(не) взаимно

Неосторожными ожогами по периметру сердечной мышцы, неловкими касаниями в перерыве чужих отношений, моральность, который и не было, задыхается и дохнет, Арчи и Вероника, Свит Пи разбивает нерушимое; ему тошно от самого себя, отвращение собирается за грудиной, рядом ядовитыми цветами привязанность Арчи, которую не убить сарказмом и отказами — любовь выходит у них больная. Синий переходит в желтый, ирисы зацветают на его лице, синяками и следами царапин покрытый он все еще хороший мальчик Арчи, отличный игрок и музыкант, кожаная куртка сидит как влитая, но у Свит Пи несовпадение образов; хорошего мальчика Арчи вина съедает. Он жмется ребристым боком, костями острыми врезается в чужую кожу, которая под пальцами Эндрюса горит, он высекается внутри резче и глубже, с каждым "мне наплевать" под кожу чистой отравой, посмертной привязанностью; приручить змею невозможно, только пригреть, но змеиного в Арчи больше. Свит Пи страхом перманентным и боязнью все испортить, Тони тонкими руками обнимает его, успокаивая, только она и понимает происходящее, едкую палитру чувств рассматривает, сводящие жалостью и злостью пальцы, накатывающее осознание происходящего, ярость, ненависть и отвращение — Веронике хватает одного взгляда, чтобы бурю поднять, Свит Пи достаточно привычного стука ее каблуков, чтобы потерять контроль; их на части рвет, неверное чувствуется отчетливо, но скрывается за липовыми улыбками и безразличием, они поражены болезнью глубокой, хорошим мальчиком Арчи (правильность этого определения под сомнения ставится, сахарность на языке тает, они все состоят из полумер, несчастные дети проклятого города, научившиеся врать и закрывать глаза на вещи раньше положенного). Пальцы по-музыкальному тонкие за край рубашки забираются, Свит Пи вздрагивает ощутимо, ему Арчи себе всего хочется, и это неправильно, неверно — в змеином сердце собачья душа, "щенок" подошло бы ему скорее, показательная злость и быстрая раздражительность этому подтверждение. — Прекрати, — выдает устало, не поддаваясь очарованию красивых черт лица и завораживающей рыжины медных волос, знакомой солнечной улыбке и сухим губам, не поддаваться выходит тяжело, Эндрюс все еще высечен глубоко внутри, привязанность болит и воет, хрипит, стонет — Свит Пи неправильное не идет, отторгается, взращенный хищниками он вырастает добычей, взращенный морально устойчивыми людьми Арчи вырастает идеальным образом, рвущимся по швам. Лицо его искажается нежеланием, Арчи и Вероника — нерушимы и неизменны, Арчи хрупкое четырехкамерное Вероники разбить боится, она крепкими алыми нитями за грудину вшита, не убить чужой привязанностью, не убить отношениями, Лоджи выживают везде, даже в сердце; Свит Пи от его нежелания ломается, ложь любви к справедливости противоречит, но солнечный мальчик снова улыбается, предлагает поверить в красивую сказку. — Представь, что все иначе, — Свит Пи отталкивается от него, внутри зверь озлобленный рычит и бьется, Арчи поломанный тоже, хитрыми играми Хирама подпорченный — чернь разрослась, все место заняла, совесть погубила. Они расстояние сохраняют безопасное, ложь километрами страшной глубокой бездны протягивается между ними, с хорошими идеально не выходит, хороших в отравленном подыхающем городе не остается, Тони не наливает алкоголь, игнорирует его попытки кричать; боль душевную словами не выразишь, литрами коньяка не запьешь, утром вернется обратно головной болью и новыми сомнениями. — Я люблю тебя, — в чистой однотонности зрачка искренность, чувство крепкое и глубокое у Арчи за ребрами, теплое и ядовитое; любовь — новый способ убийства, уничтожающий и выжигающих их обоих, — но я привык любить ее, — плеяда чувств у Арчи токсичная, отвратительная в своей запутанности, Эндрюс потерянный окончательно. Свит Пи ухмылку кривую цепляет и смотрит диким волком, Тони ладонью хрупкой и маленькой за рукав куртки, привычной мудростью решений и чистой дружбой к нему — делай то, что считаешь нужным, ты не умеешь иначе; Свит Пи в привязанности забыл, он неидеальный, неправильный, с неровной линией перебитых ребер и талантом к разрушению, он не лучший, но более открытый и честный. "Love isn't good enough" на фоне перебивает мысли, мешается, решение хлипкое, несчастливое и честное — он никогда не умел по-другому; любовь к идеальному мальчику разрушительной оказывается, смертельной дозой, убивающей суть, выжигающей все. — Я тоже люблю тебя, — в пустоту, в воспоминания, Арчи сторонится его и боится, разобраться не может в себе и своих отношениях, — но быть собой я люблю немного больше, — сдается старой логике, не предполагающей долгих размышлений, только быстрые решения без оглядки на последствия. Она вздрагивает открыто, напрягается вся, смотрит загнанно и не понимает — ее хороший покладистый мальчик оказывается когтистым и эмоционально сложным, Свит Пи отвращение к себе переживает; Вероника заслуживает правды. — Я люблю его, всегда любила, — голос дрожит, тональность вверх скачет, слезы ненужные не приходят, Веронике пусто совсем. Свит Пи оставляет ее, курткой змеиной укрывает продрогшие плечи, с Арчи сталкивается и забывает. Пустота за ребра не умещается, он все еще безнадежно влюблен и всегда будет; любовь выходит больная и неправильная, Свит Пи другой не видел, Свит Пи привыкает к такой.