Другая история

      Ишида плохо помнил дорогу, но с определенного момента смог найти сходство в окружении с тем, что он когда-то увидел: по левую сторону был смешной куст причудливой формы, рядом два абсолютно одинаковых дома, стоящих почти вплотную друг к другу, по правую сторону тот же шумный сквер. Урю точно не ошибся в направлении. Еще один поворот, и он оказался у нужного дома, но был вынужден сразу же спрятаться в тени ближайших кустарников. С лестницы спустились Орихиме и Тацуки, за ними следовал Садо, выдерживая некоторое расстояние. Позволив им уйти из зоны видимости, Ишида вышел из укрытия и поднялся. Но возле двери его охватили странные сомнения. Они достаточно давно не могли найти общий язык, так каков шанс, что сейчас все не закончится спором? В последний раз, когда он рискнул обратиться к Куросаки, выяснилось, что тот с Кучики заодно, поэтому не собирался помогать. И ведь сейчас он мог иметь свои интересы. Ишида мотнул головой. Стоило попробовать. Если он не лгал, то ему не все равно. Урю постучал.       Куросаки открыл дверь не сразу, и по его лицу было видно, что он не настроен на какие-либо разговоры, но гостя пустил внутрь без лишних слов и вопросов. Ичиго уселся на кровать, Урю скромно опустился на стоящий рядом стул. Мысли его были где угодно, но не здесь, не в их душном молчание. Он не мог подобрать слов для начала разговора.       — Зачем пришел? — грубо поинтересовался Куросаки.       — Я хотел обсудить сложившуюся ситуацию.       — Нечего обсуждать, он все равно пойдет. Будто ты его не знаешь, — с тяжелым вздохом подытожил Ичиго.       — Но ты должен понимать, что это опасно для Кохуро. Это все равно, что забросить его в самую гущу сражения, — Урю даже немного привстал от переполнявших его чувств, но быстро успокоил себя и устроился обратно.       — Ему это скажи, — буркнул Куросаки и встал.       Он подошел к окну и на что-то уставился. Возможно, Ичиго просто о чем-то задумался, а, может быть, нашел для себя по ту сторону что-нибудь интересное. Урю не имел ответа на этот вопрос.       — Давай начнем с того, что ты на пару с Кучики-сан втравил Кохуро в эту историю, — после некоторого молчания заметил Ишида.       Куросаки злобно посмотрел в его сторону и рыкнул:       — Как будто у меня был выбор!       — Не притворяйся, — Урю говорил спокойно и даже монотонно, но чувствовал, что сам начинал закипать. — Ты мог прийти на выручку Кучики-сан в ту ночь, но ты этого не сделал. Не выгораживай себя отсутствием выбора.       Эти слова еще сильнее разозлили Куросаки. Конечно, Урю отметил изначально, что он и без того был сильно взвинчен, но теперь квинси разбудил целый вулкан, который все это время мирно спал. Куросаки подскочил к Ишиде и, схватив его за грудки, приподнял и выдохнул прямо в лицо:       — Да чтоб ты понимал!       Ишида молчал, и вскоре его отпустили. Куросаки вновь плюхнулся на край кровати, закрыл лицо руками. После некоторого затишья он вновь недобро посмотрел на гостя.       — Будто мне нужно, чтобы все было так. Ты… ты ведь так и не понял, что Кохуро был в опасности задолго до появления Рукии в его жизни?       — Конечно, понял. Ты же сам признался в том, что получил приказ убить его.       — Дело не в этом, — покачал головой Ичиго. — А в нем самом. Как думаешь, почему мне отдали такой приказ?       У Ишиды не было версий. Он принимал это, как некую аксиому, поэтому никогда не думал о причинах. Шинигами никогда не искали поводов для подобного. Уж Урю знал это наверняка. Но озвучивать свои мысли по этому поводу он не стал, лишь покачал головой.       — Дело в самом Мире Живых. Понимаешь, сама сущность нашего мира не предполагает таких элементов, как Кохуро. Она может поддерживать только определенный уровень концентрации реацу, уникализм же Кохуро уже почти достиг максимальной отметки, из-за чего он сильно влияет на сам мир, «расшатывает» баланс, — спокойно объяснил Куросаки, взгляд его стал ровнее.       — А гибриды на него не влияют? — ядовито заметил Урю.       — Нет, — проигнорировал его колкость Ичиго. — И гибриды, и квинси могут по своей природе контролировать уровень своей реацу. К тому же мы ведь большую ее часть берем извне. Среди гибридов исключением можно назвать лишь крадущихся.       — Да, я что-то читал про них, — кивнул Ишида. — Кажется, они ведут себя, как пустые. Тем же способ и пополняют запасы реацу.       — Вот поэтому Сейретей направил свою деятельность против пустых и крадущихся. Они все же «расшатывают» этот мир, — добавил Куросаки.       Но Ишида все еще не понимал уклон разговора. Изначально они говорили не о самой системе. И даже если это как-то связанно с Атанабаши… Урю решил спросить прямо:       — Так причем здесь Кохуро?       — Я же говорил — дело в самом показателе. И именно поэтому его и нужно устранить. Но есть и другой вариант — научить его контролировать выбросы реацу.       Ишида сначала бесстрастно кивнул, и его даже ничего не смутило в сказанных словах. Но потом в голове начали выстраиваться цепочки и связываться ниточки, которые он никак не мог привести к единой картине. Урю дернулся, от изумления у него расширились глаза.       — Так ты хотел, чтобы Кохуро получил силу?!       — Не по средствам Рукии, но выбора у меня не было. Если бы его не убили, то он сделал бы это сам. В этом-то и состоит основная причина, понимаешь? — Ичиго глубоко вздохнул, взглядом он зацепился за что-то на полу, но так и не смог скрыть некой грусти, мелькавшей в карих глазах. — Из-за Сейретея я так подставлять Рукию не стал бы.       — Ничего не понимаю, — Ишида отвел взгляд в сторону.       Как-то слишком много он узнал из этой простой беседы. Неужели Куросаки готов быть откровенным с ним?       — Ты разве не помнишь, когда все началось? — странный вопрос слетел с уст Ичиго.       Ишида замер. Перед глазами сразу же, как по щелчку пальцев, возникла картина недавнего прошлого.       О смерти Рей Атанабаши Урю и Ичиго узнали буквально на следующий день, также они присутствовали в день ее похорон. Тогда до Кохуро было почти не достучаться, поэтому ребята решили, что поговорят с ним в школе. Но Атанабаши не пришел. Ишида и Куросаки ушли с уроков, чтобы найти его. Они бежали, они так долго бежали вдоль основных улиц, но так и не смогли найти Атанабаши. Всякий раз казалось, что вот-вот покажется где-нибудь его каштановая макушка, но так ничего и не менялось. Вскоре они могли и вовсе разругаться между собой. Куросаки тянул их процессию в одну сторону, сам Урю ощущал всплеск реацу Кохуро в противоположном направлении. Куда в действительности он ушел?       Его реацу не ощущалось так явно раньше. Сейчас же он не только был заметен на приличном расстоянии, Атанабаши оставлял следы везде, где находился больше пяти минут. Поэтому они зашли в очередной тупик. Безысходность так и подступала к ним, они были готовы сдаться и пойти к Атанабаши-сану, чтобы рассказать ему о произошедшем. Но все еще надеялись разрешить ситуацию самостоятельно.       — Куда же занесло этого Кохуро? — тяжело вздохнув, проговорил в пустоту Ичиго.       Они остановились. Урю же в голову пришла одна идея:       — Может, стоит сузить зону поиска?       — И каким образом?       — Сначала оббежим все места, куда Кохуро мог пойти. Вряд ли он будет сидеть в магазинах или ресторанах.       Куросаки кивнул. Таким образом они посетили кладбище, свои любимые качели, два парка и побежали в сторону берега, где нашли тело погибшей Рей. И не прогадали.       Кохуро стоял там и смотрел куда-то вдаль. В душах же его друзей возникло приятное чувство облегчения, пусть даже сам Атанабаши был ужасно раздавлен. Они уже многое успели себе нафантазировать за время поисков, поэтому и не могли не радоваться успешному финалу. Ребята подбежали к нему. Сначала он не реагировал на их слова, попытки сдвинуть его. Но после все же повернулся к Ишиде с озадаченным выражением лица и спросил:       — А что мы тут делаем?       Тогда они отшутились и увели его подальше от берега. Но в рамках всего произошедшего за это время, Ишида упустил одну деталь, которая в сегодняшнем разговоре наконец-то взбудоражила его сознание.       — Рост реацу… — выдавил из себя Урю.       — Именно. Резкий рост реацу. И если бы Кохуро не остановился, то однажды он не смог бы избавиться от переизбытка и просто погиб.       — А остановить его мог только контроль. Я полный идиот… — Ишида обхватил голову руками.       Какое-то колкое отчаяние возникло у корня языка, но он предпочел сглотнуть его. Воспоминания слишком сильно вдарили по нему, но он не мог расслабляться — девушки уже вернулись. Ишида покачал головой и подумал про себя, что в последнее время он стал каким-то сентиментальным.       — Вы достали? — поинтересовался Урю у подруг, отметая все ненужные мысли.       Тацуки удовлетворенно кивнула и протянула его комплект одежды. Вскоре они стали более походить на шинигами, надев их униформы, и уже спокойно шли по темным улочкам Сейретея, которые освещал лишь тусклый грязновато-желтый свет. Они блуждали, осторожно озираясь, в попытках найти кратчайший путь к башне, на которую им ранее указали несколько шинигами.       Урю шел позади девушек и старался не смотреть в их сторону, разглядывая камень под ногами. Ему было неуютно от многих вещей: они все разделились, Кохуро где-то далеко уже не раз столкнулся с противниками, да и сам Урю шел тайком, прячась и опасаясь за спутниц.       Конечно, Арисава Тацуки виделась ему бойцом, но она только недавно овладела способностями, поэтому не всегда могла адаптироваться в открытом сражении. И с ними была Орихиме. Именно она оттягивала их от более бездумного продвижения к Кучики. Она тянула их команду вниз. И это Ишида считал ее лучшим качеством. Она мила, добра и всегда думала о противниках, как бы плохо они с ней не поступали. Иноуэ не подходила для битв, ей не место в тылу. Но сейчас ее мягкость влияла на них, позволяла обдумывать каждый следующий шаг. Иногда подобное намного полезней, чем идти напролом. Пусть Ишида и ненавидел шинигами.       Шинигами…       — Почему ты ненавидишь шинигами? — вдруг спросил его Куросаки, когда Ишида засобирался домой.       — Тебя это не касается, — грубо ответил Урю, не глядя на него.       — Как я и думал. Кого убили? — все в том же странном тоне, выдававшем его задумчивость, спросил Ичиго.       Урю не отвечал. Они раньше были дружны, много говорили и могли поделиться друг с другой чем-то сокровенным. Но после полугодового разрыва, когда Куросаки переживал смерть матери, он изменился. Он уже не был тем Ичиго, которого они знали. Кохуро то ли принял это, то ли не зацикливался на подобных вопросах. Урю же не смог.       Он не знал, что его смущало, отталкивало в поведении Куросаки. Но постукивание в груди продолжалось всякий раз, как Ичиго открывал рот. Он будто натягивал на себя чувства и эмоции, а не испытывал их.       Когда Кохуро уехал, то Урю наконец-то завел подобный разговор. Он хотел в этом разобраться, но Куросаки не имел такого же желания. Он бросил лишь одну фразу:       — Я просто вас забыл.       И больше ничего. Ишида так и не понял, что это было. Что он пережил за эти полгода? Может, это просто был не он?       Урю вздохнул. Он был первым, кто отдалился от Куросаки. Ему наверняка тогда нужна была поддержка, а Ишида оттолкнул его. Может, стоило попробовать? Кохуро всегда в этом плане был жизнерадостным и верным, предпочитал забывать все обиды. Так почему Ишида не мог дать шанс человеку, которого когда-то называл другом? У него не было объективных причин презирать Куросаки.       — Они убили моего учителя… на моих глазах, — подавляя волнение, произнес Урю и посмотрел на Ичиго.       Лицо у того было достаточно будничным, с небольшой примесью серьезности. Но в глазах так и плескалось недоверие. Его можно было понять.       — Это были не они, — на выдохе произнес Куросаки.       Это возмутило Ишиду. Вся его сентиментальность и доброжелательность в миг улетучились. Он открыл было рот, чтобы высказать все, что он думал о Куросаки, но тот опередил его.       — Это были гибриды, — спокойно продолжил он свою мысль.       — Тебя там не было… — Урю успокоился, прислонился к стене, скрестив руки на груди.       — Шинигами не стали бы трогать квинси. Не принято у них «заходить» на территорию другого отряда. Слишком много проблем мог доставить пятнадцатый отряд. Но другое дело он сам… — Ичиго многозначительно ухмыльнулся.       — Я думал, что они защищают всех необычных существ, — Ишида вскинул бровь, не скрывая удивления подобной новостью.       — Так должно быть. Но предшественница нынешнего капитана пятнадцатого отряда была не особо заинтересована в управлении отрядом, поэтому его члены быстро организовали по всему Миру Живых различные группировки, которые промышляли некоторыми делишками.       Странное окончание монолога не удивило Ишиду. Им обоим было понятно, что речь шла о преступной деятельности. И об этом необязательно говорить вслух.       — Зачем же им…       — …нападать на твоего учителя? Квинси стоят дорого на черном рынке.       — Так вот зачем они забрали его тело… — Урю чувствовал себя странно от услышанного, от одного только осознания.       Его и так встряхнули недавние обнаружения. А теперь еще и учитель… Он совершенно не знал, как ему следовало сейчас поступить: сдержать себя, заплакать, возмутиться, начать кричать? Следовало ли сдерживать себя при Куросаки? Показывать перед ним искренние эмоции? Он тяжело вздохнул. Ему просто нужно было прийти в себя и все обдумать.       — Поэтому у тебя нет причин ненавидеть шинигами.       Но Урю продолжал их ненавидеть. И готов убить каждого встречного. Но вот он смотрел на миролюбивую Иноуэ, и сердце его болезненно сжималось. Только сейчас Ишида начинал понимать, что пытался донести до него Куросаки. Только благодаря ей.       Им навстречу вышел какой-то пьяный шинигами. Он окинул их странным взглядом и подошел к ним. Они были вынуждены остановиться возле него.       — Из какого вы отряда? — буркнул он.       — Из одиннадцатого, — спокойно ответила Арисава, хотя было видно, что она раздражена.       — Что за чушь?! Я из одиннадцатого отряда. И вас там быть не может, — он подошел к Ишиде и схватил его за край униформы. — Символ двенадцатого. Так вы не знаете в каком вы отряде?       Урю понял, что их раскрыли. Кто бы мог подумать, что тут такая серьезная система распределения? Но на выручку к ним пришли несколько молодых людей из того самого двенадцатого отряда и предложили продолжить путь вместе. Но Ишиде вся эта ситуация не сильно нравилась, Тацуки она тоже напрягала, поэтому Арисава держалась рядом. Лишь Иноуэ спокойно общалась с молодыми людьми без толики сомнения в глазах.       Шаг. Еще один. Урю понял, что им нужно было уходить. Сейчас же!       — Иноуэ-сан! — лишь успел крикнуть Ишида, как прогремел взрыв.

***

      Ичиго встал из-за стола и устроился на диванчике. Но спокойно на нем лежать не мог, мягкая обивка будто была заменена на острые иголки. Сражения продолжались, клубок окончательно закрутился. Правильно ли он поступал? Нити наконец-то связались, но его продолжало гложить странное чувство.       «Они не простят тебя», — так и стучал в голове въедливый голос.       Куросаки не хотел никого потерять. Он уже плакал над чужими телами, пропускал удачные возможности, как песок сквозь пальцы. Почему же теперь это вновь происходило с ним? Ичиго сел. Ему все еще было неспокойно, просторная комната стала вмиг узкой и удушливой.       Ему не привыкать играть на чувствах близких, делать одно зло во имя предотвращения другого, но каждый раз он лишь создавал болезненные, ледяные нити вокруг сердца. Оно просто разрывалось на части, но он не говорил об этом никому. Куросаки и так зашел слишком далеко.       Он пытался убедить себя, что поступал правильно. Но и в то же время продолжал ненавидеть себя за это. Как только кто-то мог доверять ему?       — Убери уже это выражение со своего лица, — осадил его Рюу все тем же странным тоном заботливого родителя, раздраженного из-за шалости невинного дитя.       Ичиго повернулся к нему. Опять Урахара вел себя так, хотя по факту он не был родителем Куросаки. Но, возможно, на нем сыграло то, что они с Масаки были ровесниками и с определенного времени росли вместе. Да и самого Ичиго Рюу помнил с пеленок.       — Оно всегда такое, — фыркнул Куросаки.       — Поменьше выпендривайся, мелочь.       Ичиго ничего не ответил. Он знал, к чему это все шло, поэтому просто ждал. Рюу тем временем неодобрительно покачал головой.       — Сколько можно разыгрывать эту трагедию в лицах? У тебя так всегда. С чего ты вообще берешь, что топчешься на чужих чувствах? Ты не можешь знать, что чувствую другие люди, что они думают о тебе.       — Это так, но посуди сам, как бы ты себя чувствовал, если бы знал, что твой друг мог предотвратить ситуацию, которая подкосила тебя, уничтожила твою уверенность в себе, но не сделал этого?! — Ичиго злился и не стремился этого скрыть, ярость внутри него была слишком обжигающей.       Рюу всегда рассуждал так, словно он мудрый старец с огромным опытом за плечами. Но на деле у них была совсем небольшая разница — всего двадцать лет, к тому же Урахара редко высовывался из своего обиталища. Он не мог знать всего, он не видел этого мира, лишь томно рассуждал, всякий раз оправдывая Куросаки.       — Ичиго, жизнь состоит из выборов, — и вот опять он начал в том же тоне. — Иногда ты должен чем-то жертвовать, понимаешь? В этот раз ты предпочел помочь этому Атанабаши, а не Кучики. Они оба дороги тебе, а ты дорог им обоим, поэтому они должны понять тебя, твой выбор, понимаешь? — в этот раз его тон даже был мягче, чем обычно.       В принципе, с Ичиго он всегда добр. Будто из всей плеяды встреченных людей Рюу считал близким лишь одного Куросаки. Но сейчас Ичиго не слушал его, сильнее закапывая себя в самобичевании.       — Да что с тобой не так?! Откуда вообще в тебе это взялось?! — не выдержал Урахара, но Куросаки никак не отреагировал, продолжал молчать. — Все началось с отца, да? — после некоторого молчания спросил он.       Ичиго дернулся, постарался заглушить в себе новые всплески ярости, но при этом все равно злобно воззрился на Рюу.       — Не начинай… — прошипел Куросаки, его глаза начинали темнеть под гнетом свалившихся эмоций.       — Нет, ты выслушаешь меня! — рыкнул Рюу.       Но Ичиго не собирался оставаться. Он встал и хотел выйти, но Урахара остановил его, пригвоздил к стене и удерживал так. Куросаки мог бы применить силу и сбежать, но что-то внутри, больное и колкое, останавливало его. Он посмотрел куда-то вперед, не фокусируясь на происходящем, и сделал вид, что готов слушать.       — Хватит уже страдать этой херней! — в лицо выдохнул Рюу, тон его уже тоже отдавал какой-то злобой. — Ты ведь прекрасно понимаешь, что твое становление капитаном пятнадцатого отряда было выгодно нам. Выгодно для всего Мира Живых, в конце концов! Нам не нужно больше прятаться! Не нужно больше бояться каждого встречного гибрида! Мы все выдохнули, почувствовали, что о нас не забыли! Но ты все еще не можешь выкинуть дурь о том, что предал отца. Он никогда так не думал. Он был первым, кто выступил за это!       — Он знал законы. Он знал, что меня убьют, если я откажусь, — прохрипел Ичиго, стараясь не смотреть Рюу в глаза.       Слишком это было больно сейчас. Даже ощущать его взгляд на себе невыносимо.       — Ты невозможен, — отступил Урахара и отпустил его.       Он будто сдался и махнул рукой, но Ичиго прекрасно знал, что он поднимет эту тему вновь. Они странно посмотрели друг на друга и сели за стол. Ичиго только сейчас вспомнил, что приходил лишь справиться о Кохуро, но их разговор слишком далеко зашел. Неужели все действительно было написано на его лице?       — Когда ты перестанешь избегать отца? — вдруг осадил его новым вопросом Рюу.       Тему-то он замял, но об этом не забыл. Подобные разговоры лишь сильнее уничтожали Ичиго, но за все пять лет он так и не смог донести это до Рюу и Бенджиро, которые так и норовили вновь заговорить об этом. Да, они заботились о нем, но совсем не понимали его чувств.       — Я не избегаю его.       — Хватит! Просто поговори с ним!       Что оставалось делать Ичиго под этим гнетом? Рюу не отстал бы от него. В этом плане всегда было проще договориться с Бенджиро. По сравнению со своим старшим братом, он более мягок и уступчив и резкость всегда заменял теплым укором. Но сейчас его не было рядом, лишь Рюу, который только сильнее разозлиться, если начать с ним спорить. Куросаки пообещал, что сделает это, как только вернется из Сейретея. Про себя он сразу же подумал, что как-нибудь сможет избежать это давление, когда придет время.       Он не выносил взгляда отца: такого любящего, такого заботливого и доброго к нему. Ичиго не заслуживал этого, не заслуживал искренней любви. Не после того, что он сделал.       Они оба замолчали. Больше не оставалось слов для разговора, поэтому каждый был занят собой: Ичиго судорожно проверял свой план, Рюу же что-то изучал на стене. Минута, две. Лицо Урахара резко озарилось странной ухмылкой. Он хитро просмотрел на Ичиго и произнес:       — А эта Кучики… ты влюблен в нее?       Ичиго побагровел. Он не ожидал, что Рюу станет говорит о чем-то подобном. Да и ему совсем не хотелось делиться такими подробностями. Сдерживая волнение, Куросаки хрипло произнес:       — Нет… да… Зачем тебе это вообще? — он фыркнул в конце для большей убедительности.       Но таким поведением лишь рассмешил Рюу. Тот вытер глаза от проступивших слез и весело произнес:       — Ты совсем ребенок.       После окончательно успокоился и нарочито добавил:       — Ни к чему стесняться подобного. Не с чужим же говоришь.       — А смысл? — немного расслабился Ичиго. — Это и так ничем не закончится.       — Ой, все еще может поменяться, — отмахнулся Рюу. — Ты ведь и ее ни разу не спросил об этом. Ты не можешь знать, что она испытывает к тебе.       — Это и так понятно, мне не нужно лишнее подтверждение, — обреченно отметил Куросаки. Он хотел побыстрее закончить этот разговор.       — Ясно-ясно, — замял тему Урахара. — Да и даже если это останется безответным чувством, это ничего не меняет. Все это проходит. Найдутся те, кто помогут залечить раны, — более грустно добавил он.       — Ага, ты же у нас эксперт по неразделенной любви, — добродушно подстегнул его Ичиго.       — Пф, Масаки всегда отличалась дурным вкусом.       Куросаки улыбнулся. Рюу хоть был раздражительным и временами очень грубым, но Ичиго знал, что за всем этим сокрыт действительно добрый и участливый человек. И даже сейчас он смог немного, одним лишь воспоминанием об этом разговоре подбодрить Ичиго. Пусть даже совсем ненадолго.