Застоявшийся запах курева резко ударил в нос. Глаза защипало то ли от этого терпкого смрада, то ли от желания взвыть подстреленным зверем. Роман ошалело вбирал в себя воздух. Борисовы псы… Тот же почерк.
Повсюду видны были следы насилия и борьбы. Смятое в комок и запачканное бурыми мазками одеяло, валяющийся ремень и раскиданные по паркету бычки Шанин отметил почти машинально. Заострившимся взглядом вновь скользнул по табурету в центре комнаты. Здесь же, на полу, лежал Богданов. Шанин рванулся к нему. «Скоты…» — сделав кульбит, сердце стучало опять с перебоями, того и гляди остановится…
Тимур лежал, скорчившись, на боку и, казалось, не дышал… Сходу бросились в глаза свежие синяки и ссадины, запёкшаяся кровь по всему телу и неестественно вывернутая в локте, сильно распухшая рука. Плавки сбились в гармошку на бёдрах, обнажив ягодицы и тёмную ложбинку между ними.
О худшем Роман сразу запретил себе думать. Он наклонился к Тимуру и присмотрелся. Лицо — сплошной кровоподтёк, рот распят скомканным полотенцем. Как можно аккуратнее вытащив кляп и убедившись, что Тимур дышит, Шанин бережно попытался его приподнять и кое-как усадить, прислонив спиной к дивану. Тело было неподатливым, зато на ощупь — тёплым, вовсе не ледяным, как
тогда. Роман чуть не поддался порыву прижать его к себе и собственной кожей «услышать» его бьющийся пульс. «Живой… Живой, зараза!» — только и крутилось в голове.
Тимур тонул… Медленно, неотвратимо, увязая всё ниже, по плечи, он погружался в самую глубь. Он чувствовал, как исказилось от мучительного крика его лицо, но трясина тянула ко дну, и вязкая жижа уже доходила до шеи…
— Ну же, Богданов, всплывай! — эхом донеслось откуда-то сквозь бездонную топь.
Ведомый этим голосом, Тимур застонал, приоткрывая глаза. Долго щурился, часто моргая, всматриваясь в озабоченное лицо мужчины, который зачем-то его тормошил и ощупывал. И рожа будто бы такая знакомая… Наверное, это галлюцинация от контузии. Не иначе как… Шанин?! Точно — глюк…
Разомкнув губы, парень еле слышно прохрипел:
— Воды… дай…
Изуродованная рука висела, как плеть, и горела огнём. Адское жжение не давало Тимуру сосредоточиться и привести мысли в порядок. А задуматься стоило… С каким-таким посылом по его душу нагрянул очередной претендент? Один или с «помощниками»? Богданов встревоженно прислушался к звукам в квартире и заозирался по сторонам. Если в комнату снова ввалится Гуровская охрана, намереваясь уже в полном составе продолжить «веселье»… Тогда ему точно — кранты… Однако никаких посторонних голосов вроде не было слышно.
Но всё равно любая мелочь, вплоть до самого безобидного жеста, внушала тревогу. Он неотрывно следил за тем, как Роман расстегнул кожанку, не зная, чего от него ожидать. Но тот уже подорвался с места и скрылся в кухне. Хлопнула дверца шкафа, и где-то в глубине зазвенела посуда. От привкуса крови во рту Тимура начинало подташнивать…
В комнату влетел Роман со стаканом в руках. Футболка на его груди была мокрой от расплёсканной в спешке воды. Стукнув зубами о край, Богданов с жадностью, едва не захлёбываясь, начал пить.
— Поперхнёшься же, дурак. Не спеши, ещё принесу, — Шанин поднялся. Становилось жарко — он обнаружил вдруг, что до сих пор бродит здесь в верхней одежде, и поспешил избавиться от куртки.
…Непередаваемый кайф… Прохладные капли скатывались по подбородку. Тимур попытался привычно смахнуть их, вытирая о плечо, но боль прострелила всю левую сторону. День сурка. Побитое тело, состояние «легче подохнуть» и… Шанин…
Роман принёс ещё воды. Пара глотков алкоголя куда эффективней взбодрили бы парня, но как его поить спиртягой, если дело пахнет больницей? Теперь уж точно одна дорога — туда. О том, чтобы опять побеспокоить Калугина, речи быть не могло. Дружба дружбой, но надо и совесть иметь. Тут же вспомнив о привезённых медикаментах, он метнулся в прихожую. Высыпал содержимое пакета прямо на пол и дрожащими руками пытался отрыть в куче коробки с обезболивающим и успокоительным, отшвыривая в сторону ненужные. Выдавил из блистеров в горсть несколько штук, а потом отвернулся и украдкой закинул пару таблеток седативного и себе в рот — внутренний мандраж почему-то усиливался.
Шанин вернулся к Богданову и поднёс к его губам таблетки:
— Глотай! Не отравишься…
Тот с недоверчивым видом принял лекарство, закашлялся и допил остатки воды. Подозрительный взгляд остановился на Романе, парень глухо промолвил:
— Сотовый в куртке твоей. В коридоре висит. Деньги там же, в кармане. Забирай их и сваливай.
Прикрыв глаза, он отвернулся и с едкостью в голосе прошелестел:
— Кончилось кино… Проебал ты всю вторую серию. Пиздуй, догоняй остальных — просветят.
Шанин отставил пустой стакан, коснулся щеки Тимура.
— Бредишь, что ли? — тихо спросил, обеспокоенно вглядываясь ему в лицо.
Про свой телефон он уже напрочь забыл, не до того было. Ощущение колючей щетины и тёплой кожи под пальцами невольно всколыхнуло кровь. Ладонь загорелась. Отпрянув, Тимур ожесточённо мотнул головой:
— Руки на́ хуй убрал! Мобилу бери и катись, — решительно отсёк он, начиная окончательно приходить в себя. — В гости не звал…
Пришлось, наступив себе на горло, проигнорировать грубость. А то ведь и правда попрут! Невыносимо тянуло обнять эту… сволочь ершистую. Роман покладисто убрал руку и постарался скрыть улыбку, смачивая полотенце водой.
— Давай хоть морду оботру, не бузи, — аккуратно стирая с лица конкурента кровь, Шанин отметил, что нос вроде бы не сломан, только под глазом красовался внушительный фингал. — Погоди, ещё портки тебе подтянем… Приподнимись. Светит тут своими мудями…
Роман неожиданно для себя смутился и замолк. Нагота и беспомощность Тимура волновали его. И это навевало вполне определённые мысли, ничего хорошего не сулящие и не желающие уходить из головы, как бы Роман ни старался их отогнать.
— Давно доложили? Таблетки вон даже припёр, хуев терапевт… — одарив его кислой ухмылкой, вновь не сдержался Тимур. — Сорока на хвосте принесла или голубь почтовый телеграмму доставил?
Шанин терпеливо молчал. Слишком велико было искушение пополнить коллекцию синяков на богдановском лице. В запасе имелся простой вариант — вернуть полотенце обратно, снова заткнув парню рот.
На других, не менее интересных вариантах и способах, чем ещё его можно заткнуть, Роман пытался сейчас не зацикливаться. Но член в штанах начинал ощутимо реагировать, проявляя свой интерес. Нет, не об этом следует думать! Вытирая разводы от крови на плече, он случайно надавил чуть сильнее, и Тимур сердито зашипел.
— Где у тебя здесь телефон? — очнувшись, Шанин отбросил полотенце и заметался по комнате. — Давай скорую вызову!
— Сдурел? Остынь, не мельтеши, — убитым голосом остановил его Богданов.
Вот, значит, как… Перед глазами снова возникли беззащитные ягодицы в тёмных мазках засохшей крови и спущенные на бёдра трусы. Роман, напряжённо сцепив кулаки, застыл у окна. Он вспомнил вдруг недавние разглагольствования Бориса об игрушках: если игра оказалась занятной, их часто ломают в угоду собственной прихоти. Каким бы изначально прочным ни был материал, под прессом любой приходит в негодность. Стало совсем хреново.
— Слушай, а может, полицаям маякнуть? — предложил он навскидку. Идея не лучшая, но, может быть, это поможет развеять его подозрения и вывести парня на чистую воду.
— На́ хуй ментов! — хрипло сказал, как отрезал, Богданов.
В памяти вновь промелькнули угрозы возмездия. Нет уж, увольте…
«Так и есть: ни в ментовку, ни к врачам…» — совсем разволновался Шанин и сплюнул в сердцах. Уточнять — так без всяких поблажек и скидок на возраст, чай не дети. И разбираться до конца, иначе можно рехнуться. Решительно подошёл и опустился на корточки перед Тимуром, сцепив пальцы в замок.
— Давай не темни. Борькина падаль постаралась? Твоя заголённая задница прямо с порога обо всём отстучалась. Снова ебали? — металлическим голосом проскрежетал Роман.
Повисло молчание. Весь ощетинившись, парень буквально сверлил его сузившимися зрачками. В карих глазах появилась зеленца. Каков вопрос — таков ответ.
— А тебя ебёт? — наконец, отозвался Богданов. — Или ты, блядь, проктолог? Ну, предположим, здесь я в полном порядке… И всё, точка на этом. Забыли на́ хрен… о жопе… — он с досадой тряхнул головой и продолжил гораздо спокойнее. — Руку вот печёт, хоть ампутируй её к чёртовой матери. Но с переломом если и примут, то только в травмпункте. А времени-то уже вон сколько…
Он прерывисто вздохнул и сделал попытку подняться на ноги, но Шанин не позволил. Что ж, кипеж можно отставить. Ну и… добро. Накрыло тем самым противоречивым чувством, когда так и подмывает перекреститься, одновременно матерясь на все лады.
— Богданов, я тебе сам сейчас врежу! За каким хуем и куда понесло? Сиди, не дрыгайся. Вещи или документы, какие забрать, скажи. Соберу, и тогда уже помчимся.
— Куда? — равнодушно спросил Тимур, на которого навалилась вселенская усталость, глаза закрывались, и тупо тянуло отключиться.
— Куда-куда! Коту под муда́! В травмпункт твой ебучий, должен же работать круглосуточный где-нибудь.
Вспомнив, за чем он вообще сюда ехал, Шанин добрался до своего телефона. Столбик зарядки на дисплее уверенно стремился к нулю, и Роман поспешно вошёл в сеть. Адрес подходящей больницы без труда нашёлся при помощи интернета. Кое-как, матюкаясь, под вялым руководством Богданова, ему удалось собрать самое необходимое. Затем он спустился вниз и подогнал машину к подъезду. Для себя он уже всё решил: сразу после обследования он забирает Тимура к себе, не слушая никаких возражений. Мнение Богданова по этому поводу ему было до звезды. А если придётся, то скрутить — и баста! Одного взгляда на перемазанное кровью лицо Роману вполне хватило, чтобы не принимать в расчёт такие пустяки. Поздно рассусоливать, ситуация уже усложнилась, а последствия могли быть ещё плачевнее. В любом случае, личная потеря в его планы железно не входила, а дальше… «Дальше — как фишка ляжет», — невесело усмехнулся про себя Роман, не питая особо радужных иллюзий.
Поднявшись обратно в квартиру, он обнаружил, что Тимур задремал. Организм, после сильнейшего стресса и под действием лекарств, включил защитную реакцию. Сидя по-прежнему на полу, Богданов спал, свесив голову на грудь.
Сердце защемило от жалости, но время работало против них, и Шанин осторожно попытался его растолкать:
— Поднимайся! Поедем.
Опираясь на Романа, Тимур заторможенно передвигал ногами. То и дело он морщился — боль рикошетом отстреливала в мозги, а временами у него просто темнело перед глазами. Не хватало ещё в обморок хлопнуться! Всё это бесило и злило. Инстинкт выживания уже работал вовсю, и вскоре Богданов перестал огрызаться. Стало совсем тоскливо, когда выяснилось, что и одеться ему без посторонней помощи не представляется возможным.
Ситуация была из разряда патовых. Бывший начальник и конкурент, склонившись к ногам, старательно завязывал ему шнурки. В любом другом случае Тимур счёл бы это как минимум за розыгрыш. Анекдот, да и только! Кому рассказать — не поверят. Сейчас же, по мере осознания ближайших перспектив, становилось просто не до смеха. В душе зарождалась и усиливалась паника: как ему теперь управляться с элементарными бытовыми делами, если он беспомощен, как младенец? «Неужели ни шагу без Шанина? — украдкой покосившись на него, ужаснулся Богданов. — Да и физиологические потребности никто не отменял. Вот ещё проблема… технического характера. С этим вопросом — что, тоже к
нему обращаться?» Немыслимый бред! Тимура кидало то в жар, то в холодный пот. О том, как всё будет выглядеть со стороны, думать и вовсе не хотелось.
***
До больницы они ехали в тягостном молчании. Шанин, полностью погружённый в собственные мрачные раздумья, прокручивал в голове последний разговор с Гуровым, гадая, не мог ли он сам спровоцировать Бориса на «рецидив» с Богдановым. Тимур кемарил, прикрыв глаза и отвернувшись к окну. Наброшенная кое-как одежда добавляла непрезентабельности его разукрашенному виду.
В противовес своему пассажиру, Роман был настроен воинственно. Он припарковался у больничного забора, беспардонно втиснув машину задом в удобный проём. Подъезд к воротам, как, впрочем, и выезд, оказался наглухо перекрыт. Но кому сейчас живётся легко? Ничего, подождут. Предупреждающую табличку с грозной надписью «Машины у ворот не ставить!» Шанин тоже предпочёл не заметить. Может, он неграмотный.
Несмотря на поздний час, возле кабинета травматолога паслись у дверей уже двое бедолаг. Шанин помог Богданову пристроиться на свободное кресло. Затем, повернувшись к сидящим, рыкнул:
— Хорош таращиться! Кто крайний?
Чертыхнувшись про себя, он закатил глаза и прислонился к ближайшей стене. Похоже, придётся тут торчать до рассвета.
Врач, молодой парень — видно, что сразу после ординатуры — осмотрев Тимура, направил его на рентген. Вернувшись со снимками обратно в кабинет, Богданов, помимо новых перевязок, получил целый ряд рекомендаций. От услышанного захотелось бесноваться и орать дурным голосом. Минимум две недели, чтобы снять повязку с кисти. Не меньше месяца на свежий перелом локтевого сустава, но это при самом удачном раскладе. А если возникнут осложнения, то и до двух. Далее — длительный период разработки и восстановления тканей после снятия гипса. Тимур пребывал в полном отчаянии. Как существовать всё это время при собственной физической несостоятельности, не говоря уже о том, на какие средства, с учётом затянувшейся вынужденной нетрудоспособности, оставалось за кадром…
***
Усадив своего «пациента» в машину и пристегнув его ремнём, Шанин сел за руль. Теперь без остановок — домой! Кивнув на перевязанные конечности смурного Тимура, он лукаво подмигнул:
— Не кисни, Богданов! Шрамы мужика даже украшают.
Попытка приободрить того такого рода шуткой вышла боком. Богданов с желчной злостью процедил сквозь зубы:
— Да лучше бы снова отодрали, чем в таком дерьме увязнуть!
В кабинете врача ему ещё удавалось себя сдерживать, а вот тут — прорвало.
Ошарашенный этим заявлением, Роман округлил глаза и в буквальном смысле уронил челюсть. От растерянности включил не ту передачу, и вместо того, чтобы резво тронуться вперёд, машина вдруг резко подала назад, с треском впечатавшись в железные ворота.
— Блядь! — задёргавшись, Шанин отстегнул ремень и выскочил из машины.
Осмотрев сзади кузов, недовольно засопел. Кроме треснувшего бампера разглядывать было особенно нечего. Сама по себе проблема ремонта и замены не слишком его удручала, разве что на дополнительные расходы попал. Переживём. В свете всех последних событий эта неприятность до трагедии никак не дотягивала. Отмечаться на ТО пришлось бы по-любому, срок уже подходил, но беспокоило другое. Машина его была куплена в одном из автомобильных салонов Гурова, а точнее — в центральном, где находился офис Бориса, и там же, при нём, состояла на техническом обслуживании. Такой вариант вместо приобретения авто в официальном дилерском центре Роман выбрал только ради экономии времени. Салон располагался по дороге между его квартирой и собственным офисом. К тому же в силу прошлых деловых контактов с Борисом увеличивались и шансы на продолжение их дальнейшего сотрудничества. Так казалось тогда. Но сейчас даже случайное приватное столкновение с Гуровым могло обернуться глобальным катаклизмом со всеми вытекающими. За свою выдержку Роман поручиться не мог. Бориса хотелось кастрировать при первом же представившемся случае, собственными руками и без наркоза, раз подонок не может держать свою бешеную свору на коротком поводке. «Сейчас» оказалось подвешено в воздухе и покрыто глухим туманом.
Шанин вернулся в салон и включил зажигание. Искоса испепеляя очами Тимура, с раздражением засмолил сигарету и мысленно выругался: «Язык тебе, сука такая, лучше бы выдрали. Под самый корень!».
Невидяще уставившись в боковое окно, Богданов тщетно старался представить, что же такого он натворил в прошлой жизни, если нынешняя так его нагибает? Уничтожил в пыль несколько галактик? По самым скромным меркам выходило, что именно так. Зафиксированная гипсом и поддерживающей повязкой рука уже не пылала жаром, а только немного ныла. Сильнее отдавало болью при движении в местах ударов на теле.
— Куда рулишь-то? — спросил Тимур, очнувшись от своих мыслей, и насторожённо посмотрел сквозь стекло. — Ладно, что водишь так говённо, похуй. Нам же в обратную сторону.
— Ко мне, — игнорируя подколку, твёрдо отозвался Роман.
— А сразу добить не проще было? На хера усложнять? — едко хмыкнув, Богданов потребовал: — Машину тормози!
Шанин и бровью не повёл. Не отрывая взгляд от дороги, он с картинной небрежностью откинулся на спинку сиденья и демонстративно заблокировал двери.
Тихий щелчок неожиданно гулким эхом отозвался в ушах. Ассоциации с недавними событиями оказались поразительно схожими, и Тимур тотчас напрягся. Краем глаза он увидел стрелку на спидометре, вспомнив, что его личный «счётчик» помимо того, что неумолимо ускоряется, так ещё и запущен на обратный отсчёт. На душе стало муторно.
Наблюдая за тем, как меняется в лице пассажир, Роман решил на всякий случай уточнить:
— Перекантоваться тебе есть где?
Криво усмехнувшись уголками губ, Богданов лишь покачал головой:
— С моим-то приданым? Я не тварь распоследняя, чтоб такую подставу к людям вместе с собой приволочь.
Сидел бы он тогда здесь, рядом с
ним… Почти все знакомые были семейными, многие успели и детьми обзавестись. Туда ему никак нельзя. Не вариант.
— Не заебало ещё выделываться? — Шанин ловко выбил из пачки и сунул в рот сигарету, втайне ликуя, что всё складывается, как он и планировал. — Переждёшь у меня, пока всё не уляжется. Территория дома огорожена и охрана какая-никакая имеется.
Остановившись на светофоре, он шумно вздохнул и потёр глаза. Очередная ночь насмарку. Зато он вроде как в отпуске, значит отоспаться можно будет потом. Нервы почти успокоились, благо таблетки подействовали, но голова гудела — усталость брала своё.
Смирившись, что деваться больше некуда, а без поддержки, пусть и сомнительной, в одиночку ему не выкарабкаться, Тимур прямо спросил:
— Шанин, давай без обиняков. Тебе-то каким местом всё это упало?
Роман внутренне поёжился, но внешне невозмутимо отбил:
— Грехи замаливаю. Вдруг на том свете зачтётся?
— Да ну? И много грехов? — с иронией поинтересовался Богданов.
Выделываться при отсутствии выбора действительно не имело никакого смысла, потеря времени — и только. Причём явно не в его пользу. Видимо, бывшему начальнику нечем заняться и адреналина по жизни недостаточно, тогда и флаг ему в руки. А самому уже выше крыши хватило. На прочее, в частности на Романа, было абсолютно наплевать.
Хмуро затянувшись, Шанин покосился на него:
— Подсказать или сам догадаешься?
Расценив ответное молчание как знак согласия, Роман усмехнулся про себя, смахнул с рукава напа́давший пепел и плавно тронулся на загоревшийся зелёный.
***
Шанин притормозил у будки охраны огороженного железным забором монолитного дома, миновав шлагбаум, въехал на подземную парковку и аккуратно припарковался на своём обычном месте.
Выгрузив из багажника пакеты с вещами, Роман открыл дверь Тимуру. Тот вылез следом, метнув на него исподлобья вопрошающий взгляд.
— Смотри, так и привыкнуть недолго, — поддел Шанин Богданова, захлопывая за ним дверь. — К хорошему, говорят, быстро привыкаешь.
Мысленно поджаривая его живьём, Тимур в ответ промолчал.
Как бы жизнь ни повернулась, а любопытство в крови у каждого человека благополучно живёт и процветает несмотря ни на что. Так уж повелось. Богданов не стал исключением и, оглядевшись, кивком указал на парковочное место.
— А что отдельный бокс не взял? — поинтересовался он у Романа.
— Разобрали быстро, не успел, — пожав плечами, ответил тот. — Нам на лифт и на десятый, двигай давай.
Войдя в квартиру вслед за её хозяином, Тимур удивлённо присвистнул. А вот это уже совсем интересно. Бывший шеф обитал на современно и стильно обставленной, но всего-навсего двухкомнатной жилплощади. При его положении, с учётом рода его деятельности и уровня доходов это смотрелось довольно скромно. Чудно́…
— Трёшки с четырёшками тоже закончились? Что так мелко? — не удержался и съязвил Богданов.
— А на́ хер мне больше? Один живу. С уборкой ебашиться меньше, — невозмутимо отозвался Шанин, сгрузил пакеты с вещами на кресло и оглянулся. — Проходи, чего в дверях-то застыл?
— Домработницу нанять не судьба, или жаба душит? — никак не унимался Богданов, следуя за бывшим начальником.
— Чужих в доме не перевариваю, — небрежно заметил Роман.
Резко остановившись посреди комнаты, Тимур прикусил язык и застопорился. Прозвучавший намёк был толще некуда. Неловкость сложившейся ситуации снова внесла в мысли смуту, а решение «окопаться» у своего конкурента уже не казалось хорошей идеей. Подошедший Роман несильно ткнул его локтем:
— Блядь, да отомри уже, Богданов, — не смог он сдержать тихий смешок. — К тебе не относится. Располагайся как дома.
В холодильнике было негусто. Шанин, долго не раздумывая, взял телефон и набрал проверенную службу доставки. Приготовление кормёжки или забег в магазин за провизией приравнивалось к разряду подвига, на который он был сейчас совершенно не способен ни морально, ни физически. Пока ждали заказ, Роман разбирал и распихивал по ящикам привезённые из квартиры Богданова вещи. Их владелец понуро сидел на диване, вынужденный со стороны наблюдать за его активной деятельностью. Взгляд Тимура упал на папку с документами, где поверх других он вдруг заметил свой недавно утерянный паспорт. Богданова окатило жаром с ног до головы.
— Откуда? — еле выдавил Тимур, с трудом разлепив губы и невнятно шевеля языком.
— Ты о чём? — спросил Роман, не отвлекаясь от своих дел.
— Паспорт мой, — осипшим голосом повторил Тимур. — Откуда он здесь?
Выглянув из-за дверцы шкафа, Шанин лишь пожал плечами:
— Да без понятия. Ты же сказал документы забрать. Я вытащил из ящика всё, что там было. А ксива твоя на столе лежала, сверху. Ну, я и её сгрёб до кучи ко всему остальному. Заляпанный он у тебя. Где засрал-то? — он насмешливо взглянул на Богданова. — А что?
Оставив вопрос без ответа, Тимур напряжённо вздохнул и приподнялся с дивана:
— Дай сюда!
— Сиди, ёбт! Подам.
Не выпуская из рук стопки со сложенной одеждой, Шанин попытался подцепить документ. Паспорт выскользнул из пальцев, спикировал вниз, и из него выпали и рассыпались по полу фотографии. Тимур нагнулся взглянуть и побелел как полотно. Земля ушла у него из-под ног.
