what a taste

      Бэкхён сидит в кафе добрых полчаса, и он конкретно заебался. Кажется, Чондэ решил бросить его на произвол судьбы сегодня. Что же, когда-нибудь это должно было случиться. Парень подтягивается и начинает рассматривать меню снова, выбирая напиток, который он закажет в этот раз (он их выпил уже три разных). — Вы что-то хотите? — к нему подходит официант, и Бэкхён сначала пугается, потому что слишком зачитался описаниями разных коктейлей. — Извините, я кажется вас напугал, — кудрявый кланяется и улыбается. — Я просто зачитался… Что вы мне посоветуете? — вдруг спрашивает Бэк, наклоняясь корпусом вперед. Пока Чондэ где-то пропадал, он мог и пофлиртовать немного с красивыми официантами. — Сейчас так жарко, и мой друг, наверное, про меня забыл… Официант вдруг краснеет, и Бён чуть ли не умиляется. Тот метра два в длину, а плечи его и того шире, но сейчас парень с табличкой «Пак Чанёль» неловко топчется на месте и что-то бормочет себе под нос. Его хочется обнять и затискать. — Красный чай? Мой любимый! Бэкхёна передергивает. От одного упоминания этого напитка ему было не по себе. Дело в том, что его соулмейт тоже без ума от красного чая, поэтому пьет его в огромных количествах. Из-за этого же Бён почти каждый день своей жизни ощущает во рту знакомый уже до неприличия вкус. Но пробовать его самому Бэкхёну почему-то не хотелось. — Я не уверен… — Просто попробуйте его! Я уверен, вы будете без ума от него! Я пью его каждый день! Хотя мой друг говорит, что я такой один безумец в мире, — Чанёль неловко жмет плечи. — Наверное, мой соулмейт считает также… — Ты его еще на нашел? Было странно, что такое чудо себе еще никто не забрал. Бэкхён бы вот не отказался. В голову приходит неожиданная мысль, что этот Пак и может быть его соулмейтом, свихнувшимся на красном чае. Ну, кто не рискует, тот не пьет вино, да? В случае Бэкхёна, это немного другой напиток. — Знаете, а давайте. Несите свой красный чай. Чанёль слишком радостно хлопает в ладоши, у него чуть блокнот на пол не улетает. Он бормочет: «так точно, капитан» и исчезает за дверьми кухни, где сразу же слышатся его восторженные крики. Бён был готов забрать себе этого парнишку, даже если он и не его соулмейт. В это время в кафе наконец вваливается Чондэ, сонный и опухший, зато уже прихвативший по дороге своего бойфренда. Минсок машет ему приветливо, присаживаясь напротив, пока Чондэ хватает только на неприлично громкий зевок. — Я думал, вы не придете! — Я и не собирался, — признается младший. — Мы с Минсоком так поздно заснули, что это было убийством так рано меня поднимать. Скажи спасибо моему парню, он уговорил меня не бросать тебя. — Спасибо, Минсок, — Бэкхён усмехается, а тот улыбается и пожимает плечами. Он никогда не любил много говорить, и поэтому, наверное, идеально подходил Чондэ, что не мог заткнуться и на минуточку. Хотя сам Бэкхён был точно таким же. Интересно, похожи ли они в этом с Чанёлем? Кстати о Паке. Тот уже идет к ним навстречу, натянув на лицо настолько широкую улыбку, что она даже пугала. — Надеюсь, тебе понравится, — Чанёль резко переходит на ты, подмигивая Бэку, пока тот покрывается красными пятнами. — Вау, это красный чай? Тот самый, который постоянно твой соулмейт поглощает тоннами? — вдруг оживает Чондэ, хлопая ресницами. Чанёль непонимающе переводит взгляд на него, а потом снова на Бэка. — Так твой соулмейт тоже любит красный чай? Это круто, — Пак усмехается, — по крайней мере, ты точно можешь знать, что у него неплохой вкус. А вот у моего соулмейта, кажется, нет любимого напитка, потому что я ни разу в жизни ничего такого не чувствовал. Это немного грустно. Когда Чанёль уходит к другому столику, два друга с выражением заинтересованности смотрят на Бэка, пока тот делает вид, что ничего не замечает. Первым сдается Чондэ. — Это должен быть он, — его глаза горят, и вообще-то Бён должен быть тем, кто взволнован на этот счет. Никак не Ким. — Не упускай такой шанс, дружище. Иди и спроси его номер, иначе это сделаю я. Бэк закатывает глаза, бормоча что-то о недавнем знакомстве и глупости лучшего друга. На самом деле, ему очень сильно хотелось пообщаться с Чанёлем ближе, может погулять по городу или засидеться допоздна в какой-нибудь кафешке просто потому, что рядом с друг другом уютно. Но ведь сейчас действительно было рано, так ведь?  — Было приятно познакомиться, надеюсь ты еще зайдешь, — Чанёль отдает им счет, лучезарно улыбаясь. Бэк чувствует, как начинает медленно, но верно таять. Он явно не в порядке. Окончательно хреново ему становится, когда он замечает, что Чанёль подложил в их счет маленький листочек со своим номером. Чондэ противно хихикает, пока Минсок пихает его под бок, прося быть не таким шумным. Пак салютует Бэку издалека, и тот неловко машет в ответ, нервно усмехаясь. — Ты безнадежен, — Чондэ цокает, беря Минсока под руку, стоит им только выйти. — Напиши ему сейчас же! — Но он на работе, я не хочу его отвлекать. И даже после долгих уговоров Бён отказывается писать Чанёлю, за что получает подзатыльник. Настоящей причиной такого поведения был, конечно же, страх. Пусть они и потенциальные соулмейты, он же мог не понравиться Чанёлю? Вдруг они начнут общаться ближе, и Пак вдруг выяснит, что его судьба тот еще дебил, и решит отказаться от него? Когда Чондэ и Минсок прощаются с ним, старший вдруг обнимает его и шепчет, что он абсолютно точно понравится Чанёлю, и Бэкхён в который раз удивлен, насколько же Минсок сообразительный. В любом случае, он правда чувствует себя увереннее, поэтому набирается храбрости и пишет Чанёлю за ужином. Его сердце начинает биться раза в три чаще, когда Пак отвечает почти сразу. Мама внимательно наблюдает за ним, улыбается и просит отложить разговоры с мальчиками до конца ужина (очень неловко, когда мама знает о твоей ориентации). Отец закатывает глаза и только вздыхает. Уже в своей кровати Бэкхён продолжает болтать со своим, может быть, соулмейтом, и тот ему правда слишком сильно нравится. У него странные, но от этого не менее смешные шутки, он постоянно смущает Бэка своими комплиментами и подкатами. Они знают друг друга буквально пару часов, но почему-то это ощущается как вечность. Бён боялся, что его влечение к Паку просто предвзятое, но тот действительно был милым и приятным в общении. К тому же, сам Бэкхён вроде как не облажался и показал себя с хорошей стороны (на самом деле, он просто отправлял ему картинки со смешными подписями, потому что не знал, как еще отвечать). Они желают друг другу сладких снов, а на утро Бэк получает короткое: «Доброе утро, красавчик ;)». Он краснеет и утыкается носом в подушку, пытаясь не визжать. Не получается. *** У Бэка наконец каникулы в универе, и он может спокойно жить, а не выживать, питаясь только кофе и лекциями по молекулярной физике. Пользуясь возможностью, старший чуть ли не каждый день заглядывает в кафе к Паку, а тот и не против вовсе. Иногда его менеджер ловит их, и тогда Чанёлю знатно влетает. Но ничто не может встать на пути их любви. Любви ведь? — Давай уедем, — заявляет Чанёль, присаживаясь к нему за столик после окончания смены. — Чего? В голове пробегает тысячи оправданий по типу «мама не разрешит» и «я не знаю тебя хорошо, может ты меня выкинешь в лесу», но стоит только посмотреть на младшего, чьи глаза буквально молят. — Не смотри на меня так, ты, — слов не находится, и Бэк просто бьет его по плечу, а Пак усмехается. Уж он-то точно знает, как его взгляды действуют на Бёна. — Куда ты хочешь поехать? Чанёль пожимает плечами и предлагает выйти. На улице уже темно, и они просто молча гуляют. Им обоим была несвойственна тишина, поэтому в такие редкие моменты все чувствовалось совершенно по-другому. Все было гораздо серьезнее. — Мне плевать, куда. Они стоят посреди пустой улицы, и Чанёль держит его за руку, пока никто не может видеть. Пак поднимает свои глаза (Бэк за них бы отдал все, что у него есть), улыбается и наклоняется, чтобы чмокнуть Бэка в лоб. — Главное, чтобы с тобой. Я правда так сильно хочу быть с тобой. Они никогда даже не обсуждали тему соулмейтов, но каждый из них чувствовал, что они правда созданы друг для друга. Это было необычно, непривычно, странно, но ощущалось волшебно. И сейчас слова, сказанные Чанёлем, отзывались роем бабочек где-то в животе. Легким дрожанием рук и робким «я тоже». Бэкхён утыкается в чужую грудь, потому что даже при тусклом свете фонарей видно, насколько сильно он покраснел. Чанёль может думать только о том, какой же старший прекрасный. *** Мама ему все-таки разрешает, и Бён, мягко говоря, в шоке. Сразу же звонит Паку, чтобы оповестить его, и тот визжит в трубку, как ненормальный. На секунду в голове Бэка появляется мысль: «Я люблю идиота». И от мысли вдруг не было ни страшно и ни больно, осознавать тот факт, что он влюбился в Чанёля было счастьем. Рядом с ним было легко и спокойно, это будто был новый глоток жизни. Бён чувствует на языке привкус красного чая и улыбается, как дурак, кусая губу. Быть влюбленным идиотом прекрасно, когда это взаимно. Они уезжают уже через два дня, спонтанно решив смотаться на Чеджу, покидав пару маек и шорт в портфели, никому об этом не сказав. Берут билеты на первый рейс, и всю поездку Чанёль жмет его к себе ближе, нашептывая на ухо очередные глупые шутки. Бэк устал закатывать глаза, а еще устал хихикать, поэтому просит Чанёля поспать. Пак не слушается. На выходе он подхватывает его на руки и бежит к ближайшему такси, пока сам Бэк прячет краснющее лицо в плечо своего гиганта и бурчит, что тому достанется скоро, да еще как. Чанёль только хлопает его по заднице и усмехается, мол, что ты мне сделаешь. Бён обливает его холодной водой из душа в дешевом мотеле, где из удобств только маленькая кровать. Они приезжают в самый разгар дня, но решают остаться в номере, если это можно было так назвать. С любимым, как говорится, рай в шалаше. Младший жмется к нему непозволительно близко, но им обоим совсем не душно и не жарко. Наоборот, от этого приятный холод по всему телу и стаи мурашек. — Я так рад, что нашел тебя. *** В новом месте на Бэка резко находит вдохновение, и он принимается писать прямо на телефоне, нежась в чужих объятиях, пока Чанёль пытается разглядеть, что же он там строчит. Когда понимает, удивленно хлопает его по рукам и не перестает задавать глупые вопросы. — А про нас напишешь? Про них не хотелось, потому что это было слишком личным и секретным. Только если на отдельном листочке и только о самом главном, коротко и понятно. Описать чужую улыбку, вкус губ и спрятать ото всех, похоронить вместе с собой, чтобы никто другой никогда не смог узнать и понять. Сохранить навсегда в памяти ощущение чужих рук на талии и тихий смех в ухо. Запомнить, как особенно громко шумит море в тот вечер, когда Чанёль просит стать его парнем. Может еще добавить что-то о глупом сердце, что скоро остановится, наверное, о неуместных шутках и поцелуях в висок. Бэк мотает головой в знак согласия, решая не раскрывать подробностей. Счастливый Пак пищит и трется головой о его волосы. Напоминает маленького щеночка, которого хочется тискать ежесекундно. Серьезно, у Бэкхёна сердце не выдерживает. — А про что ты обычно пишешь? — То, что чувствую. Чанёль, видимо, не так туп, как хочет казаться, потому что он хитро улыбается и шепчет: «А что ты чувствуешь?». Бэк немного краснеет, отодвигая от себя младшего. — Я люблю тебя. Просто и открыто. Чанёль смотрит глазами, полными преданности. Чем Бэк его заслужил? — Я люблю тебя. Пак счастливо кивает, начиная обдумывать, куда бы им сходить. Думает он, к слову, вслух. Бурчит под нос чего-то, а потом вдруг резко соскакивает с кровати и обеспокоенно говорит: — Надо найти, где здесь готовят красный чай! Я уже полтора дня не пил! Бэк смеется и ведет парня в город, чтобы найти этот самый чай. Они держатся за руки, впервые не опасаясь, что их заметят. От этого еще лучше становится, потому что можно показывать свою любовь непрерывно. — На нас даже не пялятся! — Пак приобнимает его за талию, когда они стоят на набережной. Море приятно шумит, люди галдят, а в одном из местных баров играет приятная мелодия. В этом же баре им, кстати, и наливают по чашке красного чая. Бэкхён его все так же опасался, но за компанию с любимым грех не попить. — Всегда так мечтал, — делится впечатлениями Пак. — Смотаться куда-нибудь с самым дорогим человеком и забыть обо всем. Эх, это лето я навсегда запомню. Бён на секунду застывает, потому что, черт возьми, его только что назвали самым дорогим человеком? — Надеюсь, оно у нас не последнее. Чанёль кивает и кладёт руку ему на бедро, пока бармен пытается не хихикать, смотря на них. — Надеюсь, у нас с тобой еще вся жизнь впереди. Пак поглощает несколько чашек чая, а потом сразу бежит в туалет, что вообще никого не удивляет. — Соулмейты? — бармен, кажется, так и горел желанием задать этот вопрос. — Соулмейты, — Бэк щурится и неловко улыбается. На самом деле, он все еще точно не знает, да и какая разница? Домой (в номер) они возвращаются ближе к ночи, обнимаясь. У них на отдых ещё три дня, а после него, как сказал Пак, ещё целая жизнь впереди. Чанёль даже не знает, кого благодарить, что он нашел Бэка. Ведь соулмейты зачастую не находят друг друга, потому что это дело довольно трудное. Особенно, если твой суженный любит, например, обычный чай. Или чего хуже, кофе. Где же его тогда такого искать? А они вот с Бэком рядом были, да еще и Пак не зассал поговорить (на самом деле, Бэкхён). Они оба привнесли друг другу в жизнь нечто новое. Не то, чтобы без этого жить совсем невозможно, но, однажды попробовав, отучиться невероятно сложно. Как от красного чая. Поэтому они точно знают цену друг другу и отпускать не планируют. Это кажется дикостью. Все дни отдыха они просто исследуют город и изредка доходят до моря, где Пак аки самый большой малыш в округе, радостно булькается в воду и начинает барахтаться. Бэку остается только присоединиться. Но приходится возвращаться домой, в Сеул, где нет моря, а все улочки давно изучены и рассмотрены. — Будь со мной всегда, — просит Чанёль, когда они приземляются в родном и любимом Инчхоне. Бэк обещает. И он не уходит, навсегда оставаясь поддержкой для своего любимого человека. Все-таки пишет в своем блокноте, как сильно им дорожит, вырывает целых пять страничек и закапывает во дворе под деревом. Мама смотрит на него, как на идиота, но, кажется, понимает. А еще он никогда не говорит Чанёлю, что в том самом баре на берегу Чеджу он чувствует во рту привкус красного чая, когда Пак просто сидит и с ним разговаривает. Сначала он списал это на лаги в системе, но привкус так и появлялся в те моменты, когда не должен был. И напиток у него был любимый, вообще-то, хотя Пак отчаянно продолжал ничего не чувствовать. Но Бэкхёну было плевать. Он уже нашел свое счастье и никому его не отдаст.