***
Тимура словно огрели кнутом: кожа покрылась по́том, как в лихорадке, вкус табака на податливо смятых губах сделался резко отвратным. Шанин — пидор?! Заскоков столь парадоксального характера за бывшим начальником Богданов раньше никогда не замечал. Курево было с подвохом, и оба словили приход? А если так, то Тимуру уж точно — зашло… Недоумение быстро сменилось злобой: психопат или гомик, выбирать не из чего. Богданов ответил коротким ударом колена в пах и шарахнулся в сторону, как от прокажённого. Он не гомосек и не генсек, чтобы лобызаться с мужиками. Шанин конкретно… больной! Молчание длилось всего несколько секунд. — Что это, блядь, было? — вытерев рот, осведомился Богданов. Несмотря на менторский тон, прозвучало не так, как хотелось бы: суховато, но ломко, собственный голос казался чужим. «Ах, сучий же потрох!» — согнувшись, Роман сдал назад. Сразу ответить не вышло: яйца гудели, как про́клятые, пришлось стерпеть молчком. Увлёкся, конечно, — не каменный. Будь ты неладен, Богданов! — Глядите, как заартачился. Тебе же нечего терять! Конченый, блядь, совсем… А хули сейчас-то пересрал? — съязвил Шанин. Боль в паху притупилась, а вот сердце что-то начинало покалывать. — Мозги на место встали, или снова прочистить? — Значит, извращенец, — хмуро констатировал парень. Рушить шаблоны бывший начальник оказался горазд, но в то, что он гей, Тимуру почему-то не верилось. Рослый, чернявый, вечно небритый, с грубоватыми повадками мужик, от которого за версту пёрло тестостероном… — Зависит от того, вопрос это или предложение, — приняв нарочито задумчивый вид, тот поскрёб подбородок и кивнул на ноутбук. — Хуйню не пори, давай-ка лучше новую хату себе подыскивай. Для тебя же актуально. Шанин резво удалился из комнаты и уединился в кабинете. Практически сбежал — повело не по-детски, на всю катушку раскрутило. Раскинул руки, упал звездой на постель, потрогал влажную шею. Рожа, наверное, просто пунцовая, иначе щёки бы так не пылали. Своих предпочтений Роман перестал стыдиться давно. Просто не водилось за ним привычки выставлять всем напоказ своё глубоко сокровенное. Россия не Европа. Да и вообще, что его — никого не касается. Занимавшая бо́льшую часть комнаты кровать вдруг показалась ему слишком огромной, чтобы спать на ней в одиночестве. Роман это исправит. Он с одобрением похлопал рукой по матрасу: ортопедический, повышенной жёсткости, то что надо для активного секса. Сам выбирал — долго, придирчиво, из множества представленных в салоне аналогов. В итоге получился отличный плацдарм, где можно трахаться хоть до седьмого пота, пружины отменные — не подведут. Рассуждать о подобном было весьма преждевременно, но от того не менее сладко. Шанину нравились бойкие парни, а судя по натуре конкурента, Тимур как раз из таких. Нрав непокорный. Наверное, в койке — огонь! Вот и отдраит член до блеска, раз такой темпераментный, уж здесь Роман ему спуску не даст. Помыслы были приятными. Придёт и его черёд, надо всего лишь подождать. А пока Шанин отобрал со стеллажа необходимые файлы и уселся за стол, обложившись бумагами. Прежде всего он обзвонит постоянных клиентов, чтобы напомнить о себе, а то с договорами совсем небогато. Слева над рёбрами противно ныло и потягивало. Когда в тридцать пять возникают проблемы с мотором, это довольно тревожный сигнал. Шанин пришёл к мысли, что поскольку помирать ему ещё рановато, с такими делами в скором времени придётся поменять алкоголь на сердечно-сосудистые средства. Работалось вяло. В процессе разговоров с клиентами Роман машинально отмечал то, что могло быть полезным, но думалось при этом совершенно о другом. «Да уж конечно. С Богдановым лизаться-то куда охуительнее», — убрав документы с глаз долой, раздражённо подытожил Шанин. Но ведь было и правда потрясно! Нахлынуло бурно всё и сразу: вина, сочувствие, влечение… Тяга эта маетная, что душу рвёт на куски, отдаваясь привычным горьковатым привкусом на губах… И отпускать она совсем не торопится.***
Верхняя часть монитора была плотно забита всевозможными вкладками, глаза уже успели хорошенько замылиться. Ценным советом недруга Богданов попросту пренебрёг. Чего там особо разглядывать? Продать бы своё, от того и будем плясать. Жильё имеется, только деньги гони, а он по сути банкрот, на данный момент зависимый от расположения Шанина. И будь тот голубым или фиолетовым в крапинку — одной этой причины Тимуру достаточно, чтобы особо не раздувать бучу по поводу случившегося. Тем более что Роман вёл себя тихо, во всяком случае, из кабинета не высовывался. Начинало даже казаться, что произошедший инцидент не что иное, как бред. «Так и зачтём», — невесело усмехнулся Богданов. Давало знать о себе желание курить — сарказмом, к сожалению, дурных привычек не унять. В гостевой курева не наблюдалось. Зато имелся балкон, где можно было проветриться. Причём полноценная лоджия, только заваленная всяким скарбом, начиная от кучи картонных коробок и стоящих в углу пустых бутылок и заканчивая лыжами. В этот почти родимый оазис Тимур нырнул, вздохнув, наконец, полной грудью. Но мысль покоробила: «Родимый…» Оговорочка по Фрейду? Чушь! Ничто не могло породнить его с Шаниным, несмотря на то, что дома обычно царил не меньший бардак. Процент извращенцев в ближнем окружении в последние дни ощутимо зашкаливал, но парень всё списывал на осенне-весенний период. «Не иначе обострение, — неожиданно вспомнилось, как язык конкурента нагло шарил во рту. — Чёртов придурок!» Видать, Шанин напрочь запамятовал, что за девку свою чуть со свету не сжил. Именно наличие женщин в жизни Романа ставило под сомнение версию о его нетрадиционных пристрастиях. И не просто наличие. Заметно же, что он бабник, не зря же так вызверился, когда Богданов сошёлся с его бывшей, а в ту пору нынешней, любовницей. Корпоратив по случаю предстоящего празднования Восьмого марта Шанину вздумалось провести не так, как всегда. Незадолго до события, он строго отчитал подчинённых, мол, офис — не столовая, и о гулянках в рабочее время пора позабыть, ибо не те времена. Перечить руководителю никто не осмелился. Но сотрудники недовольно роптали, и шеф с неохотой уступил, предложив мужской половине коллектива простой компромисс: львиную долю аренды он оплатит из бюджета фирмы, а недостающую для проведения банкета часть денег пусть добавят вскладчину. Такой вариант показался приемлемым — сотрудники скинулись без вопросов. Все, кроме Тимура. — Это что, обязаловка? — угрюмо заявил он Шанину. — На фиг платить, если я не приду? — А ты что, особенный? — посуровел Роман, воззрившись в лицо наглецу. — Сказано — всем! — Почему новичкам без поблажек? Я рассчитывал на скидку, — упорствовал парень. — Да просчитался, — указав на дверь, отрезал Шанин. — И учти: чтобы был, как штык. На торжество Тимур явился не последним, но к началу опоздал: мужчины воодушевлённо поздравляли «милых дам», те сияли улыбками, а от запаха пищи в сочетании с бешеным шлейфом парфюма в зале становилось нечем дышать. — Ты опять в своём репертуаре, Богданов? — колко поприветствовал Шанин. Реплика тут же забылась, потонув среди музыки в общем гомоне и криках «штрафную!». Толкнул дежурный тост и Роман, кратко оттарабанивший речь и вскоре затерявшийся где-то в толпе. Тимур отсиживал часы и потихоньку напивался в попытке скоротать время. Единственным развлечением был объект за соседним столиком. Краем глаза Богданов регулярно посматривал, как эффектная, прекрасно знающая себе цену подруга Шанина мелкими глотками поглощала шампанское. Поводя взглядом по сторонам, она время от времени тоскливо вздыхала. «Что, конфетка, тоже маешься?» — ухмылялся Тимур. Похоже, без необходимой дозы мужского интереса к своей блистательной персоне праздник казался милашке не в радость. Но хороша, чёрт возьми! Богданов раздумывал, томимый щекотливым вопросом: подкатить или не стоит? Это, конечно, привилегия шефа. Но он-то — чем хуже? Накануне международного женского дня Шанин отделался банальным образом — букетом и очередным ювелирным подарком. И теперь, не пылая большим желанием просиживать весь вечер, выслушивая бабью трескотню, он надолго подвис с деловыми партнёрами в соседнем зале ресторана. Обсуждались разные темы, вплоть до ругани сильных мира сего, решались насущные вопросы по недвижимости, и Шанин совершенно забыл о существовании любовницы. — Ксения Сергеевна, Вы ослепительны как никогда, — галантно начал Богданов, подходя к страдающей в одиночестве даме. Сложнее было не пялиться ей в декольте чересчур откровенно, а охмурить — сущий пустяк. — Позвольте составить Вам компанию! Пафосный комплимент чудесным образом исправил положение дел. Внимание симпатичного парня польстило красотке. — Если предложите руку и сердце, Тимур Юрьевич, так уж и быть, разрешу, — насмешливо промурлыкала Ксения. Почему бы и нет? Её любовник, увы, совсем не рвался узаконить отношения, хотя уже пора было. Коллеги догадывались об интимной связи между ними, да иначе и быть не могло — число сотрудников женского пола в их отделе заметно превалировало, сплетни текли рекой. Едва закончились тосты, народ потянулся танцевать. Порядком подогретая алкоголем кровь и тесный телесный контакт будоражили сознание женщины, вызывая в ней азарт и возбуждение. Ксения призывно улыбалась Тимуру, выслушивая произносимые проникновенным полушёпотом оды своей неземной красоте. Хмель изрядно затуманил головы обоим, и, решив продолжить завязавшееся общение в более приватной обстановке, они незаметно покинули ресторан. Ксения отправила Шанину СМС-сообщение, что встретятся они дома, и, поймав такси, пара отправилась к Богданову. Долго эта связь не просуществовала. Кто-то из коллег, заметив их отсутствие на банкете, по доброте душевной доложился Роману. Того новость буквально ошеломила. Как могло случиться, что ему наставили рога? И сколько уже времени он, недоумок, подпирает ими потолок? Просмотрев анкету Богданова, взбешённый Шанин заявился по адресу, чтобы убедиться лично, и узрел в квартире свою сожительницу. Разразился скандал, дело приняло дурной оборот и грозило обернуться полицией — в ход пошли кулаки. От кровавого побоища конкурентов удержало лишь присутствие Ксении. В её истеричных мольбах разойтись без драки была доля истины, и Шанин прислушался. Он в красочных выражениях оповестил обоих об увольнении и в растрёпанных чувствах отчалил. Допущенная ошибка вызвала у Ксении глубочайшую досаду. Было с чего горевать: бывший любовник выдворил её со всеми вещами едва не взашей, будто только и ждал момента, чтобы сплавить поскорее. Богданов был не против продолжить сожительство, но не более того. О свадьбе речи не заходило, поэтому, не задерживаясь у Тимура, прагматичная Ксения сменила курс. По статусу и доходам Богданов несравнимо уступал бывшему любовнику, а расставаться с привычками желания не было. «Рай в шалаше», ненадолго окунув в действительность, не вызвал у Ксении ни малейшего энтузиазма. Захлестнувшая же Богданова череда текущих проблем дала ей весомый повод закрыть эту неудачную страницу в своей биографии и поставить жирную точку в неожиданно завязавшихся и крайне неудачно сложившихся — по всем пунктам — отношениях.***
Вечером всё было спокойно. Роман отправился в близлежащий супермаркет, предоставив Тимуру возможность побыть одному. И так довели до ручки, сам на себя уже не похож, а он, мудак, ещё добавил. Шанин направился прямиком в гараж, но на ходу передумал — прогуляется пешком, не старпёр. Магазин был довольно большим, выбор товара — приемлемый, а запросы Романа и того скромнее. Он побродил по рядам и уверенно следовал к кассе, попутно наполняя корзину продуктами. Брал что всегда, всего понемногу, но внезапно как стукнуло: «А Богданов чем обычно питается?». Сам-то он в быту совсем неприхотлив, а Тимур? «Коль не женат, наверняка не балованный», — предположил Роман, задержавшись у витрины с мясным. Вопрос вынудил его задуматься: что ему известно о бывшем сотруднике, кроме имени, фамилии и отчества? Выходило что знал слишком много того, чего знать не следовало бы, и больше ровным счётом ничего. Теперь у Шанина взыграл живейший интерес абсолютно ко всему, что относилось к Тимуру. «Не по-людски получается. Поди не свинья, хавать что подсунут», — устыдился Роман. Решительно сгрёб приглянувшийся окорок — тот шибко подманивал, выставив сочный бочок — и присовокупил его ко всему остальному. Возле кассы приостановился, с сомнением осмотрел покупки и вытащил сотовый, набирая свой домашний номер. Парень мог просто не услышать звонка, если спал, но попытка не пытка. Вскоре трубку сняли, но Богданов почему-то упорно молчал, не отвечая. Ждал, когда звонивший заговорит первым? Умно́. — Хорош партизанить, Богданов. Свои, — шутливо пробасил Роман. — Чего надо? — не проникся юмором парень. — Тебе пожрать чего купить? Прита… — Похуй. Это всё? — раздражённо перебил Тимур. Роман растерянно помялся, но настаивать не стал. — Разве что… Шанин! — вновь раздался в трубке голос Тимура. — Ну? — Сигарет купи. Любых, покрепче… Заебало выпрашивать. Вот же говнюк! Шанин оживился, расплываясь в ехидной ухмылке. — Это очень ликвидный товар, Богданов, — вкрадчиво произнёс он, понижая голос до интимной хрипотцы, — за особую плату. Сечёшь? Похоже, понял, стервец! Перед тем, как на экране мобильного высветился отбой, Шанин явственно расслышал: «Придурок!». Он повёл плечами и убрал телефон. Ну, таков и есть. Со дня на день предстоят нелёгкие переговоры, от исхода которых будет зависеть очень многое, а у него все мысли только про жратву и блуд. На улице Шанин сгрузил свою поклажу на землю и, присев на ржавый парапет, засмолил сигарету. Веселье ушло. Домой можно было не спешить, там его точно никто не ждёт. Он тоже не станет дожидаться продажи квартиры Богданова, а нанесёт визит в офис к Гурову, и как можно быстрее. Проблему с долгом куда удобнее было бы решать без нестабильного балласта в лице Тимура, сложностей меньше. Ещё неизвестно, как теперь отреагирует парень на Бориса. «Рот не по делу откроет, и пиздец, приехали. Или крышу опять сорвёт, если увидит кого из доберманов этих паскудных, и дальше-то что — снова психотропными пичкать? Да на́ хер не упало!» — единолично принял решение Шанин. Он прицелился и швырнул бычок, метко угодив мимо урны, подхватил пакеты с продуктами и направился домой.***
Звонок заставил Тимура понервничать: пока он здесь бока пролёживает, его кредитор наверняка интересуется, куда подевался должник. Об этом парень сперва не подумал. Зато Шанин с полпинка догадался, чьего голоса он вовсе не жаждал услышать. Борис… На душе было скверно. Гуров и впрямь мог озаботиться розысками беглеца, не сулившими Тимуру ничего хорошего… «Успокоить ублюдка?» — Тимур порывисто взялся за трубку. Увиливать от своих обязательств он не стал бы ни при каких обстоятельствах, помнил денно и нощно, но всё это только слова, а в сотый раз повторять их Борису… Тот и так сыт по горло обещаниями. Взволнованный безрадостными домыслами, Богданов счёл за лучшее всё же повременить с разговором, к которому не был готов. Только зря всполошился, ведь дополнительный срок ещё не истёк. А если Гурову приспичит, так и сам объявится. В квартире Романа Тимур уже освоился, но старался без надобности никуда не соваться. Он тут на птичьих правах обитает, о чём ни на миг не забывал, и из гостевой отлучался только по нужде да на кухню — глотнуть воды. Здесь к чему не прикоснись — всё не своё. А взяться за что-либо в буквальном смысле — так вообще превратилось в проблему… Ванная комната была укомплектована добротной сантехникой и напичкана разными навороченными фишками для пущего комфорта — так на первый взгляд показалось Тимуру. По факту же выяснилось, что это сияющее великолепие не предназначалось для «безруких» горемык вроде него. Раньше Тимур себя таковым не считал. А вот приключилось… Забинтованные пальцы скользили по гладкому никелю, только всё в холостую. На даче у бывшего шефа с этим дело обстояло попроще: вертушки легко поддавались с локтя. Здесь же стояли тугие округлые вентили. «Зубами их откручивать или как?!» — распекая всех и вся, вплоть до прорухи судьбы, кипятился Богданов. С грехом пополам открыл кран и умылся, враждебно покосившись на душ: неужто не сдюжит? Однако без надёжного помощника было явно не обойтись. Но Шанин ему не нянька, а Тимур — не малолетка сопливая, а что же это получается? Один взрослый мужик станет другому такому же взрослому мужику зад подмывать… Вот дерьмо! Богданов аж сплюнул с досады. Какие там порядки у «этих меньшинств» ему было неведомо, но будь он на месте Романа, однозначно послал бы… В голове крутились варианты, но все они были сомнительными, да и личных средств оставалось в обрез. Нанять медсестру? Богданов всерьёз опасался подвоха: как после длительного воздержания отреагирует его организм на женские руки при столь интимных манипуляциях? Ясно же, что вполне определённым и более чем конкретным образом отреагирует, и это приводило Тимура в смятение. Натолкнуться на потенциальные проблемы не хотелось, всякое случается. Не хватало ещё после по судам бегать, доказывая, что сексуальные домогательства тут и близко не стояли. И без того весь в дерьме по самые уши. Любая служба оказания интимных услуг эти сложности исключала, вот только Шанин едва ли даст добро на визит проститутки в свои апартаменты. «Тут сигарету попросить — сто раз теперь подумаешь, легче с куревом завязать, а если заикнёшься о том, чтоб шлюху притащить? Так потом на полусогнутых уползёшь к едрёной матери», — представил всё на деле Тимур. Нет уж, своими силами справится!***
— Н-да… А я-то уж было подумал — засор… Всё, Богданов, бросай и не мучайся! — прикрыв лицо ладонью, Шанин откровенно стебался. — Сымай это, ёбт! Тебе ни хера не идёт… — Плевать, перебьюсь, — нечленораздельно огрызнулся Тимур. Щекотливая дилемма, казалось, была близка к решению… Но нет. Вконец упавший духом, он с яростью отшвырнул в сторону шматок бесполезной резины. Вторая перчатка разорвана в хлам, а воз и ныне там… — И зачем ты их выискал? — потешался Роман. Впору задуматься, как такое возможно? Парень смекалистый, наглости хоть отбавляй, а взять и нормально попросить — не дано? Ну не беда: доживём до постели, там и учить не придётся… — Обмыться хотел, — устало буркнул тот. Терять человеческий облик желания не было, пресмыкаться перед бывшим соперником — тем паче. — Вон оно что… — «понимающе» присвистнул Шанин и стремительно отлип от откоса. — Тогда не буду мешать… — Шанин! Стой… — тут же взметнулся Тимур. Густо багровея лицом, решился: — Сможешь, не в службу, а в дружбу?.. Вот это другой разговор, отчего не помочь? Роман особо не мудрствовал: раздобыл полотенце, быстро наполнил водой внушительных габаритов угловую ванну, украдкой злорадствуя: «Ишь набивается… Нет, аферист, на друзей у меня не стоит!». Но ёрничать больше не стал, обернулся к Тимуру: — Тут делов-то… Залазь! — Не, обожди… Как ты вообще всё это себе представляешь? Тимур отчётливо видел, что Шанин вменяем, но был начеку: «Рыпнется — получит в ряху. А рука… срастётся! Привык со своими шалавами альфа-самца из себя строить, совсем мужик не отражает, куда прёт!». — Легко! — усмехнулся Роман. Сходил на кухню, принёс рулон пищевой плёнки. — Гипс обернём, чтобы брызги не попали, и устроим тебе постирушки. — А ты, как вижу, в этом деле прям специалист? — желчно усмехнулся Тимур. Критическим взглядом опять осмотрел помещение: «Свечей и шампанского не хватает, пачки гондонов и пены до потолка, а так… Охуеть как романтично!». Но руку для водоотталкивающей перевязки всё-таки протянул. — Вроде не впервой мне тебя полоскать. Навык уже есть, — отрывая куски липкой плёнки, заверил Шанин. — Блядь, приставать не буду, не ссы. Это верно. Кто в здравом уме на такое позарится? Богданов заметил своё отражение в зеркале, едва подавив глуповатый смешок. На эротическую мечту его тушка никак не тянула. Хотя обе загипсованные конечности, без сомнения, придавали определенный «шарм» и добавляли «колорита»… Маньяки вон толпами штурмуют, аж на части рвут. «Твою мать, он же, небось, керосинит по-чёрному, когда не на работе!» — осенило Тимура. Предположение это многое объясняло, только вот в момент поцелуя запаха и вкуса спиртного Богданов от него не почувствовал. Парень тряхнул головой: «Изыди уже, сука! Провались оно к чёрту!». — На таких скоростях до полночи проконоёбимся, — нетерпеливо рявкнул Роман. — Шмотьё снимай да заныривай! Его властные замашки выводили Тимура из себя, но деваться было некуда. Желание нормально вымыться и хотя бы отчасти почувствовать себя белым человеком становилось невыносимым. Тимур поспешно стянул трусы, шагнул в ванну: «Помирать, так с музыкой!» Тёплая вода обволакивала невесомым шёлковым покрывалом, он уселся на дно и расположился поудобнее, вытянув ноги. Строго взглянув на Романа, скомандовал: — Ну, вперёд, труба зовёт! Только давай не халтурь, парку́-то поддай, банщик! Всё это время Шанин исподтишка оглядывал парня: подтянутый, жилистый. Сложён хорошо, вот уж чего не отнять — даже сейчас, прилично исхудав за последние дни, Тимур был очень даже ничего. Роман до скрипа сжимал зубы, явственно ощущая на собственной шкуре, на что он так запросто подписался. Стараясь не бросать в сторону Тимура излишне жаркие взгляды, включил воду потеплее и решительно взялся за дело. В джинсах у него давно было тесно, и грубая ткань нещадно давила на плоть. Ночь прошла бездарнее некуда: ни сна, ни отдыха. Это у нормальных людей утро должно начинаться на рассвете, а Шанин ещё с вечера был возбуждён, всю ночь не спал — грезилась сплошная похабщина. Поднялся чуть свет и злой, как сатана. «Вздрочнуть бы как следует», — вздохнул он, раздеваясь в ванной. Но чтобы мозги окончательно не превратились в кисель, от стояка избавился при помощи контрастного душа. Как-нибудь в другой раз. Бодрствовал и его конкурент. Шанин слышал, как тот, мучимый то ли кашлем, то ли просто бессонницей, неоднократно вставал, но из комнаты не отлучался ни на шаг. «И то верно», — невесело подумал Роман. Те методы, которые он мог предложить в качестве «лечебных», Богданов бы совсем не одобрил. Торопиться и ехать к самому открытию офиса Бориса было бесполезно. «Его светлость» изволил появляться на работе не раньше одиннадцати, и Роман уже успел известись в ожидании, то и дело поглядывая на часы. Перебороть сонливость помог крепкий кофе. Всегда предпочитавший чай, Шанин через силу допил остатки подостывшего «стрихнина», поморщился, будто микстуры вкусил, но пара чашек эспрессо свою функцию выполнила — стало значительно легче. Вместо джинсов, мало пригодных для официальных визитов, он с неудовольствием надел один из ненавистных ему рабочих костюмов и теперь, не представляя, куда себя деть в этой сбруе, бесцельно шатался из комнаты в кухню и обратно. Время тянулось медленно. Шанину удалось убедить Тимура не покидать квартиру. Про встречу с Гуровым он ничего не сказал, сослался на необходимость забрать из офиса кое-какие бумаги. На данном этапе заключённого между ними договора присутствие Богданова пока не требовалось. Заручившись относительным согласием парня, Шанин спустился к машине. По мере приближения к месту встречи нервы начинало подёргивать. Было за что волноваться. В роли вершителя судеб Роману уже довелось побывать, только ничего путёвого не вышло. Видать, не его амплуа. Несколько сигарет он уговорил ещё в пути, а у ступенек офиса почти до фильтра скурил ещё одну. Быстрым шагом поднявшись наверх, Шанин отважно прошествовал вглубь помещения. Спокойная атмосфера офиса в сочетании с современным строгим оформлением и грамотной расстановкой мебели заставила его настроиться на нужный лад и внутренне собраться. Это всего-навсего сделка. Из сотрудников-консультантов в зале находилось лишь пара человек, а клиентов пока и вовсе не наблюдалось. Только «лоботрясам» вроде него не сиделось. Однако Шанин был крайне удивлён, когда не заметил в поле зрения никого из службы безопасности. «Куда его шакалы подевались, разом всех поссать унесло? — недобро ухмыльнулся он, остановившись у знакомой двери. — Пиздатую же охрану ты себе заимел, Боря, и кто подсуропил? То у них члены в штанах не держатся, то энурез вдруг одолел поголовный!» — Ошиблись офисом, Роман Николаевич? Как я вижу, даже кабинет перепутали? — раздался у него за спиной ироничный баритон Бориса. — Часом, не работу подыскиваете? «Началось в колхозе утро…» — мужчина мгновенно напрягся. Ещё недавно Гуров по отношению к нему подобного приветствия себе не позволил бы. — И тебе не кашлять. По делу, — выцедил Шанин. Тот наигранно вскинул брови, провёл холёной рукой по ёжику коротких волос. — Дела идут, идут… Контора пишет, касса деньги выдаёт… Впрочем, как и принимает, — выразительно подчеркнул он последнюю фразу. — Но в коридоре важные беседы не ведутся — дурной тон. Гуров распахнул перед Шаниным дверь: — Раз уж явился — прошу! Расположившись в кресле за рабочим столом, он царственным взмахом указал посетителю на компактный кожаный диван, стоящий напротив, и фальшивого радушия как не бывало. — Грязно действуешь, Шанин, — жёстко отчеканил Борис, укоризненно качая головой. — У дружественных деловых партнёров бабло вымогаешь, да ещё и открытым шантажом? Теряешь лицо! Роман буквально оторопел — округлил глаза, подавшись всем корпусом вперёд. — С какого перепуга базар? Когда это я тебе предъявы кидал? — чистосердечно удивился он. — Всё шутим… Склероз приключился? — прищурившись, Гуров неодобрительно погрозил пальцем. — Мало того, что в трубку некультурно посылаешь, так теперь ещё и эсэмэсками балуешься. Просто верх бестактности в твоём-то положении. Брови Шанина застыли на лбу как намертво приклеенные. Закралась мысль, что оппонент не в себе. Нет, скорее, намеренно пытается выбить его из равновесия. — Совсем охуел? Ты мне не жена и не любовница, чтобы эсэмэски катать. Что ещё за приблуды? — грубо возмутился он. Гуров молча вытащил из кармана пиджака сотовый, отыскал там нужное сообщение и, встав из-за стола, показал Роману. — Память освежило? Взглянув на дисплей, тот ознакомился с содержанием и вначале не поверил глазам. Ну и как это всё понимать? Номер отправителя, бесспорно, принадлежал ему, а остальное… Но тут Шанин зацепился взглядом о дату отправки и вопросов больше не осталось: «Богданов! С-с-сука, прибью!». Борис убрал сотовый и, засунув руки в карманы, присел на край стола, поближе к посетителю. — Может, поспособствовать чем? Методов масса имеется! — высокомерно и презрительно вещал Гуров. — Я услугу вернул, как порядочный, ты же с меня за это ещё и бабки стрясти удумал. А не слипнется? «Вон к чему вся эта ебучая лирика велась! Тварюга хитрожопая», — догадался Шанин, из последних сил стараясь сохранять спокойствие. Вымораживающий тон собеседника жутко бесил. Закосить под дурачка? А после — умаслить… Мысли путались в поисках правильного дипломатического решения. — Заманухи у тебя не по статусу, Борь, — криво ухмыльнулся Роман. — Лихие девяностые в голову шарахнули? Ты бы ещё малиновый пиджак нацепил. В наше время продвинутые люди спорные вопросы давно рублём регулируют. Или в какой другой свободно конвертируемой валюте. — С такими-то наездами? Сам посуди: вот кто ты после этого, по понятиям? Наивным не будь, субординацию никто не отменял, — возразил Гуров, угрожающе сдвинув брови. — Я тогда под охуительным экстазом был! Бухал все выходные после шоу твоего фееричного, — приплёл Роман. — Но базара нет! Компенсацию за моральный ущерб хоть сейчас отслюнявить готов. Аргумент казался беспроигрышным и… единственно возможным в этом случае. Подставил его Богданов по первое число. А вкупе с их последним, далеко не дружелюбным, телефонным диалогом, так просто контрольный в голову. Хорошо, если удастся выкрутиться без последствий. Впрочем, к финансам Гуров всегда относился уважительно и отдавал им приоритет в решении проблем. От свалившейся халявы хер когда кто отказывается. — Решён этот вопрос? Я здесь вообще-то по другому делу — как посредник. Богданов попросил тебе деньги вернуть, — нервно сжимая пальцы, Шанин тщетно пытался унять сердцебиение. Всё-таки на кону не квартиры, на продаже которых он собаку съел. В подобной же «политике» опыта ему явно не доставало. — Давно пора, сроки вышли, а проценты-то капают, — цинично заметил Борис, беспечно поигрывая собственной визиткой. — Сбер ограбил или спонсора нашёл? Почему не лично? — А тебе не параллельно? — с плохо скрываемым раздражением отозвался Роман. В горле начинало саднить, пришлось ослабить галстук. — Не в кондиции он временно, будто сам не в курсе. — Не припоминаю. Но не суть, — пожал плечами Гуров, отложил визитку и согласно кивнул. — Сумму озвучь, — хмуро напомнил Шанин. — Будем считать, что друг друга мы поняли и тема исчерпана. А ты бы лучше не будил лихо, пока оно тихо. Уясни: набряканное на диктофон прямого отношения ко мне вообще не имеет. А потому — не колышет. Зато на тебя компромат уже давно припасён. На ментов, может, должного эффекта не произведёт, а вот клиенты твои точно оценят. Репутация, Роман Николаевич, знаешь ли, в условиях кризиса — не самое последнее дело. Особенно когда предложения в разы превышают спрос, — ёмко закончил Борис и отточенным жестом поправил манжет рубашки. — Так сколько? — теряя терпение, рыкнул взвинченный Шанин. Солидности ради Гуров усиленно делал вид, что раздумывает. Затем открыл ноутбук, старательно выбил на экране ряд цифр, и ловко развернул его к Роману. Тот проскрежетал зубами и молча сглотнул: «Чтоб этого крохобора в аду черти драли!». Но условия здесь диктует не он. Уточнил только: — На́лом или на счёт перекинуть? — На счёт, конечно, двадцать первый век на дворе, — не удержавшись, сострил Борис. Удовлетворённая улыбка заиграла на его тонких губах. Он подвинул поближе к визитёру свой гаджет и сказал: — Вводи. Наконец, по завершении всех формальностей, прилично облегчивший свой кошелёк Роман встал и одёрнул пиджак. Неужто всё утряслось? Тяжелой поступью направился к двери. Ничего, не хлебом единым… Руки-ноги на месте, голова на плечах — заработаем… — Приятно иметь дело с понятливыми людьми, — донеслось ему вдогонку. — Постой. Из ящика стола Гуров извлёк квадратный конверт и протянул его Шанину: — Диск погляди на досуге, рекомендую. Герои нашего времени. И много не выступай, если рыло в пуху по самое не балуйся! Бросило в пот, неприятный холодок защекотал спину. Забрав конверт, Роман на всякий случай ещё раз удостоверился: — С Богдановым тема закрыта? Что ему передать? — Долг платежом красен, — равнодушно повёл плечами Борис. — Одного не пойму, чего ради ты вдруг так резво в меценаты подался? — А это уже не твоя забота, — оскалился Шанин, убирая диск поглубже в карман. — Теперь он у меня в должниках, со всеми потрохами. Мой клиент. Далее задерживаться смысла не было. А вот с неожиданно возникшими сложностями разобраться ещё предстояло, и уже настолько не терпелось, что, не утруждаясь даже символическим прощанием, Шанин едва не бегом покинул офис, запрыгнул в машину и лихорадочно схватился за курево.