***
Следующий день принес Кохуро новое удивление: шинигами стало больше в Каракуре. Теперь к Рукии и Ренджи присоединились Тоширо, Рангику, Иккаку и Юмичика, которых Атанабаши запомнил еще с их первой встречи в Сейретее. Все они сейчас двумя компаниями (людьми и шинигами, замыкающихся присутствием одного гибрида) собрались на крыше школы, и Кохуро мог лишь хлопать глазами, пока шинигами вели разговоры: — Не понимаю, к чему нам прибавление, — выдохнул Ренджи, прислонившись к стене пристройки, из которой они сейчас все вышли в лоно просторной крыши. — Таково решение главнокомандующего, — скрестив руки на груди, ответил Хитсугая. — Айзен сделал свои ходы, и на этом он может не остановиться. — Но пока мы справлялись… — начала Рукия, но была перебита: — Это я настоял на их прибытии, — голос Ичиго выдавал какое-то равнодушие. И только сейчас Кохуро заметил его взгляд: холодный, совсем потухший и отдающий каким-то отчаяньем. Откуда это? Куда делся уверенный в себе Ичиго, которого он видел только вчера? Атанабаши хотел бы спросить его об этом, но лишь беспомощно смотрел. Губы не шевелились, мысли остановились. Точно ли это то, что волновало сейчас самого Атанабаши? Они давно стояли по разным сторонам. И только сейчас Кохуро увидел ту непробиваемую стену, что разделяла их. Они изменились, прошли точку невозврата. Как давно это произошло? Кохуро совсем не заметил этого, будто бы его никогда в действительности не волновали их отношения. И только сейчас прозвучало в голове горьковатое сожаление. Вся эта история порядочно его разломила. Атанабаши мимолетно посмотрел на свои руки, потом вдаль, на город, совсем обыденный и серый. Ичиго вел себя странно, Урю вел себя странно. Остался ли сам Кохуро прежним? Или же друзья тоже видели его странность? Хотел бы он что-нибудь изменить, но сейчас выход совсем не проглядывался. Лишь сильнее сгущались тучи. — Но как же?.. — устремила Рукия взгляд на Ичиго, но тот молчал, смотрел поверх голов. Кохуро сфокусировался на разговоре. С Ишидой и его странным поведением он разберется позднее, все-таки пытаться говорить с тем, кто тебя явно избегал все утро не самая удачная идея. Но Ичиго сейчас стоял перед ним и вполне отзывался на какие-то сказанные фразы, поэтому оставался совсем мимолетный шанс что-нибудь изменить. — Хм, мне было интересно, уверен ли ты в своем решении? — спросил Тоширо. — Да, иначе быть не может. — Я не совсем понимаю, — наконец-то вклинился Кохуро. — Зачем еще шинигами, если Ичиго справлялся? — Потому что я ухожу в Сейретей, — стальной голос вызвал дрожь. Атанабаши не сомневался в шинигами, присланных для защиты, но что-то в подобной смене ему совсем не нравилось. Но едва ли он мог ответить, что именно. Все это было на уровне банальных предчувствий. — Это выглядит, как побег, капитан Куросаки, — заметил Тоширо. — Мне все равно. Я с самого начала не собирался в этом участвовать, — невозмутимо ответил Ичиго. Кохуро окинул взглядом друзей и, найдя в их глазах те же чувства, просто не смог смолчать: — Как же так? Мы все… — Это было ваше решение, — отрезал Ичиго, посмотрев на него. Кохуро остолбенел. Одним своим взглядом Куросаки испепелял. Он раздражен? Но что именно так выводило его из себя? По идее это они должны были злиться на него. Или же Кохуро совсем не понимал его чувств? Он уже был готов к собственным ошибкам, но все же ему стоило просто спросить об этом, хотя что-то дышало ему в спину и убеждало повременить с подобными расспросами. — Я и не говорил, что поддержу вас в этом, — Куросаки смягчился и больше не смотрел ни на кого. — Совсем недавно ты выглядел иначе, Ичиго, — лишь смог ответить на его слова Кохуро и сразу же поймал изумленный взгляд на себе. — Пусть так, но я не герой, готовый рискнуть своей жизнью, — произнес он натужено. Никто больше не вмешивался. Лишь Тоширо, как показалось Кохуро, имел тот же настрой убедить Куросаки в его ошибке. Но могли ли они подобрать подходящие слова? Кохуро начинал сомневаться. — Урахара сказал, что ты встретил вчера кого-то из людей Айзена. Могло ли это повлиять на твое решение? — Хитсугая не сводил глаз с Куросаки. Ичиго неожиданно рассмеялся, чем вызвал всеобщее изумление. Но ему было все равно. Он откинул голову, посмотрел немного вызывающе на Тоширо и с ухмылкой на устах произнес: — Мое решение не менялось. Вчера я лишь убедился в том, что вы обречены. — Сильное заявление, — нахмурился Хитсугая, его голос потяжелел. — Едва ли, — успокоился Куросаки. — Никто из вас не сможет противостоять Кёко Суйгецу. — Это мы еще посмотрим. Кохуро чувствовал странное напряжение вокруг, но другим шинигами не было дело до разговора между капитанами, Рукия единственная из них выказывала чуточку внимания в своей напряженной позе. Люди же вовсе не хотели ничего говорить. Кохуро с надеждой посмотрел на Садо и увидел в его проглядывающихся из-под челки глазах лишь вызов. Такое ощущение, что Ичиго уже высказывал что-то подобное в их уединенном разговоре. Но Кохуро сомневался, поэтому не стал ничего говорить. Лишь судорожно думал о возможных аргументах. Но Куросаки выглядел неумолимым. Пока Атанабаши все обдумывал, Ичиго выбрался из тела с помощью гиконгана и сразу же к нему обратился: — Помоги Рукии с ее тренировками, — и похлопал его по плечу (хотя это было его тело). — А чем он может помочь? — спросила Рукия. Кохуро изумленно уставился на нее. Он о стольком хотел поговорить с Куросаки, а она обращалась к нему с столь банальным вопросом. Кучики почувствовала взгляд на себе и посмотрела на Атанабаши. И тогда он понял, она хотела даже большего. Но они оба знали, что Куросаки не ответит. Оставалось только ждать, когда эта стена разрушится. Когда он наконец-то пожелает разделить свою ношу с друзьями. Но было в этом взгляде кое-что еще, но Кохуро не смог понять этого. И решил не пытаться влезть к ней в душу. Не его это было дело. — Он может создавать барьеры. Так вас никто не увидит, — ответил Ичиго. После открыл вход в Общество Душ, но замедлился. Кохуро воспользовался этой возможностью вновь достучаться до него. Уже более напористо, чем прежде. — Разве у тебя нет причин сражаться, Ичиго? Это не та война, от которой мы можем отказаться, — рыкнул он, чему сам удивился. — У тебя есть причины? — будто не услышав его, произнес Ичиго, растягивая слова. — Не путай причины с чувством ответственности. Хотя ты прав, у меня достаточно причин ненавидеть Айзена, но… — он замолчал, — я все еще не готов. — Но что насчет тебя? — вдруг перевел Куросаки тему, смотря на Кохуро несколько обеспокоенно. Атанабаши лишь мог чувствовать озадаченность от подобной смены ракурса. Он не понял, к чему был задан этот вопрос. — Вместо того, чтобы думать о моей решимости, не лучше ли подумать о себе? — Куросаки усмехнулся. — Да, но… — Знаешь, может, ты поживешь у моей семьи? — снова увел тему Ичиго куда-то не туда, не сводя взгляда с Атанабаши, из-за чего тому стало как-то не по себе. И только Кохуро хотел осведомиться о причинах такого предложения, как в голове возникли сразу две версии. Поэтому он не стал тянуть с ответом. — Думаю, ты прав. Надеюсь, я их не стесню. — Не беспокойся об этом. — Подожди, Атанабаши, — вклинилась Тацуки. — Зачем тебе это вообще? — Так будет лучше для моей семьи, — он грустно посмотрел на нее, из-за чего она лишь молча кивнула. Ичиго шагнул в портал, но повременил. С минуту или около того он стоял ко всем спиной и молчал, но резко обернулся и произнес: — Я надеюсь, в нашу следующую встречу ты обретешь гармонию в своей душе, — обратился он к Кохуро. После покинул их, за его спиной закрылись двери. Атанабаши чувствовал странное послевкусие от этого прощания, но не мог ни с кем обсудить этого. Они вернулись назад. Но в классе во время начала занятий Кохуро ожидал новый сюрприз. — Надеюсь, ты больше не будешь опаздывать, — проворчала за дверью учитель Очи и зашла, бросив: — У вас в классе новенький. Следом за ней зашел еще кто-то. — Мое имя Хирако Шинджи, — улыбнулся он, повернувшись к одноклассникам. И лишь Кохуро не разделял этот странный вкус нового знакомства. Атанабаши обошелся без вскакиваний или восклицаний, как при приходе Рукии, но не мог скрыть изумления — перед ними стоял тот самый парень, который пытался завербовать его ранее. И Кохуро даже не удивился, когда они вдвоем оказались на заднем дворе. Да, его пытались завербовать вновь. Но в этот раз Атанабаши был не совсем против. Ночь раздумий привела его к кое-каким мыслям. И он желал их воплотить. Даже признал, что внутри был рад появлению Хирако. — Я приму ваше предложение, но лишь частично, — Кохуро холодно усмехнулся. Хирако насторожился, но говорить ничего не стал. Выжидал. — Я согласен обучиться у вас, но своих друзей я никогда не оставлю, — коротко и ясно заключил Атанабаши. — Они тянут тебя вниз. Кохуро и не заметил, как его губы сложили в улыбку и из груди вырвалось несколько смешков. И когда в нем стали проявляться черты Куросаки? Это походило на странное желание быть на него похожим: такой уверенный и всегда собранный он не мог не вызывать тонкий укол зависти. Хотя сейчас и Куросаки переживал не лучшие времена. У Кохуро же появился реальный шанс. — Я единственный, кто тянет всех вниз. Но лишь сейчас.***
Кохуро было сложно объяснить дома неожиданное решение пожить у друга, но ему показалось, что все сказанное прозвучало достаточно убедительно для домочадцев. Никто не возражал, не отговаривал его. Лишь Юзу всхлипывала рядом, когда он собирал вещи. Но брат мог лишь потрепать ее и пошутить про то, что не на войну идет. А сам в душе чувствовал горечь: в действительности Кохуро даже близко не представлял, под что подписался. Но это не пугало, наоборот, он чувствовал облегчение. Атанабаши еще раз посмотрел на свой дом, когда уже вышел за забор, и собирался уйти, но почувствовал чужой взгляд на себе. Обернулся. Напротив него стояла Рукия. С минуту или около того они молчали, глядя друг на друга. — Тебе не стоит так полагаться на Ичиго, — вздохнула она. — Странно слышать это от тебя. — Может и так, но он… — Рукия прикрыла глаза на мгновение. Что-то терзало ее, но она не решалась сказать об этом. Кохуро же не знал, как спросить. Днем он что-то почувствовал между ними, но сейчас даже близко не представлял, что влияло на Кучики настолько, что она едва могла скрыть это в глубине сиреневых глаз. — Не бери в голову, — холодно улыбнулась Рукия. — Это не так просто объяснить. Кохуро ничего не ответил. Рукия же подняла на него какой-то совсем странный взгляд: серьезный и грустный одновременно. Атанабаши лишь мог поежиться: ему в принципе не нравилось, когда он не до конца понимал чувства собеседника. — Твой переезд — это ведь только предлог, да? — неожиданно добродушно спросила Рукия. Кохуро хотел бы ответить, но губы не размыкались, язык не шевелился. Он предпочел отдать ее догадки в руки интуиции. Даже если она могла увести ее по ложному следу. — Как я и думала, — лишь вздохнула Кучики. — Надеюсь, ты знаешь, что ты делаешь, — бросила она вслед и ушла. — Надеюсь, — прошептал Кохуро и пошел в другую сторону.