Не будет никакой славы

Зекхан не хотел умирать. Он был готов принять смерть воина в честном бою, хоть ему и было страшно. Но еще страшнее было умереть бесславно, мучительно погибнуть ни за что. Он шел и даже не понимал, куда, помнил, что за спиной крепость, а впереди осадные башни Альянса, но не видел их перед собой. Перед глазами плыло, внутренности болезненно скручивало, колени дрожали. Иногда тролль чувствовал, как сквозь подрагивающие пальцы проходят слабые разряды тока. Мучительно не хватало воздуха. Зекхан поднял маску, чтобы вдохнуть, но горло обжег едкий, пропитанный запахом гнили воздух. Тролль закашлялся, во рту появился противный металлический привкус. По подбородку что-то потекло. Дотронувшись пальцами до подбородка, он почуствовал что-то теплое и немного вязкое. Кровь? В этот момент желудок скрутило болезненным спазмом и тролль согнулся пополам. Его рвало несколько секунд, когда же он открыл глаза, то увидел, что исторг из себя свою же кровь и какие-то черные комья. Он не хотел знать, что это. Догадывался, но не хотел. Надо было продолжать идти. Он слышал вокруг себя стоны, видел бессильно лежащих врагов и союзников. Кто-то уже умер, кто-то никак не мог. Зекхан продолжал идти, дрожащими ослабевшими пальцами отстегивая наплечники. Идти, пока не встретит кого-то. Пока не встретит врага, стоящего на ногах. Пока не примет достойную смерть. Но он не смог. Колени предательски подогнулись, и тролль осел на землю. Он попытался встать, но только еще раз упал и больше не мог пошевелиться. Он понимал, что уже не встанет, что не сможет ничего сделать, что умрет бесславной смертью, не получив ни одной раны. Глаза противно защипало. Зекхану не хотелось умирать, даже не из-за того, что он умирал бесславно, ему просто было страшно. Страшно и горько. Отец бы сказал ему собраться и даже такую бесславную смерть принять достойно, но отец был мертв. Интересно, а где сейчас воевода Саурфанг? В беспорядочном шуме и звоне Зекхан расслышал тяжелые шаги и лязг волочащегося по земле топора.