Не промахнись.

Все произошло так быстро. Слишком быстро. Вот он сидит в ровере рядом со своей сестрой, сосредоточившись на вызове Красной с самих колец Сатурна. А вот он уже лежит на пыльной земле, дезориентированный, потерянный, голова звенит, в глазах все плывет, и единственное, на чем можно сосредоточиться — голоса его друзей в коммуникаторе. Команда вместе с людьми Гарнизона разработали отличный план. Главная задача — призвать своих львов, вместе с МФИ-шаттлами вывести из строя шесть пушек Галры, чтобы позже всем Вольтроном уничтожить Сендака. И Широ был прав — они готовились к этому с самого начала. Связь каждого со своим львом сильна, как никогда. Они прошли вместе уже так много, львы должны прилететь к ним. Львы прилетят. Надо лишь сосредоточиться. Надо передать своему льву, что он нужен им сейчас, тут, на Земле. Тянуть эту ниточку связи на себя. Если Синяя смогла за несколько секунд долететь до Кербера, то что тут говорить о Красной с её скоростью, да и Сатурн ближе. Красная и вправду быстрая. Быстрая и упрямая. Она как огонь — если разгорится и выйдет из-под контроля, то не потушишь. Это ее элемент. Даже связь с Красной всегда ощущалась резким, порой удушающим жаром, что очень контрастировало со связью с Синей. Общение с Синей всегда походило на воду. Мысли мягко перетекали от одной к другой, сопровождаясь небольшой прохладой. Иногда, правда, это также могло выйти за границы и ощущалось, как лед. Острый и холодный, но львица всегда быстро приходила в себя и лед таял. Лэнс любил обоих своих львов. После той перестановки в команде он ощущал некоторую пустоту и потерю, граничащую с болью, по отношению к голубому льву, но не смотря на это — он понимал. Он понимал, что нет, он не недостаточно хорош для нее. Синяя была как мама-львица. Она помогла ему понять, для чего он был там, она помогла ему научиться быть лучше. Она вырастила его, как паладина, подготовила к будущему, и отпустила, передала в надежные лапы красного льва. И Лэнс был счастлив, что Аллура смогла стать новым паладином. Он радовался и за нее, и за Синюю. Начинать работать с Красной было сложно. Сложно было все — от привыкания к другим габаритам и скорости льва до простого ощущения присутствия. Мысли были резкими, будто ударами, львица думала совершенно по другому. Львица предпочитала действовать прежде, чем они все обдумали, что очень похоже на ее прежнего пилота. Но они справились. Со временем они сработались, привыкли друг к другу. Красная постоянно была с ним, давала советы и идеи, разговаривала, даже рассказала Лэнсу о том, как Кит пел ту смешную песенку в кабине. Она понимала его тоску по Синей иногда, ведь сама порой вдавалась в печаль и скорбь об ее самом первом паладине. И тогда Красная и Лэнс просто общались. Иногда в тишине, иногда паладин напевал мелодии или Красная пыталась мурчать, на подобии обычных кошек. Они стали отличным примером паладина и его льва, хорошей командой. Но чем дальше лев от паладина — тем меньше ощущается связь. Нет, она все еще там, она все еще чувствует его, как и он ее, но кажется, будто все заволок густой туман. И это непросто. Сосредоточиться — это важно. Важно, потому что лев должен прибыть вовремя, прямо к месту назначения. Важно, потому что, если не получится — все провалится. Лэнс понимал, что будет означать этот провал. Он пытался сделать все правильно. Он хотел, чтобы всему этому настал конец. Он хотел, чтобы его близкие, его друзья, его семья, все во вселенной больше не боялись, что кто-либо еще должен умереть в этой войне. Присутствие Красной начало ощущаться больше, чем моментом ранее. Знакомое тепло тянулось к Лэнсу, пыталось окружить его. И тут всё пошло по наклонной. Несколько галрийских истребителей взялись будто из неоткуда и начали обстрел. Вероника и Лэнс знали, что это возможно. Они знали, что скорее всего это и произойдет. Но почему это все еще было так неожиданно? Лэнс потерял настрой. Тепло Красной отступило, а взамен этого в голове пронесся вихрь совсем других мыслей. Что сейчас с остальной командой? Целы ли они? Если Галра атаковали здесь, они вполне могли устроить западню где-либо еще. Вероника все еще рядом, и все еще за рулем. Как часто она выполняла подобного рода выезды? Как часто именно ее транспорт обстреливали, что на ее лице так много сосредоточенности, без тени страха? Конечно, Лэнс знал свою сестру. Лэнс знал, что Вероника тоже боится. Однако сейчас перед ним был человек еще опытнее, чем прежде. Человек, который знает свое дело, который уже прошел через многое. Лэнс гордился ею, но ему было страшно даже думать об том, через что им всем пришлось пройти здесь. Истребители Галра идут следом. Их атаковали. Их атаковали и все еще атакуют. — Нас заметили! — восклицает Лэнс. Он привык сообщать о своем состоянии команде после атак на его льва. Они все так делали. Привычки не уходят просто так. — Осторожно, хорошо. Будь осторожней! — Я знаю! — громко отвечает Вероника. Ее голос скачет, проливая нотки беспокойства. Безусловно, она знала, что делать. Она работала в Гарнизоне еще тогда, когда он лишь учился. Война коснулась Земли несколько лет назад, она точно знала, что делать. Что еще она узнала за это время? Фиолетовые, эти уже противно фиолетовые, лазеры с каждым выстрелом все ближе и точнее подбираются к их роверу. Они стараются попасть под колеса, но Вероника успевает выруливать. Что будет, когда они попадут? На мгновение Лэнс ощущает присутствие льва сильнее. Волнующийся жар резко возникает по всему телу и также резко отступает. Красная спрашивает, хочет знать что-то. Взрывы по сторонам заглушают этот вопрос. Где-то внутри Лэнс чувствует отголоски присутствия Синей. Она ощущается ближе, даже с их теперь ослабленной связью. Синяя уже на Земле? Тогда и остальные тоже? Красная пришла с ними? — Давайте посмотрим, как этот фанатониум работает, — слышат оба Макклейна по каналу связи. Это голос одной из пилотов МФИ, но кого именно? Той, которая нравится Веронике? Она доставляла Ханка или Пидж? У Лэнса плохо с именами тех, с кем он почти не общался. Хотя одна из них, вроде, училась с ними в одном классе, но это сейчас неважно. По инструкциям, стадия с фанатониумом идет после того, как паладин доставлен к его льву. То есть, все на местах, так? — Четыре из пяти паладинов достигли своих зон. Ждем только Лэнса. Оу, ясно. Все, кроме него. Айверсон не сказал ничего больше, тогда все остальные в порядке? Раньше командир казался Лэнсу страшнее. Особенно, когда кричал на него, Пидж и Ханка. Но они все изменились. Видел ли он теперь в них равных? Находил ли он в них следы тех кадетов, которые не могли работать в команде и постоянно проваливали симулятор? Лэнс слышал, как Айверсон извинялся перед Широ и Китом. Приносил ли он извинения Пидж за то, что лгал ей, ломал ее надежды и говорил о смерти брата и отца прямо в лицо? А Ханку? Ханк так нервничал после уроков с симулятором, он боялся многих вещей. Лэнс жил с ним в одной комнате, он видел, как этот парень отходил от всего в свободное время. Это было не круто. Как бы там ни было, Лэнс никаких извинений в свой адрес не слышал. — Лэнс, где вы? Ты слышишь меня? — подал голос Широ. О, да, Широ же тоже был там. Лэнс уже докладывал их состояние, разве они не получили это сообщение? Галрийские корабли все еще преследуют их. «Красная? Девочка, ты тут?» — думает синий паладин. Но ответа нет. Изнутри салона слышно, как скрипят шины на виражах. Ровер создан специально для пустынь, для всяких поворотов и резких смен высот, но так долго он протянет такие гонки сложно сказать. Заднее стекло в ровере было такое же, как и переднее — тонированное и, наверняка, бронированное. Лэнс оглянулся назад. Истребитель был готов выстрелить прямо в них. — Воу! Вероника, аккуратней! — крикнул Лэнс, но, увы, поздно. Колесо пробито и весь мир закрутился каруселью. Совсем невеселой каруселью. Это было хуже, чем он мог себе представить. Лэнс слышит крик Вероники. Лэнс сам кричит. Их крутит по кабине, и выкидывает наружу. Кто-то из них, должно быть, задел какой-то переключатель. Его откинуло в сторону. Лэнсу кажется, что он что-то сломал, а, может, и вовсе умер, потому что в определенный момент его зрение полностью застилает черным. По всему телу чувствуется лишь боль. Думать тяжело, мысли проносятся мимо него и он не может поймать какую-либо. Коммуникаторы статически шипят — связь оборвалась. Паладинская броня сама настроит сигнал, это продумано. Но если сигнал оборвался с этой стороны, значит и Гарнизон видел это. Они не могли не пропустить, правильно? Синяя беспокойно и глухо рычит где-то в затылке. Она почувствовала? Все ли паладины слышали это? Где красный лев? Слишком много вопросов. В глазах все еще стоит чернота, а в голове гудит. Но он слышит их голоса. — Лэнс, ты там? — это Аллура. Значит, она слышала, или Синяя ей подсказала. Она волнуется. — Лэнс, где ты, приятель? — а это Ханк. Тогда выходит, слышали все. Они в порядке? У него выходит открыть глаза. Все плывет, но, хэй, он жив! Лэнс грузно вздыхает. Кажется, он всё же ушиб или сломал пару ребер — дышать тяжело. — Лэнс, ты нас слышишь? — зовет Пидж. Он слышит. Он слышит, но не может ответить. В голове каша. — Лэнс? Лэнс, давай! — Лэнс слышит Кита. Ему удалось зацепиться за его голос. Зрение приходит в норму и он видит оседающую пыль в воздухе. Правая рука сжимается в кулак. Надо вставать. Все болит, но надо. Лэнс встает. Мышцы ноют, паладин чувствует новые синяки, но это нужно, он понимает. Парень встает, пока лишь на колени, но легкие наконец ловят больше воздуха. Лэнс чувствует, как дышит. Казалось бы такая обычная вещь, дышать, но как только ты ощущаешь, что стало легче даже просто дышать, то понимаешь, как это прекрасно. Истребителей Галра стало больше и они стреляют. Звуки от взрывов наконец приносят ясность, где он. Но где.? — Вероника? Вероника! — кричит Лэнс. Их обоих выбросило, когда Галра попали в них, Лэнс уверен. Тогда она должна быть поблизости, она должна быть. Синий паладин оглянулся на дымящийся ровер. Похоже, машина сделала очень много оборотов, прежде чем врезалась в скалу и упала на бок. Вероника была в нескольких метрах. — Нет! «Боже, пусть с ней будет все в порядке. Прошу, пожалуйста, она должна быть в порядке.» Лэнс бежит в ней. Так быстро, как может. — Вероника! — паладин осторожно приобнимает ее и поворачивает лицом к себе. Глаза его сестры закрыты, но она жмурится. Она жива, о боже. — Лэнс. — протягивает Вероника, приоткрыв веки. — Вероника, ты в порядке. Святой Квизнак, она здесь, с ним! Она все еще дышит, она жива. Лэнс готов расплакаться. Галра тоже здесь. Дроиды и часовые стоят на уступе. Фиолетовые вспышки проносятся мимо них с Вероникой. Вероника пока пытается встать, прийти в себя, но Лэнса ведет уже чисто инстинкт. Щит, пусть и с ограниченным зарядом, стоит перед ними, заслоняя, как может. Левая рука парня тянется к бедру, такое привычное движение, призывая баярд. Его оружие уже сформировано, и он без промедления бросается стрелять в ответ. Он выиграет своей сестре столько времени, сколько потребуется. Дроид, часовой, еще дроид. Их так много. Что может сделать Гарнизон, когда они в таком положении? Как ему могут помочь паладины? Услышала ли его Красная? Галрийский беспилотник летит прямо на них. Какого черта?! Беспилотник атакует. Двое лазеров попадают в землю с обоих боков от брата и сестры. Становится так шумно и так пыльно. Лэнс кричит. Он стреляет прямо по судну Галра. Он должен хотя бы попытаться. Он знает, что это бесполезно, истребитель не возьмешь простым автоматом. Что ему делать? Лэнс смотрит вперед, на несущийся темный истребитель, и видит лишь один исход перед ним. Его учили, что выход есть в любой ситуации, всегда, но сейчас выхода нет. Заряд щита уже пропал и он не сможет поставить новый. Вряд ли вообще щит сможет как-либо противостоять этому. Почему эта война коснулась его планеты, его дома? Сколько людей погибло, вот так, под гнетом Галра, под обстрелом, сколько? У скольких людей были семьи? Им сказали, что их не было на Земле четыре года. Три из которых война затронула всю Землю. Как Вольтрон мог застрять неизвестно где так долго? Почему они не были там, когда все началось? Была ли тут лично его вина? Его мама и папа, его братья и сестры, его племянники, его семья. Они потеряли его однажды, они не знали и половины того, что произошло в космосе, они волновались, в конце-то концов. Кто им расскажет обо всем? О синем льве, о русалках, Бальмере, походе в космомолл, историю львов, о Красной, о его товарищах? Кто? Будут ли они им гордиться? Лэнс будет молиться за свою семью. Лэнс будет молиться за Веронику. Паладин не хочет думать, какие лица будут у его родителей, когда им сообщат об этом. Он надеется на чудо для его сестры. А остальные его сокомандники? Что будет с ними? Как они победят Сендака без Красной? Без Вольтрона? Кто будет ее пилотировать? Лэнс был так рад узнать, что он паладин. Он, совсем недавно бывший лишь студентом, грузовым пилотом. Он был так рад знать, что он особенный, единственный во всей вселенной, может пилотировать льва Вольтрона. Он был рад знать, что он нужен. Боже, он так любит своих друзей. Он так любит Аллуру, их космическую маму, их принцессу. Его чувства к ней перегорели, но он все равно ее любит, как своих родных, как друга. Он благодарен, что был знаком с ней, что мог дразнить и подкатывать к ней, шутить, есть за одним столом, жить в одном замке, выполнять миссии. Он искренне рад, что принцесса, теперь уже голубой паладин, была частью их команды. Он абсолютно точно любит Широ. Их лидер, их космический папа. Широ всегда был там для всех них, даже когда ему самому досталось немало. Их черный паладин научил их многим вещам и Лэнс был благодарен за это. И пусть большое количество времени с ними был Курон — Курон не знал, что он клон. Он был Широ, не совсем, но Широ. Лэнс горд тем, что был правой рукой такого человека. Лэнс любит Корана. Он был словно космический дядя в их космической семье. Этот альтеианец знает так много и может рассказать кучу самых интересных историй. Коран часто проводил время с Лэнсом, ему не было важно, понимает ли парень что-нибудь из его слов. Главное — Лэнс его слушал. Лэнс любил его слушать. Про себя он часто повторял эту крутую фразу — «Коран-Коран, великолепный мужчина!» Это ведь и вправду так. Он любит Пидж, этого мелкого гения. Они не очень общались при учебе в Гарнизоне, но она стала ему почти сестрой, когда они стали паладинами. Много раз он не понимал о чем Пидж говорит, но он любил проводить с ней время. Когда она засыпала за компьютером, именно Лэнс обычно относил зеленого паладина в ее комнату и укладывал спать. Он знал, что Пидж не считает его особо умным, но он знал также, что она заботится о нем, как может. Спасибо ей за это. Он безусловно любит Ханка. Ханк был его лучшим другом еще со школы, весь этот путь они прошли вместе. Желтый паладин не раз выручал Лэнса, они вместе учились, вместе поступали и снова вместе учились. Ханк даже немного учил испанский ради него. Лэнс в ответ старался запоминать все инженерные штуки, пусть у него и не выходило. Лэнс рад, что у Ханка получилась такая дружба с Пидж. Команда Панк позаботятся друг о друге. Мышек, Калтернекер и Космо Лэнс тоже очень любит. Мелкая банда с супер-сложными альтеианскими именами были такими забавными, они всегда поднимали дух и много помогали команде в опасных случаях. А его красавица корова — она напоминала о доме, о уюте. Рядом с ней Лэнс скучал немного меньше. Даже космического волка, которого Кит притащил вроде и недавно, Лэнс просто обожал. Он был пушистым, большим и очень умным. Их чудо-звери прекрасны. Кит. Лэнс не уверен в своих чувствах к красному паладину. Он любит его, как всех остальных в команде, но в последнее время он чувствовал что-то еще. Он был рад, когда тот вернулся в команду. Он хотел помочь, когда Кит имел проблемы. Он понял, что чувствовал пустоту, когда Кит ушел к Клинкам. Ладно, Лэнс даже признал себе, что Кит красивый. Лэнс никогда не отрицал этого, но и не признавал прямо и открыто. Это было странно. Парень чувствовал, что у него есть какая-то особая связь с Китом. Возможно, через Красную, а, быть может, и нет. Лэнс помнил хижину в пустыне, помнил, как признал Кита черным паладином, много чего помнил. Последнее необычное воспоминание было о том шоу у Боба. Они выбирали, кого спасти. Он выбрал Кита. Кит выбрал его. Лэнс честно считал Кита будущим. Кит сказал, что хотел, чтобы они не застряли там с ним, с Лэнсом. Это было обидно. Еще обидней было услышать «Не промахнись.» от того, кто не раз видел, что Лэнс не промахивается. Хотя, возможно, пришло время. Ему не повезло в этот раз. Забавно, он уже дважды почти умер, один раз его вылечили, второй — практически воскресили, но в третий не выйдет. Лэнс опустил баярд и прикрыл глаза. Красная была далеко. Теперь уже нечего терять. — Я промазал, Кит.