Другая история

      Ясутора не особо поверил в заверения друга о том, что он все объяснит им позднее, у себя дома, но все же пошел вместе с одноклассницами в условленное место ближе к вечеру. Внутри него разгоралось жгучее желание получить ответы, которые так манили своей недоступностью, а сегодняшние слова и события лишь сильнее тронули нотки искреннего любопытства и опасения в его душе.       В этот раз на первый же звонок внутри послышалось шуршание, и дверь распахнулась перед ними. Ичиго провел их в комнату, усадил на кровать, сам же быстро организовал чай для всех.       — Спасибо, что поверили мне после того, как я фактически обманул вас. Все же Кохуро сам мало что понимает в происходящем, — начал Куросаки после некоторого молчания.       — Это было сложно. Но желание понять ситуацию перевешивает недоверие, — Арисава ответила за всех.       Ясутора внимательно изучал друга. За такой небольшой срок в нем что-то сильно и заметно переменилось: он плохо скрывал истинные эмоции. Куросаки то был спокоен, то раздражен, то испуган. И эти чувства повторялись на его лице с некоторой периодичностью. Что изменилось? Садо мог лишь сетовать на момент, когда они ушли, но конкретный ответ не приходил ему на ум.       — За это я сразу прошу прощения. Я не хотел никого обманывать, просто надеялся, что мне не придется выходить из тени, так скажем, — голос ровный и спокойный, что слабо сочеталось с отражением карих глаз. — Но ситуация изменилась.       — Что-нибудь произошло? — обеспокоенно поинтересовалась Орихиме, прижав кулачок к груди.       — Как минимум то, что Кохуро собирается идти спасать Рукию, — пояснил Ичиго.       Именно в этот момент Ясутора уловил, что его друг сделал странный акцент на имени девушки.       — Но зачем ему это? Ты же говорил, что ей ничего не угрожает, — Тацуки еле заметно нахмурилась.       — Потому что я так думал. Но, так скажем, высшее руководство приняло решение ее казнить, — Куросаки тяжело вздохнул. — Из-за того, что она отдала свои силы Кохуро.       После этого он последовательно рассказал всю историю, сообщил много новых, сложных для восприятия фактов. Теперь они стали лучше видеть всю картину, но кое-что Садо не понимал. Об этом и решил спросить друга:       — Для чего ты рассказал о планах Атанабаши, Ичиго?       — Ну, я подумал… вы сможете помочь убедить его не делать этого, — Ичиго холодно усмехнулся. — Или захотите помочь ему. Но, наверное, это точно не верно, ведь так?       Неожиданно у него зазвонил телефон. Куросаки виновато улыбнулся, коротко извинился и вышел из квартиры. Оставшиеся переглянулись, но никто из них не заговорил. Да и Садо не особо хотел обсуждать что-либо с девушками, он жаждал поговорить с Ичиго наедине. И его уход в коридор был отличным шансом для этого.       Казалось бы, они разрешили все вопросы. Но Ясутора понимал, что с Ичиго что-то происходило, и все было настолько серьезно, что он едва скрывал это. Разве мог Садо оставаться в стороне и делать вид, будто ничего не замечал?       — Я забыл, что сам должен позвонить, — пояснил он одноклассницами, после встал и вышел.       Ичиго стоял в коридоре и, облокотившись о перила, о чем-то думал, прикрыв глаза. Телефон свой он держал в руке.       — Уже закончил? — Садо подошел к нему и встал рядом.       — Ты ведь и так понял, что это был всего лишь предлог, — прогнусавил Куросаки. — Конечно, мне и вправду позвонили, но я мог бы перезвонить потом.       — Да, я понимаю, что ты не всесилен.       — Если был бы, то все было бы хорошо.       Садо посмотрел на друга. Тот еле заметно дрожал.       — Мне не стоило все это начинать. Зачем мне пришло в голову идти против своей природы? Доказать себе, что я могу быть другим вопреки. Все это… — Ичиго опустил руки и сделал шаг назад, уставившись в пустоту, — лишь уничтожает все вокруг меня. Этого не было, не будь я тут. Не пытайся я быть другом, не притворяйся кем-то другим. Никто бы не пострадал…       Садо слушал его, не перебивая. С ним явно сейчас приключилась истерика, поэтому нужно было дать ему возможность выговориться. По-другому действовать бесполезно. Пока его мысли заняты самобичеванием, он не смог бы услышать никого, кроме себя самого.       — Да и… — Куросаки запнулся, — столько противоречивых чувств. Я просто схожу с ума, — он вновь оперся о перила, опустив голову.       — Мне кажется, что в последних твоих словах и кроется истина. Ты оказался между двух огней и просто не знаешь, как поступить. С одной стороны друг детства, который находится в опасности, но упорно продолжает это игнорировать и уверенно идет к своей цели, а с другой стороны дорогая сердцу девушка, которая уже попала в беду из-за своих действий. И при большинстве раскладов один из них должен умереть ради жизни другого, — Садо почувствовал, как сам проникся этой удручающей атмосферой, но он старался держаться, дабы хоть кто-то из них сохранял трезвый ум в такой ситуации.       — Дорогая сердцу девушка, да? Меня и радует, и пугает тот факт, что ты так хорошо меня понимаешь, — грустно отметил Ичиго, после замолчал на несколько минут. — Знаешь, моя мама тоже была гибридом. Ну… при жизни. Будучи на несколько лет старше меня она связала жизнь с шинигами, так вскоре появился я. И… — он вновь запнулся, — они были счастливы. Но все закончилось. И я решил для себя, что никогда ни в кого не влюблюсь, тем более в шинигами. Это слишком больно, слишком мучительно. И вот как все получилось. Иронично, не правда ли? — он вяло улыбнулся.       И хоть Ичиго лишь констатировал факт того, что Садо слишком хорошо его понимал, и был сегодня излишне откровенным, но Ясутора чувствовал себя странно. Этот акцент про страх и радость... Он тоже испытывал нечто подобное. И это беспокоило его не меньше состояния друга.       «Я никогда бы не подумал, что все зайдет так далеко», — вскользь подумал Садо.       Когда он впервые увидел Ичиго, то подумал, что с таким шумным человеком они никогда не смогут найти общий язык. Но со временем случайных наблюдений Садо стал видеть то, что не замечали другие: то одиночество, которое выстроилось вокруг этого парня. Он всегда был среди людей, много говорил, улыбался и шутил, но все еще чувствовал это жгучее ощущение, которое сжимало сердце без остатка. Ичиго пытался найти среди толпы своего человека, но всякий раз лишь разочаровывался. И эту разрастающуюся грусть Ясутора видел всякий раз в его глазах и отмечал про себя, что это притягивало. Они ощущали схожие чувства, понимали друг друга, не будучи даже знакомыми. Возможно, как показалось самому Садо, они и искали друг друга. Таких отрешенных, таких странных, таких чужих. Ясутора не знал, правда ли это, но хотел бы узнать.       Поэтому он попытался нагнать Куросаки в тот день, когда решился познакомиться с ним. Но несколько хулиганов-старшеклассников успели это сделать первыми, взяв Ичиго в кольцо. Садо вмешался, завязалась драка.       После они шли уже вдвоем. Ичиго долго молчал и даже не смотрел в сторону Садо, но вскоре повернулся и бесстрастно произнес, будто по устоявшейся привычке:       — На тебе такая же форма. Как тебя зовут?       — Садо Ясутора. Я твой одноклассник.       Тогда Куросаки лишь виновато улыбнулся.       — Прости, у меня плохая память на лица. Пусть даже ты и приметный.       — Все хорошо, мы все равно никогда не общались прежде.       — Это верно, — он грустно улыбнулся. — Подожди, как, ты сказал, тебя зовут? Чад?       — Садо.       — А, по-моему, Чад звучит круто.       — Но я все равно Садо.       — Ну, это уже твои проблемы.       Садо вернулся в реальность. Ичиго больше ничего не говорил, даже не шевелился. И это вводило в растерянность. Стоило ли его как-то подбодрить или же лучше не говорить ничего? Любой вариант неудачен, Ясутора действительно не знал, что он мог бы сказать или о чем помолчать. Но решил все-таки продолжить их разговор:       — Почему бы тебе не выбрать третий путь — не позволить никому из них умереть?       — Если бы все было так просто… Это возможно, конечно, но я в полной растерянности. Я не могу до сих пор все переварить…       — Понимаю.       — И, знаешь, все-таки вам лучше не вмешиваться вообще. Кохуро уже не убедишь, к тому же Ишида пойдет с ним, а остальное — исключительно моя проблема. У вас просто нет причин рисковать своими жизнями.       — Причина есть. И именно поэтому я отправлюсь с Атанабаши, — у Садо перехватило дыхание.       Он испугался собственных слов, но в то же время понимал, что не поступил бы иначе. Особенно теперь, когда все сложилось в полноценную картину.       Ичиго уставился на него с немым укором в глазах. Он явно хотел отругать Садо или хотя бы акцентировать внимание на безумии ситуации, но не решался сказать ничего. Просто молча смотрел, явно надеясь, что друг передумает. Но Ясутора не собирался сдаваться. У него был мотив пойти, у него была возможность помочь. И он не собирался от всего этого отказываться из-за мнимой осторожности.       — То, что для тебя все это так важно, уже достаточная причина для меня.       — Это не стоит тех рисков, которые ты хочешь на себя взвалить. Если пойдешь вместе с Кохуро, можешь погибнуть, — Ичиго глубоко вздохнул.       — Я же сказал, что у меня есть причина. Кучики важна для тебя, а Атанабаши — твой друг. В моих силах сделать все, чтобы никто из них не погиб. Помочь тебе, в конце концов. Моя жизнь в этой ситуации будет представлять меньшую ценность. А уж если я отступлю… в этом и будет истинная смерть. Или же ты хочешь поспорить со мной?       — Нет. Наверное, нет, — сдался Ичиго. — Я и вправду не представляю, что случится со мной, если кто-нибудь из вас погибнет. Из меня будто вырвут часть души…       Парни не подозревали, что одноклассницы подслушали их разговор. На этой ноте он не был закончен, но девушки предпочли не искушать судьбу и вернуться в комнату.       — Что думаешь, Орихиме? — Иноуэ вздрогнула, она не ожидала, что подруга спросит ее прямо в лоб. — Хотя я уже знаю твой ответ.       — Я должна помочь Кучики-сан, — Орихиме нахмурилась.       — И ради чего? Этот мальчик-красавчик даже имени твоего не помнит, — Тацуки глубоко вздохнула.       — Но ты ведь тоже собираешься идти по той же причине, Тацуки-чан, — Иноуэ строго посмотрела на подругу.       Напор той сник, но соглашаться с версией Орихиме она не собиралась.       — Я пойду, если ты пойдешь. Других причин у меня нет.       Иноуэ чувствовала нотки фальши в ее словах, но спорить не стала. Она прекрасно знала отношение Арисавы к Атанабаши, поэтому ей не нужны были лишние подтверждения всему этому. Орихиме больше думала о себе. Когда Куросаки рассказал им обо всем, она сомневалась, думала пойти лишь для того, чтобы уберечь подругу от лишних расспросов. Но подслушанный разговор что-то оборвал в ней, изменил ее в мгновение ока. Помочь, но ради чего? Ичиго был влюблен в Рукию, Орихиме для него лишь какая-то девочка на фоне.       Она бы позволила Кучики умереть только для того, чтобы не мешалась на пути, но это было не в ее характере. Почему кто-то должен пострадать из-за ее эгоизма? Тогда и пришла вера в то, что она обязана помочь. Не ради себя, но ради Куросаки.       Когда Орихиме впервые увидела его, то не поняла, что с ней произошло. Он не улыбался, не смотрел в ее сторону, но внутри плавился лед и содрогались нотки первых спутанных чувств. И с каждой новой встречей внутренние гейзеры становились все больше и больше, интенсивней давя на самые болезненные точки. Но теперь они смолкли, затихли ради того, чтобы она поступила мудро — отпустила его, позволила ему сделать свой выбор. Пусть даже подобное обязательно причинит боль. Неважно. Она все стерпит ради счастья людей, которых она искренне любит.

***

      Долгий путь следования за Ичиго привел их на заброшенную стройку. Садо даже не удивился такому раскладу. Все же если их будут обучать управлению способностями, то безлюдные места подойдут для этого лучше всего.       — Мы точно идем на нашу тренировку? — Тацуки поежилась.       Садо понимал ее трепет. Все же подобные места навевали не самые приятные мысли, особенно, если ты в обществе молодых людей.       — Два парня, две девушки, заброшка. Звучит интригующе, — холодно посмеялся Ичиго. — Но это место отлично подойдет для вас.       Они прошли внутрь и поднялись по шаткой лестнице. Садо специально шел позади всех, чтобы в случае чего подстраховать одноклассниц. И даже если бы он сам не удержал равновесие, то стал бы отличной подушкой.       Ичиго провел их внутрь одной из комнат. Стены были пошарканы и серы, а на полу валялись неиспользованные блоки. На одном из них сидела кошка и, как показалось Садо, изучала их. Он напрягся. Уж слишком проницательный взгляд для такого примитивного существа.       — Вот мы и пришли, — Ичиго остановился подле той странной кошки и повернулся к остальным. — Доверяю вас вашему учителю.       — Стоп! Разве не ты собирался заняться этим? — возразила Арисава.       — Что? Прости, но в таких вещах у меня нет опыта, — нахмурился Куросаки. — К тому же я должен отправиться в Общество Душ. Я тоже привлечен по делу Рукии.       — Да уж, — гневно фыркнула Тацуки. — Но хотя бы мог подождать с нами этого учителя, а не сбегать вот так и снова оставлять нас в неведенье.       — О чем ты говоришь? — удивился Ичиго. — Ваш учитель уже здесь.       Садо внимательно посмотрел на друга. За все эти дни он привык узнавать его заново, но искать в нем признаки сумасшествия было не самым приятным занятием.       — Честное слово, я тебя ударю, — рыкнула Арисава.       Орихиме попыталась ее успокоить, но та уже была в нескольких метрах от Ичиго, готовая нанести удар.       — Мне кажется, вам стоит больше уделить время внимательности. В боях это очень важно, — неожиданно произнес неизвестный мужской голос.       Садо сразу обратил внимание на более взрослый тембр и манеру речи, присущую только людям старшего возраста. Но никаких подходящих под описание людей он не видел. Лишь странную кошку, которая продолжала изучать их.       — Это сказала кошка? — ошарашенная Тацуки сделала шаг назад.       — Вот это круто! — звонко произнесла Орихиме, лучезарно улыбнувшись, и села рядом с животным, которое перевело на нее проницательный взгляд. — Говорящий кот!       — Мне кажется, стоило сразу обо всем рассказать, а не вываливать вот так, — кот перевел взгляд на Ичиго, на что тот виновато улыбнулся и произнес:       — Я не удержался.       После попросил всех стать чуточку серьезнее и благоговейно произнес:       — Это ваш учитель — Йоруичи.       — Ты предлагаешь нам учиться у кота? — Тацуки с укоризной в глаза взглянула на него.       — Вы видите то, что не могут другие. Так что еще вас удивляет? В мире и не такое существует.       — Нам действительно стоит ему доверять? — вклинился Садо.       Он знал, что сможет урегулировать их взаимоотношения своей попыткой вывести Ичиго на нужное русло.       — Конечно. Я и сам был когда-то учеником Йоруичи-сан.       После этих слов он отошел от них в другую часть комнаты.       — Подожди, Ичиго, — остановил его Йоруичи. — Оставь нам свой гиконган. Он же все еще обладает той способностью?       — Конечно, я пока не заменил его новым, — Ичиго кивнул.       После достал из кармана зеленую круглую таблетку и проглотил ее. Перед глазами присутствующих предстало двое Куросаки Ичиго. Один — тот, за которым они пришли в это злачное место. А второй был одет в черные одежды.       — О, Атанабаши-кун был одет так же тогда, — вдохновлено произнесла Орихиме, с интересом разглядывая их обоих.       — Это стандартная униформа шинигами, — пояснил Ичиго в странной одежде.       — Но у Кохуро за спиной был меч. А у тебя нет никакого оружия, — хитро подметила Арисава.       Как подумалось Садо, после произошедшего она очень сильно хотела его поддеть. Что-то вроде сладкой мести за то представление. Но он не выглядит даже удивленным.       — Мой меч не такой большой, к тому же он мешает при движении, поэтому я прячу его, — Ичиго выставил правую руку перед собой.       Она заискрилась, после в ней появилась красивая катана с нежно-серой рукоятью и тонкими полукруглыми спицами на месте гарды. Ичиго не стал задерживаться и ждать общего восхищенного вздоха от увиденного, быстро отвернулся от них и взмахнул мечом. На том месте образовалась дыра с непроглядной темнотой внутри.       — Тебе ведь ни к чему пользоваться черными ходами, — подметил кот.       — Играть по правилам все же не по мне, — усмехнулся Куросаки и влез в дыру.       Напоследок они услышали слова прощания, и прорезь за ним закрылась. И только тогда Садо обратил внимание на одну занимательную деталь — вместо левой руки у Ичиго был установлен необычный протез светло-коричневого цвета, повторяющий очертания руки, но больше походящий на деревянную руку куклы.       «Странный выбор», — невольно подумал Садо.

***

      Кохуро замер. Это был единственный способ ослабить боль в груди от коррозии цепи. Когда ему сказали, что он ввязался в опасное предприятие, ему никто не пояснил, что с самого начала его поджидала смерть. Если Атанабаши не найдет способ выбраться из этой темной, сырой ямы, то все закончится прямо здесь, таким вот нелицеприятным способом. Низко, мерзко, болезненно и очень быстро.       «Неужели я уже сдался?» — сквозь пелену мыслей спросил сам себя Кохуро.       Его волосы всколыхнулись. Тепло. Кто-то нежно гладил его волосы. Мягкой рукой.       «Похожа на мамину», — про себя улыбнулся Атанабаши.       Он приподнялся, чтобы взглянуть на обладателя этой чувственной руки, и опешил. На него смотрели все те же грустные голубые глаза с теплотой и материнской нежностью. Те же мягкие руки гладили его волосы.       — Мама… — тихо вымолвил он.       — Что тебя беспокоит, Кохи-чан? Ах, нет, — она мягко улыбнулась и сделала вид, что укорила себя, — ты же теперь взрослый. Поэтому Кохуро.       Атанабаши показалось, что от этих слов ей стало очень грустно. Она никогда не взваливала такую ношу на своих детей, поэтому это ощущение быстро пропало.       Но Кохуро все равно было неспокойно. Откуда здесь его мама? Он ведь знал, что случилось с ней на самом деле, поэтому ее не могло быть здесь. Тогда что произошло? Он спал? Умер? Грезил наяву?       Атанабаши задумался, но быстро отбросил любые мысли. Возможно, это был отличный шанс для него. Разговоры с мамой всегда его успокаивали, помогали найти верное решение. Сейчас не могло быть иначе, она была слишком реальной.       — Мама, я так слаб, — он обнял ее.       — Почему ты так думаешь, милый?       — Потому что все вокруг стремятся меня защитить. А я… я… просто не способен…       — Это неправда, — Рей взглянула ему прямо в глаза, поправила выбившуюся прядь волос. — Ты сильнее, чем ты думаешь.       — Все события, что случились со мной, лишь подтверждают мою слабость, — Кохуро опустил голову.       Рей приподняла ее, мягко коснувшись подбородка, и нежно произнесла:       — Мы всегда видим лишь то, что хотим видеть, Кохуро.       Атанабаши отвел взгляд в сторону. Мама всегда говорила правду, но сейчас что-то внутри него сопротивлялось ее словам. Ичиго и Урю защитили его от самого себя перед отъездом в Кёсоку. Ичиго отказался выполнять приказ и спас Кохуро в битве с шинигами, пришедших за Кучики. Рукия спасла его в день их первой встречи.       А что сам Кохуро? Обиделся на друзей. Не спас Кучики в момент, когда это было необходимо. И даже сейчас его больше волновал факт того, что он может умереть в этой яме, а не то, каково сейчас Рукии, приговоренной к смерти.       Рей понимающе изучала сына и вновь потрепала его волосы.       — Ошибки не поздно исправить, Кохуро. Достаточно просто поверить в себя, — и после этих слов ее образ стал растворяться в воздухе.       Кохуро попытался ухватиться за него, но открыл глаза и понял, что все это время он лежал неподвижно.       — Джинта, куда ты собрался?! — недовольный голос послышался где-то сверху.       Как показалось Кохуро, ворчал Рюу. Но он не стал цепляться за эту мысль, так как перед ним стоял красноволосый мальчишка с подносом фруктов, и это больше интересовало его любопытство.       — Ты, должно быть, голоден, — усмехнулся он. — Вот, — и поставил практически у носа Атанабаши поднос.       — О чем ты? Духам не нужна пища, — это то немногое, что Кохуро запомнил из речей Рукии.       — Это верно. Но обычно одним из признаков скорого превращения в пустого является именно голод, — Джинта — так звали молодого человека — вновь усмехнулся.       — Дурак, цепь еще длинная, — Атанабаши и не пытался скрыть раздражения.       — О, ты не знал? Коррозия в конце ускоряется.       Кохуро с ужасом взглянул на цепь. Резко его пронзил новый виток боли, за которым последовало слишком быстрое разложение остатков цепи.       Что ему делать? Почему звенья его не слушаются? Он приподнялся, умоляя их помедлить, но боль вновь пронзила его тело, не позволив даже лишний раз шевельнуть губами. И Кохуро сдался, лишь кричал от невыносимой боли, которая переполняла его тело до тех пор, пока он не провалился во тьму.       Тогда он почувствовал умиротворение. После открыл глаза и обнаружил себя среди цветущего поля. Подобные красоты Кохуро видел разве что только на картинах, поэтому он в мгновение потерялся среди ярких красок и приятных запахов.       — Долго будешь любоваться? — недовольно буркнул кто-то.       Кохуро только успел повернуть голову, как начал падать вниз, все ближе и ближе опускаясь в бескрайную темноту. Рядом с ним несся незнакомый ему человек лет тридцати с красно-рыжими коротко стрижеными волосами и очень холодными карими глазами. Одет он был скудно: тело скрывал лишь тонкий красный жилет, а ноги были облачены в широкие бледно-красные штанины. Примечательны в нем были цепи, обмотанные вокруг его крепких рук. Они не скрывали кожу полностью, но дополняли столь необычный образ.       — Ты все еще витаешь в облаках, Кохуро. Этот мир рушится, у тебя нет такой роскоши, как время.       — Откуда ты знаешь мое имя? — удивился Атанабаши.       — Какой ты глупый, — фыркнул незнакомец, но быстро смягчился. — Я не могу не знать твоего имени.       — Походит на объяснение, — покачал головой Кохуро. — А твое имя?       Но в ответ он ничего не услышал. Хотя четко видел, что незнакомец шевелил губами.       — Понятно, ты все еще глух. — Кохуро показалось, что молодой человек погрустнел. — Если говорить проще, то я — твой меч. Но пока ты не услышишь моего имени, не сможешь воспользоваться моей силой.       — Но что я могу сделать сейчас?       — Найди меня, — мимо них пролетело несколько кубиков, впереди виднелись еще. — Тогда ты остановишь разрушение этого мира.       Как заметил Кохуро, его меч говорил загадками, но акцентировать на этом внимание было некогда, на кону стояла его жизнь. Он сконцентрировался на поиске. Вот пролетел мимо кубик. Неверный ответ. Еще один. Тоже мимо. Он сбился со счета в тот момент, когда странное тепло зажглось в груди. Ощущения не обманули — вот оно. Кохуро подтянул кубик к себе, открыл его и вытащил столь знакомую обтянутую красной тканью рукоять с прямоугольной гардой. Все вокруг заискрилось ярким светом.       Атанабаши пришел в себя лишь в тот момент, когда почувствовал на лице маску. Сквозь прорези он видел настороженные знакомые лица, но не мог ничего сказать — рот будто был залит цементом. Идея пришла быстро. Он вытащил рукоять из ножен и со всей силой треснул по маске. Она жалобно хрустнула и медленно развалилась.

***

      Компания из четырех человек и кота пробиралась сквозь кустарники к небольшому водопаду, у основания которого они надеялись встретить одноклассника. И их затуманенные чувства не обманули — Ишида был там и сразу обратил внимание на подошедших.       Орихиме неуверенно осмотрела всех и весело произнесла:       — Мы подумали, что ты захочешь присоединиться к нашим тренировкам.       — Благодарю, но нет, — Урю мягко улыбнулся. — Я сам справлюсь.       — Ты тоже пойдешь с Атанабаши? — отрешенно поинтересовалась Тацуки, всем видом демонстрируя знание ответа на свой же вопрос.       — Ну, я же его друг, — Ишида удивлено вскинул бровь и перевел взгляд на Куросаки. — Твоя реацу как-то переменилась.       — А, ну, это не он. А… си… си… — Орихиме помрачнела. Как показалось Садо, ее омрачал факт того, что она забыла имя гиконгана.       — Мое полное имя Си триста сорок пять, — грубовато отозвалась искусственная душа в теле Ичиго. — И я лишь заменяю Куросаки.       — Все же ты еще хуже него, — странно воззрился на него Урю.       — Вы ведь знаете, что я не он. Не вижу смысла притворяться. Некоторые его черты мне претят, — пояснил гиконган.       — Подожди! — неожиданно на лице Ишиды появился испуг. Садо понял — он осознал всю ситуацию. — Если не Куросаки тренирует вас, то кто?       — Йоруичи-сан! — беззаботно ответила Иноуэ и протянула Ишиде кота, который явно был не рад такому повороту событий.       — Ты… ты шутишь? — Урю посмотрел на Садо, явно выискивая поддержки у того, кто не стал бы его так разыгрывать.       Ясутора предпочел отвести взгляд в сторону. Ему вообще не особо нравилась идея того, что они пришли сюда, а заниматься какими-либо объяснениями он и вовсе не желал.       — К сожалению, это правда, — тяжело вздохнула Тацуки.       — Да что вас так удивляет?! — грубо буркнула искусственная душа и забрала кота у Иноуэ, нежно устроив его возле груди. — И не такие вещи бывают.       — Что ж… — Ишида сдался. — Почему бы вам не продолжить свои тренировки?       Садо чувствовал свою правоту. Они зря пришли сюда.

***

      У Кохуро перехватило дыхание. Он согнулся, упершись локтями в землю, и жадно хватал ртом воздух. Пот стекал по лицу, застилая глаза, а сам Атанабаши просто не чувствовал землю под ногами — настолько сильно он дрожал. Кохуро уже был на пороге жизни и смерти несколько раз, но продолжал чего-то бояться. Определенно он только сейчас осознал, какого столкнуться с тем, кто готов при первой же возможности снести тебе голову. Для самого Атанабаши убийство было вещью неприемлемой, поэтому ему не приходило в голову, что у шинигами мог быть другой настрой. Те двое, что забрали Рукию, не выглядели враждебно даже после прямых угроз, криков самой Кучики.       Но тренировка с Рюу что-то разломила в душе Атанабаши. Он боялся, по-настоящему боялся, что каждая минута могла стать последней. Этого страха не было в битве с пустыми. Этого страха не было в столкновении с шинигами. Этого страха не было в той яме. Что изменилось сейчас? Почему именно сейчас он не способен поднять меч и мог лишь грызть землю зубами? Он не понимал себя.       Куда он собрался? Он же струсит при виде первого противника. Смерть слишком близка, он почувствовал ее холод на спине. Зачем он пойдет спасать Рукию, если отсидеться куда безопаснее? Да и сама Кучики хотела этого, жаждала вновь спасти его.       — Уже спекся? — издевательски прозвучало над ухом. Рюу явно стоял в нескольких метрах, но Кохуро не мог найти в себе сил просто поднять голову. — Тогда не стоило заходить так далеко, козявка.       Последние слова звучали очень угрожающе. Он собирался атаковать? Кохуро сдался. Ему надоело бегать. Если такова его судьба, то он готов ей покориться.       «… все вокруг стремятся меня защитить…» — старые слова случайной пластинкой проникли в мысли.       Это правда. Все защищали его. Друзья независимо друг от друга защищали его от подводных камней потустороннего мира. Ичиго не выполнил приказ. Рукия нарушила закон шинигами ради его спасения. А он? А он только и мог говорить, как хочет иметь силу, чтобы защищать, не позволить людям страдать от действий противников. И больше ничего.       Он еле заметно ухмыльнулся. Он начинал повторяться. Он уже рассуждал подобным образом в разговоре с мамой. Он уже говорил это прежде.       Вот в чем причина. Кохуро хотел отплатить друзьям тем же, поэтому искал силу. Но это было неправильно. Смысла от силы нет, если ты дрожишь в момент нападения. Он не боялся пустых, он не боялся тех шинигами. Поэтому сейчас он должен раз и навсегда забыть о страхе. Если он станет сильным, ему не страшен будет бой. А если он хочет защищать, он не должен бояться поднять меч и направить его в сторону противника. Боль не страшна, раны не страшны, смерть не страшна, пока есть шансы жить.       Он остановил меч Рюу в нескольких метрах от своей головы. И лишь тогда заметил мелькнувшее одобрение в глазах Урахары, до этого в них плескалось лишь искреннее презрение.       — Наконец-то ты понял, что игры закончились, — он улыбнулся лишь уголками рта. — Твой последний урок окончен. Ты готов тренироваться.       Кохуро лишь томно вздохнул и присел, оперевшись о какую-то скалу. Это был длинный день, а впереди еще череда подобных. Атанабаши перевел взгляд на Рюу, который не торопился от него отходить.       — Не боись, я еще не умираю, — фыркнул Кохуро.       — Стал бы я о таком беспокоиться. Хотя… — Урахара сделал вид, будто он что-то усиленно обдумывал, но Атанабаши уже успел понять, что во многом он лишь играл, не придавая значения ничему, что он делал, — могу только из-за того, что Ичиго желает видеть тебя среди живых.       — Ичиго так много для тебя значит? Для вас всех? — Атанабаши попытался натянуть подобие удивления, но чувствовал, что слишком устал.       — Для нас всех? — искренне удивился Рюу, его губы слегка дрогнули.       — Вы все взялись помогать Рукии, мне. Ни я, ни она для вас ничего не значим. Но Ичиго… мне сложно это объяснить в двух словах, но за все время, что я провел здесь, я часто слышал только два имени: Ичиго и Мицуо. Это явно не просто так.       — Ты прав, козявка. Я не буду говорить за всех, но Ичиго действительно мне не безразличен. Он рос на моих глазах, да и… — он осекся. Как понял Кохуро, Рюу не был настроен откровенничать с посторонними. — Неважно. Я сказал достаточно.       Подобная резкость не удивила Атанабаши. Он вяло улыбнулся и проводил взглядом уходящего Урахару.