вы вчера опять пили, лейтенант? — тихо спросил он. — Отвали, Коннор, — вяло отозвался Хэнк, по-прежнему внимательно рассматривая трещины на потолке. — Съеби куда-нибудь и не читай мне нотаций. Мне надо побыть одному. «Вчера была годовщина аварии, — RK-800 знал, что гнетёт лейтенанта, — ни в коем случае нельзя оставлять его одного». Он наклонился над Хэнком, пытаясь заслонить то страшное, что он разглядывал на потолке. Надо было его отвлечь. Доказать лейтенанту, что стоит жить. Программа психолога предложила несколько вариантов. Коннор выбрал самый подходящий. — Ты охренел, жестянка? — возмущался Хэнк, чувствуя как нежные губы прижимаются к его губам. — Тебе с ориентацией тоже налажали? Но постепенно он втягивался и обхватывал его плечи, прижимая к себе. Коннор чувствовал удовольствие от того, что задача была выполнена. Лейтенант отвлёкся от мрачных мыслей. Хотя бы на этот раз. — Интересно, — сказал Саймон, отпуская его голову и отстраняясь. — Половая связь с человеком по добровольному желанию. Не думал, что такое бывает без девиации. Но всё-таки напрягись и вспомни что-нибудь насчёт подготовки штурма, а не эту бесполезную лирику. PL-600 приготовился снова сканировать мозг Коннора, хотя это отнимало у него много сил. Ломать ментальную блокировку очень трудно. У Саймона это всегда получалось лучше всех, в результате какого-то дефекта он был склонен к эмпатии. Но внезапно его осенила новая мысль. Лирика не была такой уж бесполезной. Лицо девианта приняло сосредоточенный вид, а взгляд сделался устремлённым куда-то внутрь. Так обычно происходило во время общения с кем-нибудь по внутренней связи. — Да... — сказал он. — Да... Скоро расколется, кажется, я нашёл способ... Помехи от глушилок на внутренней линии вынуждали его говорить вслух, иначе собеседник плохо принимал информацию. Коннор воспользовался этой возможностью и внимательно слушал. — Этот человек, как он?... Да... Прямо сюда, конечно... Выдержит, сколько нужно... Ты врач, ты скажи... Оставь эти глупости для людей, это приказ! Последняя фраза была сказана резко, и было очевидно, что после неё связь прервалась. Саймон подошёл поближе к Коннору и снова улыбнулся своей мягкой улыбкой. — Могу тебя обрадовать, — вежливым, даже слегка ласковым тоном сказал он, — скоро ты увидишь своего лейтенанта.