Гробовщик

Каково это — жить в самом эпицентре хаоса? Видеть, как все вокруг тебя крутится-вертится, ломается и разлетается на кусочки, а самому сидеть под столом, попивая свой утренний чай? Ходить по коридору дома, отовсюду ожидая опасности? Моя вторая жизнь дала ответы на эти вопросы. Итак, позвольте представиться, Найто Лонгчемп, восьмой по праву наследования преемник семьи Томасо. Как меня звали в прошлой жизни я не помню, я вообще много чего не помню. Например, имен родителей, свой номер телефона, лица друзей. Зато я хорошо помню свои увлечения и то, что был женщиной. Я учился на патологоанатома и даже проработал им три года, но даже мои закаленные нервы не всегда спасали меня от новой семейки. Начать стоит с того, что у босса Семьи Томасо, Джулиана, было четыре жены, две любовницы и восемь детей. Три девочки и пять мальчиков. Я — самый младший из детей, к тому же еще и бастард. Это, на самом деле, не так уж и плохо, ведь отец ввел меня в Семью как одного из официальных наследников. Помимо меня незаконорожденными были второй по старшинству сын и средняя дочь, тоже получившие права на наследование. Каждый день в главном особняке Томасо наполнен безумием и разрушениями, что неудивительно — каждый из семи наследников стремился подгадить другому, чтобы в конце концов именно его назначили официальным преемником. Не страдали от этого балагана только я и мой отец. Я — потому что благоразумно решил не вмешиваться в борьбу за власть — шансов и желания получить ее у меня почти нет, а вот огрести кучу проблем вполне можно. Отец — потому что глава Семьи и за такое своеволие может и прав на наследование лишить. Особенно весело было трапезничать всей семьей. Столовая очень скоро превращалась в поле боя: повсюду летали вилки, ножи, тарелки, еда, раздавались взрывы и выстрелы. Отец на совместных трапезах не бывал, потому наследнички могли творить, что хотели. В детстве я часто оставался голодным, потому что не успевал убрать свою еду от загребущих ручек родственничков, а из столовой выходил весь грязный и в синяках от снарядов. Сейчас приемы пищи превратились для меня в развлечение, за столько лет я научился уклоняться от летящих в меня предметов с виртуозностью настоящего гимнаста, а если становилось совсем худо, то прятался под столом и доедал свою порцию уже там, наблюдая за представлением. Особенно в борьбе за власть активно участвовали Адриано (второй наследник), Терзо (пятый наследник), Винсент (третий наследник) и Валентино (шестой наследник). Остальные тоже принимали участие, но действовали не так явно. Мне оставалось только про себя радоваться, что меня не достают, и отыгрывать слегка сумасшедшего (не то чтоб это было лишь только игрой). Где-то в пять лет меня начали посвящать в дела Семьи. Думаю, никто бы не стал усердствовать в моем обучении, но я сам очень заинтересовался семейным бизнесом и попытался узнать о нем как можно больше. И узнал. Семья Томасо — монополисты в мире мафии. Официально нам принадлежит несколько клиник и похоронных бюро по всему миру. Мы занимаемся тем, что прикрываем от гражданских темные делишки других мафиозных семей, предоставляем услуги патологоанатомов, чистильщиков, судмедэкспертов, гробовщиков и, смейтесь, даже священников. Конечно, все это мы делаем за определенную плату, которую устанавливаем сами. С нами не спорят — Томасо довольно старая нейтральная Семья с неоднозначной репутацией. ***  Таких стерв как моя сестра Анна еще поискать надо. Будучи четвертой на очереди претенденткой на Семью, Анна, к тому же, была самой красивой из всех возможных кандидаток. Мы с ней даже были немного похожи: оба красноволосые и красноглазые с мягкими чертами лица. Я, по давней привычке, появившейся у меня в бытье девушкой, следил за своей внешностью и даже отрастил себе волосы до плеч, собирая их в низкий хвостик, потому что в коротком виде они торчали во все стороны так, будто я их в прическу панка укладывал с помощью лака часа два, не иначе. В общем, я выгодно выделялся своей внешностью на фоне родственников, с которыми Анна общалась ужасно надменно. Она вообще со всеми так общалась. Не было ни одного приема, который бы она не посетила, не охмурив при этом еще пару-тройку несчастных. К своим семнадцати Анна была очень популярна в мире мафии, как непревзойденная отравительница, снежная королева и светская львица. И только я знал, что она не только отъявленная стерва, но еще и жуткая истеричка, которая, стоило ей только что-то не получить, сразу же начинала громко оповещать об этом всю округу. Ко мне она особо не лезла, так как я, по ее мнению, был «ненормальной мелочью». Честно говоря, я ее понимаю. Если страсть к учебе у тринадцатилетнего подростка еще можно объяснить желанием познать мир, то вот желание работать по семейным специальностям она никак понять не могла. Хотя, как по мне, гораздо проще и приятнее сидеть в мастерской и делать гробы или разбираться в семейных бумагах, чем уклоняться от очередной пули промазавшего по Адриано Винсента. В конце концов, можно было потренировать свое пламя, а не участвовать в семейных разборках! Пламя у меня, кстати, было и даже два. Небо с примесью Тумана, что неудивительно. По словам отца, его погибшая в перестрелке любовница была слабым Туманом. Именно на пламя и списывали мою немного поехавшую крышу. Туманников в этом мире опасались и не зря, ведь, по статистике, семь из десяти Туманов к концу жизни сходят с ума. Благодаря примеси Тумана в моем небесном пламнени, я мог создавать иллюзии, весьма правдоподобные иллюзии и прятать атаки, наносимые моей косой.   — Тебя вызывает отец, — мрачно заявила Анна, переступая порог моей комнаты с таким видом, будто зашла на свалку. Я оторвался от чертежей очередного гроба — на этот раз с отделкой в стиле вамп — и повернулся к ней.   — Чего ты такая недовольная, Анночка? — С широкой улыбкой спрашиваю я. В этой жизни я вообще все делаю с улыбкой.   — Твоя комната просто ужасна, — я удивленно окидываю взглядом помещение. Сегодня, вроде, у меня все чисто, и чего ей не нравится? — Мог хотя бы снять плакаты и убрать куда подальше эти ужасные заготовки. — А, так вот она о чем. На голубых обоях висело множество плакатов с обнаженными телами, как женскими, так и мужскими. На них, где карандашом, где ручкой, а где и вовсе маркером было показано строение скелета, расположение мышц и органов. Это было мне нужно, чтобы снимать мерки и рисовать.   — А мне нравится. Хотя, я могу и снять их, если ты будешь посещать меня чаще.   — Тебя? — Анна фыркнула. — Ни за что!   — Ты разбиваешь мне сердце, сестра! — Горестно воскликнул я, а потом резко сменил тон. — Не знаешь, что отец от меня хочет?   — Конечно, нет, — Анна раздраженно зыркнула на меня. — И почему это я должна работать посыльной? Нельзя что ли слуг послать?! Я только вздохнул, вставая из-за стола. Так и живем. ***   В кабинете отца царил полумрак. Глава Семьи Томасо со скучающим видом перебирал документы, периодически отпивая из стакана с вином. При виде меня он немного оживился, скинув ярко-красную челку с лица. Джулиан вообще был довольно… эпатажным мужчиной, хоть и красивым, что подтверждало число его жен и любовниц. Сегодня под привычный черный костюм он надел веселый белый галстук с узором в виде мишеней.   — Крутой галстук, отец, — широко улыбнулся я. — Где заказывал?   — О, ты заметил, Найто, — ответил мне не менее широкой улыбкой Джулиан. — Это мне Мишель подарила. Я тоже считаю, что галстук замечательный, но всем кроме тебя почему-то не нравится узор.   — Они просто ничего не понимают, — хмыкнул я и поправил множество цепей с черепами на своих штанах. Люблю готическую атрибутику.   Отец тем временем указал мне на кресло перед его столом. Я сел.   — Я тебя сюда зачем позвал, — начал он. — Найто, мне нужно, чтобы ты и Анна съездили на прием к Джентилле и там договорились с их наследником о продлении контракта. Заключать контракт будешь ты, Анну возьмешь в сопровождение, я бы послал кого-то постарше или сам бы поехал, но появились неотложные дела. — Я хмыкнул про себя. У отца действительно не было никакой возможности послать кого-то, кроме меня, потому что я был единственным, кто активно занимался делами Семьи, а не пытался укокошить соперников в процессе выполнения отцовских поручений. — Как, кстати продвигается заказ от нового босса Риччи?   — О, просто отлично! Люблю, когда заказывают что-то необычное! Представляешь, они хотят не просто гроб, а гроб-ловушку. Видимо, вместе с телом прошлого босса хотят положить что-то важное. С чертежами и дизайном я уже почти закончил, заказ будет готов дня через три, основу для гроба я уже сделал. В основном все время уйдет на механизм ловушки и обивку, в этот раз я выбрал красный бархат… — Думаю, я мог бы еще много чего сказать, если бы меня не прервал отцовский смех. — Приятно видеть, что ты так увлечен семейными делами, Найто. Твои изделия стали очень популярны. Слышал, ты закончил обучаться у Рино?   — Ага, совсем недавно, — я поморщился, вспоминая этого ворчливого старика-священника. — Он сказал, что я теперь могу официально проводить обряды погребения, крещения, освящения, экзорцизма и еще несколько других. Можешь меня поздравить, отец.   — И есть с чем, — хмыкнул Джулиан. — Помнится я у этого склочного старикашки обучение так и не закончил. Мне было столько же сколько и тебе, и тогда он казался мне сосредоточением всего зла на Земле. Да я с большей радостью на уроки ведения дел Семьи шел, чем к нему! Впрочем, я и так задержал тебя дольше положенного, сын. Вот это документы и приглашение на сегодняшний прием. Не подведи меня, Найто. — Он улыбнулся уголками губ, передавая мне папку. — Конечно, отец, — я вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. *** Найто быстро юркнул к себе в комнату, громко хлопнув дверью. Дальше по коридору особняка пролетел стул. — Ваша сестра, молодой Томасо, ужасно склочная девица, — мрачно заявил светящийся голубоватым светом старик-призрак в официальном костюме. Он сидел на заваленной чертежами кровати. Спать Найто предпочитал в кресле. — Она довольно избалованная девушка, сеньор Риччи, — улыбнулся Найто, вновь повернувшись к чертежам. — Неудивительно, учитывая ее воспитание. Ну, да нас прервали. Так, говорите, какой вы узор хотите на крышке? Мне скоро надо будет отправляться на прием, хотелось бы решить до этого. — Знаете, молодой Томасо, я подумал над теми вашими словами о розах и…