Parting is always difficult.

      Людям всегда мучительно отпускать того кто им дорог. Вот и Кацуки Бакуго тоже было больно. Хоть он и не хотел этого признавать. Это отвратительное чувство присутствовало у него сейчас по многим причинам. Он не должен был привязываться к Киришиме Эйджиро. Он знал, что придет момент, когда тому нужно будет покинуть Орден, оставить всех в нем и идти дальше. Потому что он... Сегодня это простое слово казалось почти что ругательством, и Кацуки не хотел упоминать его даже в мыслях, позволив себе такую минутную слабость. Бакуго всегда старался вести себя отчужденно, холодно и даже порой довольно резко. В особенности, когда этот придурок Эйджиро встревал в различные неприятности, а экзорцисту приходилось его спасать. После чего Киришима был вынужден выслушивать получасовую лекцию на тему того, что не стоит лезть туда, куда не следует. Он всегда улыбался, говорил «извини» и «обещаю, что больше так не буду», а потом все повторялось сначала. Кацуки злился, орал, иногда даже матом, но все равно спасал его каждый чертов раз. Но разве себя ведут так с людьми, на которых плевать? Кажется, нет, и Бакуго так никогда ни с кем себя не вел, но откуда историку об этом знать? Он же не так давно пришел в Орден. Хотя вряд ли можно назвать новичком того, кто провел здесь чуть больше трех с половиной лет, но для Кацуки он как был безмозглым новичком, так и остался. Глупый, надоедливый, вечно путающийся под ногами...        С чего все это началось? С первой совместной миссии? Когда Эйджиро и Кацуки отправили в небольшой поселок, в котором неожиданно обнаружилась чистая сила. Экзорцисту просто навязали в напарники Киришиму, побоявшись, что не найдя ЧС или если не сможет договориться, то не оставит от деревни и камня на камне. Киришима же всегда мог найти с кем-то общий язык и обладал куда большим запасом терпения. Миссия закончилась успехом, хоть и понадобилось чуть больше суток. Бакуго никогда не признает, что без Эйджиро он не справился бы. Никогда, даже если это действительно так. В последствии, Орден решил, что они совместимы как напарники, хотя бы по той причине, что Кацуки не пришиб историка и тот не захотел сбежать от него в истерике и более никогда не приближаться, именно это и случалось с предыдущими его напарниками, а этот жив, цел, орел, и даже не жалуется. Просто глупо улыбается и продолжает свою извечную раздражающую болтовню. Зато успех заданий Бакуго с 45% поднялся на целых 30% и все из-за Эйджиро, но он этого не признает, никогда.        Или же все началось гораздо раньше, в день прихода Эйджиро? Кацуки не знал. Помнил лишь, что его взбесила эта красноволосая макушка и излишняя жизнерадостность, а еще свою фразу «таким клоунам как ты здесь не место». Жалел ли он о ней сейчас? Немного, но вслух он этого никогда не скажет. Бакуго стоял возле его двери и думал, какого черта он здесь забыл. Попрощаться? И кому это нужно? Ведь этот придурок даже привязываться ни к кому не может, он же ученик Книгочея и у него не может быть привязанностей. И ему уж это прощание точно ни к чему. Но Кацуки прекрасно знал кому это нужно. Это необходимо ему самому. Сейчас он прекрасно осознавал, что место Эйджиро здесь, вот только где это самое «здесь» он не решил. В Ордене или же рядом с самим Бакуго.       Не решаясь постучать он так и стоял под дверью его комнаты запутавшись в своих мыслях и прокручивая воспоминания, от самой первой встречи и до этого самого момента. Сложно было сказать, что это ему даст, да и даст ли что-то вообще. Кацуки неуверенно постучал. Боялся ли он? Нет, просто не понимал, по каким причинам и для чего ему сдалось это самое «попрощаться». Те недолгие пять с половиной секунд, что Киришима открывал ему дверь, показались целой вечностью, и он успел пожалеть, что вообще пришел сюда, а вот развернуться и уйти — нет.        Эйджиро открыл ему дверь, и в его больших рубиново-красных глазах читалось удивление, ведь Бакуго был последним кого он сейчас представлял увидеть по ту сторону двери. Кацуки же забыл все слова, которые вот-вот собирался сказать. Еще одни долгие пять секунд в его жизни. Киришима отступил, собираясь пропустить экзорциста в комнату, но тот лишь протягивает ему фотографию, на которой они вместе всем Орденом и это единственное изображение, на котором присутствовали они оба, а если бы не Эйджиро, то не было бы и ее, поэтому пусть она будет у него, ведь самому Бакуго она совершенно ни к чему.        — Прощай и береги себя, — говорит Кацуки смотря куда угодно лишь бы не на историка напротив. — И... Не забывай меня, придурок. — Это прозвучало совсем тихо в тот момеент когда Бакуго уходил, но в ответ он услышал мягкое «спасибо» и обернувшись увидел на лице Киришимы улыбку.